– Я не мог тебя не встретить, тем более, что у меня здесь практика, – только после этого Вянка обратила внимание на распахнутую тёмно-синюю форму.

– Отвлекаю?

– Нет. Я уже закончил. Пойдём. Я только вещи заберу. Жди здесь, никого не обижай, – он мимоходом растрепал светлые пряди, тут же уносясь куда-то вглубь служебных помещений.

– Их обидишь, – блондинка обвела взглядом одногруппников друга, задерживаясь взглядом на одном из них, беловолосом. – Тана, сколько лет, сколько зим. Целый месяц не виделись!

Сосед Шеда по комнате обречённо закатил глаза, впрочем, уже привыкнув к Вянке. Родственник сразу нескольких широко известных химерологов с разных уровней, в том числе одного с немагического слоя, Артур всеми силами старался уйти в другую сферу, лишь бы не находится в их тени. И невольно стал головной болью преподавателя алхимии: работал Тана хорошо только с органикой, но даже самые удачные его составы то и дело норовили ожить, становясь угрозой для всей остальной лаборатории. На всё это ей то и дело жаловался Данковцев, зачастую не смущаясь ни присутствия товарища в комнате, ни его комментариев, ни хохота Вянки, которую слышал весь блок.

– Ещё бы столько не видеться, – Артур стянул куртку, для которой в этом июле было жарковато. – Рассказывай, как сдалась? Или ты будешь ждать своего благоверного и первым делом изливать душу ему?

– О, не говори мне, что ты ревнуешь, котик мой белобрысый, – голосом главной героини дешёвой мелодрамы протянула Ярычева. – Увы, ты в этой очереди второй.

– Даже не знаю, как я это переживу! – под общий хохот парень схватился за сердце и принялся сползать по стене на землю.

Вянка качает головой: Тана, конечно, тот ещё шут гороховый, но уже свой, практически родной и привычный. Хотя первое время сосед Шеда, конечно, и смущал, и возмущался тем, что девушка практически жила у них в комнате, разве что не ночевала, и пытался её отвадить. Но избавиться от подружки Данковцева не вышло, пришлось привыкать и даже помогать мелочи с теорией. И, нет, не потому, что ему “слабо объяснить, ведь ничего сам уже не помнит”, а просто по доброте душевной.

Шедов вылетает из здания вокзала уже переодетый и довольный жизнью. Форменная куртка небрежно накинута на плечи. Правда девушка достаточно хорошо и давно его знает, чтобы ощущать, как он устал: дежурства на практике после второго курса может и не были полноценными по обязанностям, ловить нарушителей их не заставляли, но длительность уже была такой же, как у находящихся на службе наблюдателей. Да и выматывались студенты морально тоже неслабо: отлынивать не позволили бы себе самые последние раздолбаи, ведь тень декана Мараевой всегда висела за плечом.

Вянка надеялась, что в августе на тестировании её определят к собирателям, у тех программа была на год короче, и тогда на парную практику она выйдет вместе с Данковцевым. Уж в совместимости магических векторов сомневаться на приходится, все предварительные расчёты на неё указывали. Ярычева на миг прикрыла глаза, позволяя себе насладиться картинкой будущего, под понимающей улыбкой друга детства.

– Пойдём, мелкая. Похвастаешься табелем. Ты обедала?

– Так, перехватила на ходу, выходила на Нуль, забыла чемодан отключить. Получила лекцию от Костянникова. Младшего.

– Было бы хуже, если бы от старшего.

– Да ладно, он вроде нормальный… ну, мы пока в глубины алхимии не погружались, но он кажется нормальным. А задвиг на почве техники безопасности – профессия обязывает. Хотя, конечно, брату его до Игоря Александровича в плане харизмы далековато.

– Боги, нет, пожалуйста, только не ещё одна его поклонница! Я же не вынесу!

– Прям тебя их толпы окружают, – она несильно ткнула парня локтем в бок, несильно, потому что тот тянул за собой её чемодан. – У тебя на курсе из девиц только Белка и Волкова, можно вынести.

– Зато в общаге на каждом шагу вздохи. Хоть ты-то меня пощади.

– Хорошо, я буду обожать его молча.

– И на этом спасибо.

Она с широкой улыбкой клюнула Шеда в подбородок, до щеки тянуться оказалось неудобно. Тот улыбнулся в ответ, и девушка, развивая успех, решила добить:

– А тебя буду обожать вслух.

– Со смущением от ответки-то справиться сумеешь, а, мелкая? – Данковцев наклонился ниже, целуя кончик капризно вздёрнутого носа, усыпанного бледными веснушками.

Глава 2

Мы в ответе за тех, кого приручили.

– Опять? – выйдя в жилую часть города Вянка тут же поймала мотылька почтового заклинания, дожидавшегося её возвращения с учёбы.

– Что тебя здесь может удивить? – Шед прекрасно знал, какое сообщение та получила. – Как будто в первый раз.

Всё-таки их дружба во многом завязалась благодаря работе родителей: магов-экспедиторов, то и дело лезущих во всякие аномалии и разведывающих миры на новых слоях реальности. Пока жива была бабушка, Вянка мать практически не видела, как и Шед своих родителей, их обоих скидывали на Ярычеву-самую-старшую, месяцами пропадая в неведомой глуши. После был “пролёт кометы”, пара недель дома, и снова тишина. К счастью заслуженных исследователей, бабушка Вика прожила ещё полгода после четырнадцатилетия внучки, после этого дня рождения закон допускал самостоятельное проживание малолетнего мага при условии полного обеспечения деньгами со стороны родителя. За неполных пять лет они виделись месяца три в сумме.

Задевало ли её это? Не так сильно, как могло бы, в этом девушке себе признавалась честно. Может из-за того, что рядом был Шед, у которого картина оказалась немногим лучше: родители не всегда отправлялись в экспедиции вместе и иногда он всё-таки хоть с одним из них пересекался дольше пары недель.

Девушка разжала пальцы, развеивая остатки фантомного насекомого, отмахиваясь от голоса матери в голове. Сколько они уже не виделись вживую? Год или полтора? Грустно шутилось, что вот так пройдёт мимо родительницы на улице и не узнает. Да и та наверняка лицо дочери помнит только по фотографиям.

– Поехали ко мне тогда. Раз уж тебя всё равно никто дома не ждёт. Нужные вещи все с собой, я так понимаю? – парень пересчитал количество отметин на ручке чемодана, выходило не меньше пяти полноценных отсеков.

– Конечно, куда ж без этого?

Данковцев сжал её ладонь, выцепляя взглядом нужную арку, ведущую в их район. Тонкая пелена, невидимая обычным зрением, едва ощутимо заколола кожу, перенося магов на ту сторону складки пространства. Не совсем портал, но что-то схожее, помогающее перемещаться по городу: общественного транспорта у магов практически не было. Родной двор привычно пах мокрым песком и туманом, будто утром у реки – общий сухой и тёплый фон города искажался, экспедиторы вечно приносились на себе какие-то ошмётки даже при полной обработке после возвращения.

Вянка зябко повела плечами, даже в лесу вокруг общежития было приятнее. По крайней мере, в разрешённой для самостоятельного посещения части, а в чащу никто бы без большой нужды и не полез: у магов всё-таки имелось чувство самосохранения, пусть и несколько извращённое. Но даже бесстрашные студенты в это подобие аномалии не лазили. По крайней мере, на их факультете таких отбитых не водилось, разве что травники и зоологи иногда забредали в поисках редких листиков или животинок, но и те не уходили слишком далеко. А вот на курсе Игоря Александровича, по его рассказам, кто-то с прогулки так и не вернулся. По весне аномалией выкинуло скелет, вызывали некроманта и дознавателя, вытаскивали данные из архива – отпечатки магической структуры и образцы крови собирали уже несколько столетий – и, к сожалению, совпадение случилось.

– Мне нужно будет в центральный сектор, – Вянка приложила ладонь к входной двери, ныряя в едва освещённый подъезд. – Получить доступ к бабушкиной квартире.

– Ты соскучилась по белым ночам? Я так привык окна не зашторивать в общаге, что сейчас вставать приходится, потому что в глаза светит и уснуть не получается.

– Я просто не переставала их закрывать, – девушка сжала ручку чемодана, отправляя тот вверх по лестнице перед собой. – Давно там не была. Четыре года уже. Хочу хотя бы посмотреть.

– Значит съездим. До тестирования или после?

– Послезавтра. Хочу нормально выспаться, мне Мараева уже видится. Три ночи снилось, как я не могу нарисовать векторы базового поглотителя, она спрашивает про принципы высвобождения силы, её свёртывания, переходит на примеры из бытовых заклинаний, а у меня не получается ответить ни на один вопрос.

Шед понимающе фыркнул: декан умела производить неизгладимое впечатление. А ещё – недрогнувшей рукой отчисляла неспособных даже со второй попытки сдать магическую теорию, считая, что исключительно “чутью” не место в их работе. Тем более что большинство таких чутких пытались прикрыть этим словом свою лень и нежелание учиться. На их курсе настоящих интуитов не было, да и вообще на факультете в последние лет десять. Данковцев вообще ни одной в специальности такого мага не встречал, пожалуй, кроме покойной бабушки Вики, мир её праху.

Квартира открылась им навстречу сама, напитывающая её магия ластилась, будто тоскующая по хозяину собака. Чемодан встал в угол у двери, проскакивая перед людьми, а Вянка с наслаждением втянула запах жилья.

Квартира Данковцевых была куда более обжитой, чем ярычевская, да и сама девушка предпочитала проводить время здесь. Только в последний год учёбы в школе, когда Шедов уже уехал в Огневищенск, она слонялась то здесь, то у себя, стараясь готовиться к поступлению, но вынужденное полное одиночество выматывало даже её. А попытки сблизиться с кем-то ещё, например, из одноклассников, разбивались о загруженность из-за грядущего поступления. В итоге она буквально переселилась в комнату друга, время от времени зарываясь в его записи. Открывший свой шкаф прошлым летом маг только обвёл взглядом одежду Вянки, вытеснившую его собственную, и с полнейшим смирением закрыл дверцу.

– Ты сначала в ванну, потом есть, или наоборот? – Шед нырнул в кухню, рассматривая содержимое холодильника.

– Боюсь, я в ней усну. Хотя после еды я тоже усну.

– Тогда ужинай. Если что, просто кинешь очищающее, а я полез, не могу, от меня смердит вокзалом как от последней псины.

– Спинку потереть?

Она видит как под прилипшей к коже футболкой дёргается лопатка, как ходят мышцы. И наверняка знает, что Шед не согласится. Впрочем, не спросить она тоже не могла. Тот стряхивает мгновение оцепенения:

– Ну, слушай, если бы предложила Волкова, я бы согласился. А ты мне как в тот раз расписную спину обеспечишь.

– Было за что, Олег тогда только решился со мной заговорить, а ты! Помешал мне наладить личную жизнь! Вот теперь будешь от меня страдать до скончания своих дней.

– Уже дрожу от ужаса!

– Смотри не поскользнись, не слишком там содрогайся.

– Услышишь грохот, не пугайся, в том месяце трубы заново зачаровывали, в угоду напору пришлось пожертвовать тишиной. Спасибо, что только свои шумят, а не соседские.

– Иди уже, водяной.

Ярычева без стеснения залезла в холодильник, который вполне обоснованно считала своим в какой-то степени. Негусто, но им хватит и даже что-то на утро останется. На сушилке у раковины нашлась и чашка, совершенно точно новая, с каким-то дурацким рисунком. Заслуженно проигнорирована в пользу привычной поллитровой кружки.

Медитирующую над посудиной с чаем Вянку вылезший из душа Шедов рассматривал с полминуты, прежде чем та ощутила направленное на неё внимание, переводя мутный взгляд. Собирает отросшие волосы в короткий хвостик, подвешивая на дверцу шкафа напоминалку состричь тот ко всем духам перед отъездом в Огневищенск. Падает на табуретку, отнимая у Вянки вилку.

– А вдруг я заразная? – протянула девушка, подпирая голову кулаком.

– Это чем это ты таким можешь болеть, чего у меня ещё нет? У нас с тобой раздельными могут быть только разные интересные болезни.

– Иногда мне хочется ткнуть тебя вилкой в колено.