– Да, каюсь, – покаянно склоняет голову. – Обосрался из-за каких-то мусоров.

На самом деле это не так. Даже если бы нас остановили, всё закончилось бы одним телефонным звонком. И очень быстро.

Не знаю, почему Руслан так поступил сейчас. Почему слил гонку?

В его башке иногда просто тёмный лес.

– Ладно, погнали, – вышвыривает в окно окурок.

Прибываем наконец в пиццерию, занимаем столик.

– Пепперони, Мексика, Грибная, – заказывает на всех Рус. – Три латте ещё.

Здесь довольно быстро готовят, и через двадцать минут мы уже обжираемся.

– Колись, Ярик, – прищуривается Рус, – какой у тебя должок перед Бортиком?

– Это только между нами, – отбриваю я.

Тянусь за очередным куском пиццы, не желая вдаваться в подробности. Хочу просто набивать брюхо. Ян хмуро сводит брови.

– Бортик – социопат и кукловод. С ним надо решать толпой. Или вообще не связываться.

– Точно! – вскидывает указательный палец Рус. – Кукловод он, реально! Чё ты там ему теперь торчишь? Услугу? Он тебя в такую хрень втянет, что сам охренеешь. А он будет с садисткой улыбкой наблюдать, как ты из этого дерьма выгребаешь, и испытывать неописуемые оргазмы. И знаешь, что я тебе скажу, Яр? У него даже привстанет, когда ты выгрести не сможешь.

Давлюсь куском пиццы. Прокашливаюсь и начинаю ржать на всю кафешку.

Русик – оратор от бога, вашу мать!

– Ты чё ржёшь? – выпучивает на меня глаза Руслан. Пихает плечом Янчика. – Ты не знаешь, чё этот псих ржёт? Я ему говорю: давай бабок тебе займу, отдашь этому хмырю. А он, блин, в своём приговоре подписывается, соглашается на какую-то услугу. И ему, мля, смешно.

Ян показательно закатывает глаза на нас обоих.

– Что я с вами делаю вообще? – возмущённо фыркает.

– Ты нас любишь, Бесов! – пропевает Рус. – Любовной любовью.

– Отвали, любовничек, – отмахивается Ян.

Угораем втроём. Наш трёп плавно перетекает с Бортика на посвящение.

Вообще-то, с Ромой Бортиком никому из моих друзей связываться не стоит. Он реально такой, каким его считают. Социопат, кукловод, жестокий ублюдок. Которому всё сходит с рук из-за его глобальных связей. Даже отец Новожилова – херня по сравнению с родственничками Бортика.

Весь преподавательский состав молится о скорейшем его выпуске. Сейчас он на последнем курсе.

Бабки я ему должен немаленькие, поэтому оказание услуги для меня скорее спасение, чем погибель.

– Короче, пацанчиков первокурсников мы заставим копать, – вещает Руслан. – Целый квест замутим. Пусть постараются, если захотят попасть на крутое пати.

– Что? Копать? – хмыкает Ян. – В смысле – копать?

– Лопатой, Янчик. Лопатой. Есть одна заброшка, мы их там замуруем. Выход пусть прокапывают через подвал. Справятся – получат адрес тусы. Ну и свободу, конечно.

– Мля…

Потираю лицо ладонью, пряча улыбку.

Рус с ума сошёл, но мне эта идея нравится. Нехер расслабляться, короче. Нас старшаки тоже пытались нехило поиметь, когда мы были на первом курсе. Правда, наша троица оказалась им не по зубам.

– И не говори, что в этом не участвуешь, – Руслан смотрит на Яна.

– Участвую. Только с девчонками жестить не буду.

– А тут у нас уже Бортик будет решать – жестить или по головке гладить, – недобро сверкают глаза Новожилова. – Уверен, что эта «услуга», которую он стребовал, будет как раз завязана на больных издёвках над первокурсницами.

– Мы этого пока не знаем, – встреваю я.

– Вот увидишь, друг. Вот увидишь…

Глава 5. Новый образ.

Мира

Краснея и обливаясь холодным потом, иду по территории кампуса. С одной стороны меня подпирает один парень. С другой – второй.

Давид и Арам.

Кто из них кто я пока не разобралась. Не до этого как-то. Да я даже речь их не могу воспринимать адекватно под таким-то напором.

– Армяночка, да?

– Откуда к нам такая?

– Я?.. – растерянно перевожу взгляд с одного лица на другое.

– Мира… Ты красивая девочка. Из наших ведь, да?

– Я не…

– Да не напирай, брат, – один толкает другого. И тут же ласково говорит мне: – Обращайся к нам по любым вопросам. Обидит кто – сразу приходи. Утоплю ради тебя, слышишь?

Боже…

Я даже икаю от шока.

– С-спасибо, – выдыхаю, едва совладав со спазмом, перехватившим горло.

Парни тормозят возле общежития, заставляя остановиться и меня. Это, кстати, моё общежитие, и они меня, вроде как, проводили.

Из всего сумбура их слов я поняла, что они на втором курсе. Братья Мелоян. Москвичи. Спортсмены. Кажется, они приняли меня за свою.

– Девочка дар речи из-за тебя потеряла, – констатирует один из них, гневно глядя на второго.

– Да она в порядке. Просто адаптируется, – парирует другой.

Как их различать, кстати? Когда они стоят вот так, рядом друг с другом, то кажутся близнецами.

– Я пойду, – осторожно делаю шаг ко входу.

– Ну иди, – лукаво прищуривается один.

А второй, видимо, более решительный и продуманный, достаёт телефон и требует мой номер.

– Так проще быть на связи, – с ленивой улыбкой объясняет он.

Заплетающимся языком диктую свой телефон.

Отлично, Мира! Тебя даже пытать не надо, и так всё выболтаешь.

Парень мне звонит, но мой телефон остался в комнате. Машинально смотрю на наши с Марго окна. Соседка как-раз стоит за окном и машет моим телефоном.

– Запишешь потом: Давид, – говорит тот, что звонил.

Арам недовольно цокает языком. Похоже, раздосадован тем, что брат его опередил.

– Ага… Да… – ещё немного смещаюсь к двери.

– Ладно, не пугайся ты так, – смеётся Давид.

Переводит взгляд на скамейку возле здания столовки, и его лицо ожесточается. Бросает брату:

– Пошли, Арам. Там Бортик чего-то от нас возжелал.

И братья уходят, направляясь к парню, вальяжно расположившемуся на лавке. И Арам, и Давид выглядят напряжёнными.

Сбегаю в общагу. В комнате меня встречает возбуждённая Марго.

– Это кто такие горячие, а? – обмахивает себя руками. – Нет, ты посмотри на неё! Пошла к физруку, а вернулась с охраной. И оба жрали тебя глазами. Как ты это делаешь, блин?

И смех, и грех…

Марго очень забавная девчонка. Даже моё напряжение снимает за секунду.

– Ты не поверишь, но они просто приняли меня за армянку, – объясняю подруге. – Типа я своя.

– А ты не армянка, что ли? – ошеломляет она своим вопросом.

– Вообще-то, нет. Ну-у… Вроде как моя прабабушка была наполовину армянкой. Но это сколько поколений уже сменилось!

– Но отрицать наличие этой национальности в твоём роду нельзя, – спорит Марго. – Так что, считай, что ты действительно своя для тех парней.

Спорно. Очень спорно.

– Как их зовут? Кто такие? – суетится возле меня Марго.

Беру свой телефон с тумбочки, сохраняю последний звонивший номер в контакты.

– Давид и Арам Мелояны. Они пловцы. Со второго курса. Учатся на юристов, – вспоминаю всё, что о них узнала.

– Пловцы… Ммм… – вновь обмахивается руками Марго. – Какая нескучная учёба у нас намечается.

– Ага. Чтобы не вылететь после первого семестра, нам придётся так пахать, что скучно точно не будет.

– Фу, какая ты зануда, – беззлобно бросает Марго и показывает мне язык.

Встрепенувшись, подскакивает к шкафу и достаёт из него плечики с каким-то нарядом.

– Вот. Это то, что ты наденешь. И туфли я у тебя нашла, которые подойдут.

С удивлением смотрю на неё.

– Эм… Это же просто рубашка.

– Это не просто рубашка, Мира. Это шёлковая рубашка от одного очень популярного бренда. Она оверсайз, что сейчас на самом пике моды.

– А низ где? Что я надену снизу?

– Сказала же: туфли, – закатывает глаза Марго.

– Я про другой низ, – шлёпаю по своим бёдрам.

– В том-то и прикол. Под рубашкой ничего не будет. Разве что трусики. Она почти как платье. Попку точно прикроет. Давай примерим.

И я почему-то соглашаюсь… Возможно, просто хочу показать Марго, что это слишком неоднозначный образ, и мне такое не пойдёт.

Натягиваю рубашку. Марго ловко расплетает мою косу и немного взбивает волосы.

– Ещё туфли надень, – командует она.

Послушно надеваю. Разворачиваюсь к зеркальной створке шкафа. Она позволяет увидеть себя во весь рост.

– Вай, какая… – пародируя кавказский акцент, говорит Марго и встаёт рядом.

Взбивает и свои роскошные волосы. Она и без нарядов хороша, даже в обычных шортах и майке с глубоким декольте.

– Ну всё. Можно и за «достопримечательность» повоевать.

Какую досто… Аа, те парни. Нет уж, спасибо!

Верчусь перед зеркалом, пытаясь понять, нравится мне или нет. Как и утверждала Марго, рубашка, и правда, длинная. Попа прикрыта, спереди всё тоже выглядит прилично.

– Вон, смотри, твои пловцы пошли, – уже торча в окне, сообщает мне соседка.

Подхожу, чтобы на них взглянуть. Парни, видимо, закончили общаться с тем типом на лавке и теперь идут в сторону столовки. А тот тип остаётся. Прикурив сигарету, вальяжно выпускает в воздух струйку дыма и внезапно поворачивает голову в сторону общаги. И я могу поклясться, что он смотрит прямо на нас с Марго.

Обе отскакиваем от окна.

– Это кто такой? – немного взволнованно спрашивает соседка.

– Я не знаю.

– Хм…

Проходится по комнате, потом снова ко мне подступает.

– Давай ремешком вот тут прихватим, – опять колдует над моим образом. – Ох, классно бы тут портупея смотрелась, но я оставила её дома.

– Портупея?

– Забей… Вот! Так даже лучше!

Вновь подталкивает меня к зеркалу. Теперь моя талия перетянута тоненьким ремешком с красивой пряжкой в форме банта.

– Ты же любишь бантики, Мира, – щипает меня за бок Марго.

Хихикнув, отпрыгиваю в сторону. Ну ладно, она меня убедила. Я выгляжу классно.

Снимаю туфельки, надеваю кеды.

– Ну заче-ем? – возмущается соседка.

– Смотри, так тоже вроде хорошо.

Каблуки я не очень люблю. В кедах привычнее.

– Ты слышишь это? – внезапно спрашивает Марго. – Кто-то орёт, что ли?

И правда. Где-то в коридоре. Похоже на женские разборки.

– Ой, пошли посмотрим на этих куриц! – верещит довольная Марго и вытягивает меня из комнаты.

Глава 6. Квест и прочая вакханалия.

Яр

– Нуу… вот, – говорит Руслан и глушит мотор.

Откинувшись на спинку, не спеша докуривает сигарету, пока мы с Яном с идентично охреневшими лицами пялимся в окна.

– Дай-ка мне тоже покурить, – тянусь к пачке.

– Ни хрена. Ты бросил, – отнимает свой «Парламент».

– Да хорош!

– Не дам. Ты же сам просил не уступать твоим просьбам, если ты вдруг сломаешься. А меня хрен проломишь. Сиди, дыши воздухом.

И, сука, так сладко выдыхает дымок, что я уже готов стукнуть его.

Выхожу из тачки, Ян тоже выбирается. Стоим рядом, взирая на заброшку. Мне кажется, она настолько ветхая, что если войдёшь внутрь, то уже никогда не выйдешь.

– Ну чё застыли?

Рус уже взял из багажника лопаты, которые мы купили час назад, и направился ко входу в это убогое строение. Идём за ним. Заходить в здание, конечно, опасно, но иногда просто необходимо пощекотать себе нервы.

Петляем какими-то коридорами-лабиринтами. Стены тут почти все покрыты плесенью. По углам, как гирлянда, висит паутина.

По ветхой лестнице спускаемся вниз. Нам приходится включить телефоны, чтобы светить себе под ноги. Ведь в подвале совсем нет источника света.

– Короче, вот эту дверь мы замуруем, – Рус стучит черенком лопаты по железной двери. – А выбираться они будут чуть дальше. Пошли, покажу.

И мы идём, блин, за ним. Наши тени в свете фонариков добавляют ещё больше жути.

– Я даже знать не хочу, как ты нашёл это здание, – бормочет Ян себе под нос.

Новожилов его слышит.