Преступность в городе в то время находилась на довольно высоком уровне. Для ясности можно сказать, что процент насильственных смертей в Копейске был выше, чем в расположенном рядом миллионном Челябинске. Нарушения закона, такие как причинение различного вреда здоровью, кражи, грабежи, убийства, половые преступления, встречались до того часто, что казались чем-то обыденным и неудивительным. Местные судебно-медицинские эксперты, в число которых входил и автор этой книги, имели дело и с совсем жуткими историями. Встречались случаи каннибализма; убийства детей родителями ради получения денег на детские пособия, на которые можно было купить сахару, чтобы поставить брагу; шабаши подростковых банд, с особой жестокостью убивавших лиц без определенного места жительства и снимавших с них скальпы (кстати, не всегда с мертвых); войны между отдельными семьями (иногда конфликты носили характер вендетты и длились многие годы); цыганские казни соплеменников (автор прекрасно помнит несколько случаев, когда отцы или старшие братья убивали молодых девушек за добрачное сожительство); множественные убийства – двойные и тройные (однажды автор был вызван на двойное убийство на городской свалке, а оказалось, что трупов там пять); бесконечные случаи обнаружения частей расчлененных тел (местные жители шутили, что когда на озере Курлады сильная волна, на рыбалку лучше не ходить, ибо в сети вместе с рыбой может попасть человеческая нога или голова); подпольные аборты, разнообразию видов которых мог бы позавидовать сам Андрей Ломачинский, автор книги «Криминальные аборты»; и еще многое, многое другое, весьма интересное в судебно-медицинском плане. Достаточно сказать, что за семь лет деятельности в славном городе Копейске автор поработал со всеми видами травматизма, включая такие экзотические, как переезд сеялкой или травма рогами коровы и копытами лошади.

Если в центре, где преобладали многоквартирные дома, ночи проходили относительно спокойно, то в рабочих поселках с вечера до утра было довольно оживленно, и редкую ночь автор не просыпался от лая собак во дворе или от стука в оконное стекло (местные джентльмены по ночам продавали всякие нужные в хозяйстве вещи, до этого приобретенные ими не очень честным путем). Криминального колорита в статистику местного отделения судебно-медицинской экспертизы добавлял (и еще как!) расположенный по соседству Красноармейский район. Формально он не входил в состав Копейска, но находился в зоне обслуживания копейской судебной медицины, поэтому эксперты считали эту территорию своей. Почему-то так получалось, что все самые абсурдные преступления совершались именно на территории Красноармейского района (сейчас он выведен из зоны обслуживания Копейского отделения СМЭ). Из вышеизложенного понятно, что к криминальным сводкам город был вполне привычен.

Но в тот ясный, солнечный воскресный день 25 мая картина преступления оказалась дикой даже по копейским меркам. До конца не вполне ясно, кто первый обнаружил тела девушек, можно лишь уверенно сказать, что произошло это не ранним утром. Скорее всего, их нашел какой-то местный житель, решивший сократить свой путь через территорию детского сада. О произошедшем было немедленно доложено в дежурную часть УВД города, откуда сообщение о событии преступления было в 12:00 передано в копейскую прокуратуру. В 13:10 на место обнаружения трупов прибыла следственно-оперативная группа, немедленно приступившая к осмотру. Возглавлял ее следователь Копейской городской прокуратуры Иван Владимирович Змеев, следователь хотя и молодой, но внимательный и обстоятельный.

В начале 2000-х следствие разделялось на так называемое прокурорское (относящееся к прокуратуре – такие следователи носили погоны с синими просветами, то есть полосками), и милицейское (относящееся к УВД – у его представителей были погоны с красными просветами); до создания Следственного комитета было еще несколько лет. В следствии в то время можно было еще встретить опытных сотрудников со стажем службы более 20 лет, представителей старой, классической сыскной школы. С каждым годом их становилось все меньше (некоторые уходили на пенсию, некоторые – на повышение), а являвшиеся им на смену молодые следователи не задерживались долго на своих местах, быстро двигаясь наверх по служебной лестнице. Таким образом, уже к середине 2000-х гг. преемственность практически распалась, традиции отечественного сыска почти прервались. Тем не менее И. В. Змеев дело свое знал и подходил к нему очень ответственно.

Иван Владимирович Змеев на момент описываемых событий был молодой, но ответственный и порядочный следователь, к тому же обладающий разборчивым почерком, за что был очень ценим сотрудниками местной судебно-медицинской экспертизы

Кроме него на месте происшествия присутствовали двое понятых, а в состав следственно-оперативной группы вошли также эксперт-криминалист УВД Копейска Раснер, следователь прокуратуры Челябинской области Смирных, заместитель прокурора города Минкин и заведующий Копейским межрайонным отделением Челябинского областного бюро судебно-медицинской экспертизы Мартыненко. Впрочем, ими количество участников осмотра не исчерпывалось. На месте происшествия побывало еще множество сотрудников – оперативные работники, начальник криминальной милиции, сотрудники прокуратуры. Прибыл даже начальник УВД города Сергей Георгиевич Швабауэр.

Сергей Георгиевич Швабауэр много лет возглавлял копейскую милицию. Приземистый, с суровым взглядом, он не любил много говорить, но иногда не жалел крепких выражений, давая оценку действий своих подчиненных. Он был хорошим человеком и уважаемым руководителем

Этот человек возглавлял копейскую милицию с 1997 по 2016 г., пройдя путь от инспектора до начальника уголовного розыска, прекрасно знал и оперативную, и следственную работу и неоднократно лично выезжал на резонансные преступления. (Стоит добавить, что Сергей Георгиевич являлся почетным жителем города Копейска, имел множество наград. Полковник Швабауэр ушел из жизни в 2022 г.) Практика выезда начальства на места преступления применяется до сих пор, и это очень правильно, поскольку и руководителю картина преступления становится более понятной, и подчиненные в присутствии начальства проявляют недюжинное рвение и усердие.

Территория детского сада № 27 была лишь условно огорожена – любой желающий мог проникнуть внутрь и весело провести время. Обилие веранд, песочниц и беседок делало времяпрепровождение максимально комфортным. Несмотря на то, что почти каждую ночь здесь собиралось множество народа, свидетелей убийства школьниц не нашлось

Территория муниципального образовательного дошкольного учреждения, или, говоря проще, детского сада № 27, своей южной стороной была обращена к довольно большой улице Петра Томилова, от которой ее отделял металлический сетчатый забор. Этот забор огораживал всю территорию детского сада, при этом почти вплотную к ней с боков прилегали дворы находящихся неподалеку жилых многоэтажных домов № 11 и № 13. Далее к югу от улицы Петра Томилова располагался проспект Победы – одна из основных городских магистралей, а к востоку, очень близко от детского сада № 27, находился Копейский автовокзал – средоточие городской жизни. Не было ничего удивительного в том, что в металлической сетке забора со стороны улицы Петра Томилова имелось сразу три разрыва, сделанных, по всей видимости, находчивыми горожанами, проводившими на территории детского сада свой досуг, о чем еще будет сказано ниже. Это сейчас территории дошкольных учреждений огораживаются надежно и в ограде, как правило, имеются непрозрачные пластиковые вставки, а тогда целостности ограждения никто не придавал особого значения, и на «огороженный» участок мог свободно проникнуть любой желающий. Непосредственно за забором на детсадовской территории были скамейки, три детские песочницы и по бокам две веранды, отделенные друг от друга редкими кустами. В глубине стояло основное здание, вокруг которого шла бетонная дорожка. Между ней и металлическим забором, преимущественно по боковым сторонам, имелись довольно густые заросли молодого клена. Весна в тот год не запоздала, и все ветви были покрыты листьями, за которыми трудно было издалека что-нибудь рассмотреть.

Здание детского сада было типовым, расположенным в глубине территории. Левая стена не имела окон, и именно у нее были обнаружены трупы девушек

Как раз в этих кустах, у левого торца здания детского сада, и оказались оба трупа (на схеме указаны крестиком). Еще при подходе к месту, где лежали тела, на бетонной дорожке был обнаружен «фрагмент белья красного цвета синтетического материала», который являлся трусами одной из жертв; его изъяли с места происшествия. Первый труп находился почти вплотную к стене блока здания, тело лежало на спине, ноги были согнуты в тазобедренных и коленных суставах, приведены к груди. Левая рука вытянута вдоль туловища, правая несколько согнута в локтевом суставе, кисть прижата к поясу платья. Одежда на трупе пребывала в полном беспорядке: форменное коричневое платье с манжетами и воротничком белого цвета было измято и покрыто фрагментами листвы и сухой травы, поднято до уровня груди, ткань его на наружной поверхности левого рукава на участке около 35×7 см, равно как и на спинке на участке 23×27 см, испачкана подсохшей сероватой грязью. Красный бюстгальтер был смещен вверх до уровня шеи, молочные железы частично обнажены. Обуви на трупе не было, черные капроновые гольфы спущены до уровня щиколоток, несколько испачканы подсохшей черно-серой грязью. В проекции первого пальца правой стопы на ткани гольфа был обнаружен разрыв длиной около 7 см. Других повреждений одежды не обнаружили, что выглядело несколько странно, учитывая признаки, свидетельствовавшие о сопротивлении жертвы. Трусы на трупе отсутствовали. Не оставалось никаких сомнений, что трусы, найденные на бетонной дорожке, принадлежали именно этой девушке. На запястье левой руки трупа имелись кварцевые часы «OMAX», корпус которых был покрыт подсохшей темно-сероватой грязью. Отверстия рта и носа оказались испачканы красновато-сероватой мутной жидкостью в виде линейных горизонтальных потеков. Такая жидкость часто образуется при развитии отека ткани легких и выделяется наружу через какое-то время после смерти, с началом развития посмертных изменений.

На шее трупа, в средней ее трети, была обнаружена туго затянутая петля, изготовленная из ремешка черного цвета шириной 1 см из кожзаменителя. На задней поверхности шеи справа ремень был завязан двумя узлами. На передней поверхности шеи справа под петлей был найден фрагмент такого же ремня длиной 15 см, свободный конец которого заканчивался металлическим карабином коричневого цвета, а противоположный конец идеально сопоставлялся с одним из концов глухой петли, затянутой на шее. На задней поверхности шеи справа и слева под петлей оказались зажатые волосы, сплетенные в косы, с вплетенными в них белыми лентами и бантами. Под петлей явно просматривалась странгуляционная борозда – след от давления петли на кожу шеи. Такая борозда практически всегда образуется при странгуляционной асфиксии и бывает разного характера и вида: замкнутая и незамкнутая, одиночная и множественная, явно и неявно выраженная. На месте обнаружения трупа подробное описание странгуляционной борозды обычно не проводится, поскольку снимать петлю с шеи запрещено, а сместить ее получается не всегда. В данном случае как раз так и было – петля была затянута настолько туго, что сдвинуть ее и осмотреть борозду под ней не получилось.