До меня только сейчас начинает доходить, неприятные осадки заселяются в организме. Руки опускаются, но я понимаю, что скандалом ничего не добиться. Мне нужен ответ на последний вопрос, который я точно не получу, если сейчас взорвусь.

Сжимаюсь от его прикосновений, ласк, но стараюсь не выдавать себя окончательно.

– Что с тобой? – замечает, когда я отворачиваю голову, подставляя только щечку для поцелуя.

– Голова болит весь день. Проходи на кухню, пойду прилягу, – забираю свой ноутбук и скрываюсь в спальне. Завершаю начатое и смотрю на свою новую и пустую страницу в той же социальной сети, что и у Эдика.

Он в сети.

Долго думаю, что написать, как начать разговор…

А потом набрав в легкие побольше воздуха начинаю свою маленькую игру…

Прочитано…

Боже, что я творю…

Но не проходит и минуты, как светится ответ и принятии дружбы.

Ему что вообще все равно с кем флиртовать за моей спиной?

Глава 4

Любовь

Вечерний свет мягко окутывает стол, накрытый белоснежной скатертью. На нем стоят изысканные блюда, приготовленные шеф поваром, и бокалы, переливающиеся в свете свечей. Стараюсь не нарушать так сразу атмосферу уюта, но вот в сердце царит такая буря, ураган, что я еле держусь чтобы не выпалить все чувства наружу. Я уже знаю, что этот ужин станет решающим, но не отказалась от него, когда Эдик пригласил. А что? Имею права напоследок, вздернув носиком, повести себя как королева. Лучше так, чем в слезах валяться на диване и жалеть себя, годы, брак и разбитую жизнь в целом.

У Эдика глаза светятся радостью, но это ненадолго. Я покажу тебе, что такое боль и разочарование. Заставляю себя улыбнуться в ответ, хотя внутри все сжимается от предстоящего краха нашей любви.

Любовь!

Меня назвали в честь этого прекрасного чувства. Мамочка всегда упоминала, что это слово больше, чем просто имя. Я всегда чувствовала себя особенной.

И сейчас я не намерена просто так втаптывать собственное достоинство в грязь.

– Какой чудесный ужин, – говорит Сазонов, подзывая официанта. – Ты всегда умела удивлять выбором заведения.

Киваю, стараясь не выдать своих чувств. Смотрю ему в глаза. В этот момент кажется, что время замедлило свой ход. Каждый миг тянется, как вечность.

Да, ресторан выбрала я. Каким бы не был Сазонов руководителем, когда нужна утонченность и изысканность, – всегда выбор был за мной. Вот так и получилось, в ресторан меня пригласили, а в какой выбрала я.

– Знаешь, я думала о нас, – начинаю, с трудом подбирая слова. – О том, как мы жили, как преодолевали трудности. Помнишь, как мне тяжело было забеременеть и в итоге выносить Макара. Он так и остался нашим единственным ребенком. Взрослый уже, самостоятельный. – Слезы так и норовят выплеснуться наружу, поэтому я на миг останавливаюсь, чтобы перевести дух и глотнуть каплю воды. – Думала, как мы изменились за последнее время.

Эдуард, откусывая кусок мяса, смотрит с интересом. Его улыбка не исчезла, но в ней уже не было прежней искренности и радости.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает, слегка нахмурившись.

Собираю все свои силы и волю в кулак. Я должна быть сильной. Должна не сломаться, а поговорить. В принципе для этого я и пришла. Дома, я бы не смогла быть такой храброй и отважной.

– Я видела тебя с ней, – оказалось так легко говорить про измену Сазонова. Внутри переживать сложнее, если честно. – В тот вечер, когда ты был в тренажерном зале и не отвечал. Я дома даже не спрашивала почему, ответ уже был понятен.

Эдуард не шевелится, его вилка останавливается в воздухе и, кажется, он даже жевать перестает свое мясо.

– Люба, я… – он хочет оправдаться, но мне не нужно все это сейчас. Вообще не нужно, пусть оставит свои пустые разговоры для других.

– Не объясняй. Я видела, как вы смеялись, как ты смотрел на нее. Я не могу поверить, что ты так легко предал меня. Ты вел себя так, будто бы нас с тобой вообще нет.

Слова, которые произношу, остры как ножи, разрывающие тишину. Сазонов опустил взгляд, и я заметила, как его лицо изменилось. Теперь это была не улыбка, а маска, скрывающая страх.

На миг показалось, что все вокруг замолчали и стали прислушиваться, но это лишь мои домыслы, ничем не приправленные. Я просто перестала чувствовать посторонние звуки.

– Люба, ты что такое говоришь? Ведь не было ничего. Просто флирт, помутнение рассудка на несколько минут. Мы просто поболтали.

Я не хотела показывать слабость, поэтому просто сделала глоток содержимого своего бокала для храбрости.

– Мы строили нашу жизнь на доверии, а ты разрушил все одним своим поступком. Это для тебя просто флирт, а мне так больно было смотреть на тебя и этот… этот поцелуй.

Воцарилась тишина. Свечи мерцали, отбрасывая тени на стены, как будто отражая внутреннюю борьбу. Я понимала, что ужин наконец стал не просто ужином, а моментом, который определяет будущее, меняя направление.

Но ведь я уже знаю какое будет то самое будущее. У меня было много времени подумать и все решить.

– Эдуард, мы столько пережили вместе, сына воспитали, я всегда была рядом, когда ты был на дне, когда бизнес терял, когда дом наш горел и мы все начинали сначала, все с чистого листа, не имея ничего за спиной, кроме погорелых досок. Но смотреть на твой флирт я не могу.

Муж поднимает голову, глаза полны сожаления.

Специально молчу о сайте знакомств. Эта вишенка на торте останется на потом, да и не готова я сейчас копаться еще и в этом. Если был бы просто флирт на пару минут, то я бы и не заметила, но такое простить невозможно. Вы бы знали о чем была моя переписка с таинственным незнакомцем в сети, который в паспорте записан моим мужем. Оказывается, у него нет жены, нет ребенка, он просто одинокий волк, который предоставлен сам себе. Не каждая женщина готова такое читать, зная правду.

– Я решила подать на развод, – еще одна шокирующая новость для Сазонова. Я ставлю точку в наших отношениях, как бы мне не хотелось обратного. Я не могу даже представить нас вместе в дальнейшем.

– Ну нет, так просто, из-за херни какой-то я не позволю совершить ошибку. Ты себя слышишь, Люба? – Эдуард срывается на крик, все же привлекая внимание. Ладонью держу голову, пряча взгляд. Я знала, что Сазонов не из тех, кто просто руки скрестит перед собой и смирится. Его жизнь закалила не по-детски, но и я ведь закалялась вместе с ним. – Ты всегда была моей опорой.

– Ну так считай, что опора рухнула.

– Нет, если ты подашь на развод, то знай, я тебя без трусов оставлю, – уже еле слышно говорит. Я не узнаю сейчас Эдика, никогда он не говорил со мной в таком тоне.

– Ты угрожаешь?

– А что ты хотела? Что я половину тебе отдам? Ты всю жизнь сидела на моей шее, работая простым учителем труда в школе по прописке. Думаешь я не помню эту смешную цифру зарплаты? Для тебя это как хобби, а живешь ты на мои деньги, которые я ежемесячно перевожу тебе для всех твоих нужд. Да кто ты вообще без моих денег и должности? Попробуй проживи со своими массажами и нарядами на сорок тысяч.

Не могу больше его слушать. Как мерзко. Просто омерзительно.

– Ты думаешь, я с тобой двадцать четыре года ради денег? Сазонов, да пошел ты к черту, я решила развестись, и я разведусь. И плевала я на эти деньги, проживу и на зарплату учителя.

Бросаю салфетку на середину стола от злости и выхожу из ресторана, который вряд ли уже смогу себе позволить. Не дождется, не в деньгах счастье. Я тебе еще устрою Санта-Барбару. Я еще заявлю о себе.

Глава 5

Любовь

Пулей выскочив на улицу с самого утра, я жадно вдыхаю каждый вздох, не осознавая до конца, что просто задыхаюсь. Думала, что больно видеть его с другой, пусть это и флирт, думала больнее будет, когда я переписывалась с собственным мужем под чужим, вымышленным именем, а на самом деле больно сейчас, после всего сказанного.

Да, я учительница, да работаю почти за бесплатно, если говорить о уровне жизни, к которому мы привыкли с Сазоновым, но это не значит, что со мной можно вот так. Я же любила, люблю… а элементарное уважение?

Провалявшись всю ночь на неудобном диване в зале, все же вскочила в пять утра и прослонялась по квартире до десяти. Сазонов так и не явился домой. Я даже знать не желаю, где он ночевал.

Дохожу до парка и сажусь на первую же свободную лавку. Солнце стало припекать после долгой и холодной зимы и кажется, что вот оно потепление, счастье, витамин «Д» в конце-то концов, но на душе еще холоднее. Там просто Артика.

– Да мам, – набираю сына, чтобы просто услышать голос, поговорить и успокоиться.

Макар далеко, в Москву переехал, в институт поступил, закончил и остался там. Гены отца сыграли свою роль, и сын решил открыть бизнес. Так же все было не гладко, но Эдик помог. Деньги и связи играют роль даже на расстоянии.

– Сынок, как у тебя дела? – от одного лишь его «мам» уже тепло растекается по организму словно кипяток по венам. Слегка улыбаюсь, скучаю и горжусь, радуюсь за успехи сына.

– Хорошо. Дела в фирме нормально, думаю на этот раз все получится, – моя улыбка ползет вверх от хороших новостей.

– Я рада, Макар. Ты прилетишь к нам в гости? – вопрос звучит спонтанно. Я не собиралась жаловаться, но голос срывается.

– Мам, что-то случилось? Ты плачешь? – настораживается и, кажется, я даже наяву вижу мимику и складку непонимания на лбу у собственного сына. Я действительно сильно скучаю, хоть и отпустила с легкостью. Он же здоровый и взрослый мужик, но у меня материнское сердце.

– Макар, я понимаю, что это не телефонный разговор, но ты в другом городе и я не могу скрывать. В общем, я решила подать на развод.

В ответ лишь тяжелый вздох и тишина, которая убивает больше, чем все угрозы Сазонова.

– Ты серьезно?

– Я так решила, и я буду рада, если ты прилетишь к нам в гости, повидаться. Я тебя уже несколько месяцев не видела.

– Конечно прилечу. Тут у родни семья рушится. Мам, я дела свои закончу, нет, на Петра все перекину, заканчивать долго и прилечу. Не разведитесь до моего возвращения.

– Нет. Я не собираюсь оттягивать такое удовольствие, поэтому уже завтра поеду в Загс и все оформлю.

– Что он натворил-то?

– Макар, это же твой отец.

– В том то и дело, он – отец, ты – мама. Вы всегда были для меня примером долгих и крепких отношений, а сейчас под пятьдесят вы решили развестись?

– Ты же уже взрослый мальчик!

– Да речь не обо мне, а о вас. Никто вас не представляет врозь. Вы как единое целое. Если он там кого зажал в углу…

– Макар, это у вас, у молодежи горячей и холостой ничего страшного если зажал в углу, а у меня мир рухнул. Нашему браку было двадцать лет.

– И папа – вот так вот согласен?

– Я его вообще не спрашивала. Поставила перед фактом.

– А ты уверена, что это правильный шаг?

– Я долго думала об этом и решение не поменяю.

После еще минут десяти препинаний и уговоров он сдается и пообещав прилететь прощается. Даже сын не сможет меня переубедить.

Не успев спрятать телефон снова раздается звонок. Сазонов. Скидываю мелодию, которая вдруг стала раздражать и поставив на беззвучный закинула в сумочку подальше.

Я не готова снова слушать ту грязь, в которой он меня уличил, а новые доводы тем более.

Выпив горячий шоколад из киоска на набережной, отправилась в парикмахерскую. Совсем забыла, что записывалась и чуть не упустила очередь. Этого мастера мне советовала Вера еще месяц назад, скорее всего ожидание такой очереди стоит результата.

Уютная парикмахерская с ярким освещением и зеркалами. В воздухе витает запах шампуней и лака для волос. За стойкой стоит тот самый парикмахер, Анна, молодая женщина с яркими волосами. Вау, классно, приметно, но со своими белыми, натуральными я не собираюсь расставаться. На самом деле в уютном помещении ярко все, кроме бледной меня с потухшими глазами и я только сейчас это осознаю, на контрасте.