Доедаю кашу, делаю пару глотков кофе, чуть поморщившись. Сейчас бы что-нибудь из свежей выпечки. Только представила хруст свежей булочки с корицей, как рот наполняется слюной. Черт! Это было бы очень кстати!

Здесь же должен быть магазин? Где-то, в конце концов, люди закупаются? Может, в городе есть пекарня и сюда завозят свежий хлеб?

А у кого спросить?

До слуха доносится какой-то непонятный шум, больше похожий на возню, со стороны соседнего участка.

Подхожу к забору. Здесь забор почему-то чуть ниже, чем за домом, или мне кажется? Подхожу и, встав на носочки и взявшись руками за штакетины, выглядываю. И замираю.

Тут недалеко, у соседа на территории, стоит что-то наподобие спортивного комплекса. Турникет, брусья… Что-то подобное есть почти в каждом дворе в городе. И сейчас передо мной картина завораживающая. На турникете, спиной ко мне, подтягивается он. Сосед. Степан, который. И он, надо уточнить, без футболки. То есть абсолютно голый по пояс.

И я, как завороженная, пялюсь на его широкую мощную спину с перекатывающимися мышцами под кожей. Замечаю поблескивающие на солнце капельки пота.

Он огромный. А я на его фоне просто дюймовочка. Где таких мужиков делают, подскажите? Поеду искать себе.

– Снова подглядываешь? – Приводит меня в чувства мужской голос.

Я пару раз моргаю и наконец вижу его, стоящего в полный рост с полотенцем в руках.

– Хотя нет, не подглядываешь, а нагло пялишься. Нравится? – хмыкает, окончательно приводя меня в чувства.

– Что? Да как…

Но тут, откуда ни возьмись, к забору, где я стою, несется огромная псина. Очень огромная. С рычанием.

Я отлетаю от забора, падая на задницу и больно ударяясь копчиком.

Пес лает. Я держусь за грудь, где под ребрами от страха лупит сердце.

– Чоп, фу, свои! – рявкает сосед. И пес тут же замолкает.

– Ну, и чего хотела? – Теперь у забора появляется Степан. С прищуром на меня смотрит. – Не покалечилась?

Поднимаюсь.

– Вашими молитвами, – цежу сквозь зубы.

Хмыкает.

– Ваша собака… – хочу возмутиться, но мне не дают закончить мысль.

– Ты подглядывала. – Тыкает меня носом в мой же косяк.

Да я же не хотела! Случайно вышло. Не надо было светить своими мышцами, и я тогда не забыла бы, что хотела спросить.

– Ладно, проехали. Я хотела спросить, есть ли тут магазин поблизости?

– Есть. Минут так десять пешком.

– Отлично! – Искренне радуюсь.

Крутанувшись, уже хочу вернуться в дом, как понимаю, что не спросила, как дойти до магазина. Оборачиваюсь, но его уже нет.

Ну что ж… Придется самой.

Переодевшись в легинсы и футболку, накидываю поверх ветровку, обуваюсь в легкие кроссовки. Выхожу на улицу. И направляюсь в том направлении, как сюда доехала. Прямо по дороге до перекрестка на эту улицу. Затем вверх до перекрестка, у столба останавливаюсь. Оглядываюсь.

Где-то лает собака, куры у кого-то квохчут… Петух глотку дерет. Птицы поют. В общем, жизнь кипит. И даже люди есть. Но далековато, не спросить.

Навстречу летит на велике мальчишка.

– Эй, стой! – Торможу его, махнув рукой.

– Ненормальная, что ли? – Тормозит ногами, спрыгнув с рамы. Велик ему большой. Пацану от силы лет семь. Куртка нараспашку, запачканные штаны, ботинки.

– Почему сразу ненормальная?

– А чего под колеса кидаешься?

– Так, лучше скажи, где тут магазин, маркет, сетевик какой-нибудь?

– Магаз? Ты чо, не местная? – Склоняет голову на бок, чуть прищурив карие глаза.

– Была бы местная, не спрашивала.

– А, так вон туда. – Показывает прямо по дороге, чуть задрав козырек кепки. – Там магаз. Напротив памятник. Не пройдешь мимо. – Усмехается и шмыгает носом. Тут же поднимает руку и рукавом куртки вытирает сопливый нос.

– А где народ? – Оглядываюсь.

– Так на работе, – хмыкает.

– Прям все? – Не понимаю.

– Не-е-е, – тянет. – Но большинство. На ферме. – Неопределенно машет рукой.

– А дети тут есть?

– Конечно! – Смотрит на меня как на дурочку. – Так утро, школа.

– А ты чего гуляешь? – Подлавливаю его.

– А я болею. – Снова шмыгает и улыбается.

– Ага, вижу, как болеешь. Ладно, пойду. Спасибо, что подсказал.

– А-а. – Неопределенно машет рукой и, встав одной ногой на педаль, второй ныряет под раму и, оттолкнувшись, крутит педали.

Усмехнувшись, иду в указанном им направлении.

По пути встречаю бабулек. О чем-то спорят. С сумками наперевес идут.

Прохожу мимо. Оглядываются.

– Это что за краля? – Доносится до слуха.

Краля? Это они про меня?

Наконец дохожу до магазина.

Это магазин, да? Он самый? Явно не вписывается в мое понимание “магазина”. На вид старая изба, деревянная. Ветхое крыльцо с перилами с одной стороны. По ступеням поднимаясь, чувствую, как они под моим пятидесяти килограммовым весом прогибаются. Вхожу, приглядываясь, ослепленная солнечным светом. И, когда наконец начинаю видеть, теряю дар речи.

Вот это ассортимент. Может, и черт в маринаде найдется?

В одном небольшом зале на полках продукты. В другом – и посуда, и вазы, и цветы искусственные. Даже корм для животных есть. А на полу стоит рассада и ведро мелкой картошки. На стене висит несколько часов. Тут же семена. В общем, не зная, что где лежит, не найти ничего.

От такого обилия ассортимента у меня голова начинает кружиться. А запах! Мама дорогая!

– Здрасьте! – Слышу женский голос, оборачиваюсь.

За кассой стоит женщина средних лет. Да, лет тридцати пяти, может, чуть больше. С рыжей кудрявой шевелюрой. В цветастом платье, поверх которого передник повязан. В ушах серьги массивные. Да и сама она в теле. Не полная, а такая… Большая. И грудь у нее… Большая, которая того и гляди выпрыгнет из выреза платья.

– Здрасьте, – отвечаю в ее же манере. – А хлеб свежий есть?

– Свежий? – усмехается, пробегая взглядом по мне.

Да что ж они так пялятся, будто я в чем-то измазана!

– Ну, конечно, свежий. Может, круассаны?

– А вино к французской булке не соизволите? – смеется.

Смотрю на женщину и не понимаю причины для смеха.

– Все свежее, особенно хлеб, три раза в неделю, – уточняет, снова смотрит на меня.

– Та-а-а-к, – тяну. – А что есть? Может, блинчики или сырники? В заморозке которые, – снова спрашиваю.

На меня снова смотрят как на дуру.

– И этого тоже нет?

– Все, что есть, – перед тобой. – Тыкает в прилавок.

А там… А там если что-то и есть, то густо заросло инеем. На полках – в пакетах макароны, еще что-то из этого семейства. Консервы, соленья… Печенье.

Нахожу коробочку медовика.

Ну, хоть какая-то радость-то должна остаться от похода в это адское местечко?

– Беру. – Кладу перед ней у кассы.

Достаю карту, протягиваю.

Женщина смотрит на пластик, хлопает глазами. А потом переводит взгляд на меня и расплывается в улыбке.

– К чему прикладывать будешь? К кассе или к тортУ? – Смеется.

Дверь магазина хлопает. Входят две женщины лет под сорок. Быстро оценивают ситуацию.

– Приезжая, смотрю, лицо новое, – говорит одна другой, будто меня тут нет.

– А где можно снять наличку? – спрашиваю продавщицу.

– Где-где, в городе, – отвечает небрежно.

С жалостью смотрю на тортик и возвращаю его на место.

– Ладно, сниму, зайду, – отвечаю и собираюсь выйти, как она меня окрикивает.

– Надолго здесь?

– Как получится.

– Бери, запишу, – говорит, будто сжалилась надо мной.

Я обрадовалась. Снова хватаю коробочку с тортом, подхожу к ней. Женщина достает большую тетрадь и ручку.

– Как зовут?

– Нина.

– Тамара, – представляется. – Где живешь-то?

– На Речной, – отвечаю с готовностью.

Женщина тут же вскидывает взгляд.

– На Речной? Это у кого? – хмурит тонкие брови, подведенные коричневым карандашом, чуть прищурив глаза.

– В тринадцатом.

Тамара окидывает меня взглядом, более пристально, словно оценивающе.

– Это у Марковых, что ли? – доносится голос одной из вошедших.

– Ага, тринадцатый их, – поддакивает вторая.

– Со Степаном рядом, – зачем-то уточняет первая.

– Не запишу, снимаешь наличку, тогда и приходи. – Забирает у меня из рук злосчастный медовик, захлопнув тетрадь.

Я не понимаю такую смену настроения.

– Так а что…

– Сказала же, нет денег – нет тортА.

Сжала зубы от того, как режет слух от этого ее “тортА”.

Со стороны прилетают смешки.

Ну, нет так нет. Выхожу из магазина, вздохнув. И что на нее нашло, на эту гром-бабу Тамару?

– Томк, а, Томк, чего ты девку-то обидела? – Слышу голоса из магазина.

– Оплачивай, Светка, что взяла и проваливай! – фыркает Тома.

Мда… Что за нравы?

Направляюсь обратно к дому. Дорогу я хорошо запомнила. Без бензина и без сладостей. А быстрых углеводов ой как хочется. Надо заесть стресс…

Возвращаясь домой, по пути встретила мужика, который копался под капотом старой развалюхи. Заметив меня, он шарахнулся головой о капот. Старая бабка с ведрами куда-то шла.

В общем жизнь есть, а вот свежей выпечки – нет. Печаль.

Свернула на улицу Речную, а навстречу бабка гонит коз. Их штук десять. На меня она зыркнула вскользь и дальше пошла. Я же поторопилась к дому.

Подхожу. А сосед выгоняет свою машину.

Я даже не знаю, что это за тачка.

– Как прогулялась? – Останавливает машину, открыв дверь, выходит. – Нашла магазин?

На нем серая рубашка, джинсы такого же оттенка. Кроссовки.

– Кто ищет, тот всегда найдет, – отвечаю, заходя на участок. Закрываю калитку.

Не знаю, почему, но я на него зла! Из-за него по сути мне не дали тортика.

– И то верно… – Доносится его голос.

Хлопает дверь машины, и, погазовав немного, сосед уезжает.

Ну что ж.

Оглядываю участок. Деревья, кусты. Даже какие-то цветочки цветут.

Без интернета я тут взвою, конечно. Не сейчас, а через день-другой. Чем себя занять?

Почему-то именно сейчас начинаю жалеть, что не взяла свой коврик для занятий йогой. Ведь самое место ловить дзен. Вон, травка зеленая, птички поют. Полное умиротворение.

Вздыхаю.

Взгляд падает на машину, и я снова вспоминаю, что у меня нет бензина. А соседа я не спросила и не попросила… Да как его просить?

Надо что-то думать. Только вот что?

Направляюсь к дому. По пути трогаю белье. Еще чуть влажное. Сниму позже.

В кухне навожу порядок, заглядываю в холодильник. Если бы я знала, что тут проблемы с продуктами, то набрала бы полуфабрикатов побольше. А тут… Каша в пакетиках, бутылка молока, йогурты питьевые. Кофе, да снеки.

Сейчас бы рыбки кусочек с зеленым салатом.

От одного только представления еды у меня сводит желудок.

Вот же зараза!

Ладно… Ничего, не пропаду. Вернется Степан – допрошу.

Самое обидно про деньги. Я ведь даже не подумала, что тут могут быть такие проблемы. Нет интернета, нет банкомата, нет хлеба, блин! И это двадцать первый век! Век технологий! Аж бомбит.

Я ведь даже не подумала, что такое еще бывает. А Милана эта? Почему не предупредила? Хоть бы немного рассказала, что тут да как. Да и я от незнания не уточнила. В общем, какая-то печаль, а не отдых.

Надо признаться, от незнания, чем себя занять, я слонялась по участку туда-сюда. Все поглядывала на соседский дом и прислушивалась. Когда он вернется?

Вышла на улицу, за забор. Вдали кто-то ходит. Пойти, узнать, где бензин взять? Может, кто поделится?

Решаюсь и выхожу. Помню того мужика, что в машине ковырялся. И дойдя до того дома, снова его замечаю.

– Здравствуйте! – Подхожу ближе.

Мужик снова бьется головой о капот.

– Здрасьте! – Расплывается в улыбке.

Мужику на вид лет сорок, ну, плюс-минус. Худощавый, с лысиной. В потрепанной футболке. Смотрю на него, и аж холодно становится. На улице еще не жарко.