– Здравствуйте. – спокойным тоном сказал он. – Я майор Анисимов, будьте добры пройти в палатку для досмотра на предмет заражения. – добавил он и указал на обычную армейскую палатку, на которой красовался листочек с красным крестом и надписью «КАРАНТИН». А у палатки стояли четыре крупных солдата с оружием.

– Хорошо, – кивнул я, и мы с Зиной пошли к палатке, точнее шел я, а Зину нес на руках.

Пока мы приближались к палатке, я, немного осмотревшись, увидел, что мы находимся на большом поле, которое сейчас военные взяли в кольцо, точнее в квадрат, окружив своей техникой. И внутри достаточно много людей, причем большинство в гражданской одежде, которые сидели небольшими группками и о чем-то тихонько перешептывались. Также рядами стояли армейские грузовики с открытыми задними бортами. Большего я увидеть не успел, так как мы вошли в палатку.

В палатке нас встретил уставшего вида мужчина в белом халате, что был накинут поверх камуфляжной формы, а на вешалке, стоящей позади него, я обратил внимание на висящий пиксельный китель с капитанскими погонами и петличкой в виде змеи, обвивающей бокал. Сидел этот мужчина за небольшим столом рядом с девушкой в таком же наряде. На их лица были натянуты медицинские маски, а обуты они были в резиновые сапоги, на руках у них были медицинские перчатки. Пахло здесь просто ужасно, запах пота, крови, табака и спирта. На пол были постелены обычные деревянные палеты, а освещалось место аккумуляторными прожекторами, которые обычно используют в строительстве.

– Контакт с зараженными был? – обратился к нам доктор, встав из-за стола и направившись к нам.

– Нет, ну то есть был, но не близкий. – ответил ему я за нас двоих.

Врач молча подошел к нам и осмотрел руки, затем достал из кармана фонарик и посветил в глаза сначала мне, а потом Зине.

– Ай, так и ослепнуть можно! – возмутилась моя спутница.

– Не переживайте за это. – ответил доктор, а затем убрал фонарик в один карман и достал из другого кармана пирометр, штука, ставшая весьма популярной во время пандемии, никуда невозможно было зайти, пока ей тебе не измерят температуру. Щелкнув сначала меня и считав показания, он щелкнул Зину, а после отошел назад и кивнул своей коллеге.

Девушка, тяжело вздохнув, встала из-за стола и поставила рядом с нами стул, а на пол положила кусок ДСП, на который постелила одноразовую клеенку.

– Раздевайтесь. – сказала она, указав на стул, давая понять, чтобы одежду мы складывали на него.

– В смысле? – нахмурившись, спросила Зина.

– В прямом. – бездушно ответила медсестра.

– Прям догола? – возмущенно уточнила она.

– Да, прям догола и без лишних вопросов и комментариев! – чуть с нажимом сказала девушка, отходя в сторону.

– Ну пусть он тогда хоть выйдет! – продолжала возмущаться моя спутница.

– Девушка, не делайте мне нервы! Их есть кому испортить! Делайте, что вам сказали! Ведете себя как школьница, ну ей богу! – слегка повысив тон, выругался врач.

– Беспредел какой-то! Я буду жаловаться! И вообще я пошла отсюда! – выругалась она и попыталась развернуться.

– Девушка, вы верно не осознали, куда попали. Тут вам не детский лагерь, а карантинная зона, и отсюда только два выхода: либо на территорию охраняемой зоны, либо к апостолу Петру, или в кого вы там верите, кстати, там можете и пожаловаться. Без досмотра я никого не пропущу, а будете нарушать дисциплину, господа, стоящие у входа, быстро успокоят вас, без лишних вопросов. – строгим и холодным, словно арктическая стужа, голосом произнес врач.

– Что ты развыступалась-то? Как будто в первый раз перед мужиками раздеваться? – хохотнув, сказал я, расстегивая рубаху.

– Да пошел ты! – прошипела Зина, скидывая с себя платье.

А фигурка-то у нее была ничего, все при ней: и грудь, и попа, вот только изуродовала себя: пирсинги и все тело в татуировках, цветочки, бабочки. Так-то вроде красиво, но в целом, как по мне, без всего этого было бы куда лучше.

Сам-то я тоже с татуировкой, но она, в отличие от ее рисунков, имеет реальное значение. В остальном я выгляжу как настоящий мужик, как говорил наш старшина: «Мужик должен быть могуч, вонюч и волосат!». Всему этому я соответствую, вонять, конечно, не хочется, но от местной жары спасу нет, не приспособлен я к такому климату, вот поэтому и потею, как проститутка в церкви, еще и эту шаболду на себе таскаю, она хоть и весит как мешок картошки, но на дистанции все равно начинаешь уставать.

Зина, конечно, сильно смущалась стоять голой рядом со мной, но я, дабы не подливать масла в огонь, сильно-то на нее и не пялился. Ну ее, эту истеричку, еще скандал устроит, а тут, я смотрю, все серьезно, и кровью тут пахнет неспроста.

Девушка в белом халате направила на нас прожектор, и на пару с доктором они внимательно осмотрели наш эпидермис на наличие свежих порезов, проколов или укусов.

– Можете одеваться. – закончив осмотр, сказал доктор. – Сразу скажу вам на будущее: если вас ранит зараженный, укусит, поцарапает или его слюна, кровь, слизь попадет в ваше тело, то можете смело пускать себе пулю в лоб, а если духа не хватит, попросите об этом своего близкого, в противном случае вы обратитесь и подвергнете опасности окружающих. Также, если заметите, что кто-то умалчивает об этом, то смело стреляйте и никаких взаимодействий. В мире сейчас творится полное безумие, и чтобы выжить, придется идти на самые крайние меры.

– Спасибо, доктор. – только и смог произнести я.

Дождавшись, пока Зина оденется, я помог ей выйти на улицу.

– Понравилось то, что увидел? Так вот, заруби себе на носу: ты этого никогда не получишь! – словно гадюка прошипела она.

– Очень надо, больно тощая и раскрашенная, как матрешка. – отмахнулся я, сделав вид, что не заинтересован.

– Ну-ну. – шикнула Зина.

Тем временем к нам подошел очередной вояка с большим блокнотом в руках.

– Здравия желаю, меня зовут старший лейтенант Белоусов. – поприветствовал он нас. – Прошу представиться и назвать род деятельности и особые навыки, если имеются. – добавил он.

– Как скажешь, командир, Петров Геннадий Павлович, сварщик пятого разряда. – сказал я, как услышал смех Зины.

– Что такое? – нахмурившись, спросил я.

– Извини, сварщик, я так и думала, что ты какой-то заводчанин. – пытаясь сдержать смех, добавила она.

– Ну-ну. – покачав головой, сказал я и перевел взгляд на военного. – За плечами срочка, два года в десанте, пулеметчиком был, так что, если нужно, встану в строй. Ну, в общем-то и все. – сказал я, понимая, что не так много в жизни и умею.

– Это очень хорошо, нам сварщики ой как сильно нужны будут, да и умелые бойцы на вес золота. Так что с радостью принимаем в наш коллектив, у вас будет усиленный паек, как у бойца, и более комфортный уровень проживания. А это ваша жена? – и так зная ответ, спросил он у меня.

– Упаси господь! – отпрянула от меня Зина. – Я вынуждена была находиться с ним рядом из-за травмы ноги. – сказала она.

– Хорошо, будьте добры, представьтесь. – улыбнувшись, обратился он к ней.

Девушка немного помялась, но через пару секунд выдала на одном дыхании: «Тютюкина Зинаида Григорьевна. Интернет-модель, блогер, коуч, инфлюенсер». Услышав ее, мы со старлеем переглянулись, так как ни он, ни я толком и не поняли, что за чушь она сейчас сморозила и заржали словно кони.

– М-да, девушка, что ж, увы, нам такие профессии тут ни к чему. – покачав головой, сказал парень, едва сдерживая новый приступ смеха.

– Что? Как? Вы посмотрите на меня! – возмутилась Зина.

– Да что смотреть, вы красивы, не спорю, но ваша красота нам ничем не поможет, плюс ваша нога. Нам нужны полезные люди: инженеры, медики, механики, сварщики в конце концов. Модели нынче не в трендах. – делая вид, что сожалеет, сказал военный.

– Аааа, что мне тогда делать-то? – занервничав, спросила Зина.

– Зинаида, пока вы можете побыть тут, отдохнуть, еды мы вам, конечно, дадим, но немного. А когда дадут команду, увы, вы останетесь тут, с другими моделями, чиновниками, менеджерами и прочими очень важными людьми. Но если вы будете состоять в отношениях с каким-нибудь нашим мужчиной, то тогда можете пройти как часть его семьи. Мы все думаем о будущем, но учтите, сейчас очень большая конкуренция. – хохотнув, добавил он, а Зина тут же перевела на меня свой взгляд.

Глава 5

21 июля Тверская область, недалеко от железнодорожной станции Чуприяново. Московское время 18:35. Солдат срочной службы Левин Петр Михайлович.

Ситуация явно выходила из-под контроля. Огромная масса людей во весь опор бежала на наш заслон, состоящий из грузовых КАМАЗов, перед которыми ровными рядами стояли бойницы, сложенные из строительных мешков, наполненных обычной землей.

Чтобы остановить людей, вперед вышел командир роты, достав из кобуры старый добрый пистолет Макарова, снял его с предохранителя и, дослав патрон в патронник, сделал предупредительный выстрел в воздух.

Но результата это не дало, толпа как мчалась к нам, так и мчалась. При этом, так как мы стояли на небольшой возвышенности, я прекрасно видел, что происходит позади. Люди падали один за другим, а сверху на них набрасывались другие люди и впивались зубами, вырывая куски плоти. Это видел не я один, всем от такого зрелища было не по себе, и никто не знал, что делать. Все дружно смотрели то на бегущую толпу, то на командира роты, что отходил назад и пытался с кем-то связаться по рации.

– Огонь! – вдруг заорал ротный во всю глотку, забежав в бойницу, и указал направление в сторону бегущих.

От такого приказа у меня сердце ушло в пятки. Стрелять по обычным людям, по нашим людям, что ищут спасения, да как такое вообще возможно!

– Огонь, мать вашу! Это приказ! – опять заорал ротный, не видя отклика в своих подчиненных, что сверлили его взглядами.

Майор вырвал автомат у стоящего рядом контрактника и, вскинув его в сторону бегущих гражданских, все же задрал дуло вверх и начал палить аккурат над головами приближающихся людей, выпустив целый магазин за раз. Воздух тут же заполнил кислый запах паленого пороха, а каждый выстрел звоном отдавал по ушам. И словно электрическим зарядом бил по нервной системе, заставляя вздрагивать и прикрывать глаза.

– Стойте, уроды! Или мы откроем огонь на поражение! – прокричал ротный, краснея от надрыва, а на его лбу и шее проступили вены.

Это подействовало на впереди бегущих людей, они остановились, вот только те, что были позади начали толкать их вперед, и вставшие на месте просто повалились на землю, а остальные в панике продолжили свой забег, затаптывая их ногами.

Из нас так никто и не посмел открыть огонь, и толпа ворвалась в наши ряды. Но нет, они не били нас, не старались отнять оружие, они просто бежали дальше, пролезая под машинами. Но следом за ними на нас напали они. Злобные твари с окровавленными, частично обглоданными лицами. В рваных лохмотьях, все в следах свежей и запекшейся крови. Они бросались на парней, пытаясь вцепиться в них. И некоторые даже начали открывать беспорядочный огонь. А я просто развернулся, бросил автомат и хотел побежал вслед за толпой.

– Левин, сука! А ну стоять на месте! – схватил меня за шиворот Федоров и подтянул к себе.

– Отвали, козел! Я жить хочу! – истерично провопил я.

– Все хотят! Автомат в зубы и вали уродов! – прошипел он, бросив меня на бойницу. – А еще раз рванешь, я тебя, сука, сам пристрелю! – добавил он и пнул ко мне брошенный автомат.

Деваться было некуда, и только я наклонился за автоматом, как на нашу бойницу навалилось две твари, пытаясь дотянуться руками до Федорова, а у того, как назло, заклинил автомат.

– Сука! – провопил он, дергая затворную раму.

Я же от увиденного упал на задницу и, схватив руки свой автомат, начал отползать назад.

– Стреляй! Что ты смотришь! – провопил младший сержант.

Я весь дрожа от страха, кое-как поднял автомат вверх и, направив его на нападающих, нажал на курок, правда, ничего не произошло.