– Да вот Богдан Мстиславович настаивал, – хмуро посмотрел князь Московский на дядю. – Говорил, что это точно был боярин Северский. Говорил, что доводы тому веские есть.

– Доводы, и вправду, есть, – без прежней уверенности заговорил Стародубский. – Был конфликт у боярина этого с Артёмом Фёдоровичем. Конфликт серьёзный. Богатырь из рода Северских даже технику опасную над домом Артёма держал. Причём технику огненную. А убили князя именно огнём!

– Что скажешь на это, боярин? – обратился ко мне Наследник.

– Был конфликт, не спорю, – кивнул я. – Вообще, я обещал Артёму Фёдоровичу никому о том не говорить. Но теперь, наверное, уже можно?

– Думаю, теперь можно, – чуть подумав, ответил Мстислав Олегович.

– Князь Стародубский, Артём, не так давно пригласил меня к себе в гости. Усадил за стол рядом со своими боярами. А затем стал всячески поносить словесно, угрожать и требовать, чтобы я под его руку пошёл. Когда же я отказался, его боярин меня попытался убить. А мой Богатырь и в самом деле использовал технику, чтобы припугнуть Артёма Стародубского. Иначе живым я бы его дом не покинул.

После моих слов в палатах наступила полная тишина. Князья выглядели по-настоящему шокированными. А менталист, забывшись, произнёс вслух:

– Боярин говорит правду!

И вот после этого все заговорили разом! Ругань стояла такая, словно на базар попал.

А я, глядя на князей, понял, отчего Артём так боялся, что эта история выплывет на поверхность. Скорее всего, его даже родня растерзала бы после такого.

– Тихо! – наконец решил навести порядок Наследник. А когда его не услышали, то постучал по столу кулаком и повторил: – Тихо, я сказал!

Князья, правда, всё равно успокоились не сразу. Но спустя минуту всё же замолчали и уставились на меня. А самое интересное, что в большинстве взглядов не было недавней отрешённости. Смотрели, скорее, с неким одобрением. Не удивлюсь, если я сейчас даже заявлю, что убил Артёма, то они махнут рукой со словами: «И хрен бы с ним! Убил и убил!»

– Ответь, боярин, – обратился ко мне Мстислав Олегович, – чем история та закончилась?

– На следующий день Артём Стародубский пришёл ко мне в гости. Принёс голову своего боярина и выплатил виру. Я виру принял и согласился молчать о том случае.

– Скажи, Маркус, – вдруг заговорил князь Нарышкин, – а велика ли вира была, коли ты от мести отказался?

– Вира велика! – вместо меня ответил ему князь Засекин. – Земель изрядный надел по соседству с моим княжеством. И я считаю, что негоже боярину владеть такой землёй! Та земля князю впору, а не какому-то боярину! Потому требую землю ту мне продать!

– Ты княже, коней не гони! – вдруг чуть ли не закричал на него князь Козловский. – Землю ту ты мне проиграл! А уж я её со своей дочкой, в виде приданого, Артёму отдал. Думал, будет там мой внук княжить! А Артёмка, дурак, получается, чужое отдал! Так что моя та земля!

– Артём был Стародубским! – в свою очередь громогласно заговорил Богдан Мстиславович Стародубский. – А значит, и земля та по праву нашему роду должна отойти!

– Уж не тебе ли?! – ехидно поинтересовался Засекин. Вид он имел такой, что того и гляди, в рукопашную на оппонента пойдёт.

– Может, и мне! – пожал плечами Стародубский. – Мы в роду сами разберёмся. Но уж точно не тебе! Тебе её доверять нельзя! А то в следующий раз вообще степному хану проиграешь!

– Вы оба никаких прав на ту землю не имеете! – заявил Козловский и даже закатал рукава.

– Князья! Да вы охренели! – не выдержал я. А так как техника всё ещё продолжала действовать, то князья вдруг осознали, что они действительно охренели. И даже слегка смутились, вызвав этим смех Наследника. – Никому я эту землю продавать не собираюсь! И уж тем более отдавать даром! Вира была честной. И земля та уже давно оформлена по закону.

– Ты, боярин, за словами следи! – почти сразу пришёл в себя князь Стародубский. А Засекин и Козловский дружно закивали, забыв, что буквально только что драться собирались.

– Я за словами всегда слежу! – огрызнулся я. И перевёл взгляд на Наследника. – Княже, насколько я понимаю, весь этот суд был затеян для того, чтобы у меня мои же земли отобрать. Потому хочу у тебя спросить, разобрались ли мы с основным вопросом?

– Верно говоришь, боярин, – всё ещё улыбаясь, ответил Мстислав Олегович. Но вдруг построжел. – Но впредь всё же поуважительнее к князьям обращайся!

– Прости, княже! На эмоциях сказал, – повинился я.

– Прощаю, – махнул он рукой. И тем самым подарив мне индульгенцию. То есть князья зло на меня могут и затаить, но вот предъявить что-то за неосторожные слова не решатся. Так как наследник простил. О как!

Правда, князья на меня зло и так затаили. Хотя зло – это фигня. А вот землю отобрать они очень хотят. И впредь нужно быть осторожнее. А ещё мне кажется, что чего-то я про свои новые земли не знаю, раз вокруг них ажиотаж такой.

– Дядя! – обратился Наследник к Стародубскому. – Землю вы у боярина отбирать не вольны. Вира священна! Посему повелеваю суд объявить закрытым. К присутствующему тут Маркусу Северскому никаких вопросов по этому поводу быть не должно. Тебе же, Богдан Мстиславович, хочу сказать, что негоже через Суд князей свою жадность тешить! Впредь думай! Все свободны!

Князь Стародубский покраснел от гнева и сжал кулаки. Но возразить Мстиславу не решился. Лишь проводил его до выхода ненавидящим взглядом. А затем посмотрел на меня. И я тут же подумал, что стоит активнее набирать людей в дружину. Потому что миром мы с ним теперь точно не разойдёмся.

Уходили мы с Трёхозёровым и Елецким отдельно от остальных. Причём последними.

– Ох, и ловок ты, студент! – хмыкнул директор академии, стоило лишь нам покинуть палаты и оказаться в одном из коридоров Кремля. – Думал, защищать тебя придётся. Доводы подготовил заранее. А ты сам справился.

– Ловок! – согласился с ним начальник СБ академии. – Да и быстро всё закончилось. Обычно надолго всё растягивается.

– А где тут уборная? – решил я перевести тему. Я знаю, что директор всё знает. Но как-либо объясняться с ним неохота. Особенно сейчас, пока действует техника.

Так-то я, может быть, и смогу ему запудрить мозги. Но ведь будет ещё и завтра. И Елецкий спросит сам себя, а что это такое вчера было? Потому лучше пойду искать уборную.

– Потерпеть не можешь, что ли? – удивился Горислав Михайлович.

– Тут идти по Кремлю ещё минут десять! – возразил я. И для достоверности нетерпеливо затоптался на месте. – А потом ещё ехать сколько…

– Вон тот коридор до конца пройти надо. Там уборная, – подсказал мне Трёхозёров. – Беги. А мы тем временем в экипаже подождём.

И я побежал. А про себя подумал, что в принципе могут меня и не ждать. Сам добраться смогу.

Вот что значит самовнушение! Пока добрался до конца длиннющего коридора и нашёл уборную, и в самом деле захотел в туалет.

Умывшись, бросил взгляд в зеркало и вдруг сообразил, что пока шёл до уборной, не заметил ни одной живой души. И это в Кремле! Странно очень!

Потому, оказавшись в коридоре, почти не удивился, увидев четырёх вооружённых мужчин.

Удивительным было то, что на одежде у них не было никаких опознавательных знаков. А насколько я успел заметить, в Кремле и у стражников, и у слуг нашит герб Рюриковичей.

Перейдя на магическое зрение, я удивился ещё сильнее. Потому что двое из них были очень сильными Стихийниками. Не ниже Витязя! А у меня даже оружия с собой нет…

Глава 4

Разговорами нельзя изменить мнение собеседника,

но порой удается изменить свое собственное.

Альфред Като

– Боярин Северский? – спросил один из Стихийников. А затем достал из внутреннего кармана какой-то жетон и показал мне. Жетон серьёзный, красивый. С номером. – Государева Безопасность. Иди за нами.

– А оно мне точно нужно, за вами идти? – осторожно поинтересовался я. Вроде как убивать они меня не собираются. Но тогда интересно, зачем привлекать такую силу лишь для того, чтобы пригласить простого боярина на разговор? Хватило бы простого служки.

Но, по крайней мере, стало понятно, почему коридоры пусты. Думаю, что для ГБ не составило труда приказать всем попрятаться.

– С тобой хочет поговорить боярин Нерождённый, – спокойно ответил Стихийник.

– Хорошо, ведите, – подумав, согласился я.

Ну, в самом деле, не драться же мне с государевыми людьми? Тем более что они и не нападают, а вежливо просят куда-то пройти.

Правда, в коробочку они меня взяли довольно профессионально. Впереди Стихийник и рукопашник и сзади Стихийник и рукопашник. Отчего-то очень на конвой похоже. Может, я что-то не так понял в суде?

Хотя вероятнее, что Нерождённого заинтересовало, каким образом я выкрутился. Он ведь, скорее всего, знал правду. Должность такая у человека. А на мне до сих пор висит техника…

Чёрт! Он сейчас начнёт задавать какие-то вопросы, я буду отвечать, и он, конечно же, поверит. А что будет потом? Даже если Нерождённый сам не додумается про внушение, то подчинённые ему подскажут. И будут у меня большие проблемы с человеком, который является очень значимым для государства. Ведь судя по должности, он и к Великому Князю вхож.

Значит, нужно технику с себя снимать. Срочно.

Шли мы довольно долго и всё какими-то узкими, абсолютно безлюдными коридорами. То ли тайные ходы, то ли просто проходы для прислуги. Но зато я сумел осторожно подготовить деактивацию техники. Всё несколько раз проверил и…

– Тебе сюда, боярин, – указал рукой на неприметную дверь Стихийник.

И как раз в этот момент я снял с себя технику.

Сразу накатила просто нереальная слабость. Закружилась голова, а ноги подкосились, из-за чего я как стоял, так и рухнул вперёд, да ещё и долбанулся головой об ту самую дверь! Послышался хруст, но боли отчего-то не было.

– Эй! Ты чего, Северский! – с недоумением в голосе воскликнул Стихийник. А один из рукопашников подхватил меня под руки и резко поставил на ноги.

В этот момент дверь открылась, и на нас с удивлением уставился глава дознавателей. Бойцы, что меня вели, сразу же встали по стойке «смирно». При этом рукопашник меня отпустил, из-за чего я снова начал заваливаться вперёд. Прямо на боярина Нерождённого.

– Вы почто боярина избили?! – зарычал он на подчинённых после того, как всё же меня поймал. – Я вам что велел? Пригласить на разговор!

– Не трогали мы его! – тут же открестился Стихийник. – Пригласили. Всё честь по чести. Он шёл нормально. А как дверь увидел, так сразу её лицом и ударил!

– Да что ты мне рассказываешь, Фёдор?! – ещё сильнее разозлился боярин. – А то я не знаю наших методов? У него нос сломан и лицо в крови!

Я хотел было сказать, что всё нормально, никто меня не бил, но язык, оказывается, тоже не слушался. И вместо слов получилось какое-то бессвязное мычание.

– Бегом за целительницей! – кажется, ещё сильнее прежнего разозлился Нерождённый. – Идиоты! Сгною всех!

Меня же он, аккуратно поддерживая подмышки, занёс в комнату и усадил в довольно удобное кресло.

– М-м-му… – поблагодарил я, практически не чувствуя собственного тела. А ещё я абсолютно не понимал, с чего такой жуткий откат от техники. Вроде бы нигде такой эффект не упоминался.

– Держись, боярин, – участливо произнёс Нерождённый. – Сейчас дежурную целительницу приведут. Хорошую.

– Му-у-у… – снова промычал я в ответ. Чёрт те что происходит. Даже к Живе обратиться не могу. Не то что говорить не получается, даже мыслить связно – и то проблема.

– Что-то не похоже, что мои ребятки тебя били, – внимательнее ко мне присмотревшись, сказал глава дознавателей. А потом негромко заговорил, словно сам с собой. – Выглядит так, словно ты и в самом деле головой об дверь ударился. Вот только с твоим рангом давно в себя прийти должен. Значит, что? Значит, умысел! Ты до моих людей кого-нибудь ещё встречал?

– Му-у!