Мне кажется, я уже запустила тебя на такие интимные территории, что пора бы нам и познакомиться.

Немного обо мне

Меня зовут Марьяна, на момент написания этого текста мне сорок пять лет, и большую часть жизни я занимаюсь практическим и теоретическим исследованием сверхсостояний нашего восприятия. Магия – это тоже сверхвозможность восприятия. Я стараюсь не лепить на собственный лоб терминологические ярлыки, не позиционировать себя как «ведьма», «шаман» или «маг» – хотя в мире, где все принято раскладывать по полочкам, определения иногда ко мне все-таки прилипают. Наверное, «шаман» – самое объективное, ведь работаю я с Духами и моя магия не ограничена рамками любых обрядовых схем.

Вот несколько фактов обо мне – чтобы, не перетягивая одеяло на собственную персону, все же дать вам почувствовать мой, как сейчас модно говорить, вайб.

Я не умею пускать корни, и у меня нет чувства дома. Я – вольное перекати-поле во времени/пространстве, легко меняю обстоятельства, дома и земли. Начинаю скучать в постоянстве и всегда вдохновлена движениями. Раньше я меняла место жительства раз в три года – так было с самого детства. Однако за последний год уже дважды поменяла дом.

Я воспринимаю жизнь как игру – мне нравится жить из состояния «давай поиграем». Именно из такого состояния я чаще всего коммуницирую с другими. Единственное уточнение: не стоит обесценивать игру как таковую, она может быть глубокой, многослойной и переворачивающей. В Вечность и Бездну тоже можно играть.

Для меня очень важен мир чувственности: я искренне считаю, что сверхчувствительность начинается с развития органов восприятия. Мое собственное ясное видение начало раскрываться, точно волшебный лотос, когда я увлеклась искусством парфюмерии. Я посещала семинары, где меня учили тонко различать ароматы и подбирать для них точные описания и красивые метафоры. Я вложила несколько лет и кучу денег в развитие своего обоняния, и сейчас, в мистических практиках, многие образы приходят ко мне через запахи. Ну и похвастаюсь: в моей коллекции около двух сотен ароматов. Это для меня действительно важно.

У меня два высших образования – университетский канон (МГУ, факультет журналистики) и магистратура РХГА (философия, религиоведение, эзотериология), на момент написания этих строк учусь на втором ее курсе. Я занимаюсь исследованием измененных состояний сознания, трансовых состояний и даже оборотничества. Да-да, с точки зрения науки.

Я религиовед-феноменолог, то есть изучаю мистические процессы не с точки зрения истории их развития сквозь века, не с точки зрения мифологии, социологии, антропологии, а именно с точки зрения исследования феноменов.

Феноменология – это наука о непосредственной сущности переживаний, о чистом сознании, об интуиции. Грубо говоря, я изучаю суть, а не форму. Забавно, но к практике у меня точно такой же подход.

Из всех моих артефактов я больше всего люблю бубны. Их у меня три. Сонастройка с природой с помощью звука, звуковой вибрации – это то, что я действительно люблю и очень тонко чувствую.

Я создала революционную технологию достижения результата – Металабиринт. Я искренне верю в то, что с помощью Металабиринта можно добиться вообще всего на свете и изменить свою судьбу любым желанным образом.

Мне почти удалось избавиться от снобизма, а были времена, когда я косо посматривала на чужую необразованность – в век доступности любой информации мне казалось это почти преступным. С возрастом я как-то смягчилась, поняла, что путь мудрости может быть связан с раскрытием сердца, а не только с идеально отточенными когнитивными процессами.

Я очень требовательна к себе и почти никогда не бываю собою довольна. Это плохо. Но это правда. Я всегда знаю, что могла лучше.

Я занимаюсь шоссейным и трековым велоспортом и отношусь к нему тоже как к варианту магической практики. Во время тренировок ко мне приходит много инсайтов – напрямую, через тело. О воле, о пределах, о самопреодолении, чувстве момента, терпении, прогрессе, необходимости плато на пути к вершине. Это очень развивает и усложняет меня, хотя со стороны часто вызывает реакцию «опять сумасшедшая Марьяна крутит педали, нагружая себя несоответственно возрасту и профессии».

Мне нравится идти в ногу с современной наукой, меня всегда веселили практики, которые в век, высадивший рукотворную технику на Марс и замахнувшийся на нейрофизиологическую объективизацию тончайших чувств, продолжают надеяться на суеверные ритуальные схемы дремучего Средневековья. Не обесценивая прошлое, уважая память мистиков, искавших прорывные пути, я все же предпочитаю присоединять к своему практическому опыту (и его осмыслению) и достижения новейших времен.

Хотя начинала я именно с канона. Мой путь к практике начался с деликатного исследования возможностей моего собственного восприятия – всю юность я ездила на какие-то семинары, медитировала, искала себя то у буддистов, то у тантриков, то шла собственной дорогой одиночки. В моей практике было несколько переломных моментов. Первый – когда я увлеклась доморощенными этнографическими изысканиями и ездила по стране в поисках «людей силы». Если честно, у меня был не научно-просветительский, а чисто эгоистичный интерес – хотелось, чтобы люди, которые умеют выходить за грань, поделились со мною своими знаниями, состояниями и техниками. Я много писала об этом в моей книге «Тайные практики деревенской магии».

Второй переломный момент – когда я увлеклась церемониальной западной магией. Мне было уже за тридцать. Я увлеченно познавала основы магической каббалы, училась каноническому построению ритуала, одну за другой глотала книги об античной полисной магии, учила заклинания на енохианском языке и чувствовала себя присоединенной к какому-то тайному слою бытия.

Это было важно – ведь в магии, как и в искусстве, сперва следует постичь канон, а уж затем и самобытно его нарушать.

Был один момент, который меня словно заново пересобрал, обозначил смысловое ядро моей практики на несколько лет вперед.

Это был ничем не примечательный летний вечер. Я отправилась в лес, чтобы провести обряд, связанный с архетипом Гекаты. Я не буду писать тут об этом подробнее, потому что у меня есть книга – «Черная книга Гекаты», которая для многих практиков стала настольной. В ней я собрала все практики работы с Богиней.

А в тот вечер лес встретил меня каноничным «но что-то пошло не так». С самого начала родилось интуитивное предвосхищение – запланированная практика не сложится. Я его прогнала прочь, как назойливую муху, – уже настроилась на работу. Пришла на мой любимый перекресток – широкие земляные тропинки, приземистый пенек, на котором удобно расставить свечи и прочее. Почти как герои античного эпоса, я вырыла в земле ямку, наполнила ее жидким каштановым медом и жирным молоком, воскурила ароматические смолы, вошла в то состояние сознания, которое позволяет мне путешествовать между мирами (это называется тета-состояние). И, уже начав практику, осознала, что откликаются мне иные силы – не те, к которым был обращен мой зов.

Одно из базовых правил магической безопасности – ритуал доложен быть управляемым, маг должен быть доминирующим началом. Если сила вырвалась из-под контроля, лучше завершить действие.

Я сто раз говорила об этом людям, которые приходили ко мне учиться магическому искусству. Но в тот день сама отчего-то проигнорировала правило. Не могу объяснить почему. Позвало что-то. Полная безопасность ощущалась. Контакт с чем-то живым. Неведомым.

Тогда я впервые и увидела этих Духов. Они выглядели как полупрозрачные темные змеи, которые спиральными столбиками плотного тумана поднимались из-под земли. Их было много.

В тот вечер практика не вышла за пределы созерцания. Спустя неделю я вернулась в то же место и уже умышленно попыталась связаться именно с этими «змейками». Так и началась история моих магических взаимоотношений с Духами Сахайя.

Хотя нет.

Все-таки началось все еще раньше.

Магический зов. Мои первые «змеи»

В стареньком деревенском доме всегда пахло молоком, сушеными травами и ягодными пирогами, которые моя бабушка пекла почти каждый день. Я проводила в этом доме каждое лето – его купили, когда мне исполнилось два года. Это место в Ярославской области до сих пор воспринимается мною как инициатическое пространство – какие там змеящиеся туманы по утрам, какие там молочные ночи в июне, какие сочные кувшинки в заливах, какие тихие кладбища, какие живые леса!

Моя магическая колыбель.

Место, в котором располагался наш дом, само по себе было странным. Очень много баек вокруг ходило – и НЛО там видели, и Лешего. Помню, в раннем детстве меня очень пугал рассказ о том, как женщину одну трактор раздавил и муж ее в старом платье похоронил, а она ночью после похорон домой заявилась, бледная, с кусочками серого вещества в окровавленных волосах, и просила платье ей привезти понаряднее. Много такого было. Земли, пропитанные мистикой.

Я сама много раз рассказывала свою личную историю. Мое восприятие от рождения было довольно тонким, но каких-то особенных сверхспособностей в детские годы не наблюдалось.

Примерно с возраста десяти лет и до тех самых времен, когда я начала прикасаться к мистическим практикам, меня регулярно мучил один ночной кошмар, и он был связан как раз со змеями.

Мне снилось, что на меня нападает большая змея. Но были странности: не было тревоги, не было «саспенса», момента погони, вязкого ощущения собственной беспомощности перед фатумом и неотвратимости самого ужасного – как обычно бывает в кошмарных снах. Был только сам момент атаки.

Когда мне было четырнадцать лет, я прочла книгу Карла Густава Юнга «Архетип и символ». В Москве юнгианский подход только входил в моду, и я решила попробовать – нашла психотерапевта, потратила свой скудный заработок (все дети девяностых подрабатывали, и я не исключение) на сеанс и рассказала про изматывающий ночной кошмар.

И получила странное объяснение. «Змея – это фаллический символ! – сказала психотерапевт. – Вы боитесь детородного органа. Видимо, у вас был травматичный опыт с мужской агрессией».

Только вот не было в моем детстве травм, которые могли бы спровоцировать такое, – меня не били, не насиловали, не было никаких скользких ситуаций на этот счет.

Не буду долго вас мучить моими внутренними взаимоотношениями с этим кошмаром, лучше забегу вперед и скажу, что с тех пор, как я начала работу с Духами, сон ни разу не повторился.

Это была не травма, которая пыталась прорваться из глубин и поговорить со мною на языке символов.

Это была не фобия – я люблю все живое, и змей в том числе.

Это был магический Зов – как он есть. Где-то вокруг меня уже в те годы существовала эта неоформленная связь, где-то в тайных книгах фатума была уже прописана эта линия, в каком-то из параллельных слоев нашей реальности Духи эти уже чувствовали мой шепот и звали меня к себе.

Магический Зов – это когда практик, будущая ведьма или маг понимают, что время и пространство вдруг перестали помещаться в коробочку субъективных о них представлений, и какая-то сила зовет тебя вдаль. Редко кому на первых порах удается понять смысл и характер этой силы. Куда меня зовут, зачем, кто именно – все это покрыто густым покрывалом тьмы.

Я со многими практиками об этом разговаривала. С практиками разных традиций. Большинство распознают этот зов уже постфактум.

А некоторые – в годы, когда уже и не хочется болотистых лесных троп, когда все настолько определено, что любое изменение воспринимается как репетиция апокалипсиса.

И это обычно печальная история.