– Именно. На ней нет никаких особых примет: татуировок, родимых пятен, шрамов, способных помочь в идентификации жертвы. Волосы русые, средней длины, без следов окрашивания. Мы отправили образцы на ДНК-анализ, но это займёт время.

– А парик? – спросила Дина.

– Обычный. Искусственный. Такие продаются в интернете.

– А клыки?

– Тут интереснее. Они не настоящие. Точнее, вся верхняя челюсть. Накладные, но хорошего качества, поэтому даже я сразу не понял, что они не натуральные. Сами зубы в хорошем состоянии, но без каких-либо особенностей, указывающих на личность жертвы. Нет имплантов или коронок. Пока у нас никаких зацепок, позволяющих сказать, кто эта женщина. По зубам, конечно, попробуем установить, но это долго и шансов мало. Камень, который находился во рту жертвы, обычный, скорее всего, взят на том кладбище. Мы проведём анализ земли. Но отпечатков на нём не найдено.

– Значит, у нас ничего нет? – вздохнул следователь.

– Есть кое-что ещё, – Шульц прищурился. – Глаза жертвы голубые, но в них мы обнаружили контактные линзы.

– И? – Саблин пожал плечами. – Плохое зрение нам не поможет опознать женщину.

– Ты не дослушал, майор. Зрение у жертвы было хорошее. Линзы без диоптрий, но они цветные.

– Девушка носила их для изменения оттенка глаз? – удивилась Дина.

– Ну, молодёжь сейчас чего только не придумывает. Цветные линзы не редкость, – следователь усмехнулся.

– Да, верно, – кивнул Шульц, – но их оттенок – красный.

Максимова и Саблин уставились на криминалиста.

– Как красный? – не сдержал вопрос майор.

– Вот так, – Влад захлопнул папку.

– Красные линзы? – повторила Дина. – Очень подходит под образ.

– Какой ещё образ? – следователь обернулся на старшего лейтенанта.

– Клыки, парик из чёрных волос, кладбище… Товарищ майор, неужели вам ничего не напоминает?

– Опять ты про вампиров, что ли?

– Ну да, а чего? – Максимова отошла от окна. – Во всех фильмах показывают – у вампиров красные глаза. Клише!

– То есть наша жертва перевоплощалась в вампира? Это хочешь сказать? – резюмировал Саблин с улыбкой.

– Да! Очевидно же!

– Ну, вполне вероятно. Я же уже предполагал, что женщина была на вечеринке какой-то, может, маскарад, или как там сейчас подобное называется у молодёжи?

– Не знаю, но характер убийства очень странный, вам не кажется?

– Кажется, конечно. Но, уверен, к её переодеванию это не имеет никакого отношения.

– Думайте, господа следователи, – Шульц встал. – Вот снимок лица покойной, – он протянул фото. – Отчёт вышлю на электронную почту.

Влад быстро вышел из кабинета.

– Я не согласна, – сказала Дина. – Девушка наряжается вампиром, и её убивают на кладбище. Разве не зацепка?

– И о чём она говорит? – Саблин вновь закурил.

– Ну… надо искать в этом направлении.

– Во-первых, убили её не на кладбище, как ты помнишь. Крови в яме мало. Во-вторых, мотив убийства, скорее всего, связан с самой жертвой, а не с её образом. Да, согласен, проверить надо все варианты, но… вампиры? Серьёзно? – следователь улыбнулся шире.

Максимова промолчала, не желая спорить.

– Ты лучше пойди проверь все старые и недавние заявления о пропавших женщинах, подходящие под приметы жертвы.

– Хорошо.

– И предупреди дежурных. О странных случаях с трупами, исчезновениями пусть сразу докладывают мне.

– Сделаю, – Дина вышла в коридор, направляясь к рабочему столу.

Подойдя к нему, она отхлебнула остывший кофе, глядя в окно на светлое весеннее небо. Новое дело. И оно, мягко говоря, необычное.

Максимова, будучи человеком рациональным, в потустороннее сразу верить не собиралась. Но картина преступления складывалась в какой-то готический кошмар. Кладбище, клыки, отрезанная голова… Для неё всё это буквально кричало о вампирской тематике. И пугало. Кто вообще додумался до такого?

Она поставила чашку на стол.

Конечно, очевидно, подобное дело рук какого-нибудь психически нездорового человека, увлечённого оккультизмом. Но червь сомнения точил. Ведь за годы работы в полиции она чего только не повидала. И необъяснимые вещи тоже случались. Вспомнилось дело с древним индийским алмазом, который якобы открывал портал в мир духов, или тот случай с шаманом… Брр.

«Хватит нагнетать», – одёрнула себя Максимова. Нужно отбросить все суеверия и сосредоточиться на фактах. Линзы, клыки, парик – это улики. Кто продал, кто купил, где изготовили? Нужно установить личность жертвы, найти её окружение. И тогда, возможно, эта жуткая головоломка начнёт складываться.

Но где-то в глубине души, несмотря на весь свой рационализм, Дина чувствовала лёгкий холодок. А если всё не так просто? Вдруг за убийством стоит что-то большее? Сверхъестественное… Эта идея заставила поёжиться. Она надеялась, это всего лишь игра, навязчивые образы, вызванные мрачной картиной преступления. Но опыт подсказывал: иногда самые невероятные вещи оборачиваются правдой.

И ей придётся с этим разбираться.

Саблин, оставшись один в кабинете, ощутил, как усталость накатывает медленной волной. Завтрашний день обещал быть не менее напряжённым, поэтому он решил отложить дела и отправиться домой.

По дороге мысли его невольно устремились к Виктории Колесниковой, судебному психологу. Она была той женщиной, при воспоминании о которой в груди поднимались тёплые эмоции. Он помнил, как зимой, когда они вели дело серийного маньяка, присылающего красные конверты², Виктория приглашала его выпить. С тех пор прошло несколько месяцев, но что-то внутри уверенно нашёптывало следователю: «Согласиться на приглашение ещё не поздно».

Он достал телефон и написал: «Привет. Как дела?», – короткое сообщение полетело в пустоту.

Через некоторое время пришёл отклик: «Привет. Нормально. А как у вас, майор?»

Сердце Саблина ёкнуло. Он подумал секунду и осмелился предложить: «Может, выпьем сегодня?»

Новый ответ заставил подождать. Следователь успел доехать на метро до своей станции, когда телефон пикнул: «Сегодня не получится, может, в другой день?»

«Хорошо. Созвонимся», – Саблин быстро набрал текст, испытывая лёгкое волнение.

Однако пока шёл домой, радость сменилась самобичеванием. «Дурак», – пронеслось в голове. Он вдруг представил, как Виктория проводит время дома, с семьёй, и именно поэтому не может встретиться. «Похоже, зря написал», – с горечью подумал майор, ощущая себя мальчишкой.

Глава 7. Воскресенье. 09.15

Солнце лениво пробивалось сквозь неплотно задёрнутые шторы, отбрасывая мутные блики на стены. Саблин ворочался в постели, пытаясь вытряхнуть из себя остатки сна. Он поднялся и сел.

Выходной. Полная свобода действий, которая, как ни странно, воспринималась скорее как бремя.

Встав, следователь умылся, покурил на балконе, включил телевизор на новостном канале и сел на диван. Диктор на экране о чём-то сообщал с серьёзным выражением лица, но Саблин даже не попытался вникнуть. Он пощёлкал каналы, а затем отбросил пульт. Снова встал и прошёлся по квартире, словно пытаясь найти там хоть какое-то занятие, способное заполнить ничем не обременённую пустоту воскресного дня. Кофеварка на кухне тихонько булькала. Следователь налил в чашку напиток. Сел, уставившись в окно. «Куда бы себя деть?» – пронеслось в голове. Чем сегодня заняться? Как провести выходной? Идей не было никаких.

Мысли сами собой потянулись к Филиппу Смирнову. Друг, писатель и историк, с которым майора связывали не только давние приятельские отношения, но и не одно запутанное расследование, сейчас находился в солнечной Италии, погружённый в научные работы, штудируя древние манускрипты для своей диссертации. Писатель уехал туда в начале зимы по приглашению одного профессора, и когда вернётся, непонятно. Саблин вздохнул, ощущая укол ностальгии. Ему не хватало общения с Филиппом, их разговоров, бесконечных, порой абсурдных, но всегда таких живых.

Следователь глотнул кофе. Дружба со Смирновым, вроде бы совершенно несовместимая с миром полиции, не раз оказывалась на передовой самых запутанных дел.

Саблин улыбнулся, вспоминая, как часто писатель появлялся не в том месте, не в то время и становился невольным участником многих расследований. Но его знания, искреннее желание докопаться до истины, умение подмечать детали, ускользающие от обычных людей, были бесценными. И нередко, когда дела заходили в тупик, именно Филипп, с его нестандартным мышлением и умением строить абсолютно невероятные теории, помогал найти ту нужную ниточку, приводившую к разгадке.

Их совместные «расследования» всегда изобиловали неожиданностями. Порой они влипали в настоящие передряги. Саблин, привыкший к логике и фактам, не раз попадал в ситуации, где приходилось полагаться на интуицию и смекалку друга. А Смирнов, в свою очередь, с удивлением обнаруживал, что его писательские фантазии, которые он привык воплощать на бумаге, имеют вполне реальные и даже опасные последствия.

Случались и погони, и стрессовые моменты, где требовалось действовать на грани риска, и даже эпизоды с разгадыванием древних головоломок, будто они были героями приключенческих романов. И каждый раз, раскрыв дело, оба понимали: в этом и есть заслуга их необычной дружбы.

Сидя в тишине своей квартиры, Саблин знал, что его друг сейчас далеко, в другой стране, занят делами, но их дружба не зависит от расстояния. Это единство, как и хороший детектив, всегда держало в напряжении и никогда не давало заскучать.

Майор допил кофе и снова начал бродить по квартире. В мыслях, словно вспышка, промелькнула недавняя картина на кладбище: отделённая от тела голова женщины.

Внезапно ощущение бесцельности испарилось.

Неважно, что выходной и можно было бы просто отдохнуть. Новое дело требовало внимания. Да. Нельзя расслабляться, когда убийство не раскрыто.

Саблин быстро оделся и направился к двери. Надо ехать в участок. Там он найдёт себе занятие. Занятие, имеющее смысл. И это однозначно лучше, чем бесцельно бродить по пустой квартире.

Глава 8. Воскресенье. 10.40

Весеннее воскресенье обещало быть солнечным. Машин в городе ещё было немного, как и людей в метро. Саблин быстро добрался до отделения полиции, где коридоры встретили его привычной суетой. Хоть день и выходной для горожан, но для участка он являлся одним из многих, в который случались и кражи, и несчастные случаи, и преступления.

Следователь устроился за рабочим столом и открыл отчёт Шульца в электронной почте, начав изучать уже известные детали, но с особой внимательностью.

Дверь его кабинета приоткрылась, и в проёме показалась Максимова в светлой футболке и джинсах. В руках она держала небольшую тарелку, прикрытую салфеткой.

– Товарищ майор, – тихо позвала она, – доброе утро. Я тут пирожков испекла. С капустой. Хотите?

Саблин удивлённо перевёл взгляд с монитора на старшего лейтенанта. Он никогда особо не вдавался в подробности жизни своих сотрудников, но сейчас, в этой непринуждённой обстановке воскресного утра, вопрос сам собой вырвался наружу.

– Привет. А ты почему не дома? Выходной же, – он встал из-за стола, приближаясь к Максимовой. Приятный аромат свежей выпечки наполнил кабинет.

Дина немного смутилась, но ответила, пожав плечами:

– Да что мне дома делать. Ничего там не держит. А личная жизнь… ну, скажем так: не в лучшей сейчас форме.

Следователь кивнул, поднимая салфетку и беря румяный пирожок с тарелки. Вкус был домашним, тёплым. Он почувствовал странное родство с Максимовой в этот момент. Ведь и у него всё так же: квартира, которая скорее просто место для ночлега, чем настоящий дом, и личная жизнь, давно уже превратившаяся в туманное воспоминание.

– Когда успела испечь-то? – прожевав, поинтересовался Саблин.

– Да утром. Проснулась и не придумала, чем заняться.

Майор усмехнулся. Знакомая история. Жаль, у него нет способностей к кулинарии, а то бы удалось поразить коллег.

– Вкусно, – он взял ещё один пирог.