Затягиваю шнурки на стареньких, но все еще удобных кроссовках и покидаю квартиру. Лифт мчит меня вниз, на свежий воздух в прохладу раннего утра. Вставляю наушники с любимыми треками, надеваю капюшон и отправляюсь на пробежку. Мое тело становится крепче, оно лучше слушается, становится выносливее. Работы предстоит еще очень много, но мне нравится то, что я чувствую. Как будто придает уверенности в себе.

В комфортном темпе пробегаю три километра и останавливаюсь у спортивной площадки. Меня уже ждет Марсель. Если честно, я удивлена, мы не договаривались встретиться сегодня.

Друг разминается и жестом приглашает меня присоединиться.

– Что ты так странно на меня смотришь? – Марс заканчивает и устраивается на тренажере для проработки мышц спины.

– Думаю, – пожимаю плечами.

У меня по плану сегодня упражнения на ноги и ягодицы. Начинаю я их с приседаний.

– Ты знал, что я приду сюда? – прямо спрашиваю у Марселя между подходами.

– Догадывался. Если бы не знал, что вы с Камилем не родные, никогда бы не поверил. Ты, оказывается, тоже ужасно упрямая Коротышка.

– Я сейчас побью тебя! – обещаю ему. Марс смеется и приглашает меня на турник, чтобы вместе подтягиваться. Мне пока трудно дается это упражнение, да и в планах его не было, но эта тренировка изначально пошла немного не так, так что я не против. Марсель точно лучше меня знает, что надо делать и как.

– После тренировки покажу тебе что-то. – Он делает рывок, поднимая нас обоих выше, а затем плавно опускает. Я напрягаю руки, тоже подтягиваясь, а также чувствую напряжение в ногах, ведь мне приходится держаться за друга, при этом соблюдая приличия.

Через полтора часа мы заканчиваем, ложимся на качели для взрослых. Марсель приподнимает свой телефон так, чтобы мне хорошо был виден экран. Включает видео, и я замираю, завороженно глядя, как двигается в новом танце его гибкое тело. Проработанные мышцы добавляют эффектности движениям. У Марса тут очень уверенный взгляд, наполненный сильными эмоциями. Он действительно любит то, что делает. Он показывает это каждым жестом, каждым прогибом, каждым акробатическим движением или переворотом.

– Сыро еще, я только начал над ним работать. – Марс убирает телефон и смотрит в небо на плывущие над нами облака.

– У меня нет слов, – честно признаюсь ему.

– Все так плохо? – Он тут же напрягается, переворачивается набок, от чего нас начинает раскачивать.

– Нет, наоборот. Это круто! – Я тоже переворачиваюсь. Сетка под нами неприятно врезается в кожу. Ерзаю, пытаясь устроиться удобнее.

– В Питере будет конкурс. Я хочу туда попасть. Кастинг очень жесткий, потом два этапа конкурсной программы, а главный приз – годовой контракт с одним крупным танцевальным проектом. Если я попаду туда, это станет шансом прорваться. Может, меня заметят, и я буду на этом неплохо зарабатывать, мир увижу, – мечтательно улыбается он.

– Я думаю, у тебя есть все шансы, – искренне поддерживаю друга. – Тебе обязательно нужно попробовать.

– Спасибо. – Марс неожиданно чмокает меня в щеку. Я, приоткрыв рот, глупо хлопаю ресницами.

Не то чтобы такого никогда не было, просто сейчас все произошло немного странно, как-то иначе.

– Мне пора домой, – смотрю на экран простенького фитнес-браслета. – У меня экзамен в два часа.

– А ты, вместо того чтобы зубрить материал, пошла на тренировку? – Марсель слезает с качели и удерживает ее, чтобы мне было удобнее встать.

– Да, потому что к экзамену я готова. А вот Камилю придется пересдавать, – грустно вздыхаю я.

– Кам встрял, конечно, по всем фронтам. Проводить тебя?

– Не надо. Пока, – машу ему и убегаю с площадки с очень странным ощущением.

Дома принимаю душ, кладу перед собой учебник и, пока готовлю завтрак для нас с Камилем, повторяю отдельные фрагменты темы по детской психологии. Сегодня я сдаю именно ее.

Вся-вся от макушки до пяток неожиданно покрываюсь горячими мурашками, почувствовав ладони на своих бедрах. Они едва скользят вниз, а моей макушки касаются губы Камиля.

– Доброе утро. – Его хриплый после сна голос только добавляет мне волнения, а брат отходит в сторону, по дороге стащив из моей тарелки поджаренную сосиску.

Закрываю глаза, чтобы прийти в себя. Дурацкий день! Камиль застал меня врасплох, и я не успела спрятать свои чувства, они вырвались наружу от одного лишь его касания. В животе все сжалось в болезненный комок, и горло неприятно сдавило.

«Давай, заплачь еще!» – ругаю себя.

Но я же знаю, что у нас никогда ничего не случится. Это очевидно. Он прислонился бедрами к кухонной тумбе и смотрит на меня, как и всегда, только лишь как на сестру, а я… Я, оказавшись без защиты, тону в его темных глазах, и мне больно.

Дайте кто-нибудь спасательный круг!

– Тась? – хмурится Камиль.

– Держи, – отдаю ему тарелку с едой. – Я должна подготовиться к экзамену, – забираю учебник со стола, забыв про свой завтрак.

– Ты не поела, – напоминает он.

– Перехотелось. Кто-то из нас должен получить диплом. Наверное, это буду я, – кидаю в него претензией. Обычно так не делаю, но кто-то же должен…

– Я получу этот хренов диплом, а ты говоришь, как мама, – недовольно огрызается Кам.

Я киваю и поднимаюсь к себе. Никакая учеба в голову, конечно, не лезет. Мне нужно собрать свои эмоции, затолкать их подальше и закрыть на замок. Что толку позволять этой обиде и глупой любви мучить себя? Что изменится?

Без стука ко мне входит Камиль, присаживается на корточки, а затем упирается коленями в пол. Берет меня за руки и заглядывает в глаза.

– Коротышка, что с твоим настроением, а? – Сейчас я узнаю его, он вновь теплый и заботливый, а мне от этого только хуже.

Кам гладит меня большим пальцем по тыльной стороне ладони, затем касается щеки, мягко убирает волосы за ухо, вновь скользит по щеке к линии челюсти, осторожно берет за подбородок и тянет. Мне приходится смотреть на него.

Боже, какой он красивый… и мужественный. И родной. Только ссадины на его лице в последнее время почти не заживают, и от этого мне грустно.

– Я же вижу, как ты изменилась за последнее время. Я пропадаю на тренировках и на работе, но это не значит, что ничего не замечаю. Таськ, я волнуюсь. Ты раньше всегда говорила со мной. Давай поговорим сейчас, м? – просит он.

О чем? О том, что я теперь тренируюсь и у меня что-то начинает получаться? Это большой секрет.

Или о том, что его прикосновения застали врасплох влюбленную в него дурочку? Это еще больший секрет!

А может быть, мы поговорим о том, что ему стоит уделить время учебе, иначе диплома ему не видать? Так я уже говорила, ему не нравится, он злится, и мы ссоримся. А я не хочу с ним ссориться. Не хо-чу!

С переездом в эту квартиру мы словно отдалились друг от друга. Мы живем в постоянном напряжении, и только Валя и Марс периодически меня спасают, а Кам все больше общается с Севой, и я не знаю, чем это может закончиться. Сева умеет взламывать различные сервисы, и они легко могут влезть во что-то незаконное, мы уже такое проходили. А сейчас Камиль зациклен на том, что нам нужны деньги, он зол на Ильхана за паспорт.

Я правда не знаю, что мне делать в сложившейся ситуации. Наверное, и правда еще слишком маленькая для таких взрослых проблем.

От разговора меня спасает звонок в дверь. Нахмурившись, Камиль идет открывать, а через несколько минут возвращается ко мне с большой розовой коробкой и очень недовольным лицом.

– Это от кого? – Ставит передо мной нарядную упаковку.

Из нее на меня смотрит красивая кукла с двумя светлыми косами, концы которых скреплены голубыми бантами. Она одета в красивое платье, тоже голубое, с белой оборкой на юбке, а сверху на ней джинсовая курточка. На ногах белые кроссовки и носки. Она будто живая. У нее даже рюкзачок есть.

– Я не знаю, – отрываю взгляд от куклы и смотрю на брата. Он не верит, что тоже странно, ведь мы всегда доверяли друг другу. – Честно не знаю, – повторяю.

Мне странно оправдываться. Я совершенно не представляю, кто мог сделать мне такой подарок. Кукла! Мне десять лет, что ли? Я люблю милые игрушки, но…

Сглатываю густую слюну и решаю вынуть подарок из коробки, надеясь, что внутри окажется записка или просто ответ на наш с Камилем вопрос. Но и там ничего, никаких объяснений.

– Ты уверена, что не знаешь, от кого подарок? – Кам настолько недоволен, что на его лице появляется тень.

– Уверена. Но это красиво и дорого. Поверь, я знаю, стоимость таких игрушек.

– Мне это не нравится. Я стал реже приходить домой, и вместо меня стали появляться такие подарки неизвестно от кого. – Он снова присаживается передо мной и берет за руки.

– У меня такое чувство, что ты ревнуешь, – улыбаюсь названому брату, стараясь смягчить ситуацию.

– Я просто считаю, что тебе еще рано встречаться с парнями, а подарок явно мужской, – уже спокойнее поясняет Камиль.

И вот опять мы приходим к тому, что я маленькая и мне рано вообще все на свете. Да и кукла эта, будем честными, действительно тоже больше подходит не для девушки, а для ребенка, подростка, если быть точнее. И еще мне не нравится, что она так легко внесла очередную порцию напряжения между мной и Камилем. Это только подтверждает то, о чем я думала: между нами что-то меняется.

– Тась, не дуйся. – Камиль снова становится мягче. – Я же волнуюсь за тебя, ты сейчас совсем одна почти все время. Раньше мама была рядом, а теперь я должен быть, но меня нет, и я нихрена не могу это изменить. Мне нужно работать, я должен выйти на ринг сегодня, и еще учеба… Я помню про нее. Честно.

– Все хорошо. Иногда ты беспокоишься обо мне слишком сильно, Кам. Я могу позаботиться о себе.

Он улыбается, явно с этим не соглашаясь, щелкает меня по носу, целует в лоб, задерживаясь губами чуть дольше, чем обычно, и уходит, напоследок взъерошив мне волосы, а я смотрю на куклу и в мою блондинистую голову вдруг приходит мысль.

– Это Ильхан, – произношу ее вслух, не ставя в конце вопрос.

Глава 15

Камиль

Сам не понимаю, чего я докопался до этой куклы. Наверное, потому что не от меня, а кто-то другой посмел подарить ее моей Коротышке. Я не знаю! Может быть, это просто нервы. Не показывать же Таське, что у меня внутри уже идет война, а до первого боя еще несколько часов. Данте говорил, что будет страшно, и это нормально. Это чувство нужно признать и разрешить себе, тогда оно будет работать на меня и может спасти жизнь. Я пока не понимаю, как это сделать.

Нервы звенят, кровь в венах снова разогревается до невыносимых температур. Чтобы погасить это дебильное состояние, срываюсь на бег, пока не оказываюсь на местной спортивной площадке. Конечно, она круче нашей, и тренажеры тут не такие убитые, хотя тоже уже потасканные.

Под турниками валяется яркая резинка для волос. Наверное, кто-то из малышни потерял.

Грустно улыбаюсь.

Когда Тася была маленькая, мама покупала ей заколки и такие вот «неоновые» резинки, а потом они делали разные прически. Сейчас у Коротышки тоже в арсенале есть такие штучки. Когда она цепляет их на свои светлые косы, мне как будто становится теплее.

Подбираю резинку, кручу ее на пальце и надеваю на тонкую трубу одного из турников. Подпрыгиваю, несколько раз резко подтягиваюсь, чувствуя, как работают мышцы. После жестких тренировок некоторые моменты быстро становятся автоматическими, если не хочется снова выхватывать и оказаться втрамбованным в маты. Черти Ильхана учат меня чувствовать, как функционирует мое тело. Никогда раньше не придавал этому такого большого значения, теперь понимаю, для чего это нужно, правда, пока не знаю, как сегодня мне это поможет.