Я вижу, как плохо Диларе. Она сильно переживает. А еще больнее ей оттого, что Камиль обманул ее. Я понимаю, конечно, как это больно. Будь я на месте Дилары, скорее всего, нашла бы того Рахманина и врезала чем-нибудь ему пару раз. Желательно по голове. Чтобы очухался и понял, что натворил. И если в этой истории есть жертва, то это только моя подруга.

Камиль, выходит, изменял своей жене. А его жена… Не такая уж белая и пушистая. Потому что мы с Диларой застали ее в ресторане с другим мужчиной. Да, в этом ничего удивительного нет. Но когда замужняя баба держится за руки с каким-то мужиком и при этом улыбается ему так… Не как родственнику. То это значит только одно: они спят, это даже дурак поймет. Но какого черта эта надувная кукла пришла устраивать скандал – огромный вопрос.

Но… Быть может, Кам вообще не в себе?

Ладно, разберемся. Я попрошу Эмиля помочь нам с этой проблемой.

– Давай поедем ко мне? – предлагаю я, приглашая подругу сесть в машину. Она молча располагается на переднем пассажирском сиденье, отрицательно качая головой. Мол, не хочу. – Ну, блин, Дилар, может, она вообще левая баба? Давай ты сначала поговоришь со своим Камилем? Может, он вообще не в курсе, что творится за его спиной?

– Поэтому я и не хочу к тебе, – тихо, почти шепотом отзывается подруга, двумя пальцами потирая переносицу. Зажмуривается и снова распахивает глаза. – Как страшный сон, честное слово. До сих пор не верится. Если та женщина говорит правду… – усмехается невесело. – То я полная лохушка. Столько месяцев… Я же ведь влюблена в него, Арин. Как забыть теперь? Как вычеркнуть? Может, мне сесть за руль и на газ по полной? Чтобы врезаться куда-нибудь и память потерять?

Я закатываю глаза. Какой-то сухой юмор… И глупый. Вычеркнуть вряд ли получится, если любишь до безумия. Знаю по собственному опыту. Восемь лет прошло, а я до сих пор трясусь от одного прикосновения Эмиля. Будто, кроме него, мужиков нет на этом свете. Заклинило на нем, ей-богу.

– Нет, моя дорогая. Я сейчас подвезу тебя домой. Ты позвонишь своему Каму и попросишь его приехать к тебе, объяснить, что за чертовщина происходит и почему ты должна переживать это дурацкое недоразумение. Ясно тебе?

– Ну конечно. Должна с ним серьезно поговорить. Чувствую себя ребенком рядом с тобой. Знаешь, я всегда восхищалась тобой. Часто задумывалась… Будь я на твоем месте – не выдержала бы всех ударов судьбы. А сейчас сама в таком положении…

– Выше нос, детка. Все будет прекрасно. Хочешь, поделюсь с тобой секретом? – улыбаюсь, останавливаясь на светофоре. – Я никогда не сомневалась… Была уверена, что Эмиль рано или поздно вернется. Чувствовала. А ты… Слушай, что тебе сердце подсказывает. Договорились? Я еду обратно в компанию, вечером обязательно примчусь к тебе вместе с Эмилией. Надеюсь, до того времени ты уже поговоришь со своим Рахманиным.

Останавливаюсь у дома, где живет Дилара, и пытаюсь по максимуму поддержать ее. Потому что она единственная, кто был рядом со мной все восемь лет. Помогала, поддерживала, выручала в любой момент. И я чувствую себя должницей перед ней.

Возвращаюсь в офис и первым делом поднимаюсь в кабинет Эмиля. Нет, подкалывать я его больше не буду – настроение совсем не то. Но нужно сесть и серьезно с ним поговорить. Вроде бы Камиль тоже бизнесмен. Быть может, Бестужев что-то о нем знает?

– Эмиль, – зову я его, едва открыв дверь. И застываю.

На диване напротив его стола сидит девушка. Лет двадцати пяти, не больше. Такая красивая и яркая. Глаза у нее… Прелесть просто. Принцесса настоящая. И такое ощущение, будто я ее знаю…

– Извините, если я не вовремя.

– Заходи, Арина, – усмехаясь, проговаривает Эмиль.

– Добрый вечер, – встает с места девушка и нежно улыбается мне. – Меня зовут Диана. Я жена близкого друга вашего… Кхм, босса. Заехала, чтобы обсудить важную тему. Мы уже закончили. Всего вам доброго, – зачем-то то ли оправдывается, то ли отчитывается она, шагая к двери. – Эмиль, я все-таки надеюсь, что ты поговоришь с Тео и сможешь вбить ему в голову, что идея у него так себе, – в последний момент оборачивается к Бестужеву.

До меня не сразу доходит, кто она. Только после того, как слышу имя Тео. «Диана…» – мысленно повторяю. Да, я ее вспомнила! Тот самый Теоман Байдасаров, с которым мы начали работать восемь лет назад. Но все пошло коту под хвост, и мне пришлось вернуться в компанию Салтыковых. Диану я видела в прошлом всего два раз. Тогда она тоже, естественно, была красоткой, но не настолько яркой и притягательной. А сейчас… Значит, Байдасаров все же женился на ней.

– Узнала, – улыбается Эмиль, как только Диана покидает кабинет. – Память у тебя отличная.

– Узнала, – подтверждаю я. – Молодец Байдасаров. Не отпустил девчонку.

– А почему он должен был отпускать ее? – кивает на диван, мол, садись. Но я сажусь прямо на стол рядом с Бестужевым. – Вообще-то любовь у них… И все подобное.

– Вот оно как… – складываю руки на груди. – А у нас что было тогда? Восемь лет назад имею в виду… Что, если не любовь? И… Почему, говоришь, он должен был отпустить Диану? Не должен был, верно. Поступил как настоящий мужик. Но у меня вопрос к тебе, Бестужев.

Я пристально разглядываю лицо Эмиля. Почему-то меня сильно затронули его слова. Любили они друг друга, значит… Теоман и Диана… Байдасаров не отпустил свою девчонку, потому что был без ума от нее. Интересный расклад, однако. Значит, все, что было между нами с Эмилем, нельзя назвать любовью?

И без того хреновое настроение падает ниже плинтуса.

– Я тебя внимательно слушаю, Арина, – откидывается на спинку кресла, склоняя голову набок. Не сводит с меня глаз цвета неба.

– Почему же ты отпустил меня тогда, Эмиль, восемь лет назад? Я думала, ты любил меня. Но, оказывается… Любящий человек не бросает, верно?

Глава 11

Сейчас мне хочется исчезнуть. Испариться и не слышать, что ответит Эмиль, потому что его ответ мне явно не понравится.

Он щурится и смотрит исподлобья некоторое время. Минута, а может, чуть больше. Однако этот короткий промежуток тянется словно бесконечность, выбивает почву из-под ног.

Лучше пусть промолчит или поменяет тему. Но не делает мне больно. Потому что то безумное желание, которое заставляет меня тянуться к Бестужеву, пропадет моментально. Между нами встанет стена, прошибить которую будет невозможно как минимум несколько месяцев.

– Забыла, как меня послала на хрен, сказав, что беременна от него? Как переспала с ним… Я, кажется, ошибся… Память у тебя так себе.

Я усмехаюсь. И усмешка эта такая горькая… И я убеждаюсь в очередной раз: он не интересовался мною все эти годы, не узнавал, с кем я продолжила свою жизнь. Вероятно, даже о дочери не знает.

– Я не говорила, что беременна от него, – мой голос превращается в жалкий шепот. Самой становится стыдно. Потому что я не слабачка. Я сильная женщина, которая не сломалась ни перед кем. Которая умеет себя защищать, заступаться за свои права. Которая не даст себя в обиду и глотку перегрызет человеку, который тронет ее или же дочь. – И никуда я тебя не посылала. Знаешь, думала, действительно какие-то чувства испытываешь ко мне. Все еще незабытые… Оказалось…

И опять усмешка. Сердце барабанит в груди, напоминая, как этот человек важен мне. Иначе я не стала бы так нервничать, переживать, разговаривая с ним. Ладони потеют.

Кресло, в котором сидит Эмиль, катится к столу вплотную. Бестужев кладет горячую ладонь на мое бедро, скользит до колена.

– Что же тогда означали твои слова, Арина? – хрипло, с нотками раздражения. – Ты была для меня всем. Ты была для меня женщиной, ради которой я готов был душу дьяволу продать. Но ты… Не оценила. Ушла к нему. Переспала. И зачем мне такая баба?

– Интересный вопрос, Эмиль. Я же переспала с ним. И тогда, и сейчас… В браке. Целых восемь лет. Зачем же я тебе? М-м-м?

Рука Бестужева скользит выше – лезет под пиджак. Пальцами гладит спину сквозь ткань блузки, отчего мурашки рассыпаются по коже, а по телу бежит теплая волна наслаждения.

– Не знаю, – кривая усмешка трогает его губы. – Честно говоря, не думал, что так потянет к тебе. Спустя восемь лет. А ведь я должен ненавидеть тебя до сих пор. Потому что предала. Изменила…

– Эмиль, – качаю головой, накрывая его ладонь, которой он дотрагивается до моего лица. Пальцами гладит скулу. – Я тогда просто хотела… Хотела, чтобы ты остался на свободе. Чтобы из-за меня не сидел за решеткой черт знает сколько. Я просто хотела… Чтобы ты жил. Пусть без меня. Пусть я без тебя. Но чтобы ты жил. На свободе! Я боялась… Ведь ты из-за меня попал в тюрьму. Ты из-за меня…

– Из-за тебя? – перебивает. Недоумевает. – При чем тут ты, Арина?

– Ты сейчас издеваешься? – я хочу опуститься на ноги, но Эмиль не позволяет. Хмурится, пригвождает меня к месту одним взглядом. Будто приказывает: «Продолжай». – Я в ту ночь попросила тебя выйти прогуляться. А потом те алкаши… Они же в мой адрес бросали нецензурные слова, обзывали продажной. Ты их избил из-за чего? Из-за меня! И один из них умер ведь, Эмиль. Причиной всему была я.

– Так, стоп, – резко перебивает в очередной раз. – Арина, он умер, да. Но при чем тут ты? – повторяет свой вопрос. – Я похож на отморозка? Не избивал я никого до смерти. И вообще… Меня обвиняли в торговле дерьмом… Ерунда, конечно. Много нервов мне потрепали. Но в итоге до них дошло, что я вообще ни при делах. Спустя месяц где-то. А тот придурок умер из-за передозировки. Я не понял… Это тебя так обманули, что ли? Вот почему ты тогда сказала, что не хочешь жить с преступником. С убийцей вообще круто прозвучало бы, – смеется нервно. – И ты поэтому легла с ним в одну кровать? Браво, – резко отпускает меня, хлопает в ладони. На лице злая ухмылка. – Браво, Арина. Я тебя недооценил. Оказывается, ты гналась за выгодой. И без того нищий Эмиль стал еще и убийцей. А у Глеба есть все. Деньги, бизнес, власть. Вот ты и выбрала его. А теперь тебе выгодно вернуться ко мне, верно? Отлично. Но чтобы быть со мной, дорогая, ты должна мне понравиться. Покажешь, на что способна? – его пальцы касаются пуговицы моей рубашки, а в глазах сверкают хитрые огоньки.

– На хрен ты мне не сдался, Бестужев! – отбрасываю его руку с себя. – Чтобы в аду вы горели. И ты. И Салтыков. Ненавижу обоих!

Чувствую себя ребенком. Дали шоколадку, уговорили, и я поверила словам посторонних людей.

Как я могла не додуматься? Глеб обвел меня вокруг пальца, обманул. Я, тупая идиотка, даже не стала сомневаться в его обвинениях в адрес Эмиля. Потому что все было перед моими глазами. Я видела, как он избивал мужчин, но откуда я могла знать, что не он стал причиной смерти одного из них.

Одно знаю точно: поговори я с Эмилем тогда… Узнала бы всю правду и не пошла бы на поводу у Салтыкова. Мы не потеряли бы восемь драгоценных лет, я не скрыла бы от Бестужева дочь.

Но все случилось иначе. Я облажалась.

В груди неприятно колет от слов Эмиля. Но что бы он там ни говорил, я умом понимаю, что он специально меня провоцирует, чтобы я продолжила свою речь. Но я и без того наговорила слишком много лишнего. На эмоциях! Хоть и обещала молчать.

Пусть сам все узнает. Пусть мучается, сам бежит за мной, признает свою ошибку.

Я не продажная.

С Глебом не спала никогда в жизни. Мне противно от него. А еще больше от самой себя, что в прошлом поверила ему и угробила наше с Эмилем счастье.

Хотя… Не буду так жестока к самой себе. Не только я виновата в случившемся много лет назад. Возможно, я была глупой, двадцатидвухлетней девчонкой. Но Бестужев, взрослый мужчина, тоже поступил как ребенок. Слишком много мы ошибок наделали и все еще продолжаем в том же духе…