– Не строй из себя обиженную, – отмахивается Денис. – Саша, у нас было несколько лет, чтобы наладить быт. Не получилось, увы. Теперь я счастлив с другой женщиной. А вот эти штучки, – тычет пальцем в смятую коробку, – оставь для каких-нибудь других лохов.

– Хорошо, – медленно киваю. – Так и сделаю.

Мой теперь уже точно практически бывший муж вскоре уходит. Я поднимаю коробку, разглаживаю края, достаю тест и прячу его в сумочку. А сама начинаю долгие, мучительные сборы.

На пути к свободной жизни.

Глава 2

Катька – настоящий друг. Она готова принять меня ночью, с кучей шмоток, выделить спальное место на кухонном уголке, напоить чаем и только потом завалить вопросами.

– Так что у вас с Денисом произошло? – Катька заглядывает мне в глаза.

Она пухленькая, круглая, как булочка, очень аппетитная и суматошная. Курносая, румяная, со смуглой кожей. У неё всегда много поклонников, потому что Катя берет не внешностью или стройной фигурой, а невероятной харизмой. Когда она начинает заливаться смехом, мужики тают.

– Он нашел другую, наговорил мне гадостей и ушел к этой самой другой. Сказал, что могу пользоваться квартирой. Но мне там тошно находиться. Буду искать съемное жилье. А пока… можно у тебя переночевать?

Про тест не говорю. Не хочу произносить вслух. Боюсь спугнуть. Пусть пройдет время, и я точно буду уверена, что это не гормональный сбой и не какая-нибудь нелепая ошибка.

Зато остальное описываю в подробностях. Каждое слово моего мужа, его оскорбительные речи по поводу моей внешности или интересов. По поводу того, что ему нужна «готовая на всё женщина», а перед ним всего лишь замученная, скучная супруга.

Как будто я ему чего-то недодала. Как будто отказывала в чем-то.

– Вот он… – Катька добавляет несколько определений Денису, ярких и сочных. – Всегда знала, что твой Диня тот ещё кобель.

– Если знала, почему раньше не говорила?

– А ты бы меня не послушала, ты же без ума от своего муженька всегда была, пылинки с него сдувала, – фыркает подруга, наливая новую чашку чая и пододвигая поближе коробку эклеров. – Ешь давай, заедай горюшко своё. Короче говоря, я от Дениса чего-то подобного ожидала. Конечно, работать тебе запретил, в четырех стенах запер, а потом удивляется, фиг ли жена ничем не увлекается. То есть ты и трусы ему стирать должна, и галстуки наглаживать, и, будь добра, в свободное время чем-нибудь заниматься интересным. А чем и, главное, когда?

– Не знаю.

Я пожимаю плечами. Подруга всё говорит правильно, и от этого еще больнее. Раньше мне нравилось быть хранительницей очага, домохозяйкой, той, которая всегда готова встретить мужа свежими пирожками и чистым полом.

Я с осуждением смотрела на знакомых, которые – ох, какой ужас! – заказывали доставку готовой еды. Видите ли, у них нет времени. Как можно не приготовить ужин?! Как можно питаться непонятно чем вместо домашней пищи?

А теперь понимаю, что за эти годы я растеряла все навыки, превратилась в клушу, которая помнит семь рецептов сырников, но полностью бесполезна в любой другой сфере. Что я умею, чем я полезна?

Как я прокормлю собственного ребенка?..

Мысли лезут в голову, одна страшнее другой. Накатывает отчаяние. Катя как будто улавливает исходящие от меня волны паники.

– Тебе работа нужна, – говорит задумчиво. – Причем срочно.

– Угу, нужна. Только я все контакты растеряла за годы счастливой семейной жизни, – язвлю, хотя слова и режут язык. – Объявления вчера смотрела, откликнулась на несколько, но ощущение, что меня не возьмут. Пропуск в стаже слишком большой, не помню ничего из закупок. Своим ребятам с предыдущей работы написала, так все разбежались, начальство сменилось. Там я тоже никому не нужна. Что же делать…

Хватаюсь руками за голову и издаю негромкий стон.

– Я что-нибудь придумаю, – подруга барабанит пальцами по столу. – Есть у меня парочка вариантов. Не раскисай раньше времени. С голоду не помрешь, гарантирую.

– Ох, Катя. Спасибо тебе.

– Да пока не за что.

Она отмахивается, но я-то знаю – есть за что. Катя всегда такая. Если она за что-то возьмется, то доведет до конца. Сказала, что с работой поможет – значит, можно расслабить булки, как говорится.

Конечно же, расслабляться я не собираюсь и сама тоже продолжу поиски. Но уже завтра. Сегодня – никаких сил.

Утром я просыпаюсь с первыми лучами солнца и, чтобы отблагодарить подругу, иду на кухню готовить завтрак. Катька засоня, поспать она любит, и рабочий график у нее, на мой взгляд, абсолютно идиотский: с десяти утра до десяти вечера, да ещё двое через двое. По сути, она всю жизнь пропускает, домой приезжает к ночи, в выходные перидоически работает. Но её всё устраивает.

Поэтому к её подъему уже готовы оладушки, заварен свежий чай.

– О-о-о, ты лучшая, – улыбается Катька, обмакивая оладушек в сгущенное молоко. – Оставайся со мной навсегда, никуда не уезжай. Божественно вкусно. Денис – идиот, такую бабу упустил.

Я криво усмехаюсь. Имя бывшего мужа как заноза, саднит в груди. Даже думать о нем сложно. Я пыталась, вытравливала мысли, старалась абстрагироваться. Бесполезно. Слишком больно. Слишком свежа рана.

– Короче, у меня для тебя кое-что есть, – говорит Катька, тыкая что-то в мобильном телефоне.

– Так быстро?!

– А чего тормозить? Вот тебе адрес, съезди по нему. Одному знакомому моего знакомого нужна уборщица в фирму, драить кабинеты больших шефов. Правда, мужик там тяжелый, но ты справишься. Главное – на всё соглашайся. Нет, не на всё, – вдруг машет волосами Катя. – На интим соглашаться необязательно, – хихикает она. – Но что касаемо обязанностей, лучше не спорь. Платит он щедро. Работники у него не задерживаются, уж больно характер мерзопакостный. Но ты столько лет с Денисом своим жила, ты точно выдержишь.

Я пропускаю укол Кати мимо ушей.

– А ему нужна личная уборщица?

– Ну да, а чего такого? Он в этом вопросе немного фанатичен, его кабинет с предбанником должен драить отдельный человек. Я так понимаю, там весь административный этаж на этой уборщице, но без туалетов. Слушай, конечно, не работа мечты, зато зарплата белая и обязанности понятные до безобразия. Это тебе в качестве старта, а там, глядишь, и найдешь чего получше.

Мне кажется, что Катя о чем-то недоговаривает, но спорить не хочу.

– А как одеваться?

– Ну, трусы желательны, – ржет подружка.

Да уж, очень помогла.

***

Матвей Вербицкий не любил опаздывать, а ещё больше не любил тех, кто опаздывает. Пунктуальность для него была одним из пунктиков. По правде, этих «пунктиков» у Матвея хватало. Как сказала однажды одна из его бывших женщин:

– Если все твои требования записать на лист бумаги, то получится целый уголовный кодекс. Причем наказание всегда одно и то же: расстрел.

Конечно, она преувеличивала масштабы бедствия, но Матвей действительно любил, чтобы всё было по полочкам. В бизнесе иначе нельзя. Здесь не терпят расхлябанность и неточность.

Поэтому, когда кандидатка на должность ведущего дизайнера не пришла в назначенное время, он начал понемногу закипать. Максим советовал её как лучшую из лучших, не дизайнер, а богиня логотипов и маркетинга. Только вот богиням, видимо, временные рамки не писаны.

Ровно в ту секунду, когда Матвей уже собирался отменить встречу, в кабинет заглянула секретарша Леночка. Леночкой она была не потому что её с Матвеем скрепляли какие-то нежные чувства, а потому что носила она только розовые платьишки, говорила, поджав губки, обижалась всерьез и вообще была вся такая… Леночка. Не Елена Васильевна и даже не Лена.

– К вам на собеседование подошли.

– Пусть заходит, – вздохнул Матвей.

В кабинет впорхнула, опасливо озираясь, хрупкая девушка. И это богиня логотипов, гений цветовых решений? Одетая по форме, как школьница: белый верх, черный низ, с зачесанным строгим хвостом. Хорошенькая, молодая, худенькая, и глаза огромные. Но её образ совершенно не вязался у Матвея с дизайнерами. Те, напротив, должны выделяться: серьги в ухе и в носу, разноцветные волосы, яркий макияж. Возможно, сбритые брови.

Короче говоря, что-то безумное и оттого «креативное».

А тут – серая мышка.

– Сразу сообщу вам: я дико не люблю, когда опаздывают, – он кивнул на настенные часы, которые показывали десять минут одиннадцатого.

– Так я и не опоздала, – нахмурилась она.

Ну да, конечно. Для гуманитариев плюс-минус полчаса – даже не опоздание, так, легкая задержка.

– Ладно, показывайте портфолио, – сказал Матвей, когда девушка опасливо уселась на краешек стула. – Как вас зовут?

– Александра… портфолио? – Девица выпучила на него свои огромные глазища. – Какое портфолио?

– У вас что, нет никаких примеров своих работ?

Она закусила пухлую губу и медленно покачала головой.

– Я как-то не думала… Хотите, я прямо сейчас всё продемонстрирую…

Она что, собралась рисовать здесь? Экстравагантно, ничего не скажешь. Только что набросаешь на коленке за пять минут? О каком качестве работы можно говорить?

– Может, в телефоне какие-то образцы сохранились? Кому-то из заказчиков по почте отправляли. Мне подойдет любой пример. Я должен понимать ваш уровень, и тогда мы сможем говорить о чем-то большем. Пока же я не знаю о вас, Александра, ровным счетом ничего, кроме того, что вы дико непунктуальны.

Девушка стала смотреть на него, нахмурившись, как будто боролась с тем, чтобы встать и уйти.

– Образцы в телефоне… – она сглотнула. – Вы знаете, мне как-то не приходило в голову фотографировать результаты моей работы. И заказчиков у меня раньше не было, только муж.

– Муж? – настала очередь Матвея непонимающе хмуриться. – Максим рекомендовал вас как специалиста высшего класса. В смысле, только муж?

– Да мне как-то не приходилось убираться где-то вне дома.

– Уби… что? – и тут до Матвея дошло. – Твою ж мать! Леночка! – он нажал на кнопку селектора. – А ты спросила у кандидатки, на какое конкретно собеседование она идет?

– Не-а, – бесхитростно ответила девушка. – А зачем? Она ж к вам пришла, значит, на дизайнера.

– А вот и не на дизайнера, – передразнил её Матвей под непонимающий взгляд забившейся в угол лани. – На уборщицу она пришла. Точнее – на специалиста по чистоте. Клининг-мастера. Или как их там называют.

– А зачем тогда к вам поперла… ой, ну, в смысле, ломилась? Ей же в кадры нужно.

– Отличный вопрос. – Мужчина глянул на покрасневшую девицу, сидящую напротив.

– Я пойду… – попыталась та улизнуть со стула.

– Нет уж, – хмыкнул Матвей. – Раз пришли, давайте прособеседую вас сам. Всё равно дизайнер решила не приходить. Леночка, – он вновь нажал на кнопку, – если объявится искомая кандидатка, шли её лесом. Двадцать минут уже прошло, хватит.

Девица явно напряглась, поправила складки на блузке, спрятала ладони, но попытки уйти отбросила. Зачем такой чистенькой, молоденькой идти мыть полы? У нее совсем никаких знаний нет? Никакого опыта в других сферах? Что, кроме швабры, ничего в руках держать не умеет?

Нет, к уборщицам Матвей относился с огромным уважением. Всё же профессия эта нужная, важная и тяжелая. Попробуй, поотжимай тряпку весь день, погорбись, пока намываешь линолеум. Его собственная бабушка в голодные годы подрабатывала уборщицей на рынке, возвращалась домой, а руки были красные от мозолей.

По этой причине для своей фирмы он закупил лучшее оборудование, чтоб не приходилось горбатиться. Швабры с отжимом, моющие средства без вредной химии.

Другое дело, когда молодые особы предпочитают не головой работать, а тряпку возить по полу – сразу возникает вопрос. Одно дело, если у нее проблемы, которые вынудили браться за любую работу. В таком случае он даже зарплату готов ей дать чуть больше обещанной. А совсем другое, если просто лениво искать что-то более-менее приличное.

– Так почему вы решили устроиться именно к нам? – масленым голосом уточнил Матвей.