– Ну, если что, скажешь, что случайно пузырёк пролил… Зато не так видно, Саш, – заключила она.

Дверь тихо скрипнула, и в комнату сунул голову Антон.

– Так, пора спускаться вниз, – сказал он, чуть запыхавшись, как будто бежал по лестнице. – Врач уже пришёл, начал проверку.

Я обернулся. Антон замер на пороге, уставился на меня, вытаращив глаза.

– О май гад, что с тобой?

Я развёл руками.

– Да вот… хотел сделать так, чтобы врачу не видно было сечку. Настя зелёнкой замазала.

Губы Антона растянулись в нервную ухмылку.

– Блин, честно? Мне кажется, вы только хуже сделали. Если бы раньше врач не посмотрел, то теперь точно обратит внимание, – хмыкнул он.

Я посмотрел на Настю. Девчонка прыснула со смеху. Я тоже не выдержал. Мы ведь буквально пару минут назад проговаривали одно и то же.

– Ну вот, мы в унисон мыслим, о том же подумали, – пояснил я, видя, что Антон напрягся.

– Ладно, пойдёмте, там очередь быстро двигается.

Мы спустились вниз. Организаторы решили не заморачиваться и «за отдельную плату» командировали прямо в особняк врача из местной больницы. Зачем морочиться? Проще привезти одного медика, чем дюжину бойцов таскать в больницу.

Никакого отдельного кабинета для осмотра не подготовили. Врач расположился прямо в зале, на кресле одного из ведущих. На соседнее кресло водрузил свой чемоданчик – металлический, с тёртыми углами. Внутри торчали бинты, флаконы, манжета для давления, фонарик. А главное – на коленях медика лежала папка документов, которыми выдавался допуск.

Бойцы подходили к врачу по очереди. Он проверял зрачки, давил на суставы, делал пометки в своих бланках.

Я пощупал под бровью тонкую корочку зелёнки. Посмотрим, заметит ли он то, что мы так старательно пытались скрыть.

Очередь двигалась быстро. Допуск всё-таки был по большей части формальной процедурой. Ну если при отсутствии травм. Как Шамы, который и подраться ещё не успел.

Он обернулся, смерил меня взглядом и расплылся в улыбке.

– Сань, тебя в краску уронили. Что с тобой?

Я пожал плечами, будто ничего особенного.

– Пузырёк неудачно открыл.

Он засмеялся, но спросить что-то ещё не успел – настала очередь Шамы подходить к врачу.

Естественно, держать долго Шамиля никто не стал. И следующим позвали меня. Врач был совсем молодой паренёк – гладко выбритый, в очках. По всей видимости, только «вчера» отучился. Но именно он решал, выйду ли я сегодня в ринг.

Я сел напротив, на стул. Врач внимательно на меня посмотрел:

– Жалобы? – спросил он.

– Отсутствуют.

– Пропускали тяжёлые удары за последние пару месяцев, были ли эпизоды с потерей сознания?

Он продолжил задавать вопросы, по большей части формальные, а я лишь отрицательно мотал головой.

Фонарик щёлкнул, и врач посвятил мне прямо в глаз. Сначала в правый, потом в левый. После манжета затянулась на предплечье, сдавила так, что я ощутил собственный пульс. Врач записал цифры в бланк.

– Так, ну давление у вас как у космонавта – 120 на 80.

Он снова уткнулся в бумаги. Ручка быстро чертила короткие линии, но вдруг остановилась. Взгляд врача поднялся, скользнул по моей брови и задержался. Там, где зелёнка скрывала сечку.

– В прошлом бою посеклись? – уточнил он.

Врач чуть отстранился, по-новому глядя на меня. В глазах мелькнуло сомнение.

– Вам снова драться сегодня? – уточнил он.

– Да, – подтвердил я.

– Угу… – вздохнул врач и посмотрел на свои бумаги. – Уверены, что хотите выступить? Снять с боя я вас не сниму, но если по рассечению попасть, то потом дорога на операционный стол.

– Уверен, – подтвердил я.

Врач коротко пожал плечами, мол я предупредил, и поставил подпись.

– Допущен, – сказал он, убирая бланк в папку. – Но я вам так скажу: на вашем месте я бы поберёг здоровье. А с зелёнкой вы, конечно, не шибко оригинальны.

– Спасибо, доктор!

После осмотра меня уже ждали Антон, Настя и Козлов младший. Антон захлопал в ладони, а Настя улыбнулась с облегчением. Саша был менее эмоционален.

– Поздравляю, – сказал он.

– Ну что, живой? – Антон закатил глаза.

– Живее всех живых, – подмигнул я, проводя пальцами по сечке. – Аккуратнее только надо быть.

После осмотра нас почти без передышки погнали в зал на конференцию. Врач выдал допуск всем без исключения – никто не отсеялся. Вышло, что весь этот ритуал был не так уж далеко от того, что мы делали в девяностых. Да, теперь фонариками светили в глаза, мерили давление… а по факту – всё то же самое. Раз живой – то дерись.

– Леди и джентльмены, раз все живы и здоровы, то нам самое время пойти на конференцию! – объявил Антон.

Конференция проходила в том же зале, где и жеребьёвка первого тура. Правда, на этот раз изменилось расположение стульев. Ещё пару дней назад тут сидело шестнадцать человек, а теперь стульев осталось в два раза меньше.

Слева от ведущих стояли наши места. Нас было пятеро. По правую руку от братьев Решаловых расположились трое оставшихся бойцов из команды Феномена.

Я опустился на свой стул и оглядел картину. Феномен сидел в чёрных солнцезащитных очках и делал вид, что ему всё равно. Остальные двое бойцов делали вид, что до нас им нет дела, и смотрели в экран мобильников. Честно говоря, их группка мало походила на настоящую команду. Там каждый был сам за себя.

Что до моих парней – у нас даже невооружённым взглядом было видно, что мы поддерживаем принцип: один за всех и все за одного.

– Начинаем, всё готово, – объявил наш режиссёр. – Пять секунд!

Паша поднялся со своего кресла, держа микрофон в руке и огляделся.

– Съёмка! – выкрикнул режиссёр.

– Парни! – начал близнец, поднося микрофон к губам. – Во-первых, хочу искренне поздравить каждого из вас. Вы прошли бои одной восьмой финала. Здесь остались только лучшие.

Мы поаплодировали. Но если мои пацаны делали это охотно, то вот пацаны из команды Феномена аплодировали вяло. Так-то радоваться им было нечему.

– Но впереди тернистый путь, – подхватил Лёша Решалов вслед за братом. – Будут тяжёлые поединки. Если вы хотите выиграть это шоу, придётся выигрывать в каждом бою до конца. И я могу с уверенностью сказать, что проще не будет.

Аплодисментов на этот раз не последовало.

– Прежде чем каждый из вас узнает имя своего соперника, – продолжил Паша. – Я хочу, чтобы вы поделились впечатлениями от ваших поединков.

Он повернулся к правой стороне, где сидели Феномен и его бойцы.

– Предлагаю начать с вашей команды. И вот у меня к вам провокационный вопрос, – Паша натянул улыбку. – Мужики, как так, чёрт возьми, вышло, что уже после первого дня вас осталось всего три человека?

Лица у соперников перекосило. Феномен, делано недвижимый, всё же чуть приподнял голову – ему явно не понравилось, что это сказали вслух. Моим ребятам пришлось сдерживать ухмылки. Я знал, что это удар по самолюбию команды соперников, и он попал точно в цель. А в таких играх психология решала не меньше, чем сила.

Первым поднялся Пахан. Он, тоже на этот раз напялив на себя солнцезащитные очки, приспустил их на нос и исподлобья обвёл взглядом нашу команду.

– Паша, дай-ка микрофон, – попросил он.

Не знаю, зачем ему был нужен микрофон, если на футболке висела петличка… но Решалов микрофон дал.

– Я пришёл сюда и сразу сказал, что это моя хата! – выдал он. – И дальше так и будет. Кем бы ни оказался соперник – для меня всё равно это пыль! Я здесь Пахан, и я не зайду в финал… залечу, как и должен!

Договорив, Пахан хотел бросить микрофон себе под ноги и тем самым поставить жирную точку в своём спиче. Но Паша Решалов вовремя перехватил микрофон.

Если Пахан решил, что таким ответом он съедет, то посчитал он неправильно.

– Может, проблема в том, что вы неправильно выбрали команду? – Паша вскинул бровь. – Вот у Саши Файтера бойцы держатся вместе, а у вас… результат видно на стульях.

Пахан усмехнулся, но в глазах мелькнуло раздражение.

– Я за других не отвечаю, – раздражённо бросил он. – Я свой дротик попал, свой бой выиграл.

Паша тут же подхватил, подсекая крючок, который заглотил боец, сам того не понимая.

– То есть ты намекаешь, что недоработал твой капитан?

Я заметил, как Феномен чуть приподнял бровь. На лице его была всё та же каменная маска, а солнцезащитные очки скрывали глаза, но я видел, что ему это крайне неприятно. Пахан вслух поставил под сомнение его лидерство.

Интересно, а чего он ожидал, набирая себе таких людей в команду? Каждый из них тянул одеяло на себя. При первой возможности они подставят друг другу подножку, лишь бы показаться ярче в кадре. Не команда, а сборище самоедов.

Я посмотрел на своих ребят, сидевших рядом со мной. Мы были разными, но держались вместе. И именно это, я чувствовал, будет решающим оружием.

После Пахана поднялся второй из их троицы – Хасбулла, медийно больше известный как Воин аула. Голос у него был резкий, с характерным акцентом, и говорил он так, будто плевался словами.

– А я рад, – протянул он, скрестив руки на груди. – Рад, что мы избавились от слабых. Слабым место за воротами. Нам не нужно тянуть таких людей на своих плечах.

– Ты это про то, что мушкетёров тоже было трое? – спросил с усмешкой Лёша Решалов.

Наша половина засмеялась. Хасбулла растерялся и замолчал, будто не сразу понял, о чём речь. По глазам стало видно, что он не уловил отсылки.

В восьмидесятых трудно было найти человека, который не читал Дюма или хотя бы не знал этих слов – «Один за всех и все за одного». Но сейчас вот наоборот – сложнее найти тех, кто вообще держал в руках книгу.

Феномен сидел рядом, каменный, но я снова уловил, как его губы на секунду дёрнулись. Его люди в очередной раз выставили себя идиотами.

– У меня тут конкурентов нет, по определению, – резюмировал Воин Аула, откинувшись на спинку стула. – Любого шатану…

Феномен впервые «пошевелившись» медленно повернул голову в его сторону.

– Ты на себя много не бери, не вывезешь, – сухо заявил он.

Я не сдержал улыбки, наблюдая за тем, как наклёвывается конфликт в команде соперника.

Глава 6

Феномен и Воин Аула начали сверлить друг друга взглядом, готовые сорваться с цепи. Среагировал Пахан, который тут же вскочил и положил руки на плечо обоим.

– Мужики, харэ! Мы команда! – заявил он.

Честно, я бы насчёт того, что они команда – поспорил. Три напыщенных и самовлюблённых идиота. Феномен, как быстро вспыхнул, так быстро и остыл. Видимо, смекнул, что его команда будет выглядеть не в лучшем свете, если сейчас начнётся конфликт внутри.

– Я так скажу, – он взял слово. – Да, у нас осталось меньше бойцов, чем у соперников. Но вот увидишь, Паша, в полуфинале будем мы. Мы трое.

Паша перевёл взгляд на него и уточнил вопрос, который таки и напрашивался.

– Так, а победит кто? – спросил он.

– А у тебя разве есть варианты? – Феномен опустил очки на переносицу и просверлил близнеца взглядом.

– Понятно. А четвёртый как считаешь, кто будет? – присоединился Лёша.

Феномен даже не замялся.

– Файтер, – сказал он, поворачиваясь ко мне.

– Думаешь, он лучший?

– Среди худших – да. Я же не сказал, что он победит, а сказал, что он будет четвёртым!

Любопытно, вот и трешток пошёл, скажем так, «цивилизованный». Выходит, что может, когда хочет?

– Хорошо, – протянул Паша. – Я услышал твою позицию. Очень даже понятная.

Он сделал паузу и добавил, но уже с лёгкой поддевкой:

– Скажи, ты ведь обещал, что нокаутируешь Лёху-Студента в первом раунде. Конор Макгрегор, например, предсказывал только раунд. А ты пошёл дальше и просил Файтера выбрать, каким образом ты уложишь соперника.

– В чём вопрос? – Феномен скривил губы в подобии улыбки.

– Будешь ли и дальше давать подобные прогнозы?

– Буду, – ответил он коротко.