Никита Семин: Сын помещика

Глава 1

Июнь 1859 года

Я проснулся от сильной тряски. В нос ударил запах сена, и неимоверно тянуло чихнуть из-за травинки, которая щекотала ноздри.

– АПЧХИ! – не выдержал я.

– Будьте здоровы, Роман Сергеевич! – раздался чей-то приглушенный голос, словно из-за переборки.

Это он мне? Но меня ведь Юрой зовут?

Разлепив глаза, тут же захотелось помотать головой, словно сбрасывая наваждение. Но мысль была неудачной – в висках тут же отозвалось покалыванием, и я резко передумал делать новые поспешные движения. Когда боль притупилась, я аккуратно осмотрелся. Над головой был виден матерчатый полог. По бокам располагались проемы-окна не прикрытые ничем, через которые можно было разглядеть простирающиеся вдоль дороги леса и поля. Сам я полулежал на каком-то деревянном сидении, на которое постелили солому. Как я здесь оказался? Последнее, что помню, я заснул в своей квартире после тяжелого дня. У меня вообще пошла какая-то черная полоса в жизни. Мало того что попытка открыть собственное рекламное агентство провалилась – недооценил степень конкуренции в этом бизнесе, так еще и кредит на новый стартап банк отказался давать. Работать «на дядю» мне не хотелось. Хватило опыта подработок, пока был студентом. До попытки стать рекламщиком у меня был иной бизнес – зарабатывал на фотографировании. Но доход мне показался маленьким, а времени тратиться на него много, вот и захотел сменить род деятельности. Не пошло. Но это не отменяет того факта, что я не в своей квартире, а неизвестно где, и везут меня непонятно куда и кто. Да еще обращаются не по моему имени.

Единственное, что я понял спустя несколько минут тряски – еду я в какой-то карете «на минималках». Слышу характерный цокот копыт впереди, да редкие удары вожжами по крупу лошади. И отвечал мне возница, которого я сейчас не вижу из-за стенки кареты.

– Тебя как звать-то? – не выдержал я, обращаясь к незнакомцу.

– Дык, Акимом кличут, али забыли, вас-сиять? – раздался ответ мужика с удивлением в голосе.

– А это что за тарантас? – пробурчал я, осмотрев повозку.

– Дык, барин, самый обычный, ваш – семейный, – донесся голос Акима, который видимо посчитал, что я продолжаю его расспрашивать.

– Чего? А поуважительней к нему нельзя? – возмутился я такой фамильярностью. – Как называется то он?

Видно сначала стушевавшийся от моего возмущения мужик, после моего вопроса даже удивленно обернулся и заглянул через окно в повозку.

– Вы о чем, барин? С вами все хорошо?

Лицо у него было худое, с куцей бородкой. На макушке у него был непонятный головной убор чем-то напоминающий цилиндр, только вязаный.

– Повозка как называется?

– Звиняйте, но вам походу голову напекло на такой-то жаре, – с беспокойством посмотрел он на меня. – Тарантас – он и есть тарантас. Собственное имя ваш батюшка ему не давал.

– На дорогу смотри, – буркнул я, а в висках снова слегка закололо.

Вдруг в глазах помутнело, и ко мне пришло новое воспоминание, но что было дико – не мое! В памяти всплыл образ какого-то мужика, который рассказывал мне, как ребенку, что за транспорт передо мной. И он-то и говорил, что такие повозки, в которой я ехал, называются тарантасы. Кроме тарантаса у моего рода были еще дрожки – небольшая коляска-короб с одним сидением-диваном и откидным верхом для коротких поездок. Существовал еще один вид транспорта – роспуск. Эдакий «тарантас на минималках», хотя куда еще проще-то? Подобные повозки использовались для выезда в поле большой семьей, но у нас роспуска не было. Зато был у нашего соседа – графа Свечина.

Воспоминание как нахлынуло, так и отступило, оставив после себя лишь дополнительную кучу вопросов. И первый – откуда оно вообще взялось в моей голове?!

Тут только я обратил внимание на себя самого. И первое, что вызвало мой шок – собственные руки. Они были не мои! У меня крепкие руки парня, который не пренебрегает пару раз в неделю сходить в качалку – это и для первой работы было полезно, все же много приходилось быть «на ногах». Да и с девушками проще завести знакомство, когда они видят в тебе не рохлю, а следящего за собой и своим здоровьем мужчину. А здесь… руки подростка – тощие, белые, да и одет я был в какой-то черный пиджак с золотыми пуговицами! Рядом обнаружилась фуражка такого же цвета. На ногах – черные брюки, а на талии поверх пиджака застегнут ремень с бляхой, на которой были выгравированы колосья. На фуражке, кстати, был такой же символ вместо кокарды. Ничего не понимаю…

Отвлекшись от рассматривания самого себя, я уставился за «окно», хотя по факту никакого окна-то и не было. Тарантас не спеша двигался по проселочной пыльной дороге. Припекало солнышко, на полях зеленела сочная трава. Вдали виднелось стадо коров с одиноким пастухом. Пастораль, блин. И тут я понял, что не вижу линий электропередач! Да даже в самой забытой деревушке они есть и стоят вдоль дороги, а тут – ничего!

На меня накатило ОСОЗНАНИЕ. Неужели я попал в прошлое? Конечно, я любил иногда перед сном почитать о попаданцах, но у самого и в мыслях не было оказаться на их месте. Меня все устраивало в своем времени. Безусловно, хотелось бы и зарабатывать больше, и разъезжать по миру, но проваливаться в прошлое – да ни за что! Тут же нет элементарных благ цивилизации вроде простейшего унитаза и туалетной бумаги. Что уж говорить про какие-то смартфоны и компьютеры. Но пока все вокруг буквально кричало – «Юра, ты попал!»

Я даже не поленился и ущипнул себя за руку, в глубине души надеясь, что это сон. Но рука отозвалась жгучей болью на такое варварство, а на коже остался след, наливающийся краснотой. Как бы и синяк потом от моих стараний не появился.

– Если я попал в прошлое, – зашептал я себе под нос, чтобы не привлекать внимания мужика-возницы, – то для чего? И каким образом? Я же не пил перед сном, в аварию не попадал, сам не особо желал угодить в прошлое, да и никаких потусторонних сущностей с предложениями мне не являлось. Как это случилось-то?

Что я в прошлом было понятно по окружающим деталям. И тарантас этот, и дорога без столбов, и в небе не видно белых полос от пролетевшего самолета. Как кстати чуть не «спалились» в одном фильме организаторы «шоу» для мажора. «Холоп», вроде так он назывался. Но ведь у меня и богатого отца или иного родственника нет, чтобы такой пранк мне устроить! Как и друзей или врагов сравнимого уровня. Да даже если бы были, даже им не под силу было бы меня переселить в другое тело!

– Вот и понимай, как хочешь, Юра, – грустно пробурчал я себе под нос, – то ли попал, то ли в бреду лежу.

Но тарантас трясся, лошадь загребала копытами дорожную пыль, а «глюк» никак не хотел развеиваться и проходить. Все было до ужаса реально. В итоге я не выдержал, и мой мозг, привыкший к гораздо большему количеству информации вокруг, потребовал эту информацию ему дать. И я решил осторожно порасспрашивать своего возницу.

– Аким, а долго еще ехать? – начал я издалека.

– Дык, аккурат к вечерней молитве прибудем, барин. Соскучились уже по батюшке с матушкой? – тут же задал он встречный вопрос, очевидно обрадованный, что я решил поговорить. Да и самому ему скучно.

Голова соображала пока плохо, но главное я вычленил – я не простой крестьянин. Не зря же не в первый раз меня Аким «барином» называет. Уже хорошо. Я в этом месте давно не виделся с отцом и матерью. И судя по возрасту – скорее всего где-то учился. Тут и моя одежда об этом говорит. Уж очень пиджак и фуражка похожи на форму какого-то учебного заведения.

Тут у меня промелькнула шальная мысль – «а что если я не в прошлом, а в параллельном мире? Да еще и магическом?» Если задам вопрос в лоб, а это окажется не так, то Аким точно может подумать, что я головой тронулся. Вон как он на вопрос о тарантасе среагировал. Да и ждет он похоже моего ответа уже на свой вопрос.

– Есть такое, – сказал я. – Сколько уж не видел то их, – кинул я «пробный шар».

– Да уж почитай с прошлого лета вас не было. Токмо на каникулы и возвращаетесь. Ни че! Теперича то надолго небось вернулися? Учеба у вас закончилась. Ваш батюшка прямо жаждет вас увидеть. Грит, теперича то с вами дела в поместье дюже как пойдут!

– С чего такая надежда? – неприкрыто удивился я.

И заодно обрадовался, что мои предположения оказались верны. Пока что часть, но лиха беда начало!

– Дык, – почесал макушку Аким так, что я даже через ткань тарантаса это услышал, хоть самого мужика и не видел. – Вы же этому, как поля надобно правильно поднимать, училися. Чтоб хлеба больше росло.

«В сельхоз академию меня чтоли отдали?» – хмыкнул я мысленно.

– Ну, тут только магия поможет, – стал я дальше прощупывать почву.

– А это что такое? – в голосе Акима я услышал удивление.

«Значит, не магический мир» – сделал я вывод.

– Да так. Про мистические силы говорю, только они помогут.

– Вы о колдовстве? – удивление сменилось у мужика на испуг. – Вы это… барин… так не шутите. Душа-то – она одна. Да и зачем эти силы, когда вона, у вашего соседа, Леонида Валерьича, все по уму – дык и урожаи повыше наших идут. Вот и ваш батюшка хотит также все сделать. Вы – наша надежа, что не хуже, чем у Леонида Валерьича все расти будит.

Мда. Выходит, все же в прошлое попал. Но хуже того – я – «надежа». То есть меня, прошлого меня, отправили учиться сельскому хозяйству. Учеба закончилась и вот – возвращаюсь обратно. А тут бац! И вместо «Романа свет Сергеича» появился я – Юрий свет Павлович. Который ничему подобному не учился и понятия не имеет, что там делать нужно, чтобы урожаи поднять. И как быть?

Первое, что приходит на ум – сослаться на амнезию. Но с чего ей у меня взяться-то? Головой прошлый владелец тела не ударялся. Вообще не ясно, как я вместо него тут очутился. Никаких проблем со здоровьем не имел, судя по моим ощущениям. Сморило на солнышке, как Аким предположил? Ну да, солнце яркое, палит сильно, мне в пиджаке уже жарко. Решил дальше себя не мучить и снять его. Тем более под ним оказалась добротная рубаха. Провел по волосам – короткие. Тоже плюс. Было бы хуже, если на голове была шевелюра, как у рокера или девушки. Не мой стиль.

По правую руку показалась широкая река. Вот кстати, а как она называется? В каком я вообще регионе нахожусь? И какие города есть поблизости?

– Давно я нашу реку не видел, – сказал я, надеясь на ответ Акима.

И тот не подвел!

– Да, Волга-матушка, у нас одна такая, – с гордостью в голосе отозвался мужик, вбив последний гвоздь в версию, что я попал в магический мир.

Прошлое. Однозначно. Хотя бы потому, что вижу проплывающую по реке посудину. Большой пароход с огромной трубой, за которой стелился черный дым. А спустя несколько минут я увидел и другие плывущие по реке суда. Большая деревянная баржа, груженая лесом. Небольшое парусное судно с крышей над палубой. Лодки рыбаков, без всяких моторов. Все больше и больше деталей бросалось в глаза, подтверждая, что вокруг меня не мое время, а глубокое прошлое. Насколько – я пока не понял, но не средневековье. Тогда пароходов не было. Или девятнадцатый, или начало двадцатого века. В истории я не силен, поэтому могу ошибаться.

Вскоре я почувствовал запах дыма – не пожар, по-домашнему пахнет. И впрямь, в километре впереди показалась деревня. А перед ней по лугам бродили девушки и дети, собирая что-то. Скорее всего ягоду. Когда приблизились, я лишь убедился в этом. В руках – плетеные корзины. На головах у девушек платки, вместо платья – белые застиранные сарафаны. При нашем приближении они вставали, кланялись, а когда мы отдалялись, возвращались к своим делам. Худые, заморенные. Дети тоже здоровьем не пышут. И лица сосредоточенные, не бегают по полю, стараются вместе с остальными.