«Да уж, планы как-то не очень. Одни «никогда», – Таня мысленно возмутилась тому, сколько преград она сама соорудила в своей жизни. – Ещё и ребёнка можно родить и замуж сходить и Люсьена кошку возможно примет, как свою. Только где на всё взять душевных сил? И всё же практика показывает, чем больше затрачиваешь эмоций, тем больше получаешь назад.»

Под козырьком подъезда Иноземцева нашла сухое место, поставила пакет с продуктами и смахнула снег со спины собаки, которая вдруг разволновалась, навострила уши и взялась неистово лаять. Таня кое-как утихомирила Люську. Та перешла на приглушённые йодли и скулёж, но рвалась с поводка, стремясь как можно скорее попасть в подъезд. Лифт громыхал дверями где-то на верхних этажах. Ждать подъёмник не стали, а пошли по лестнице. На третий этаж собака тянула хозяйку с неистовой силой. Она уже наплевала на все запреты и принялась безобразно лаять.

– Да что с тобой, Люська! – Татьяна запыхалась, она переступала через две ступеньки, шурша пакетами, которые норовили порваться от тяжести и болтанки. В пролёте между вторым и третьим этажами Иноземцева остановилась и расстегнула карабин поводка. Люська, почуяв волю, пулей полетела наверх. Женщина перевела дух и потянулась следом за собакой. Она смотрела под ноги и не сразу поняла, что дверь её квартиры приоткрыта.

– А это ещё что такое? – Таня замерла на пороге. – Мирошка ты вернулся? Забыл что-то?

Её насторожила тишина. Только из глубины квартиры доносился сдавленный скулёж собаки. Таня сбросила капюшон, поставила пакеты на полку рядом с зеркалом, не снимая обувь прошла по коридору и заглянула в гостиную.

– Мирон, – Иноземцева снова позвала сына.

Такую картину она никак не ожидала увидеть. Комната выглядела словно после обыска. Ящики шкафов выдвинуты, распахнутые дверцы полок обнажили внутренности, а на полу распластавшись лежало тело лицом вниз, из-под которого вытекла кровь образовав огромное красное пятно. Иноземцева некстати подумала о том, что новый светло фисташковый ковёр теперь придётся выбросить. Люська, покружив по комнате, села рядом с неизвестным предметом и завыла. Таня вздрогнула, когда сзади неожиданно вместе с выдохом раздался голос:

– Вот тебе раз! Это что такое?

Иноземцева обернулась и увидела пожилого соседа, который остановился рядом и прижав по-бабски сложенные ладони к груди, испускал звучное сопение вместе с парами перегара. Татьяна растерянно развела руками и круглыми глазами уставилась на пожилого человека. Она тряхнула его за плечо, выдёргивая из ступора и сузив глаза произнесла:

– Вы что здесь вынюхиваете? – женщина вздёрнула подбородок, указав на бездыханный организм, который уютно устроился на дорогом ковре. – Это ваших рук дело?

Пожилой мужчина вздрогнул и резко оборвал сопение. Он отвёл взгляд от распластавшегося тела и посмотрел на Иноземцеву глазами полными ужаса.

– Ну уж нет! Это ты его убила? – указательный палец мужика переместился от незваного гостя к лицу Татьяны.

– С ума сошли? Я сама только что зашла, – она тряхнула головой и перевела взгляд с соседа на неизвестное тело, в надежде на то, что жуткий мираж каким-то образом исчезнет. – Почему вы решили, что это мужчина?

– Посмотри, какие ноги, – Валентин Николаевич пошарил в карманах трико, вынул очки, натянул на переносицу и вытянул шею. – Размер ботинок сорок один или сорок два, да и куртка не бабская, – он втянул голову на место и снова вкинул глаза на Иноземцеву. – Ты его знаешь?

– Нет. Надо его перевернуть, может ещё дышит!

– Стой! – сосед уже полностью овладел собой. Он вцепился в рукав Татьяниного пуховика. – Похоже ему уже не помочь. Поздно! У меня докторский стаж тридцать лет. Уж в чём в чём, а в этом я толк знаю.

– А вы кого лечили? – Татьяна некстати задала вопрос Валентину Николаевичу, не отрывая ни на секунду взгляд от бездыханного мужика, фиксируя все мелочи на его одежде.

– Проктолог я, – не без гордости произнёс мужчина, распространяя перегар. – Однако и в моей практике случались летальные исходы.

– Верю, – автоматически ответила Татьяна. – Говорят у каждого доктора есть своё кладбище.

– Что несёшь-то? Какое кладбище у проктолога? – некстати вступил в спор с Татьяной сосед. Через секунду он нехотя согласился, – Хотя, каким бы не был гениальным врач, геморрой он всё равно будет лечить через жопу!

«Общение с пациентами внесло свой вклад в характер доктора, – подумала Таня. – И шуточки дурацкие!»

Она не ладила с соседями, которые настаивали на умерщвлении собаки Люськи за надоедливый лай. В голову некстати пришла странная мысль о том, что наверное педиатры или ортопеды к домашним питомцам относятся более терпимо. Они бы не требовали казни собачки за то, что та иногда тявкает и скулит, когда в собственном сне не может догнать кошку. Ну, а с проктолога спрос какой? Таня вздрогнула от резкого толчка в плечо.

– Стой здесь и не двигайся! Я вызову полицию и скорую помощь, – сосед засуетился шаркая по полу домашними тапочками. – Да ты собаку-то убери! Натопчет вокруг и осложнит работу следственной бригады.

– И в этом вопросе у вас тоже опыт есть?

– Сериалы криминальные смотрю.

Сосед стал по-деловому суетлив. Татьяна согласилась с его доводами, кивнула и кое-как затащила Люську на кухню. И зачем-то потрогала чайник. Он ещё сохранял тепло после утреннего кофе. В голове вдруг мелькнула мысль, что это было очень давно.

Полиция появилась быстро – не прошло и двадцати минут. Однако и эти минуты длились словно вечность. Вскоре квартира наполнилась людьми, которые хаотично передвигались, не спрашивая дозволения у хозяйки. Её могло бы утешить то, что представители власти натянули на обувь бахилы, но она понимала, что такая мелочь уже не играет никакой роли, потому что прекрасный ковёр не спасти. К ней обратился высокий рыжий мужик лет пятидесяти:

– Вы хозяйка квартиры?

– Да, – кивнула женщина. – Татьяна Иноземцева.

– Я следователь Трещёткин Александр Алексеевич из следственного комитета. Где мы можем поговорить?

– Здесь. На кухне, – Иноземцева открыла стеклянную дверь, посторонилась, пропуская следователя и обратилась к Люське. – Сиди на месте!

Люсьена задрала морду, проводила носом нового человека и только потом потелепалась к миске с едой, постоянно оборачиваясь и бросая на гостя взгляды полные подозрений.

– Собачка не кусается? – на всякий случай поинтересовался Трещёткин, придвинул к себе стул, но садиться не стал, лишь опёрся руками о спинку.

– Собака бывает кусачей только от жизни собачьей. А наша живёт, как в раю.

– Собственно, как и человек, – согласился следователь. – Расскажите, что произошло?

– Утром я проводила в школу сына Мирона, потом выпила кофе, почитала новости и пошла гулять с собакой. По дороге зашла в магазин за продуктами. Мы отсутствовали чуть больше часа. Когда пришли, то обнаружили открытую дверь и вот этого человека.

– Вы его знаете?

– А должна?

– Он же к вам пришёл, ещё и скончался на вашей жилплощади.

– Да логично. У человека фамилия есть?

– Скорее всего есть, но нам она не известна. Документов при незнакомце не обнаружено.

– Понятия не имею, кто это.

– И не видели ни разу?

– Не видела, наверное, не знаю! – Таня досадливо дёрнула плечами. Весь этот трёп напрягал, раздражал и вносил сумятицу в её бытие. – Мужик лежит лицом вниз. А со спины он точно мне не знаком.

– Пойдёмте, глянете. Эксперты уже перевернули тело.

– Это обязательно?

– По-другому не получится.

Иноземцева набрала в лёгкие воздух словно собиралась нырнуть под воду, вошла в гостиную, на мёртвом лице остановила взгляд и вернулась на кухню, по пути выпуская воздушную струю.

– Нет этого мужика я точно никогда не встречала, – Таня указала на стул следователю, который ходил за ней по пятам. – Да садитесь уже. Это же не всё, что вы хотели выяснить?

– Я могу посмотреть ваше удостоверение личности?

– Паспорт в ящике с другими документами в комнате. Собой носить важные документы не имею привычки.

– Хорошо. Когда эксперты разрешат войти в гостиную, тогда предъявите.

– А у нас это с вами надолго?

– Татьяна…извините не запомнил отчество.

– Михайловна.

– Татьяна Михайловна вы должны понимать всю серьёзность положения, – Трещёткин ушёл от прямого ответа. – Вы каждый день находите в своей квартире покойников?

– О нет. Первый раз со мной такой казус.

– Странная вы женщина. У вас труп в квартире, а вы называете это казусом, – Александр внимательно посмотрел на Татьяну.

– Какими словами для вас предпочтительнее назвать происшествие или случай?

– Преступление по меньшей мере!

Александру Алексеевичу хотелось укоризненно добавить:

«Э-э-х! Милочка ты моя! Всё бы тебе шуточки шутить!»

Но он кашлянул и с нажимом произнёс:

– Преступление с летальным исходом!