Пожимаю плечами. Мне нет до этого дела. Совсем никакого. Смешно, ведь твоих детей я уже получила. Идеальный генофонд.

***

Лёша

Раздражение не проходит, весь день на взводе. Юля по всему отделению разнесла, как будто это что-то поменяет. Пусть хоть в рупор с крыши прокричит, плевать. Пока не докажет, что мой, и пальцем не пошевелю. А если правда мой? Ледяной озноб проходит по телу, стоит представить мамину реакцию. Она достала уже внуков требовать, только Юля – не тот вариант. «Не наш круг», – так она любит повторять. Так говорила, когда Оля сбежала.

– Вот видишь, сразу было ясно, что она не сможет тебе соответствовать. Девочка просто вовремя это поняла.

Я никогда не считал, что Оля меня ниже. Да, вырос в семье, где сильны традиции и преемственность, но жениться на какой-нибудь профессорской дочке в планы не входило. Мама столько лет свести с ними пыталась и до Оли, и после. А мне, кроме неё… Смешно. Да.

Серёга откровенно насмехается, даже Рита подкалывает. Вызывает к себе и с насмешкой говорит:

– Что, Лёлик, попал?

– Ты же не веришь, что это правда. – Морщусь.

– Нет, конечно. Только Юля, кажется, очень хочет в это верить.

– Пусть во что хочет верит. Говорят, во время беременности у женщин мозг размягчается.

Отделение поделилось на два лагеря, и я посредине. Это было бы даже смешно, если бы другого касалось. Бесит. Ещё и Оля вечером на свидание собралась. Не шутила – понимаю, когда вижу, как выходит из больницы с Серым. В груди скребётся какая-то детская обида.

Глава 6

Оля

Давно не ходила на свидания, даже если это не оно. Неожиданно приятно быть центром чужого внимания, не связанного с работой или школой. Сергей приятный собеседник, остроумный, правда, слишком напористый. С другой стороны, это хорошо, что говорит прямо, без длительных прелюдий.

– Ну, правда. Ты – привлекательная, я – чертовски привлекательный. Почему бы и не да?

Мы сидим в приятном кафе, и кофе тут очень вкусный, и десерты. Я позволила ему сделать заказ за меня, когда увидела кофе, улыбнулась – не угадал. Я пью несладкий. Но ладно, прощу на первое время. Серьёзно, первое? Такое чувство, что я хочу поддаться на его уговоры и замутить лёгкий роман. Это магия Питера так действует, не иначе.

– Потому что я тебя не знаю, – пытаюсь отбиваться от атаки, усиленной очаровательной улыбкой.

– Для хорошего секса не надо знать друг друга от и до. – Он улыбается шире и подмигивает. – Я расскажу всё, что захочешь. Спрашивай.

Позволяю себе поддаться на уловку. Честно говоря, Сергей слишком очаровательный, чтобы не позволить себе хоть немного поплыть. Загорелый, с весёлым прищуром. С ним легко, это подкупает.

– Ты был женат?

– Нет, – отвечает сразу. Пожимает плечами: – Времени нет. Да и пока не вижу смысла. Дом, семья, дети… Не знаю, это не для меня.

Я всегда хотела семью и детей, не было и минуты, когда пожалела, что оставила девчонок, но, конечно, иногда хотелось выть и лезть на стенку. Или выйти в окно, благо, мы живём на первом этаже. Меня никто не спрашивал, хочу или нет, но я свой выбор сделала.

– Знаешь, не будь я врачом, я бы заподозрила тебя…

– В чём? – он бархатисто смеётся.

– Ну, когда мужчине под сорок и он ни разу не был женат, возникают мысли. Вроде: какой же он на самом деле мудак, раз от него женщины бегут. Или: наверное, он ни о чём, раз никто не позарился.

Смех Сергея слишком заразительный, чтобы не рассмеяться вместе с ним. Да, мне ли не знать, как загружены врачи… Мы либо женимся на своих, либо наши половинки часто остаются несчастными. Простая плата за возможность заниматься любимым делом.

– И к какому типу ты бы меня отнесла? – Он облокачивается о стол, кладёт подбородок на ладони и проникновенно смотрит.

– Тебя? Наверное, к мудакам. Для «ни о чём» ты слишком красивый.

– Ого! Комплимент! Да ещё какой! Я на верном пути к победе!

– Слушай, а ты ко всем так подкатываешь? Мы знакомы всего ничего.

– Это любовь с первого взгляда. – Сергей окидывает полыхающим взглядом. – У меня слабость на сильных женщин, которые, к тому же, профессионалы своего дела.

– С чего ты взял, что я профессионал? – приподнимаю бровь. Польстил, но приятно.

– Разве нет? Не будь это так, тебя бы здесь не было. – Он вдруг становится серьёзным. – В нашем деле нельзя ошибаться. Но мы всё равно ошибаемся, и это делает нас сильнее. Поломанным тут не место. Ты не поломанная, Оль, ты сильная.

Знал бы ты, сколько раз я чувствовала себя полностью уничтоженной… Вздыхаю, задумчиво киваю.

– Да, ты прав, слабакам тут не место. За сильных.

Поднимаю чашку, он салютует в ответ с лёгкой насмешкой. Смотрю на часы – пора к девчонкам. Мы ещё успеем прогуляться.

– Куда-то торопишься? Что тебе делать в пустом номере?

– Обещала позвонить маме по видео, – отвечаю, не задумываясь. – Не хочу звонить слишком поздно.

– А ты хорошая девочка, да?

– Есть такое. – Встаю, позволяю расплатиться. Мы выходим под моросящий дождь. Ветер пахнет йодом. – Спасибо. Мне понравился вечер.

– Повторим? – легко говорит он.

– Повторим, – отвечаю, улыбаясь. Улыбаюсь по пути в гостиницу, не замечая даже. Тяжесть из-за встречи с Лёшей, из-за нашего напряжённого взаимодействия развеялась на время.

– Ого, ты чего такая довольная?! – щурится Соня. – Это тот врач, да? С которым ты говорила по телефону?

– Нет, – разуваюсь. – Другой.

– Ма, да ты у нас звезда! – восклицает Даша. – Хоть с этим познакомишь?

– Не с кем там знакомить, мы просто пили кофе, – ворчу, глядя на своих любимок. – Одевайтесь лучше, идём гулять.

***

Лёша

Часы тикают слишком громко. Раздражает. Смотрю на запястье – стрелка стоит на месте. Медленно свожу кончики пальцев домиком, смотрю на них. Надо сходить на маникюр. Что там делает Оля? Не верю, что так просто поддастся уговорам Серого. Подумаешь, кофе пьют. Ничего страшного, это просто кофе. Не свидание же. А вдруг?.. Как сильно она изменилась? Что я про неё знаю? Выдыхаю, встаю и прохожусь по ординаторской. На диване спит Нина – интерн из выпуска Миши и Юры. Последний наверняка сидит в сестринской, ему там мёдом намазано.

Надо радоваться, что ночь спокойная. Что дети все спят, а не мучаются от боли. Что я тоже могу вздремнуть, что обычно и делаю в любой свободный момент. Нет сна. Вторую ночь бессонница мучит, и всё из-за этой заразы!

Засовываю руки глубоко в карманы, подхожу к окну. Сейчас бы отвлечься и тоже в сестринской посидеть, чаи погонять, но там сейчас на меня либо как на врага смотрят, либо как на жертву. Обойдусь. Может, написать Оле? Просто спросить, как дела. Ага, в двенадцать ночи. Она спит давно. Или… не спит с Серым. Скриплю зубами. Да твою ж мать!

– Алексей Николаевич! В десятую, срочно! – дверь в ординаторскую распахивается с грохотом. Нина подскакивает и бросается за мной. Десятая – это палата Олиного пациента. Кто там ныл, что ночь слишком тихая?!

Мальчишка пожелтел, его потряхивает. Рявкаю:

– Кто в последний раз проверял мочу?! Что это?! – трясу мешком с коричневой жидкостью.

– Это… я брала… в обед… – Юля трясётся и виновато смотрит на меня. Задыхаюсь. Банально давлюсь воздухом. Цежу коротко:

– Дура.

В реанимации прохладно и почти всегда тихо. Три из шести столов заняты, дети спят.

– Ничего, – говорю, улыбаясь, Паше. – Полежишь тут денёк, и обратно в палату вернём, хорошо?

Парень серьёзно кивает. Пока ставят капельницу, сосредоточенно смотрит на меня.

– Вы только маме не говорите, – просит тихо.

– Пока не будем, – киваю. – Но может, придётся, сам понимаешь.

Я вижу, что мальчишка пытается держаться, и говорю с ним, как со взрослым. Он молодец, настоящий боец.

– Лёш, прости, я виновата… – Юля ждёт в отделении. Подбегает, как только вхожу.

– Лучше молчи, – говорю, дёрнув плечом.

– Лёш, я просто сутки не спала, наверное, это от усталости, и…

– Чего ты хочешь?! – разворачиваюсь посреди коридора, стараюсь не повышать голос. У неё дрожат губы, глаза блестят. Морщусь. – Ой, давай без драм. Ты ошиблась, признала это. Всё. Забыли.

– Лёш, – она тянется ко мне.

– На этом всё. Свободна.

Ухожу, дрожа от злости. Так теперь до декрета будет? Игра на нервах и жалости? Остро сожалею, что не курю, сейчас бы не помешало успокоить нервы. Сказать Оле или не сказать? Прервать её сон… Нет, пусть спит. Или оборвать их встречу с Серым? Второе перевешивает. Звонить не стал – пишу сообщение. Ничего страшного не произошло, Паша стабильный. Просто я поставил её в известность, а когда прочитает – другой вопрос.

– Что случилось? – Она перезванивает практически моментально. И это может значить что угодно, любую причину, по которой ещё не спит. Рассказываю быстро, по интонации пытаюсь понять, чем занята.

– Я приеду.

– Не надо. Утром сама увидишь, что всё в порядке. Я просто держу тебя в курсе.

– Спасибо, – Оля разом смягчается. Выдыхает. Невольно улыбаюсь, так и хочется оказаться рядом и обнять. Даже руки гудят.

– Не за что.

Я отчётливо слышу чужой голос рядом с ней. Он тихо что-то говорит. Холодею.

– Это… что это? Ты не одна?

– Не твоё дело. Утром увидимся.

Она обрывает разговор. Смотрю на телефон, чувствую себя идиотом. Интонацию было не разобрать, не понять, кто это был. Как будто вариантов сотня…

Наутро смотрю на чересчур довольного Серого и сухо с ним здороваюсь.

– Как прошла ночь? – спрашиваю невинно. В конце концов, это не моё дело. Да и Оля может спать с кем хочет…

– Отлично. А твоя? В мешки под глазами можно картошку складывать.

– Сейчас поеду домой и разгружу их, – отвечаю, а внутри всё переворачивается. Конечно, она за эти годы не жила монашкой, но почему с ним?!

Выхожу на парковку, открываю дверь своего мустанга, когда появляется зелёное недоразумение. Распахиваю глаза: серьёзно, это Олин тарантас?!

– А я всё гадал, чьё это убожество, – тяну, не сдерживая насмешку.

– Я даже не сомневалась, что это твой мерин.

– Мустанг.

– Какая разница?

– Разница в наличии яиц, – отрезаю холодно.

– Тебе своих не хватает, утверждаешься за счёт машины?

– Мне нет необходимости так самоутверждаться. С тестостероном всё в порядке.

– Конечно. Юля, вон, может подтвердить.

– Ревнуешь?

Оля фыркает, закатывает глаза и тянет насмешливо:

– Не мечтай, Прокопьев. Тебе тут больше ничего не светит.

– Не сильно-то и хотелось под этой лампочкой греться, – отвечаю и завожу мотор. Пусть другие греются. Обойдусь.

Глава 7

Лёша

Не могу отделаться от мыслей об Оле и Сером. Не могу, и всё тут. Даже дома не получается расслабиться. Верчусь на кровати, тяжело вздыхаю. Что б тебя! Нервно открываю тумбочку, роюсь в ней и достаю таблетки. Пару штук сразу, иначе опять не засну. Проваливаюсь в тяжёлый сон, просыпаюсь и не могу понять, сколько времени: шторы блэк аут вообще не пропускают свет. Сонно тянусь к телефону, не успеваю взять, как он взрывается трелью. Мама. Провожу ладонью по лицу, бросаю взгляд на часы: пять вечера. Вот это вырубило.

– Да, ма, – отвечаю сонно.

– Ой, прости, я тебя разбудила? Ты после смены? Я перезвоню…

– Всё в порядке. Я уже проснулся.

– Ну, и хорошо. Отлично, что ты сегодня выходной. Хотела попросить тебя заехать домой.

– Зачем? – вздыхаю. Нет, у родителей бывать люблю, но мамин тон не обещает ничего хорошего.

– Разве мать не может просто хотеть увидеть своего ребёнка? Или у тебя другие планы на вечер? – в голосе просыпается любопытство опытной ищейки. Вздыхаю.

– Нет. Нет планов, приеду. – В любом случае заняться нечем, а сидеть дома и изводить себя тупыми мыслями – то ещё удовольствие.