Он забрался в шахту и захлопнул за собой люк. Было слышно, как старик ещё некоторое время с чем-то возился, приглушённо ворча, а потом раздалось громкое шипение ворвавшейся в шахту воды, и через несколько секунд всё стихло. В образовавшейся гулкой тишине низко щёлкнул наружный люк, и по всему корпусу батискафа прошёл ритмичный тихий стальной треск, от кормы до носа. Лодку едва заметно качнуло. И через несколько секунд напротив обзорного стекла медленно выплыл капитан, махавший рукой пассажирам.

«Определённо, он псих и нас всех угробит…» – подумалось Верону. Глик тем временем снял с крепления на корпусе судна какой-то металлический крюк и поплыл с ним в сторону сухогруза. Между ними было всего несколько метров, и капитан быстро преодолел это расстояние, приблизившись к водозаборному отверстию кормового кингстона. Внимательно осмотрев его и попытавшись даже залезть внутрь головой (безуспешно), он наконец вставил туда крюк и начал шерудить им туда-сюда, стараясь, очевидно, зацепить край запорной крышки.

Верону не было этого видно, но плотно сидевшая крышка, терзаемая капитаном, пару раз даже немного поддалась, но тут же захлопывалась обратно, никак не давая подцепить себя получше. Через несколько минут возни уставший Глик отчаянно махнул рукой и немного отплыл в сторону, чтобы передохнуть. Оглядываясь по сторонам, он наконец встретился взглядом с Вероном, внимательно следившим за процессом изнутри батискафа. Зоолог протянул вперёд ладонь и поелозил ей, поторапливая капитана, а потом показал пальцем на свой рот, и после – на Глика.

Старик понял, что речь идёт о запасе кислорода в баллончике, который он держал во рту. В ответ он снял с клипсы на поясе запасной баллончик и потряс им, предъявляя Верону свой запас, а после развернулся вновь в сторону сухогруза, намереваясь продолжить взлом, и тут, внезапно, ему в голову пришла идея.

Подобравшись ближе к закрытому кингстону, старик устроился поудобнее, стараясь упереть локоть в край углубления на корпусе судна, сделал три глубоких вдоха и выдохнул сноп пузырьков воздуха носом. Вложив все силы, он надавил на крюк, и створка приоткрылась, всего на пару сантиметров – но этого хватило, чтобы второй рукой вставить внутрь отверстия запасной баллончик с кислородом. После этого капитан так быстро, как только мог, перекатился через спину в сторону вдоль кормы, и через секунду раздался громкий хлопок, запустив шарообразную волну, качнувшую батискаф.

Быстро подплыв обратно к углублению, Глик обнаружил, что взорвавшийся баллончик немного искривил крышку, и та, хоть и закрылась, оставила внушительную щель, сквозь которую внутрь стала поступать вода. Оттолкнувшись от борта, от быстро поплыл в сторону батискафа.

Корабль начал плавно оседать. И едва капитан вернулся к своей лодке – сзади него раздался раскатистый металлический треск. На этот раз он был настолько громкий, что тут же ударил по ушам Верона как настоящий гром. Щелчки, каждый из которых был сильнее предыдущего, следовали один за другим, сначала с интервалом в несколько секунд, но он постепенно сокращался. Обернувшись и взглянув на гигантское судно, Глик заметил, что оно начало крениться в их сторону. Не глядя на зоолога, он пару раз махнул тому рукой в противоположную от берега сторону, потом ещё пару раз – несколько быстрее, и наконец удостоверившись, что крен судна продолжает расти, старик развернулся и энергично замахал одной рукой, другой крепко схватившись за корпус подлодки.

– Да что ты хочешь?! – закричал Верон. – Что я должен сделать, по-твоему?

Старик продолжал махать, оборачиваясь и с опаской поглядывая на сухогруз. И тут Верон заметил, что его корма начала двигаться в их сторону. Всё это сопровождалось таким страшным треском, будто двигался не корабль, а целый небоскрёб – что было, в принципе, недалеко от истины, принимая во внимание его размеры.

Глик всё активнее жестикулировал, через стекло указывая куда-то на приборной панели, но понять его было невозможно. Тем временем корма начала постепенно разгоняться и грозила вскоре зацепить мелкое судно, вряд ли способное выдержать её удар. Верон уже полу-панически шарил глазами по приборной панели лодки, пытаясь отыскать какие-нибудь надписи и маркировки, подскажущие, как сдвинуть машину с места, или какие-то знакомые элементы управления, но никаких джойстиков или рычагов ему найти не удавалось. Капитан уже в отчаянии бил по стеклу кулаком, а борт сухогруза был всё ближе.

В этот момент Хейзи, до этого беззвучно сидевшая в пассажирском кресле, наблюдая за мужчинами, вскочила на ноги, одним прыжком обогнула Верона и стукнула несколько кнопок подряд ладонью, после чего электродвигатель завёлся и корпус батискафа задрожал. Наконец Хейзи положила руку на утопленный в приборную панель шар, располагавшийся чуть в стороне от центра, и плавно повернула его на себя. Подводная лодка дала задний ход и резво переместилась на несколько метров назад. Как раз вовремя – потому что спустя долю секунды прямо у них перед носом пронеслись три огромных корабельных винта.

– Ты и это умеешь?! – удивлённо воскликнул Верон.

Массивный водяной поток отбросил субмарину в сторону, но капитан Глик продолжал крепко держаться за рукоять на корпусе, и сразу же замахал рукой в обратную сторону, сигнализируя тем самым взявшей управление Хейзи, что нужно снова приблизиться к кораблю. Тем временем автоматика сухогруза, проанализировав ситуацию, открыла водозабор на противоположном борту, чтобы скомпенсировать крен, и корма начала выравниваться, но оседала всё больше в глубину. Спустя всего несколько секунд, корабль резко остановился и замер.

В этот момент, в образовавшейся тишине, где-то наверху коротко взвизгнул мокрый металл, а через мгновение с грохотом и всплеском с палубы корабля в воду рухнула белая цистерна, закреплённая внутри транспортировочной рамы, взбаламутив целое облако пены, и продолжила уходить вглубь. Она плавно поворачивалась, врезаясь в толщу воды как сверло, и вскоре Верон увидел, что она была маркирована большим красным крестом, ниже которого была надпись: «СПИРТ ректификованный».

Зоолог уже решил, что они опоздали, и роботы успели сгрузить нужный контейнер и отцепить цистерну, но капитан Глик сделал решительный жест, означавший, что их цель находилась перед ними. Хейзи приблизила батискаф к замедлившей движение цистерне, Глик ловко отцепил какой-то шланг и стал быстро его разматывать, держа в руках заострённый стыковочный штекер. Затем он подплыл к цистерне, нашёл на ней соответствующее гнездо и воткнул в него шланг, провернув штекер до щелчка. Наконец он открыл запорный кран, и жидкость начала с журчанием поступать в ёмкость внутри субмарины.

Но прошло всего несколько секунд, и замершая было цистерна внезапно начала медленно, но уверенно подниматься на поверхность. Верон помахал Глику, сигнализируя о том, что она потянет их на поверхность, но капитан поднял палец в знак своего намерения продолжить заправку. Прошла секунда, две, ещё несколько, тянувшихся невообразимо долго, и цистерна всё сильнее разгонялась, разматывая шланг и унося капитана за собой. Запрыгнув в кресло и пристегнувшись ремнём, Верон закричал ему:

– Старый дурак! Бросай свои игры, она нас выбросит в воздух!

Но, конечно, старик не мог его слышать и даже не смотрел в сторону батискафа, всё удаляясь от него. В этот момент цистерна натянула шланг. Хейзи включила задний ход и попыталась затормозить всплытие, но батискаф резко рвануло вверх.

Верон вскрикнул от неожиданности и, не зная, чем ещё он мог бы хоть как-то повлиять на происходящее, вскинул энерговинтовку, а затем, почти не прицеливаясь, выстрелил в направлении цистерны.

Со звуком лязгнувшей рельсы импульс вырвался из оружия, без ущерба преодолел обзорное стекло, как и говорил капитан, затем толщу воды, и, наконец, ударил в борт цистерны. От этого попадания штекер заправочного шланга выскочил из гнезда, а цистерна ещё быстрее пошла вверх. Капитан же, крепко держась за конец натянутого шланга, внезапно высвободившегося, влекомый им, пулей устремился к батискафу. Через пару секунд раздался глухой удар о корпус субмарины.

* * *

Капитан Глик лежал на полу батискафа в луже воды, держась за предплечье и постанывая от боли. Он только недавно пришёл в себя, до этого какое-то время проведя в отключке. Верон сидел рядом, склонившись над ним, а Хейзи тем временем вела субмарину вдоль береговой линии. Капитан приоткрыл глаза, огляделся вокруг, поморщившись, и жестом пальцев попросил Верона приблизиться. Тот наклонился, и старик прохрипел:

– Береги девчонку. Не то оглянуться не успеешь, как я уведу её у тебя.

Верон улыбнулся, но затем посерьёзнел и сказал:

– Тебе следовало бы объяснить, что это было. Я-то думал, тебе нужны настоящие лекарства!

– Даже не начинай.

– Мог бы хоть соврать, что батискаф работает на спирту, и нужно его заправить.

Глик приподнялся на локте и хмуро оглядел зоолога:

– Да кто в здравом уме создал бы такую идиотскую машину!?

– Не знаю. Какая разница? Я просто хотел помочь тебе!

– Слушай сюда, малец! Мне помощь не нужна. У меня есть всё, что нужно. А теперь – так вообще всё. Понятно? Я о себе позабочусь.

– Люди умирают от этой дряни.

– Люди умирают от того, что они идиоты!

– Ты сам только что чуть не умер.

– Идиоты хотят жить вечно. Я – нет.

– Идиоты хотят жить, потому что идиоты, но умирают, потому что они идиоты?

– Именно так.

– Звучит как идиотизм.

– Нет, это долбаный круговорот идиотов в природе. А у меня всё было под контролем.

– Кроме того, что мы все через несколько секунд оказались бы на поверхности, где были бы успешно схвачены роботами. Невероятная удача, что всё обошлось.

Капитан отмахнулся и неуклюже встал, нашарил глазами автомат с водой на стене кабины, вытащил из его лотка небольшой флакон, открыл и понюхал налитую в него жидкость. Затем удовлетворённо улыбнулся, повернулся к Верону и сказал:

– А ведь я предлагал не возвращаться, помнишь? – он сделал несколько глотков из бутылочки и зажмурился, зажав нос сгибом локтя.

– Ты что, заправил спиртом бак для воды?!

Глик молчал несколько секунд, а потом ответил, глядя куда-то сквозь пространство:

– Иногда моя гениальность пугает, – затем он обернулся и выглядел уже значительно посвежевшим. – Ну что ж. Давайте-ка посмотрим, куда мы с вами забрались! – он плюхнулся в кресло рядом с Хейзи и осмотрел приборы. – Ты отдохни, ребёнок, а я тут пошуршу.

В ответ она положила руку ему на плечо и сказала:

– Очаровательное корыто!

Затем она встала, подошла к Верону, всё ещё сидевшему на полу, и опустилась рядом. Она приподняла брови и спросила:

– Учить? Хейзи?

– Ч-что? – переспросил взволнованный зоолог.

– Ты – говорить. Я.

– Хочешь, чтобы я поучил тебя словам?

– Поучил, – кивнула она.

Оглядевшись вокруг, Верон задумчиво пробормотал, тыкая пальцем:

– Та-ак… ну: пол, вода, отчаявшийся старик, стекло…

– Не зли меня, засранец! – донеслось из капитанского кресла.

– Засранец, – серьёзным тоном повторила Хейзи.

– Нет-нет, – покачал головой Верон, – на данном этапе тебе требуется набор лексики более… литературный. А кое-кому другому следует быть аккуратнее в выражениях.

– Так и сказал бы: «Завали пещеру, старая колдобина!» – ответил Глик.

– Завали пещеру, – с деловым видом повторила Хейзи.

– Ох…

– Да вы не обращайте на меня внимания, молодёжь – можете дальше слюни мять, будто деда здесь и не было.

– Слюни мять.

– Да прекратишь ты, наконец!?

– С другой стороны – девахин лингвокультурный интерес заслуживает более дифферентной выборки.

– Лингвокультурный.

– Разумный довод, но сейчас нам следует сконцентрироваться на основоориентированном направлении.

– Я как раз начал размышлять над тем, какой объём специализированной терминологии будет являться достаточным в мультиотраслевом культуроёмком лексическом срезе для уравновешивания слова «ЖОПА…».