Игнорирую этого хама, который не понятно каким образом сюда пробрался.

Тим его пустил? Так если б пустил, предупредил бы меня. Наверное?..

– А где доброе утро? – хмыкает Егор.

Его холодный взгляд зависает на моих бёдрах. Егор даже облизывается, наливает воды себе в стакан и пьёт, посматривая на меня поверх стекла.

– Начал бы первым, подал бы пример, – брякаю я и отворачиваюсь, чтобы добавить молока в кофе.

И зря.

Потому что я не успеваю среагировать, когда этот гад встаёт, оказывается возле меня и прижимается пахом к ягодицам.

Чувствую его возбуждение, а на душе так гаденько от этого. Пытаюсь вырваться, но Егор не пускает. Чёрт, как это недоразумение оказалось в друзьях у Тима? Они же будто два полюса – абсолютные противоположности и не должны пересекаться по всем законам физики.

– Что ты себе позволяешь? Отпусти!

– Что ты себе позволяешь, – передразнивает он и делает пару движений бёдрами, имитируя половой акт. – Ровно то, что позволил бы мне Тимур. М-м-м? Ты чего ломаешься? Думала когда-нибудь о сексе втроём? А может, уже занималась?

Ладонями он обводит мои плечи, и мурашки, которые ощущаю, не от удовольствия, как он, наверняка, подумал, а от ледяного страха. Я будто зажата в капкане. Между ним и грёбанной стойкой, край которой впивается мне в живот.

– Отлипни, – пихаю Егора локтём под рёбра, но гад лишь посмеивается.

Впрочем, в этот момент звук льющейся в душе воды затихает, и Егор отстраняется сам. Уходит к мягкому уголку и падает в кресло. А я разворачиваюсь к нему лицом. Больше такой ошибки не допущу: становиться спиной к этому недоноску.

– Хватит ломать из себя оскорбленное достоинство, Тома. Мы оба знаем, что ты не такая!

Оба знаем? Я поднимаю брови удивлённо. И на что это он намекает?

– Когда Тим наиграется, я тебя подхвачу, не переживай.

– Не переживай, не наиграется, – заявляю я, хотя после слов Егора такой уверенности не чувствую.

Мы буравим друг друга взглядами, и в этот момент в комнату входит Тимур. Он в отельном халате с мокрыми взъерошенными волосами, улыбается мне. Увидев Егора, удивляется.

Отлично, значит, не он этого клоуна к нам в номер пустил.

– Привет, – оборачивается ко мне, – у нас гости?

– Да сама в шоке, – отвечаю с иронией, которая, конечно, явственна и заметна.

– Просто шёл мимо, смотрю, дверь открыта. Дай, думаю, загляну, – выдаёт Егор и подмигивает, но только мне.

Реально хочется отставить чашку с кофе в сторону, упереть руки в бока и крикнуть, чтоб валил. Но, конечно, я этого не делаю. И, слава богу, Егор сливается сам.

– Наверное, дверь не до конца прикрыл, когда ходил на рецепцию разбираться с последствиями вечеринки, – поясняет Тимур, когда мы снова остаёмся наедине. – Это они звонили по внутреннему номеру.

– Что-то серьёзное?

– Нет, так, по мелочи: поломали мебель, жалобы от соседей, особо рисковые в декоративном пруду решили искупнуться. Стандартный набор.

– И охота тебе потом эти проблемы разгребать?

Вопрос получается чисто риторический.

Тимур пожимает плечами с коротким «мелочи» и подходит ближе. Чтобы обнять за талию и поцеловать в уголок поджатых губ.

Наши взгляды встречаются. У меня в голове бьётся настойчивая мысль, что надо ему сказать про навязчивого Егора. Потом следует мысль, что Егора Тим знает намного дольше меня, и кому он поверит, ещё вопрос. Может, решит, я так цену себе набиваю.

Видимо, теперь я хмурюсь. Потому что Тим проводит кончиком указательного пальца между моих бровей, и я вижу вопрос в его глазах.

– Меня Егор напрягает, – выпаливаю я, решаясь.

– А что с Егором?

– Он… секс втроём предлагал.

– А ты когда-нибудь им занималась?

– Нет, – отрицательно мотаю головой.

– А хотела бы попробовать? – почему-то вдруг спрашивает меня Тимур.

Ещё и улыбается по-прежнему, но, кажется, его вопрос – не шутка.

– А ты? Хотел бы? – выдаю встречный, вспоминая о словах Егора, что поделиться девушкой – это в их «дружбе» нормально.

Может, так оно и есть?

– Я нет.

– Вот и я нет.

– Нет вообще или нет с Егором?

– Нет вообще.

Губы Тима снова трогает улыбка.

– Ну тогда какие проблемы? Мы всё прояснили: нет и нет, – Тим тянет меня за стол, – давай завтракать.

Мне бы хотелось рассказать ему что-нибудь вдогонку про Егора, но что? Никакой конкретики: одни ощущения. Подумает ещё, что я жалуюсь или цену себе набиваю.

Встали мы довольно поздно, и пока завтракаем, Тиму умудряются позвонить, наверное, раз пятьдесят. В итоге он всех направляет по адресу, и после завтрака мы едем в уютный городок поблизости, где оседаем большой компанией в пабе.

Пытаюсь разузнать, как там Соня, возможно, даже позвать её с собой, но та коротко отписывает, что они с Крисом «гуляют». Так что я решаю не беспокоить подругу, раз у них с красавчиком теперь всё, как говорится, на мази, и подробности будут после, уже в Лондоне.

Вчерашняя пьянка обошлась без последствий, и я с некоторым удивлением наблюдаю, как часть народа продолжает надираться, едва проспавшись. Никого вечное похмелье, кажется, не смущает.

Это то, что больше всего меня удивляет в «золотой» молодёжи. У них куча перспектив и возможностей, а они гасят свои жизни, тратя время, не пойми на что, и рискуют, будто у них уйма резервных сохранёнок, как у персонажей компьютерных игр.

Мы сидим за массивными дубовыми столами огромной компанией. Я приваливаюсь к боку Тима плотнее, потому что особо наглые женские особи уже пытались протянуть свои щупальца к моему парню.

Моему парню?

Что это? Оговорочка по Фрейду?

А мы встречаемся? Мне надо уточнить этот вопрос у Тима? С какого момента тесного общения можно сказать, что парочка встречается?

Никогда не начинала отношения с секса, поэтому неясностей масса. Всё, как в первый раз. Но если мы много времени проводим вместе, мы, наверное, встречаемся, так ведь?

Тимур ловит мой застывший взгляд и вопросительно приподнимает брови, а я лишь моргаю и качаю головой.

– Не выспалась? – обнимая, шепчет на ухо, большим пальцем потирает моё плечо.

– Ну да, кто-то определённо решил внести коррективы в мой ночной график отдыха, – шучу я.

– Не помню, чтобы ты возражала.

– Всё верно, я и не возражала.

Даже сейчас бы я не возражала оказаться с ним в полумраке спальни. Наедине. А не в этой тусовке, где большая часть народа мне неинтересна, а оставшаяся – незнакома.

Хорошо, хоть Егора нет. Может, он подвалит позже, и я очень надеюсь, что к этому времени нас здесь не будет.

– Вслушиваться не обязательно, – шепчет на ухо Тимур.

– М-м-м?

– Тебе не обязательно принимать участие в разговоре. Допивай свой вишнёвый эль и прогуляемся на улицу.

Сам Тим не пьёт сегодня. Он вообще знает меру. Всегда. Ни разу не видела его в подпитии. Интересно, много ли таких людей, как я, которые замечают, что он может тянуть один бокал виски или пива целый вечер?

Честно говоря, достаточно часто он в принципе к алкоголю не прикасается. Отсюда вопрос – зачем ему это всё? Вот эта бесконечная сансара удовольствий?

Выйдя на яркий свет, я жмурюсь. В полумраке паба было уютно и потерялось ощущение времени, а тут оказывается ещё день в самом разгаре, и до вечера далеко.

– Мы куда-то идём? – спрашиваю, когда Тим берёт меня за руку и ведёт прочь от здания.

– Едем, – поправляет он. – Проветримся? Ты же не против?

Конечно, я не против и очень даже «за» провести время наедине с Тимом. Рядом с нами всегда кто-то трётся. Такой уж парень мне достался.

Жду, пока он заведёт машину, но Тим вместо этого, ерошит волосы на макушке и улыбается так открыто и заразительно, что мне самой становится весело без причины.

Через секунду его руки на моей груди, плечах и в волосах, а губы ласкают шею и рот. Поцелуи такие интенсивные и совсем не невинные, успеваю только охать и ахать, потому что всего несколько движений языком и пальцами распаляют меня до состояния, взметнувшегося в небо пламени.

– Так-так, – посмеивается Тим, – совсем не собирался на тебя набрасываться. Надо немного успокоиться, но, чёрт, Тома, с тобой просто мозг на вылет, знаешь?

Нет, я не знаю. Даже не знаю, правду ли он говорит, но мне приятно.

И даже то, как Тим держит меня за руку, когда ведёт машину, тоже очень приятно.

Боги… я, кажется, влюбляюсь.

К слову о Богах…

Место, в которое привозит меня Тимур, вызывает бескрайнее удивление. Во-первых, я просто не ожидаю, что он это сделает. Во-вторых, что он здесь забыл? В-третьих, этот парень разбивает все установки и мнения, которые у меня могут складываться в отношении него.

Мы поднимаемся по высоким ступеням и через массивные деревянные двери входим внутрь церкви. Она небольшая, но очень уютная, и ощущение простора, как в любом из готических строений, достигается за счёт высоких стрельчатых сводов и витражных ланцетовидных окон.

Мой взгляд перескакивает с элемента на элемент: контрфорс, нервюры, аркбутаны, розетки, контрлиерны и многое другое крутиться в моей голове. Всё, что запомнила из вводного курса истории искусств, всплывает в памяти то и дело.

– Ты чего такая напряжённая? – Тим оборачивается ко мне с улыбкой. – Боишься, что кара небесная настигнет, как только переступишь порог? Так мы его уже переступили. Молнией нас не поразило.

Он тянет меня к одной из скамеек в сумрачном углу, загадочно добавляя:

– Хотя после вчерашнего бурного вечера и ночки всё могло бы быть.

– Так ты грехи замаливать решил? – обретаю уснувший голос и подначиваю в ответ.

– Жизни не хватит, – философски бросает он.

– Так живём всего-ничего, когда успел-то? – звучит, как шутка, но обычно весёлый Тим вдруг хмурится.

– Иногда дело не в количестве, а в качестве. В качестве совершаемых дел и поступков.

– Угу, так и запишем, качество грехов. А можно с этого момента поподробнее?

Впрочем, серьёзность у него как появилась, так и улетучилась. На лице Тимура снова улыбка, хотя взгляд обращён вперёд, а не на меня.

– Моя невоздержанность, когда ты рядом, вот мой основной грех на данный момент. Постоянно тебя хочу.

– Плюсани ещё один следом: пошлые разговорчики в святом месте.

Уголок губ Тимура медленно ползёт вверх, а раскрытая ладонь опускается мне на колено и легонько его сжимает.

– Хочешь усугубим?

Смотрит так, будто готов двинуться дальше, чем простые «пошлые разговорчики»

– Н-нет, – заикаюсь, не понимая: он серьёзно или шутит?

Тим наклоняется, скользит носом по моей щеке и медленно целует в скулу. Вот и всё. Наверное, я переоцениваю степень его пошлости, у парня всё-таки есть представления о рамках приличия. Впрочем, не могу в этом до конца быть уверенной.

Но он опять делает это: переплетает наши пальцы в тесном пожатии. От этого незамысловатого жеста мне безумно приятно.

Перевожу дыхание, потому что оказывается, я делала короткие, почти неслышные вдохи, чтобы не нарушить момент.

Тимур запрокидывает голову, разглядывая центральный неф, и я следую его примеру.

Есть в таких местах особая магия, и, наверное, отчасти я понимаю, почему Тим привёл меня сюда.

– Как называется это место?

– Сент-Лоренс. По мне – то, что надо. Не давит величием, как огромные соборы, и не чувствуешь себя под прицелом взглядов, как в небольших сельских приходах.

В церкви, кроме нас, никого. Хотя уверена, что здесь порой весьма и весьма многолюдно. Об этом мне сказал красиво оформленный уголок для прихожан и выставка детских поделок на заданную тематику.

– И много где ты побывал? В таких вот приходах?