Улица Центральная делит город на две неравнозначные части: степную и лесную. Вторая престижней, это так называемый Тихий центр, где реально тише, уютней и действительно побольше зелени, что обусловлено протекающей по району речкой Клязьмой. Там даже песчаный пляж есть. Некогда и без того жидковатый лес вокруг Переделкино был вырублен первопоселенцами почти начисто, сохранились только рощи по берегам реки. Когда-то здесь был роскошный природный оазис, а теперь горожане пытаются его восстановить, посадок много. Но в Степном районе деревьев много не будет, грунты не те.

Нужный нам переулок, не останавливаясь, заканчивается прямо в красивой роще у реки, раздвигая деревья настолько аккуратно, что в сезон там вполне можно собирать грибы, ягоды и дикоросы прямо у подъезда. Но даже в нашей вынужденной стерильности и просто образцовой экологии работает полумифический штамп, городское правило «Надо собирать там, где подальше, а тут токсины».

Вот и двухэтажное здание «Медеи», образец эклектики в местной архитектуре. Сразу и не поймёшь, что к чему прилеплено. Тем не менее, это единственная полноценная гостиница, и самый крутой вариант ночлега для состоятельного путника. Большинство хуторян останавливается в ночлежках при тавернах или снимают жильё у кого придётся.

Вижу изменения! Вырезанные из металла буквы HOTEL отныне посажены на толстую деревянную основу и обрели объём. Вывеска гончарной мастерской исчезла. Нет здесь больше и продуктовой лавки. Интендант рассказывал, что Нина не продлила аренду с целью увеличения номерного фонда. Модное женское ателье и кабинет зубного врача пока работают. Появился буфет с горячим питанием. Утреннее или обеденное меню включено в цену, холодное вечернее – за наличку.

Распашные ворота улыбнулись дорогим гостям во всю ширину огромных створок, а дворник только что честь не отдал. Да, простор… Тут и грузовику есть, где разместиться. Во дворе – беседка, свой колодец, отличная бревенчатая баня по-чёрному и большой ангар, в котором мы обычно оставляем технику размером поменьше.

Встретила гостей, конечно, самолично Назарова – неизменно обаятельная блондинка, после скоропостижной смерти мужа ничуть не утратившая жизнелюбия. Пришла в себя, работает, ищет счастье. Пока мы с парнями загоняли плиту в ангар и парковали на улице грузовик, деловой разговор на ресепшен вела Зубкова, уже вручившая хозяйке презент, небольшой чайный сервиз белого фарфора, взятый по разрешению Деда из VIP-резерва объекта «Озеро Дивное». Когда я к ним подошел, они уже обговорили вопросы размещения и оплаты.

С Назаровой у меня замечательные отношения. Обнялись.

– Нина, как бы нам горяченького с дороги, а?

– Женщины пока не будут! – строго предупредила Зубкова.

– Да как угодно, – безразлично пожал я плечами. – А вот мужчины были, есть, и будут есть. Так как, родная?

– Эх… Денис, с горячим пока не получится, уж ты извини. Могу собрать только лёгкую закуску, – копчёности, разносолы, сыры хорошие. Действительно хорошие. Ну и чай-кофе, – сокрушённо развела руками отельерша.

– Что так?

– Соня, буфетчица наша, в краткосрочном отпуске на три дня, только завтра на работу выйдет. Не может в себя прийти, сейчас, наверное, на аудиенции у Волкова.

– Что случилось-то? – спросил я чисто из вежливости, немного расстроившись из-за отсутствия котлового питания, здесь отличная кухня.

А Соню я помню, да. Это тихая полноватая женщина с еле заметными усами и кудряшками крашеных хной волос.

– Сынок у неё пропал, старшенький. Поехал неделю назад куда-то на велосипеде, знаешь, сейчас такие у многих, ну, с моторчиками! И с концами, ни слуху ни духу.

– Так это они втроём…

– Нет-нет! – тут же прервала меня Назарова, – Та молодая гоп-компания уехала больше недели назад, через северное КПП прошли, а он четвёртого дня через южное. И один.

Всё интересней и интересней.

В этом строгом мире нет места праздным искателям дурных приключений, этому мы учим молодых первым делом. Если уж люди отправляются куда-то на свой страх и риск, то исключительно по веским основаниям. Во всяком случае, веским для них.

– К Большой реке, так? – прищурившись, попробовал угадать я.

Она почему-то настороженно оглянулась по сторонам, бросила быстрый взгляд на стоящую неподалёку Зубкову и молча кивнула два раза. И всё же добавила:

– Это уже шестой случай.

– Подожди. Ничего себе! Ты хочешь сказать, что в последнее время шестеро молодых здоровых парней без всяких прелюдий уехали в совершено неизвестном направлении и пропали? Искать пробовали?

– Шестеро и пропали. Хотя… Это ведь смотря откуда считать. Первый, Виталик Басос, исчез больше месяца назад, Волков посылал кого-то на поиски, но безуспешно. София за тем к главе города и отправилась, будет просить ещё раз следопытов послать. Только не пошлёт он никого.

– Почему ты так думаешь? – спросила Зубкова.

– Толком ведь неизвестно, куда слать. В саванну к сусликам? Не отправит, – уверенно повторила Назарова, тяжело вздохнув. – Дело-то секретное.

– В смысле? – не понял я.

– Похоже, слух какой-то среди особо дурных прошёл. То ли видел кто-то, то ли слышал. Молодые толком ничего не рассказывают, сам знаешь.

– А цель? – продолжил я расспросы, понимая, что в этой нетривиальной истории есть какая-то важная скрытая составляющая.

– Сокровища несметные они ищут, вот что, – как-то неуверенно ответила Нина. – Какой-то клад, склад или не знаю что. Раздразнили друг друга слухами, размечтались, а самые шустрые наперегонки бросились в никуда за богатством и славой. Такое вот поколение. На службу идти не хотят, к коммерции не приспособлены, от земли их воротит. Работать надо, а не клады искать! Денис, ты уж поспрашивай там, спасатель ведь.

– Ну-у… – промычал я, почесав лоб. Пока не представляю, кого и где мне нужно спрашивать. – Хорошо. Возьмём на учёт, поглядим по секторам.

Господи, по каким ещё секторам, что я несу?

– Спасибо тебе! – обрадовалась хозяйка. – Сам-то останешься?

– Нет, мне к нашим надо, перекушу и по делам.

– Если что, ты приходи, уж тебе тёплое местечко я всегда найду. Ладно, родненькие, пошла на стол собирать, – резюмировала Нина, взглянув на мерно постукивающие настенные ходики. – На троих? Поняла.

– Что скажешь, Галя? – спросил я у начальника геопартии, машинально посмотрев на свои наручные.

– Запутанная история… – задумчиво бросила Зубкова, глядя вслед удаляющейся по коридору хозяйке.

– Как это верно, Ватсон, как это верно.

В магазинчик, одновременно выполняющий функции своеобразного представительства Пятисотки, я отправился пешком, не гонять же глайдер ради этого по городу. Идти всего ничего, километр, не более.

Городок почти полностью ожил после утренней дрёмы. По дороге попались две мастерские ремесленников, закрытая лавка скупки промысловых товаров, коптильня без дыма над крышей и небольшая пекарня с ароматом выпечки на всю округу. На площади было оживлённей. Тут много организаций: администрация, отделение полиции, казармы, школа… Было заметно, как Передел похорошел при Волкове. Мне нравится. Всё работает: по площади во все стороны снуют деловые и не очень люди, из ворот выезжает по важному делу служебный «уазик», всем классом на практические занятия идут дети, женщины спешат в магазины.

Появились новые едальни: готовая вот-вот открыться после ремонта помещения шашлычная «Рустави» и будка без названия по продаже шаурмы. Мясо – свинина на пищевых отходах и курица, которая по зёрнышку. О баранине можно только мечтать, доступных пастбищ поблизости нет. Один раз сталкеры привозили в город несколько туш горного барана, и теперь об этом случае рассказывают в школах.

Негромко звучит музыка из патефона, стоящего на скамейке рядом с шаурмячной. Аппарат с заводным пружинным приводом проигрывает через небольшой раструб толстые грампластинки с красными и синими бумажными наклейками – всего пара песен на сторону. Звук… Как из бочки, дикая вещь, такой аппарат я тоже хочу.

Вечером здесь будет поживей. Люди в особом старинном платье, причём не театральном, бутафорском, а обусловленной самой профессией одежде, зажгут уличные масляные фонари, желающие выйти на улицу женщины наденут лучшие платья. Да, заматерел город. Переделкино теперь смотрит на всех и всё сверху вниз. По-столичному.

Климат в Переделкино мягче, чем у нас. Смягчает его не столько Клязьма, сколько три озерца к западу. Здесь больше зелени и меньше песка. А вот тени мало, так что подрастающие тополя будут более чем уместны. Пятисотка стоит севернее, но сколько тех километров… И тем не менее, матушка-природа каким-то образом чувствует разницу и даёт всему живому команду – допустимо что-либо или нет. В Переделкино она позволяет людям выращивать хороший урожай на ухоженных грядках, чем и занимаются многие горожане прямо на задворках. Конечно, ассортимент выращенного здесь никогда не будет таким, как в земных супермаркетах, но и дозволенное радует. Зеленщики стандартно приговаривают: «И всё – с особым переделкинским витамином, а вы разве не знали?».

А вот в нашем гарнизонном посёлке многолетние эксперименты выращивания овощей в открытом грунте по большей части потерпели неудачу. Только в теплицах. Из грунтовых в Пятисотке есть своя картошка, капуста, лук, укроп и морковка. В небольших теплицах вызревают сладкий перец, огурцы и помидоры. Не в обиду нашим аграриям будет сказано, какие-то они синтетические, мало вкуса.

Во многих дворах прячутся бани. Бани наш народ любит и строит их везде, где только можно. Доходит до того, что небольшая отъезжая избёнка на радиальных тропах-путиках промысловика по сути своей представляет собой не жилой домик, а приспособленную для кратковременного проживания уставшего охотника баньку.

Часть городского жилищного фонда сильно состарилась. Требуются серьёзные инвестиции, но без комплексных мер это просто мечты. Конечно, интересно и отчасти приятно посмотреть на поросшие зеленью и мхом крыши старых каменных домов, но бесследно это поглощение флорой городской старины не проходит. Нужно строить новое.

По сути, в городе уже накоплено почти всё необходимое для жизнедеятельности не только самого столичного поселения, но и всего русского сектора. Лично мне не хватает грохота выстрела из старинной пушки ровно в полдень. А из черных тарелок громкоговорителей можно было бы транслировать передачи местной радиостанции и приятную музыку.

Свернув с площади обратно на Центральную, я увидел на противоположной стороне солидного коренастого мужчину в пустынном камуфляже и винтовкой на плече. Вообще-то, хождение по улицам города с не зачехлённым длинным стволом не приветствуется. И не из-за боязни, к оружию обитатели Жестянки привыкли изначально. Просто не нужно лишний раз сеять в горожанах тревожность. Но у этого погоны на плечах, он силовик, ему дозволительно. Может, он на пост идёт.

Однако меня заинтересовал не военный, а необычная винтовка, которую я не успел разглядеть. Не бежать же вслед за ним с криком: «Я тут проездом, не разрешите ли с вашим стволом познакомиться?». Ладно, в другом месте поинтересуемся.

Людно. Здесь случаются и настоящие заторы. Группа старшеклассниц, после окончания учебного года вынужденная каждый день придумывать, чем заняться, наглухо перегородила тротуар. Поэтому на подходе мне пришлось зычно рявкнуть:

– Дорогу!

На что самая неприметная и скромная на вид раздельно произнесла тихим ангельским голосом:

– Пи-да-гогу.

Я не выдержал и заржал, показав девчатам большой палец.