Татьяна Любимая: Бывшие. Дочка Деда Мороза

Бывшие. Дочка Деда Мороза
Анно

– Аленка, смотри!

– Дед Молоз! – верещит Аленка, увидев то же, что и я.

Мимо нас едет машина. Большая, белая, дорогая. А за рулем – настоящий Дед Мороз! В красной шубе, шапке с белой опушкой и длинной пышной бородой. Вот только на глазах – солнцезащитные очки. Видимо, солнце слепит, снег бликует.

Дочка верещит и прыгает, не сводя восторженного взгляда с мимо проезжающей машины. Я улыбаюсь. Вот это удача! У ребенка будут незабываемые впечатления.

Дед Мороз, очевидно, нас заметил и…

Помахал рукой в варежке. Аленке. А может, нам обеим.

Машина проехала вперед, но вдруг притормозила и сдала назад.

Открыв рот, во все глаза смотрим с дочкой, как отворяется передняя пассажирская дверь.

– Девчонки, запрыгивайте, подвезу, – раздается изнутри задорный мужской голос деда Мороза.

– Мамочка, поедем! Это зе Дед Молоз! – восторженно ахает моя девочка и тянет меня за руку к машине.

Я в ступоре стою на месте. Он серьезно, что ли?

– Давайте скорее, – подгоняет Дед.

Я же хотела такси? Или надо дальше морозить дочку на улице? Лишить ее возможности пообщаться с любимым сказочным персонажем? Это же память на всю жизнь!

1. Стать

Дедом Морозом может каждый?

– Оля, я не могу! – наматываю круги по гостиной.

– Ну, пожалуйста, братец, – не отстает ни на шаг сестра. – Мне больше некого попросить.

Торможу возле сверкающей искусственной елки, смотрю который час на циферблате наручных часов. Почти девять.

– У меня встреча на десять назначена, я уже опаздываю, – показательно стучу пальцем по стеклу. – Меня с потрохами сожрут, если я опять ее перенесу. Они меня уже три недели домогаются.

Не успел приехать, рекламщики названивать стали.

Напрямую.

Настырные.

Видимо, есть что предложить, раз такие смелые.

Я вернулся в наш головной офис, потому что отец вдруг решил, что ему пора на пенсию, и я должен взять всю фирму в свои руки. Оля, сестра моя старшая, молодец, самоустранилась от семейного бизнеса еще десять лет назад, посвятив свою жизнь сначала своим, потом чужим детям. Доросла до заведующей детским садом «Василек» и вполне счастлива. Данька, ее младший сын, кадет, приезжает домой только на праздники и каникулы, Лерка учится в универе и работает в Сервисе.

Я последние шесть лет руководил филиалом, теперь вот, приехал сюда. Временно остановился у сестры, но жилье подыскиваю. Риэлтер, правда, сказал, что до Нового года мало шансов найти что–то стоящее. А может, просто не хочет заморачиваться перед праздником.

– А у меня дети! – словно речь идет о родных детях, Оля заламывает руки. – Дети – это наше будущее.

– Да–да, цветы жизни, я помню.

Своих детей у меня нет, а племяши выросли быстро и практически без моего участия.

– Вот именно. И если встречу можно отменить и перенести, то праздник детям нет!

– Железная логика. Только при чем тут я? – шарю глазами по гостиной, проверяя, ничего ли не забыл.

– Это же память на всю жизнь, младший! Вспомни свой первый новый год в садике. Уверена, ты только его и помнишь из детства.

Слова сестры заставляют меня притормозить со сборами.

Оля права. Помню свой первый новогодний утренник очень хорошо, хотя мне на тот момент было всего три года.

У меня был костюм Петрушки с нашитыми маленькими колокольчиками, которые красиво и мелодично звучали при движении.

Стихотворение, помню, рассказывал длинное, без запинки. Мне за него Дед Мороз дал конфету.

Это была самая вкусная конфета, которую я когда–либо ел. До сих пор при воспоминании ощущаю ее необыкновенный вкус во рту. Потом искал такие же в магазине, покупал, а вкус уже не тот.

– Вот видишь! – по моей задумчивости Оля поняла, что я погрузился в воспоминания того дня.

– Запрещенный прием! – спохватываюсь.

– Ты хочешь лишить этих эмоций сорок детей?

– Сколько? Сорок? – прихожу в ужас от количества.

– Две группы пятилеток.

– Уволь, сестра. Сразу нет.

– Брат!

– Не–не–не! – выставляю вперед руки, как барьер, пячусь к выходу.

– Да мне больше некого попросить! – с отчаянием и слезами в глазах произносит сестрица, следуя за мной. Терпеть не могу слезы. Но я кремень. – Сергей Палыч заболел, Ванька уехал в деревню к родственникам…

Понятия не имею кто такие Сергей Палыч и Ванька. С мужем Ольга в разводе, его вообще звали Алексеем.

– Найми актера. У нас три театра в городе.

– Они уже все заняты, к ним очередь на полгода вперед.

– Ты сама недавно говорила, что стать Дедом Морозом может каждый. – Наверняка эту фразу слышала по телику. Рекламу крутят уже с ноября. – Соседа, например, попроси. Он потолще меня будет, самое то для Деда Мороза.

Неплохой мужик, кстати. Надо сказать, чтобы пригляделась.

– Во–первых, нам не нужен Санта Клаус. Во–вторых, – носик Ольги дергается вверх, – мы с соседом в контрах. – О как, не знал. – А в–третьих, доверить детей чужаку?!

– Я тоже чужак!

– Ты свой! Я тебя знаю. Я тебе доверяю.

– Л – логика, – закатываю глаза, досадуя, что не сбежал на работу к восьми часам. На встречу можно было бы ехать из офиса и не пришлось бы отмазываться сейчас.

Оля каким–то чудом оказалась перед дверью и преградила мне дорогу. Уже набрала в грудь воздуха и приготовила новую порцию уговоров.

– А если там будут дети моих сотрудников? – не дав ей начать первой, хватаюсь за очередную соломинку. И как я об этом сразу не подумал. – Ты хоть представляешь, что будет? Новый гендир подрабатывает Дедом Морозом! Крах репутации с первых дней работы в компании.

– Твои подчиненные будут гордиться таким креативным, разносторонним, очаровательным начальником. Скажут, он несет праздник детям, заботится о них, любит.

– Какая любовь, Оля? Я детей люблю, когда они мне не мешают. Где–то там у кого–то есть, – неопределенно взмахиваю рукой, – и все.

– Слушай, у нас такой костюм, что тебя даже мать родная не узнает. И вообще тебе даже делать ничего не надо. Посидишь на табуретке, послушаешь стихи! Всё! – не унимается сестра.

– Всё?

На секунду даю слабину, чем Ольга сразу же пользуется.

– Всё! – победно вспыхивают ее глаза. Считай, уговорила.

– За полчаса управимся? – сдуваюсь.

С сестрой спорить себе дороже. Не отстанет же. А я, так и быть, как–нибудь полчаса на табуретке потерплю. Рекламщики… рекламщики подождут.

– Ты что! Часа два, не меньше!

– Два часа в шубе, валенках и бороде? Нет!

– ВСЕГО лишь два часа, – словно два часа – пшик, отмахивается родственница. – У нас там вентиляция хорошая, не бойся, не спаришься.

– Сама попробуй надеть шубу и посидеть в ней в помещении два часа. Ладно вам, девочкам, жара не вредит, а нам, мужчинам, знаешь ли, некоторые части тела перегревать нельзя. Ты же хочешь когда–нибудь стать тетей?

– Ну, ты и зануда! – закатывает глаза к потолку. – В кого только?

– Действительно, в кого…

…

Врушка! – испепеляю взглядом сестру, которая в утреннике не участвует, только следит за порядком.

Всего лишь посидеть на табуретке, – обещала она.

Послушать детские стихи, – уверяла она.

На деле…

Это трындец, товарищи!

Детей тут не сорок голов, а по меньшей мере пятьдесят. Плюс родители. По два штуки на ребенка. Повезло, что все незнакомые, хотя меня действительно в этой упаковке не узнать.

Напарница моя, красавица Снегурочка, мать ее, заставила играть в «Заморожу».

Ладно.

Поиграл.

Вспотел сразу.

Увидел табуретку, хотел присесть – не дали!

Води, Дед Мороз, с детишками хоровод вокруг елки. Налево. Направо. Кружись. В ладоши хлопай. Опять налево. Направо.

Песни пой при этом.

А я слов не знаю!

Благо, борода полностью закрыла рот, шевелю я им или нет не видно.

Дальше больше.

Танцуй, дедушка!

Я.

Дедушка.

Танцуй.

Просим! Просим!

Ну, я и показал дедушку.

Станцевал.

Брейк–данс.

Начал с верхнего. Закончил нижним.

Вспомнил юность. Выдал все па, на что способна мышечная память: флай, гелик, свеча на одной руке, свеча на двух руках, свайп, черепаха, и т.д. <1>

Вы когда–нибудь танцевали брейк? А в костюме Деда Мороза?

Никогда, слышите, никогда не повторяйте моих ошибок. Это я вам как опытный теперь человек говорю, побывавший в шкуре, то есть шубе Деда Мороза.

Она, шуба эта, путается в ногах или надевается на голову, борода и шапка все время норовят съехать, вата забивается в рот, а валенки вообще лишний элемент.

Мне еще повезло, что я категорически отказался от накладного живота. Припомнил Оле Санта Клауса.

Я взмок, пока прозвучал последний аккорд песни. Зато эпично плюхнулся на бок, успел подпереть голову рукой. Как так и надо. Будто репетировал раз сто.

Зал аплодировал стоя.

Родители снимали мой танец на видео и явно были в восторге. По крайней мере долго кричали «Браво! Бис!».

Оля двумя руками показывала класс и ржала в голос.

Дети…

Дети стояли с открытыми ртами, слюнями до колен и вытаращенными глазами. Думаю, им понравилось.

А я рухнул наконец на табуретку и поклялся больше с нее не вставать.

Правда, подскочил едва ли не до потолка, когда в меня шкет в костюме мушкетера ткнул шпагой. Подленько так подкрался сбоку и прямо в бедро ТЫК!

Сопля зеленая!

Я чуть не заорал трехэтажным, вовремя зажал зубами клок ваты. Но запомнил пацана по пышным приклеенным усам, а потом отомстил. Когда дело дошло до стихов, я ему выудил из мешка самую маленькую конфету. Карамельку.

Ибо нечего злить Деда Мороза! Он вообще–то живой человек!

Как пережил игру в снежки – не помню. Кому и по сколько штук совал в руки новогодние подарки – тоже. Фотосессию общую, раздельную, с каждым ребенком, родителем, с несколькими ребенками и родителями, с воспитателями, нянечками, сторожем… – все как в тумане.

В общем, спустя три часа бежал я из детсада, сверкая валенками и теряя шапку. На ходу искал ключи от тачки под шубой. Щелкал сигналкой. И едва оказался в салоне машины, дал газу и рванул с места.

Как есть – в шубе, валенках, бороде и шапке.

Чтобы я еще хоть раз участвовал в подобном мероприятии!

«Братец, ты лучший! Высший класс! Я знала, что ты не подведешь. Теперь ты – звезда Тик–Тока» – получаю смс от Оли.

Ну, сестрица, погоди! Я тебе такой подставы не прощу!

<1> Основные движения брейк–данса.

2. «Плохая» мать

– Ай, колется! – Аленка со смехом отворачивается от порыва ветра, метнувшего ей в лицо острые снежинки.

На дочке белая курточка с меховой оторочкой, серые утепленные брючки, в тон им ботиночки, а еще белые варежки, шапка и шарф, которым она укутана по самые глаза. Крепко прижимает к себе милую оранжевую лисичку – подарок от Деда Мороза с новогоднего утренника, который закончился совсем недавно и детей разрешили забрать домой.

Родительский комитет выбрал на удивление удачные подарки деткам. Мальчикам – зайчики, девочкам – лисички. Внутри игрушки под молнией спрятан кулек с конфетами. Если его вытащить, можно играть лисичкой в кукольный театр.

У меня в одной руке сумочка и чехол на плечиках, под которым спрятан Аленкин новогодний наряд – она была снежинкой. В другой – кончики шарфика дочки, чтобы она не отбегала от меня далеко.

Мы стоим на остановке, ждем автобус, который почему–то не едет.

А на улице метель. Мороз крепчает. Ветер усиливается.

Я плохая мать.

Нет, вообще–то я хорошая мать, у нас с Аленкой полная гармония и тесная связь. Мы вообще с ней образцово–показательные девочки.