В бутылке осталась лишь половина отличного напитка. В голове слегка шумит. Мне хочется красивого безумства, и я вызываю себе персональный стриптиз.

Две девушки с разным цветом кожи как инь и ян переплетаются частями тел, красиво двигаясь и медленно снимая друг с друга одежду. Не то чтобы я очень сильно впечатлен, это уже даже не возбуждает. Эстетически красиво.

Раскинув руки на спинке дивана, развожу колени в сторону, устраиваясь удобнее, и наблюдаю за танцем, за игривыми взглядами, но все равно чего-то не хватает сегодня. Меня злит сосущее в груди ощущение.

Достаю косяк, раскуриваю и задерживаю дым в легких. Уперевшись затылком в мягкую спинку дивана, выпускаю остатки дыма в потолок. Горло слегка дерет, и на языке остается не самый приятный привкус. Эта дрянь помогает мне полностью расслабиться и поднять настроение. Улыбаясь, как истинный бог провокаций, докидываю девчонкам денег, чтобы приласкали друг друга и довели до оргазма прямо здесь. Все равно всем плевать на происходящее.

Кончают они наигранно. Прогоняю, кинув в каждую по кубику льда. От выпитого и выкуренного приятно штормит. Я не пьян, мне просто зашибись. Не так, как с Лорой, но тоже ничего.

Забираюсь в тачку. Со свистом срываю ее с места и гоню по городу, забив на правила. Играю в шашечки с редкими водилами, ношусь через жилые дворы, снова выскакиваю на дорогу прямо перед пешеходным переходом и едва не сношу до противного влюбленную парочку.

– Дебилы! – рявкаю на них. Они смеются и пробегают мимо как ни в чем не бывало.

А дома меня ждет сумасшедшая картина инопланетянки и пианино. Сажусь за инструмент, пробегаю пальцами по клавишам, и думаю о том, что бы я сыграл для Лоры сегодня.

А сыграл бы? Это ведь моя хренова тайна.

Потом прямо на этом же инструменте можно долго уговаривать ее никому не рассказывать. И вот эта мысль чертовски меня возбуждает!

Глава 9

Лора

Впиваюсь пальцами в подоконник, подставляя лицо редкому в это время года солнцу. Оно нагревает стекло, а тепло отскакивает от стекла, касается моих щек, согревая тонкую кожу.

Как же хочется по-настоящему увидеть солнце! Его блики в окнах соседнего дома. А еще солнечных зайчиков. Интересно, у них есть уши? В моем воображении есть, как и маленькие круглые хвостики.

Грустно вздыхаю. Хандра не отпускает последнюю пару дней. Тика «показал» мне безумно красивое лето. Теперь я по нему очень скучаю. И по Тике тоже.

Царапаю ногтем пластик подоконника, вспоминая хриплый, бархатный шорох голоса одного странного парня над своим ухом, упрямые, тяжелые шаги и сильные руки. Интересно, как он улыбается? Я знаю, как улыбается Арий. У брата открытая, добрая улыбка. Когда он это делает, щурит глаза и во внешних уголках появляются складочки, а скулы будто становятся немного острее. Тика не из светлых. Он настоящий темный, но мне почему-то все еще не страшно.

Касаюсь волос. Заплетаю их в небрежную косу, кладу на плечо, но тут же распускаю. Слышу мягкие шаги за спиной. Чувствую прикосновение родных теплых ладоней к плечам.

Арий приехал.

Мы почти не разговариваем с братом последние несколько дней. Он на меня злится за то, что тогда сбежала. Может быть, еще поэтому мне так тоскливо.

– Привет. – Губы брата плотно прижимаются к моей макушке. Я чувствую жар его дыхания. – Очень красивая картина. Ты такого еще не рисовала.

– Получается лето? – тихо спрашиваю у него.

– Да. Я привез тебе новые краски. Положил в ящик.

– Спасибо, – касаюсь его руки. – Ты хочешь что-то мне сказать? – догадываюсь я.

– Да, Лора, нам надо серьезно поговорить.

– Я готова. – Отворачиваюсь от окна.

Арий берет меня за руку и ведет за собой. Помогает сесть на небольшой старый диванчик, расположенный у стены. На нем вместо покрывала старая штора из дома, которую не жалко испачкать и выбросить. На столике глиняный чайник и пара чашек, но сегодня мы не будем пить чай.

– Мне совсем не нравится, что ты грустишь в последнее время. – Брат старается говорить спокойно, но я легко улавливаю заметные вибрации его голоса.

– Я скучаю по Тике, – признаюсь ему. Слышу, как Арий в ответ скрипит зубами. Нахожу его руку. Он не успевает разжать кулак. – С ним интересно и весело, – честно говорю брату.

– Об этом я и хочу с тобой поговорить. Этот парень не для тебя, Лора. Он тебе не подходит. И я против, чтобы ты с ним общалась. Я… – вздыхает он. – Запрещаю, поняла? Любые контакты с ним.

– Запрещаешь? – Расправляю плечи и замираю от удивления. Мне становится совсем не по себе от того, что говорит Арий. У нас, конечно, всякое было, но таким я его еще ни разу «не видела».

– Да, я тебе запрещаю. Он опасный, непредсказуемый и безответственный, отчего становится еще более опасным для такой, как ты, – бьет по мне последними словами.

– Для такой, как я? – Вздрагиваю всем телом.

– Прости. – Арий берет мои ладони в свои и крепко сжимает. – Ты ведь очень особенная у меня, Лор. Ты такая… такая… – Он подбирает слова.

– Слепая и странная, – опускаю голову.

– Нет! Нет же! – злится брат. – Ты просто очень хрупкая. И доверчивая. Ты людей не знаешь совсем. Мир этот не знаешь. Я должен тебя защитить. Прости меня, но другого решения не будет.

– Как же я узнаю этот мир и этих людей, если ты запрещаешь мне общаться с одним из них? – расстроенно интересуюсь у него.

– Черт, – рычит себе под нос Арий. – Я понимаю, что тебе одиноко. Давай попробуем найти тебе подругу? Хочешь? Тебе нужен кто-то, с кем ты сможешь общаться кроме меня. Я помогу. Но только не с этим парнем, Лора. Только не с ним!

– У меня не получается ни с кем дружить. Я, – кусаю губы, – не подхожу ни одной компании. Мы это уже проходили. А Тике все равно на то, что я не вижу. С ним я не чувствую себя неполноценной. Я чувствую себя интересной, – всхлипываю, стараясь сдержать непрошеные слезы. – А ты хочешь лишь меня этого, Арий! Почему? Из-за страха? Ты боишься его? Боишься Тику, да?

– Я боюсь того, что он может с тобой сделать. Парни не дружат с девушками, Лора. Парни спят с девушками. А такие, как он, не просто спят, а используют. Я не хочу, чтобы он тебя использовал.

– Ну пожалуйста. – Чувствую, как по щекам все же текут слезы. – Арий, пожалуйста, не забирай у меня эту возможность. Я хочу общаться с Тикой. Хочу, слышишь!

– Прости, но нет. Я запрещаю, – твердо повторяет он.

– А если я ослушаюсь? – Мой голос совсем садится.

– Я закрою студию.

– Я думала, ты меня любишь, – ладонями вожу по щекам, стирая слезы.

– Безумно. – Арий целует меня в лоб. – Поэтому защищаю. Не плачь. – Он помогает мне вытереть слезы. – У тебя обязательно будет парень. Нормальный.

– А зачем ненормальной девушке нормальный парень? – нервно смеюсь.

– Прекрати так говорить. – Арий крепко обнимает меня. – Поедем домой?

– Не хочу. Я буду рисовать, – мягко отталкиваю его.

– Окей. Я заеду за тобой вечером. – Он отпускает меня и поднимается с дивана. – Прости, – вздыхает и быстро покидает студию.

У меня внутри вдруг с цепей срывается настоящая буря. Она закручивает вихрем мою обиду, мои страхи и тайные комплексы. Слезы льются нескончаемым потоком. Я злюсь на то, что не могу их остановить. Злюсь на брата за то, что он оказался против Тики. Злюсь на то, что ничего не вижу. И на то, что вдруг чувствую себя совершенно беспомощной. Как давно я не ощущала подобного. И никогда брат не вел себя со мной так. Что сделал ему сумасшедший Тика? Что я упускаю?

– Твою мать! – И совсем другие руки подхватывают меня с дивана, усаживают на колени, дразня ноздри ароматом горького цитруса, улицы и сигаретного дыма. – Инопланетянка, ты чего? Фак, чего делать-то? – Тика бормочет себе под нос, и мне вдруг становится смешно. Я улыбаюсь сквозь слезы, наконец касаясь его лица мокрыми пальцами. – Чего ты смеешься?

– Не знаю, – ощупываю его щеки, форму скул, линию челюсти и подбородок. Поднимаюсь пальцами ближе к глазам и замираю, ощутив что-то похожее на рану. – Что это? Ссадина? Ты подрался?

– Неудачно упал, – недовольно отвечает Тика.

– Ты лжешь, – легко понимаю я.

– Лгу, – соглашается парень. – Ты не объяснила, почему плакала.

– Мне было очень грустно, я поссорилась с братом.

– Из-за меня? – Тика переплетает наши пальцы, не давая мне больше к себе прикасаться. – Вот же непонятливый он у тебя.

– В каком смысле? Что произошло в тот день?

– Ничего особенного, мы просто друг друга не поняли. Придется повторить. Я подарок тебе привез. И хочу забрать тебя с собой погулять. Пойдешь?

Его простой вопрос ставит меня перед сложным выбором: пойти с ним или потерять студию?

Глава 10

Тика

Пока Лора думает над моим предложением, ухожу к машине, чтобы забрать долгожданный подарок. Сам не знаю, почему не взял его с собой сразу. Наверное, чуйка сработала, дав понять, что что-то не так.

Возвращаюсь в студию с большой, красочной коробкой и думаю, зачем производитель сделал ее такой? Инопланетянка не увидит всех ярких цветов, из которых создан выпуклый рисунок на упаковке.

Я так неожиданно завожусь от этой мысли, что едва успеваю тормознуть злые эмоции.

Вдох, выдох.

Смотрю на хрупкую, тонкую фигурку, сидящую на диване в той позе, в которой я ее оставил. Она и так маленькая и неземная, а сейчас будто и правда спряталась в своем космосе. Взгляд красивых глаз застыл в одной точке. Пальцы сплетены между собой в замок, а худые руки покрыты россыпью мелких мурашек. Ее светлые волосы сливаются с цветом лица, а губы снова бледные и дрожат. Ссадина на моем лице горит от соли ее слез. Я все еще в шоке от ее прикосновений, но не могу сосредоточиться на этом. Меня волнует то, что эта девочка сейчас кажется хрустальной, и мне страшно подходить ближе. Я могу все разрушить.

Ее узкие плечи высоко поднимаются на вдохе и плавно опускаются на выдохе.

Угораздило же меня…

Как ее вписать в свой мир, наполненный откровенной жестью?

– Почему ты стоишь там? – тихо спрашивает Лора, повернув голову в мою сторону.

И теперь я мурашками покрываюсь. Меня каждый раз выносит в иную реальность от того, как она все чувствует. Это похоже на сверхспособность. В сочетании со взглядом, не похожим на взгляды обычных людей, это просто что-то нереальное.

У меня чуть не вырвался ответ: «Боюсь потому что», но я вовремя засовываю его куда подальше и направляюсь к ней. Присаживаюсь на корточки, кладу на колени большую коробку с карандашами. Накрываю ее прохладные ладони своими и кладу их на подарок.

Убираю руки. Она проводит пальцами по рисунку на коробке, по буквам, выбитым шрифтом Брайля. Улыбается. У меня кадык дергается и в горле начинает пульсировать. Обычно мне насрать на мнение других людей, я делаю так, как считаю нужным, а сейчас я хочу, чтобы ей понравилось.

– Карандаши? – Лора продолжает удивленно водить пальцами по коробке.

– Да. Я надеюсь, к ним у нас у обоих не будет возникать ревности.

Она смеется, слегка запрокинув голову. На влажных ресницах дрожат капли невысохших слез. У меня есть потребность собрать эти слезы… губами.

Я не привык себе отказывать. Опускаюсь на колени, чтобы лучше держать равновесие. Подаюсь вперед. Ловлю ее лицо в ладони. Лора удивленно застывает, продолжая улыбаться, а ее дыхание превращается в мой ритмичный пульс.

Сначала бережно провожу подушечками больших пальцев по дрожащим ресницам, а затем еще бережнее, едва ощутимо прикасаюсь к ним губами, собирая соленую влагу. Хрусталики слез хрустальной девочки оставляют на языке очень яркий привкус.

– Откроешь коробку? – Отстраняюсь от нее.

Лора ловит мою руку, тянет к своему лицу и прижимается щекой к ладони.