Больше сказать не успел, толпа давила сзади, но главное хоть так успел сообщить что на душе было. Дальше, придерживая сумку, прыгнул на синий трап и скатился вниз, сразу же вскочив и отбежав, давая дорогу следующему. Тут стюардесса командовала. Отбежав, я осмотрелся. Снаружи уже с сотню человек. Хотя наш борт был полным. А это триста пятьдесят человек. И народ покидал самолёт. Осмотревшись с места, я поднялся чуть выше, тут в двухстах метрах высокий песчаный нанос, позволил определится, что сели мы на крупном острове, если сосед не наврал, тропический. Видел пальмы, даже вроде с кокосами. Но и заросли сельвы имелись. Голубые воды океана, у берега отдавали зелёным цветом. Если бы не два спутника, я бы решил, что мы на Земле, даже местное светило выдавало тот же спектр излучения и цвет. Размер тоже как у Солнца. А вообще жара, ближе к плюс тридцати пяти в тени. На берегу видны колеи от самолета, и чем ближе, тем они глубже. У самого самолёта, у передней стойки, даже небольшой холм песка. Видимо тормозили. Как только шасси не сложилось? Народ так и покидал салон самолёта, я же, пока закончил осмотр, ни дыма, ни следа аборигенов, интересно, какой тут уровень цивилизации? Судя по освещениям улиц, совсем даже не век каменного топора, так что скатившись с песчаного склона, направился к хвосту самолёта. А что, там багажный отсек, где мой ранец, и большая сумка с вещами. Ладно зимняя одежда, первоклассная, для севера, я в ней и проходил соревнование, но главное содержимое ранца. Зря что ли бегал и скупал нужное трое суток, глаз не сомкнув. Это туристическое снаряжение, но главное разборный генератор, с лопастями.

В основном покупки для родных, они ценители таких вещей, но генератор мой. Великая вещь, я всегда заряжал электронику или батареи спутникового оборудования тремя складными туристическими солнечными батареями. Одной не хватало. А тут опустил лопасти в реку, и течение начинает их крутить, понятно оно должно быть быстрым. Там привод к генератору, и тот даёт стабильные двенадцать вольт. И всё бесшумно. Десять приборов можно подключить. И всё это весит два килограмма. В чёрном пластиковом кофре. Также первоклассный ноут для племянницы Аиши, её заказ, планшет для племянника Толика, пара солнечных батарей уже мне, не везде нужный ручей найдёшь с быстрым течением, также тренога для брата Сергея, утварь и посуда для брата Виктора, очень качественное исполнение, ножи, тепловизор и прибор ночного виденья для брата Алексея, и разборный арбалет, плюс двадцать болтов к нему. Арбалет мой. Ну и три ножа, пополнить мою коллекцию. В сундуке у матушки дома я храню почти полторы сотни разных ножей. Некоторые спасли мне жизнь. А один парень из Колумбии, мой отец был не силён в этом, дал основы, а потом серьёзно подучил ножевому бою. Так что вещи стоит забрать. Палатки там не было, но неплохой спальник, правда зимний, и складной коврик, имелись. Фонарь, разные хитрые девайсы тоже. Главное это мои вещи. Ну и в плюс, пусть местность незнакомая, но как тут выживать, я в принципе знал. Первым делом нужно найти пресную воду, сам же пока не без интереса изучал своих попутчиков, прикидывая чего от них ожидать, сидел на песке, как многие, обняв колени, и ожидал, когда вещи будут отдавать. А пока анализировал. Вывод меня не порадовал, вот и пробормотал:

– Стадо.

Нет, пока видно, что стараются держаться цивилизованности, даже того мужика с больным сердцем спустили, и на матерчатых носилках отнесли в сторону, в тень пальм. Его сопровождала семья, жена и трое детей. И или внуков. Хотя не факт, в Штатах детей поздно заводят. Там стюардесса суетилась, я уже видел, как слетает налёт цивилизации с людей, стоит им пожить на природе недели две. Особенно если заблудились, припасы подходят концу, помощи всё нет и нет, а жрать уже хочется, и тогда вылезает суть человека. Звереют. Они творили такое, что позже, сидя в камерах, сами ужасались. Вот и от этого стада, правильно я их назвал, другого можно и не ждать. Всего семерых из всех, я бы не включил в общую группу. Трое явно военные, по выправке и причёскам видно, да и держались вместе, со своими семьями. Ещё четверо или фермеры, или охотники, если вначале, как и все, были растеряны, сейчас видно взяли себя в руки и явно обдумывали что делать дальше. А вот все остальные спокойно ждали, когда за них решат, что делать. Без хозяина они и пальцем не пошевелят, к таким выводам я и пришёл. А так адреналин после посадки уже схлынул, у многих трясучка прошла, уже стали общаться. Я уже спросил у помощника командира борта, второго пилота, когда вещи будут возвращать? Тот передал командиру, и он дал добро, открыли дверь, и начали выдавать вещи, хозяева их опознавали. Впрочем, там везде бирки были. Вот так внимательно глядя, чтобы не пропустить, когда до моих вещей дойдут, я с прищуром глядел в сторону отдельной группы. Похоже уже формировалась власть. Сенатор, пилоты, и двое из военных там что-то обсуждали. Третий с двумя мужчинами отправился в глубь острова. За водой, к собаке не ходи. Кстати, ходили стюардессы и давали воду, полулитровые, питьевая вода. Я из своей сделал пару глотков и убрал, и подобрал пустую бутылку, что выкинул один из пассажиров. Идиот. В нашем положении это настоящая ценность, но тот ещё не сознал. А мне нужны ёмкости для воды, фляжек нет, есть ёмкость на пять литров, но это умывальник, с краником. Плёнка жесткая, сложил, мало места занимает, а так наполнив, и повесив на сучок, можно умываться. Неплохая вещь.

Под шум разговоров, многие обсуждали что произошло, я получил сначала сумку, а потом и ранец. Так что ранец за спину, ремень сумки на правое плечо, и двинул было на поиски подходящего места для жизни, где буду ночевать, как услышал оклик, хотя отошёл от самолёта едва метров на триста:

– Парень, стой!

Подумав, решил не нагнетать, хотя прекрасно понимал, остановили меня не просто так. Сейчас будут грабить. А пока вещи ждал, видел, как та соседка-блондинка, что-то горячо говорила сенатору, и тыкала пальцем в мою сторону. Я бы раньше свалил, но ранец всё мой не выдавали. Первое правило попавших в проблемы людей, считать всё вокруг общим. А я хотел часть вещей припрятать, они сейчас просто не нужны. Я сам понимаю, помощь нужна, и я окажу её, не без этого, но добровольно. Меня так отец научил, попали люди в беду, помоги. Если ты попал в беду, отомсти. А так как я один из тех, кто со всеми попал в эту историю, я считал себя таким же пострадавшим, как и другие. И мои навыки, а они важны, я это тоже понимал, тут уже не имеют значение. Я помогать буду, хотя к жителям Штатов у меня не самые лучшие отношения. Я их сильно недолюбливал. И нет, не из-за политики их правительства, что вон устроили войну с Украиной, втянув Россию. Просто были у нас встречи с этими прямоходящими, и дважды чудом удавалось уцелеть. Один раз это коммандос пиндосов в Колумбии. Надо же, спокойно себе шастают, хотя как потом выяснилось это были наёмники, но из Штатов же. И они первыми атаковали наш мирный лагерь с отцом. Второй раз на Дальнем Востоке. Похоже их разведка, что удивило, в нашей российской военной форме со всеми знаками различия, свидетелей решили убрать, но тайга нам тогда помогла. А допрос раненого дал понять, кто это на самом деле. Меня тогда впервые в жизни ранили, до сих пор на боку след пули. А так всю группу мы положили, за последним неделю бегали, опытный чёрт. Властям Сахалина, дело там было, не сообщили, а тела припрятали в старых японских укреплениях. Хорошие трофеи были. Оба раза без причин, как я считал, нападали с целью убийства, поэтому с чего мне их любить? Однако и первым нарываться на конфронтацию не собирался. Припрячу нужное, прикопав, вернусь, и буду помогать в меру сил, знаний и опыта. Всё же на самом деле бросать не стоит.

А тут меня нагоняли пятеро, двоих из которых я опознал как военных, одного как охотника, по движению понятно, остальные обычные жители, городские. Для силовой поддержки. Вот один, с квадратным подбородком и спросил:

– Парень, ты куда это собрался?

– Туда, – указал я на сельву. – Хочу хижину поставить.

– Сенатор взял власть среди выживших. В общем, без его приказа никуда не уходить, в океане не купаться, ждать разведчиков. И вот что, отдай нам свою поклажу.

– С чего это?

– У нас теперь всё общее.

Я не был крысой, не подумайте. Кроме зимней одежды и обуви ничего прятать не собирался, потому как это мой задел на будущее. Покинув остров, пока не знаю как, но сделаю это, переберусь на север этой планеты, думаю и там тундра и тайга, вот там и устроюсь. Остальное для меня ценности сильного не имело, так что в принципе в общий котёл передать я был и не против, но не с такими категорическими словами, когда мне цедят зло слова в лицо. Впрочем, я пожал плечами, и скинув ранец протянул этому военному. Не думаю, что тот офицер, повадки не те, вот сержант, очень даже может быть. А вот сумку придержал, говоря:

– Там только зимняя одежда, тут она точно не нужна.

Тем неожиданным был удар в лицо, он меня дезориентировал. Бил профессионал. Почти нокаут. Челюсть сразу заболела, потому второй удар тоже пропустил, я уже не видел его, сбил с ног и дальше меня толпой били ногами, пару ударов в голову и наступила тьма. А вот это уже беспредел. Похоже меня окончательно списали.

Очнулся я видимо вскоре, лежал полностью обнаженный, рядом топтался один из той пятёрки, что ко мне подошли. Обыватель, сильный, но не боец. Других с моими вещами не было. А ведь на мне было термобельё, тактические брюки со множеством карманов, армейская футболка. Куртка из комплекта с брюками, но её я нёс на сгибе локтя, жарко. И отличные туристические кроссовки. Всё это попало, я был сильно избит и обнажён. Было ясно что меня изначально списали и в общей группе спасённых теперь не числюсь. Странно такое решение, но оно ясно дало понять, мне показали, что с остальными выжившими мне не по пути. Я не показал охраннику, а этого мужика я воспринял именно так, что очнулся, сначала мысленно пробежался по телу, так не двигаясь проверял как сильно меня избили, я неплохой боец, но сейчас не в форме, справлюсь ли с этим бугаем или нет, не знаю, так что старался определить насколько всё плохо.

Вообще пассажиры в основном в возрасте, молодых мало, детей хватало, видимо внуков или своих детей на отдых взяли, даже у сенатора два сына погодка лет пятнадцати и четырнадцати, но остальные в возрасте. Две трети из всей массы. Молодым просто такой отдых не по карману, в кредитах все. Поэтому мало было вот таких энергичных как этот бугай. А я уже всё, перешёл в боевой режим, вокруг меня все враги, нужно выживать. У нас с отцом такое уже было, грабили, а мы всегда сбегали и мстили. Три раза, но было же. Уже ясно что среди выживших меня постараются опустить ниже по социальной лестнице, чем другие, а такому точно не бывать. Поэтому, убедившись, что я пусть и побит, но ничего не поломано, резким движением подбил ноги здоровяку, чуть ноги себе не отсушил, а когда тот падал, взвившись на ноги, ударом ребра ладони по горлу, вырубил того. Куда бить я знал. Быстро осмотревшись, один глаз заплывал от гематомы, я стал быстро сдёргивать рубаху с бугая, заодно по карманам прошёлся, кроме пачки сигарет и зажигалки, ничего. Уже поднялся крик, мои действия обнаружили, ещё бы, мы на открытом пляже были, поэтому убрав находки в рубаху, узел по сути, я взял того за голову, и приложив силы, резким движением свернул ему шею. Да после того что было, я из принципа всех пятерых, что на меня напали, выслежу и убью. Осталось четверо, так что подхватив узел, я со всех ног рванул прочь. Чуть хромая бежал, колено повреждено, но уносился. Ко мне бежали, не сказать что толпой, но человек тридцать было, но я уже вскоре скрылся в сельве, а там меня уже не поймаешь, как дом родной. Индейцы Южной Америки учили нас с отцом от и до. Не те что цивилизовались, а ещё из старых. Сложно договорится было, европейцев те не любили, но мы смогли это сделать. Да, общались там на креольском, но и знатоки испанского были, в основном они нас и учили.