– Понимаю, дорогая. Но ты же не хочешь совсем располнеть? – Он нежно поцеловал меня в лоб. – Я люблю тебя такой, какая ты есть, но о здоровье тоже нужно думать.

Я послушно убрала печенье, а потом заперлась в ванной и доела его там, запивая слезами…

***

Два года назад

Панический приступ на деловом ужине

Воздуха не хватало, сердце билось так быстро, что я думала – оно сейчас остановится. Партнёры папы смотрели на меня с недоумением, а я не могла выдавить ни слова.

– Простите, моей жене нехорошо, – Дима поднялся и помог мне встать. – Анечка, выйдем на воздух.

На улице он обнял меня, гладил по спине, пока я успокаивалась.

– Всё хорошо, – шептал он. – Ты справилась. Ты сильная.

– Я опозорилась, – всхлипывала я.

– Ерунда. С кем ни бывает. Главное, ты попыталась.

Тогда я думала, что он меня поддерживает. А теперь понимаю, он просто не хотел, чтобы я опозорила его…

***

Год назад

Смерть папы

– Не плачь, Анечка, – Дима гладил меня по волосам, пока я рыдала над гробом. – Он бы не хотел видеть тебя такой.

– Я не знаю, что делать без него… – шептала я. – Как управлять компанией? Я же ничего не умею…

– Умеешь. Но сейчас тебе нужно время, чтобы прийти в себя. Позволь мне на время взять управление на себя. Я разберусь со всеми накопившимися делами, и ты как раз восстановишься после этой жуткой потери.

– Ты готов ради меня взвалить на себя столько ответственности? – я подняла на него опухшие от слёз глаза.

– Конечно, любимая. Я же твой муж. Твоя опора.

Опора. Он стал моей опорой – и одновременно петлёй на шее…

***

Полгода назад

Офис компании

– Викочка так хорошо работает, – говорил Дима, листая портфолио новой рекламной кампании. – У неё талант к маркетингу.

– Да, она всегда была способной, – согласилась я, глядя на фотографии сестры для рекламы наших салонов. Стройная, улыбающаяся. Идеальная. – Папа был бы рад, что она стала лицом бренда.

– Думаю, стоит дать ей больше полномочий. Может, назначить директором по маркетингу?

– Если ты считаешь нужным…

– Считаю. Она очень… мотивированная.

Теперь я понимаю, что именно её мотивировало…

***

Три месяца назад

Семейный ужин

– Ты бледная какая-то, – заметила Вика. – Всё хорошо?

– Вроде да, – вздохнула я. – Просто мы как-то отдалились с Димой. Он теперь генеральный директор и поэтому так много работает, поздно приходит. Мы почти не разговариваем. Я всё понимаю, но это меня напрягает…

– Мужчины такие, – она сочувственно пожала плечами. – Работа для них на первом месте. Но ты не переживай, он же тебя любит.

– Ты думаешь?

– Конечно! – Она обняла меня. – Вы же идеальная пара.

А сама в это время спала с моим мужем…

Лицемерка.

***

Боль вернула меня в реальность. Голова раскалывалась, в груди что-то пронзительно кололо при каждом вдохе. Я попыталась открыть глаза, но свет показался невыносимо ярким и я зажмурилась вновь.

– Она приходит в сознание, – услышала я женский голос.

– Мадам, вы меня слышите? – другой голос, мужской, спокойный.

Я попыталась кивнуть, но даже это движение отдалось болью во всём теле.

– Где… где я? – прохрипела я.

– В больнице Шамони. У вас серьёзные травмы, но вы живы. Это главное.

Живы. Да, я жива. Но жизнь, которую я знала, кончилась там, на краю обрыва, вместе с последними иллюзиями о любви.

Глава 3

Я не помню, как прошли первые дни после операции. Сознание то всплывало, то снова вязло в темноте. Иногда я слышала голоса, обрывки фраз, чувствовала уколы, прикосновения, тепло руки, сжимающей мою… но было непонятно – это сон или реальность.

Потом пришла боль. Ненавистная, тягучая, ломящая. Как будто всё тело заново собиралось из обломков, и каждый сустав, каждая кость громко протестовала против моего возвращения в этот мир.

– Мадам, не шевелитесь, – голос медсестры, мягкий, приятный. – Всё идёт по плану. Вам нельзя резко двигаться.

По плану? Хотелось рассмеяться. По какому ещё плану идёт моя жизнь?

Повернуть голову было сложно, но я смогла приоткрыть глаза и рассмотреть капельницу, трубки, приборы, к которым была подключена. Снаружи виднелось окно, за ним снежные вершины и небо цвета старого льна.

Я в палате. Жива. Но кем я теперь стала?

На следующий день пришёл врач. Высокий, статный, с умными глазами и усталым лицом человека, который слишком часто говорит людям вещи, которые они не хотят слышать.

– Мадам Волкова, вы перенесли сложную операцию. Позвоночник повреждён, но спинной мозг не затронут. Это хорошая новость.

Хорошая новость? Ах, да. Я не парализована. Я всего лишь сломанная. Временно. Или не совсем временно, никто не обещал мне лёгкой реабилитации.

– Вас ждёт долгий путь, – добавил он, как будто прочёл мои мысли. – Но вы молоды, у вас сильный организм. Если будете работать и сможете вернуться к активной жизни.

Активная жизнь. Какая, интересно? Та, где муж спит с твоей сестрой и желает твоей смерти или не желает, но жаждет избавиться, развестись? Или та, где ты – наследница компании, но в глазах всех давно стала лишь тенью умершего отца?

– Ваш муж приезжал, – неуверенно продолжил врач. – Он привёз необходимые документы, оставил инструкции, оплатил всё лечение. Сейчас он в отеле, сказал, что позже навестит вас.

Я крепко зажмурилась. Не хватало ещё смотреть на его лицемерную рожу здесь. Он оплатил. Конечно. Дал денег – и чистая совесть. Удобный способ замаливать грехи. Жаль, совесть – не банковский счёт, пополнением не отделаться.

Прошла неделя, в течение которой Дима так и не навестил меня, хоть и обещал. Отчего-то это меня жутко задело. Глупая дура.

– Мадам, ваш муж прислал документы. Нужна ваша подпись для страховки.

Я взглянула на бумаги. Текст был на французском, но я худо-бедко знала этот язык, потому более-менее разобралась что к чему. Там говорилось о "временной недееспособности" и… моё сердце екнуло. "Безвозмездная передача права собственности". Дарение. Он хотел, чтобы я подарила ему всю компанию?!

– Подождите, – остановила я медсестру. – А можно посмотреть внимательнее?

Я пыталась сосредоточиться, но буквы расплывались. Лекарства мешали думать ясно. Но главная фраза была понятна: полная передача всех долей ООО "Чёрная вода" в собственность Дмитрия Волкова.

– Я… я не буду этого подписывать, – прошептала я.

– Мадам?

– Скажите моему супругу, что я пока не готова подписывать документы. Голова болит.

Медсестра кивнула и ушла, а я лежала, глядя в потолок. Значит, он не терял времени. Пользуется тем, что я беспомощна, чтобы окончательно забрать компанию…

***

Я проснулась от кошмара: снилось, будто снова лечу в пропасть, но в этот раз в свадебном платье. Фата развевается, а Дима, в обнимку с Викой, стоял наверху и смотрел на меня с презрением.

Я очнулась рывком, ловя ртом воздух. Сердце колотилось, как бешеное.

Я попыталась приподняться и тут же застонала: боль полоснула по рёбрам. Тут прибежала дежурная медсестра, сделала укол, что-то говорила успокаивающее, но я её уже почти не слышала.

Через две недели меня перевели в реабилитационный центр. Палата стала просторнее, но ощущения были всё те же.

Я в ловушке.

Только теперь вместо стеклянных окон и медицинских мониторов – шведские стенки, пара тренажёров и слишком бодрые физиотерапевты.

К концу следующей недели я уже могла стоять, опираясь на ходунки.

Также я читала сообщения в телефоне, но не отвечала, просто читала, чтобы после проанализировать полученную информацию. Сообщений было множество. От коллег, от друзей, даже от дальних родственников. Все желали скорейшего выздоровления и интересовались, когда я вернусь.

Но больше всех писала Вика.

“Анечка, как ты там? Дима рассказал, что случилось. Ужас какой!”

“Солнышко, мы все за тебя переживаем. Поправляйся скорее!”

“Милая, Дима сказал, что ты пока в глубоком стрессе и не хочешь говорить по телефону. Но я передаю тебе всю свою любовь!”

Любовь. От женщины, которая спала с моим мужем. И наверняка знает, что произошло на самом деле, как гадёныш Дмитрий толкнул меня в пропасть, пусть и не специально.

Читая очередное сообщение на другой день, я не поверила своим глазам:

“Аня, держись. Дима очень переживает, но он сильный, справляется. Взял на себя все заботы о компании, чтобы ты могла спокойно лечиться. Такой преданный муж!”

Преданный. Она издевается?

С трудом впервые набрала ответ: “Спасибо. Как дела на работе?”

Ответ пришёл почти мгновенно: “Как хорошо, что ты теперь на связи! У нас всё отлично! Дима назначил меня И.о. директора по маркетингу. Говорит, что я лучше всех понимаю концепцию бренда. Мы с ним работаем допоздна, разрабатываем новую стратегию”.

“И.о. директора по маркетингу”. Моя должность. В моей компании.

Это было уже не про измену. Это было про кражу жизни.

В тот вечер, когда медсестры ушли, а в коридоре стало тихо, я набрала номер семейного адвоката, друга моего отца – Игоря Константиновича Барышева. Мужчина был старой закалки, честный и принципиальный.

– Анна Сергеевна! – его голос прозвучал обеспокоенно. – Как вы себя чувствуете? Дмитрий рассказал о несчастном случае… Я вам писал и звонил, но не дождался ответа…

– Игорь Константинович, мне нужна ваша помощь, – перебила я его. – Но только наш разговор должен остаться строго конфиденциальным.

– Конечно. Слушаю вас.

– Дмитрий пытается заставить меня подписать документы о дарении всех долей компании. Полная передача собственности. Это законно?

Пауза.

– Анна Сергеевна, а вы в здравом уме? Способны принимать решения?

– Абсолютно. У меня переломы рёбер, а не головы.

– Тогда никто не может принудить вас подписать что-либо. Более того, подобные документы должны заверяться нотариально.

– А если я уже передала ему полномочия генерального директора почти год назад.

– Эти бумаги можно отозвать в любой момент. Вы по-прежнему являетесь собственником компании.

Я почувствовала, как что-то внутри меня распрямляется. Впервые за недели в груди забрезжила надежда.

– Игорь Константинович, а можно ли провести аудит моей фирмы? Проверить все финансовые операции за последние двенадцать месяцев?

– Разумеется. Это ваше право как хозяйки. Хотите, чтобы я организовал проверку?

– Да. Но тайно. Дима не должен знать. Никто не должен знать.

Дём, когда я пыталась встать с помощью ходунков, дверь открылась, и я услышала голос, от которого внутри всё сжалось.

– Привет, Аня.

Дима. Пришёл-таки.

Он был в новом кашемировом пальто, уверенный, ухоженный. Как будто пришёл на деловую встречу, а не в больницу к женщине, которую едва не убил.

– Ты как? – его голос был тихим, сочувствующим, почти нежным. Почти.

Я повернулась к нему – медленно, по сантиметру.

Внутри всё кипело. Я смотрела на него и думала – сволочь. Подлая тварь.

Но снаружи я старалась выглядеть максимально спокойно.

– Лучше, чем ты надеялся, – ответила я и не спеша села в кресло, стараясь не выдать, насколько мне больно.

Он не нашёлся, что сказать. Отвёл глаза, посмотрел в окно.

– Я… был в шоке. Я не хотел, чтобы всё так обернулось. Просто… ссора… эмоции… Мне было так жаль, поэтому я всё никак не мог собраться с духом и прийти, навестить тебя. Прости меня, пожалуйста.

– Ты толкнул меня, – сказала я, всё ещё спокойно. – С края обрыва. Это не эмоции. Это попытка убийства.

Он шагнул ко мне, быстро замотал головой:

– Нет! Аня, ты всё не так поняла! Я просто… я хотел тебя остановить!

Я улыбнулась. Медленно, устало, по-женски горько.

– Ты хотел меня остановить, да-да, конечно.

“Но я выжила. Плохая новость для тебя, не так ли?” – подумала про себя.