Наш кортеж из машин подъезжает к величественному роскошному дворцу, прямо как в сказках из «Тысячи и одной ночи», и я с замиранием сердца выхожу из машины. Иду рядом со своим мужем по красной ковровой дорожке, расстеленной перед нами. И даже боюсь поднять голову.

– Поклонись, – вдруг слышу шёпот Али, и я ещё ниже наклоняю голову. – Встань на колени для благословения, – дёргает он меня за руку, и мы с ним оба бухается на специально подстеленные подушки.

Всё, что я вижу перед собой, только белый халат, ветер развевает его полы, и он обтягивает стройный накачанные ноги.

В сандалях. Мужские.

До смерти боюсь посмотреть вверх, но всё-таки взгляд тайком ползёт выше и выше, новый порыв ветра – и вот уже халат натягивается, облепляя стройную мужскую фигуру, мои глаза как раз на уровне того самого места…

Я смотрю прямо на его пах! Не могу отвести изумлённого взгляда.

Под тончайшей белоснежной тканью скульптурно проступают, как если бы он вообще был без одежды, отчётливые очертания его члена – такого большого и мощного, что мне на мгновение кажется, что это всё не может быть правдой. Тугой и толстый, невероятно длинный, он лежит на большой мошонке, через которую проступают выпукло два круглых яичка…

Таких больших не бывает…

Да много ли я видала?! Только у Али сегодня первый раз, и то, не сказать, чтобы у него был такой огромный… Хотя мне не с чем сравнивать…

Но тут чьи-то жёсткие пальцы обхватывают мой подбородок и задирают вверх моё лицо, солнце слепит мне глаза, из глаз текут слёзы, я ничего не вижу, но тут наконец-то на солнце находит тень, и я вижу, что меня с любопытством рассматривает безумно красивый мужчина.

Взрослый, но совсем не старый. Я бы сказала, зрелый. Опытный. Уверенный и властный. Всё ещё черные, как смоль, волосы, только небольшая проседь на висках. Коротко подстриженная бородка, через которую проступают чувственные изогнутые дугой губы, и бархатные бездонные глаза, обрамлённые густыми ресницами… Хищный породистый нос с горбинкой…

Я сглатываю, понимая, что невольно залюбовалась им, и тут же мои щёки вспыхивают алым пламенем, когда вспоминаю, что только секунду назад я пялилась на его безумно огромный член и мошонку.

Интересно, а как он им… Но тут же одёргиваю себя, замечтавшись.

– А вот и моя русская роза, Маша, – слышу низкий бархатный голос с едва уловимыми насмешливыми нотками. – Как вы добрались? – спрашивает он нас, и Али отвечает:

– Спасибо, отец. Всё хорошо. Благослови нас.

– Поднимитесь, дети мои. Да благословит вас Аллах, – растягивает он свои обольстительные губы в мягкой улыбке.

Кладёт свою ладонь мне прямо на голову, и я чувствую тепло его тела, растекающееся от его пальцев ниже и ниже… Пока где-то внизу моего животика не вспыхивают крошечным пожаром голодные язычки жаркого пламени.

Я поднимаюсь с колен и упираюсь глазами в его мощную накачанную грудь – он такой высокий этот свёкр, Али явно пошёл не в отца…

– Ну что же, не годится вам жить во грехе. Завтра же и сыграем свадьбу, – смотрит он на нас обоих. – А до этого момента, думаю, моей невестке пока лучше пожить с остальными моими наложницами. На женской половине. В гареме. Чтобы у вас не было лишних соблазнов, – не терпящим возражений тоном произносит он. – Надеюсь, тебе там будет хорошо, – кладёт он на прощание свою ладонь мне на щёку, и меня снова обжигает от одного его прикосновения.

Дрожь пробегает по всему телу.

Мелкая, сладкая, как марципан.

Я чувствую запах специй и чего-то смутного, терпкого, исходящий от него, и у меня кружится голова.

Я знаю одно – я снова хочу увидеть своего свёкра. И мне уже плевать, что Али уходит совсем в другую сторону от меня, а слуги ведут меня за собой, совсем в противоположную часть дворца. Унося за собой многочисленные чемоданы и коробки.

И я понимаю, что сейчас окажусь в том месте, где живут все эти знаменитые наложницы шейха… И куда он приходит утолить свою жажду любви и страсти…

4

Меня ведут по бесконечным белоснежным коридорам, пока мы не упираемся в массивную крепкую дверь, которую слуга открывает магнитным ключом.

Делаю шаг внутрь, и замираю на пороге от восхищения: мы оказываемся в чудесном саду, под стеклянным куполом. Везде растут пальмы, розы и цветёт миндаль. В листве галдят попугаи и разноцветные птицы, по ветвям скачут крошечные обезьянки.

Воздух пропитан ароматами ванили и цветов, в густой траве и зарослях кустарника бегут ручьи, а вдалеке я слышу шум водопада.

– Это сераль Султана, – объясняет мне мой слуга, провожая меня дальше.

Я никогда в жизни не видела подобного великолепия, я даже представить не могла, что такое вообще возможно!

На лежаках, в гамаках, на лужайках – везде, где мы проходим, я вижу женщин разных мастей и возрастов. Здесь и миниатюрные китаянки, и белокурые девушки с длинными волосами, негритянки с упругими попками и пухленькие рыжие булочки – на любой размер и вкус.

Все они одеты в полупрозрачные короткие платья, которые едва прикрывают их лобки, и их покачивающиеся при ходьбе груди просвечивают через невесомую ткань.

Их наряды больше показывают, чем скрывают, распаляя воображение и похоть.

Все они лениво смеются, болтают друг с другом, просматривают свои мобильные, рядом на низких столиках стоят всевозможные фрукты, названия которых я даже не знаю, разноцветные восточные сладости, запотевшие графины с напитками и бутылочки с газировкой и колой.

Между ними ходят по дорожкам гигантские накачанные мулаты, почти полностью обнажённые, и только набедренные повязки прикрывают их причинные места.

Я удивляюсь: как такое возможно? Это же мужчины! Решаю спросить об этом позже.

– Ваша комната, мадам, – открывает ещё одну дверь в глубине сада магнитным ключом мой сопровождающий.

Я оглядываюсь по сторонам, и у меня дух захватывает от этого великолепия: всё в золоте, белоснежном мраморе и лепнине, в глубине комнаты огромная кровать под белоснежным кружевным балдахином.

– Ваш ключ, – протягивает мне карточку слуга.

– А разве я могу… Выходить отсюда?

– Почему бы и нет, – пожимает он плечами. Ведь вы здесь не пленница, а гостья Султана. Так же, как и все девушки здесь. Они все работают по контракту, который подписали добровольно. Никто их не принуждал его подписывать. Наш хозяин очень щедр, – доверительно сообщает мне, растягивая свои губы в тонкой улыбке этот индус в белоснежных одеждах. – А пока можете отдыхать. Вечером за вами придут, чтобы проводить на ужин.

– Постойте, – заливаюсь я алой краской. – А как же тогда все эти мужчины… Ну, мулаты… – не даёт мне покоя этот вопрос.

– Что именно? – поднимает вопросительно одну бровь индус.

– Ну, понимаете, они же все… Ну, мужчины, – наконец-то выпаливаю я.

– Везде камеры. Все девушки Султана обязаны хранить ему верность.

– А если они вдруг… Изменят ему?

– Это исключено.

– Неужели их… Наказывают… Казнят? – пересыхает у меня во рту.

Куда я вообще попала?!

– А, вы про это? Ну что за предрассудки! Все взрослые люди. Всех этих девушек ищут по всему свету специальные агенты Султана. Отбирают самых лучших. И им очень хорошо платят. Поверьте. И совсем не в их интересах терять столько денег.

– Но неужели они здесь только из-за денег? – разлепляю я губы.

Вспоминаю стройную высокую фигуру своего свёкра. Его чувственные губы с лёгкой насмешкой. Густые брови и ресницы, глубокие бездонные глаза… Этот дурманящий аромат, исходящий от его тела. И то, что я увидела на короткое мгновение. Когда порыв ветра натянул его одежду, облепил его торс и его… То, что я не должна была видеть, и о чём теперь думаю беспрестанно.

И о чём не должна думать хорошая девочка.

Особенно о своём свёкре!

– Сейчас к вам придут массажисты и косметологи, – оставляет мой вопрос без ответа слуга. – А я удаляюсь. В гардеробе вы найдёте всю необходимую вам одежду, а если вам что-то понадобится, просто нажмите кнопку вот здесь, – протягивает он мне маленький бипер с кнопкой.

Слуга уходит, и я остаюсь одна в незнакомом месте.

Осматриваюсь. Интересно, в этой комнате тоже есть камеры? Но я не вижу ни одной… И сейчас мой свёкр, возможно, прямо в эту самую секунду наблюдает за мной?

Подхожу к зеркалу: на мне надето чёрное глухое платье под горлышко и до колен: Али не хотел, чтобы я надевала слишком откровенные наряды.

Но я вспоминаю всех этих девушек в волшебном саду: все их обнажённые тела буквально источают неприкрытое желание. Негу. Страсть…

И я медленно стягиваю с себя чёрное шерстяное платье. Остаюсь в одних простых хлопковых трусиках и бюстгалтере: никаких кружев. Всё только самое простое. Али не разрешает ничего слишком сексуального.

«Ещё не время», – постоянно повторяет он мне. «Приедем ко мне домой, сыграем свадьбу…», и я замираю, представляя, что через два дня я уже наконец-то стану женщиной по-настоящему…