– Вот и отлично, – потираю руки. Справился. Если мой бизнес рухнет, можно идти в детские психологи. – Начнем с мороженного. Не всего, конечно. Такую кучу сразу нельзя съедать. Приедем в город, заедем в кафе. Поедим и мороженным перекусим. Потом в магазин игрушек…

Строя вслух планы, вспоминаю о кое-чем важном. Настолько, что нужно было это сделать с самого начала.

– Только сперва нам стоит познакомиться. Я Глеб, – представляюсь девочке. – А тебя как зовут?

Мелкая свое имя мне не называет. Картинно фыркает и проговаривает:

– Глеб – хлеб!

Вижу, как парни, занявшие первый ряд в авто, вжимают головы в плечи. Прямо ощущают надвигающуюся угрозу с моей стороны.

Еще бы. Чтобы кто-то посмел смеяться надо мной…

Игорек и Ромик прекрасно понимают, что именно может грозить шутнику. И даже тем, кто сделал ошибку, допустив в лице лишь намек на веселье.

Вдох, выдох. Это же ребенок. Маленькая и несмышленая девочка. Вдох, выдох.

Из-за этой девочки я и разбил новую дорогущую премиальную тачку. Да такой ни у кого в столице не было!

Вдох, выдох.

– Не хлеб, а Глеб, – очень спокойно, но жестко поправляю я.

А мой взгляд заставляет мелкую поежиться и чуть отпрянуть.

Черт! Запугать до новой истерики еще не хватает!

Чудом заставляю свое лицо, что не поддается для выражения положительных эмоций, изобразить благодушие и улыбку.

Девочка еще больше подается назад. Посмотревший на меня через центральное зеркало Ромик, слишком резко отворачивается.

Чувствую, по харе, которую я сейчас изобразил, компетентные специалисты меня сразу в психдиспансер определят.

Поэтому отбрасываю попытку быть добреньким. Стараясь вообще не выражать эмоций, повторяю:

– Я Глеб. А ты?

Малышка, на это раз, не дергается от страха и не пытается пошутить. Отвечает без улыбки:

– Маша, – где ее «ш» звучит, как «с».

– Маса, значит? – переспрашиваю ее.

Девочка смотрит на меня хмуро. Из меня шутник тоже никакой. Согласен.

– Ты, Маша, слишком серьезная для своих… Сколько тебе там? – интересуюсь у нее.

И видя, что та не совсем понимает мой вопрос, решаю перефразировать:

– Сколько тебе лет?

Маша оттопыривает четыре пальца. И детским голоском, корежа звуки, озвучивает:

– Четыре.

– Всего четыре, – поправляю ее.

– Почти взрослая, – не нравится ей мое преуменьшение ее возраста. – Я даже кроватку умею заправлять. Зубки сама чищу. Мама пасту только выдавливает.

– Самостоятельность – это хорошо, – одобряю сказанное ей. – Но какой бы ты взрослой в свои четыре ни была, их всего четыре. А в четыре года ты не депрессовать должна, а писаться от счастья.

– Я не хочу писать, – удивленно качает головой.

– Не важно. – отмахиваюсь, – Тебе только радоваться жизни нужно. Тебя парить ничего не должно. Да, тебе до школы еще три года. Свобода от любых забот. Чего грустишь?

– Маму забрали, – серьезно отвечает она. И добавляет. – Ты ее задавил!

Детский пальчик обвиняюще указывает прямо на меня.

Глава 4

Глеб

– Маму забрали, – серьезно отвечает малявка. И добавляет. – Ты ее задавил!

Детский пальчик обвиняюще указывает прямо на меня.

Да, чего она заладила?

Понимаю, что в ее глазах именно я врезался в них. После чего они вылетели с дороги, и мама потеряла сознание. Девочка не видела фуру, которая их чуть в фарш в смятой консервной банке не превратила.

Как объяснить, что не вредил им, а спасал?

Не нахожу ничего лучше, чем ответить:

– Нет.

Имею в виду, что я не задавил ее маму.

– Да! – упрямится малявка и с вызовом смотрит на меня.

– Нет!

– Да!

Что за детский сад?

И почему мелкой удалось меня в него втянуть?

– Хватит! – рявкаю я.

Слишком резко и грубо.

Малютка тут же замолкает.

Выпученные глазки смотрят на меня. Очень медленно наполняются влагой. Пухлая нижняя губа на детском личике начинает подрагивать. С каждым мгновением амплитуда дрожания увеличивается.

– Ааа-а-а-а! – тишину салона нарушает громкий отчаянный плачь. – Ты плохо-о-о-ой!

Да, твою же так!

– Я-а к ма-а-ма-е хочу-у-у-у!

– А кучу мороженного хочешь? – пытаюсь взять инициативу.

– Хочу-у-у! И к маме хочу-у-у!

– А хочешь, подарю тебе робопса круче, чем у твоей, как ее… Сони? – совершаю еще попытку.

– У нее и так самый крутой! – отвечает Маша, но рыдания в ее словах становиться меньше.

Та-а-к. Нужно продолжать заговаривать зубы.

– С чего ты взяла, что САМЫЙ крутой?

– Она сказала, что это самый крутой робопесик! И в телевизоре его показывали! – отвечает малявка.

Раз вместо плача, пытается мне что-то доказать, то результат положительный. Продолжим.

– Так твоя Соня просто не знает, что есть еще лучше, – сообщаю я. – И в телевизоре не говорят. Потому что самые лучшие роботы не всем могут достаться. Только лучшим детям.

– Правда? Не врешь? – прищуривается маленькая девочка.

– Правда, – твердо заявляю ей. Смотрю самым честным взглядом. Научился ему еще в малолетстве. Когда только начал под руководством одного авторитетного автоугонщика впаривать клиентам тачки не в самом лучшем состоянии. – С этим робопитомцем можно разговаривать, как с живым.

– А ЧО, такие есть? – оборачивается к нам заинтересовавшийся Ромик.

– Есть, есть, – отмахиваюсь от него, наблюдая над успокоившимся и задумчиво-отстраненным лицом Маши.

На самом деле, понятия не имею, существуют ли такие игрушки. Но, по идее, всяких ИИ сейчас навалом. Среди новых разработок и роботов всяких хватает. В виде собаки, в том числе. Думаю, и подобную игрушку для детей тоже должны были уже собрать.

На крайний случай, умную колонку к роботу пылесосу скотчем примотаю и пущу кататься. Чем не умный питомец?

– Сюда! Сюда! Сюда! – резко начинает канючить малявка, указывая на придорожную кафешку рядом с заправкой.

– Чего сюда? – не понимаю ее.

– Тут мороженное!

– Дождись, пока до города доедем, – отмахиваюсь я. – Там, в хорошем заведении, куплю тебе лучшее мороженое.

Не тут то было.

– Сюда хочу! Сюда! – чуть ли не на плач переходит мелкая. – Я с мамой тут была! Тут мороженное! Сюда!

Так, куда эту капризную малявку собирались увезти официальные органы?

Нет, такого делать я не собираюсь. Если решил, что помогу, то уже не откажусь от слов или решения.

Но предательским мыслям появляться никто не запретит.

– Заворачивайте, – бросаю парням.

– Лады, босс, – отвечает Игорек.

И мы перестраиваемся.

Мда… Дешевая забегаловка по типу столовой, где ходишь с подносом и набираешь в него представленную на витринах еду.

Хрен бы я сам, по доброй воле, заехал сюда перекусить.

– О! Беляшики есть! – радостно басит Ромик. – Давно их не ел.

Нам освободили очередь к витрине и кассе. Еще бы.

Передо мной Игорек и Ромик. Два шкафа, на хамских физиономиях которых так и написано, позволю себе все, что побоишься сделать ты. И даже больше. За ними я, тот еще писаный красавец, габаритами не уступающий своим бодигардам.

И внимания я привлекаю больше, чем парочка передо мной. Потому что со мной за руку идет маленькая девочка. Со скоростью вентилятора крутит любопытной головой. И в нетерпении постоянно подпрыгивает.

Ощущение, что не человеческого ребенка держу за руку, а бешеную обезьянку.

Страшное чудовище и милая мартышка. Есть такая басня? Нет?

А посетители этой забегаловки сейчас ее наблюдают.

– Туда! – она дергает меня в сторону холодильника.

В холодильнике оказывается мороженое.

– Сначала нужно поесть, – отказываю ей, – а потом мороженое.

– Нет! Я сейчас мороженое хочу-у! – начинает та канючить.

И по виду малютки вижу, если не уступлю, снова начнет плакать, звать маму, обвинять меня, что плохой и маму задавил. При всех посетителях начнет это делать.

А оно мне надо?

Нет, конечно.

Но я взял на себя ответственность за эту девочку. А это подразумевает заботу о здоровье. Даже если никто не узнает, что ребенка вместо нормальной еды кормил сладостями, лишь бы не ныла, мне легче не будет. И не только совесть на мозги капать. Сам себя уважать перестану.

– Тебя мама сначала едой кормит, а потом мороженое разрешает, или наоборот? – спрашиваю Машу.

– Сначала кушать, а потом мороженое, – чуть поникшим голосом честно отвечает девочка. Но все равно упрямится. – Я не хочу есть. Мороженое хочу.

Даже ножкой топает.

Не люблю действовать таким вот способом, но другого выхода пока не вижу.

– Не будешь есть, расскажу маме, что ты не слушалась и ничего не ела, – ставлю ультиматум. – А, значит, и мама выздоравливать не захочет.

И ультиматум срабатывает. Надо же. Но беда приходит с другой стороны.

Через десять минут торчания перед витринами с едой…

– Это не вку-усное! – заявляет несносная малявка.

– Да, тебе все, что тут есть невкусное! – выпаливаю я.

Она все отвергает, что ни предложи.

Я бы сюда вообще не заехал и не стал есть такую пищу. Но посетителей тут полно. Все едят, никого не выворачивает. Да и внешне многие из блюд и продукты выглядят вполне нормальными и съедобными. Но капризная мелочь отказывается от всего.

– А мама тебя, чем кормила тут в прошлый раз? – спрашиваю Машу.

– Супчиком, – отвечает она. – И котлеткой с картошкой. И булочкой с чаем.

– Ну, вот. Значит это и возьмем тебе, – радуюсь я, надеясь, что выбор блюд окончен.

Оборачиваюсь на зал. Игорек и Ромик заняли нам столик и уже давно уплетают там свой обед.

– Я не хочу это!

И снова «топ» ножкой.

Был у меня в жизни момент, когда пуля чуть не поставила крест на моей дальнейшей судьбе. Та летела в голову. Повезло. Прошла вскользь, рассекла кожу на черепе. Ничего не повредила. Даже сотрясения от удара не было.

А сейчас простая, маленькая, безобидная, но крайне капризная девочка силой своего поведения… Взрывает мне мозг.

Глава 5

Глеб

Блюдо для мелкой нам все же удается выбрать. С горем пополам.

Взяли ей сырники. Но ела они их без особого энтузиазма. И ела бы до самого вечера, или до тех пор, пока мама не поправиться, если бы я не подгонял ее постоянно. А в конце, так пришлось самому ее кормить. Из ложечки.

Чую, она этого и добивалась.

Глеб, ты ли это?

Тобой малявка манипулирует.

Где ее мама? Почему ее еще на ноги не поставили?

Еще пришлось ждать, пока Маша съест порцию мороженого. Вот его она слупила быстро. И на мое предупреждение, что ледяной продукт такой малявке, как она, нужно есть не спеша, плевать хотела.

И я так и не понял, почему нужно было заезжать есть мороженное именно сюда?

Маша тыкнула в первый попавшийся вафельный стаканчик. Причем, не самый дорогой. И сказала, что будет есть только это.

Сам я тоже перекусил. Проголодался, пока мой мозг переживал катаклизм под названием «Это не вкусно».

Взял борщ, какую-то котлету и овощной салатик.

Не верх кулинарного искусства, но сойдет. Думал, что будет намного хуже. Но цены для меня тут смешные. Ощущение, что бесплатно поел.

– Мой помощник перезвонит и назначит новую встречу, – сообщаю собеседнику и завершаю вызов.

Сегодня до потенциального продавца так и не доехал. Обычно на выездах у меня специальные менеджеры. Но в данном случае хотел добраться до места лично.

Та площадка под парковку автотранспорта и так немалой площади. К тому же есть возможность прилично расширить. А удачное место позволяет чуть больше вложиться и построить вокруг неплохую инфраструктуру с заправкой, кафешкой, зоной отдыха, например.

А, самое главное, убедиться, что там получится разместить не только легковые авто, но и иную технику, что можно сдавать в аренду.