Себастьян Фитцек: Подарок

Издается с разрешения AVA international GmbH, Germany (www.ava-international.de)

Das Geschenk

Copyright © 2019 by Verlagsgruppe Droemer Knaur GmbH & Co. KG, Munich, Germany

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2022

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2022

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

* * *

Себастьян Фитцек – самый успешный немецкий писатель в жанре психологического триллера, родился в 1971 году в Берлине. Получил юридическое образование и, хотя ни дня не работал по специальности, интерес к преступному миру, и в особенности к различного рода психопатам, сохранил на всю жизнь. В начале 2000-х он начал писать триллеры, и уже первый его роман Die Therapie, увидевший свет в 2006 году, стал национальным бестселлером, обойдя по популярности, «Код да Винчи» Дэна Брауна. «Двадцать третий пассажир», шестнвдцатый роман популярного немецкого автора, журнал Spiegel назвал в октябре 2014 года лучшей книгой месяца в своем жанре, а в ноябре признан бестселлером № 1 в Германии. Совокупный тираж книг Себастьяна Фитцека составил 12 миллионов экземпляров, в одной только Германии продано свыше 5 миллионов экземпляров его книг.

* * *

Парадокс, да и только! В настоящий момент любимая книга немецких читателей – это психологический триллер о мужчине, который не умеет читать.

Der Spiegel

Фитцек мастерски показывает, какими ужасами может наполниться жизнь тех, кто совершенно беспомощен и потерян в мире слов и букв.

Berliner Kurier

* * * 

Психопатия (…), вероятно, имеет генетические причины. Определенные области мозга, отвечающие за эмпатию и контроль над побуждениями, у таких людей с рождения недоразвиты.

Фанни Хименез. Как распознать психопата Die Welt, 14.08.2014

Все по-настоящему плохое начинается с самого невинного.

Эрнест Хемингуэй

Человек по природе зол. Он творит добро не по склонности, а из симпатии и страха.

Иммануил Кант. Антропология с прагматической точки зрения

Психопатия – это расстройство личности. По оценкам, такое расстройство встречается у одного из ста человек. Мужчины подвержены ему в четыре раза чаще, чем женщины. Исследования близнецов показывают, что немаловажную роль играет наследственность.

Хильдегард Каулен. Переключатель эмпатии.FAZ, 16.03.2018

Каким будет мир завтра, зависит во многом от сегодняшних мальчишек и девчонок, тех, кто как раз сейчас учится читать.

Астрид Линдгрен

1

Сегодня

Он был абсолютно голый, и его разрывало на две части. Ему не казалось. Это происходило на самом деле. Здесь и сейчас – в старой тюремной прачечной, на кафельном полу рядом с промышленной сушильной машиной.

Милан слышал собственное нечеловеческое подвывание. Без носка-кляпа во рту он орал бы на всю тюрьму. Но это вряд ли бы что-то изменило. Группа хорошо заплатила за то, чтобы провести ночь наедине с новеньким.

Их было пятеро. Двое упирались коленями ему в плечи, двое держали за ноги, а пятый, пыхтящий стодвадцатикилограммовый боров с колбасным дыханием, засовывал ему в задний проход что-то, по ощущениям напоминающее кистень, обтянутый колючей проволокой. А возможно, он просто насиловал его кулаком.

Давление прекратилось так внезапно, что у Милана началась судорога, и он задрожал всем телом. Боль не прекращалась, нечто, что было горячее банной печи, жгло его изнутри, но, по крайней мере, он смог пошевелить руками и перекатиться на спину.

Над ним возникло новое, шестое лицо. Этого пожилого мужчины со строгим пробором и глазами цвета Карибского моря за толстыми стеклами очков не было, когда Милана избивали в душе и притащили сюда.

Он разглядывал его с любопытством детей, которые поджаривают насекомое под увеличительным стеклом.

– Значит, ты Полицейский?

Милан кивнул, а мужчина вытащил у него изо рта кляп.

– Я Зевс, ты ведь знаешь, что это значит?

Зевс, тюремный бог. Милан снова кивнул. Только идиоты или коматозники не знали, кто этот человек, который злоупотреблял именем греческого бога и был действительно главным здесь, в берлинской тюрьме Тегель.

– Слушай внимательно. Такие люди, как ты, стоят у нас в самом низу пищевой цепи. У тебя меньше прав, чем у катышек в пупке Катка.

Зевс улыбнулся борову, который как раз подтягивал штаны. Милану хотелось забиться в угол и умереть. Если в нем только что побывал член этого парня, то он должен быть размером с огнетушитель.

– У тебя только один шанс – если не хочешь, чтобы Каток показал, на чем он действительно специализируется. Ты знаешь, почему мы зовем его Катком?

«Потому что он может любого раскатать?»

– Потому что он любит гладить. Он обожает утюги. Вот как этот.

Один из татуированных приспешников подал Зевсу старомодный утюг.

– Каток сейчас разогреет прибор до двухсот градусов. А пока он нагревается, у тебя есть шанс все мне рассказать. Правду и ничего кроме правды, да поможет тебе Бог.

Зевс присел на корточки, пригладил ладонью волосы и продолжил:

– Ты сидишь в одной камере с Клещом. Он в порядке. Тебе повезло. Он за тебя поручился. Говорит, ты плачешь во сне. И что ты действительно можешь быть Йети.

– Кем?

– Невиновным. Здесь они встречаются так же часто, как там, снаружи, Йети.

Прихвостни Зевса рассмеялись шутке, которую наверняка слышали уже раз сто.

– Расскажи мне свою историю! – снова потребовал главарь.

– Что?

– Я на китайском, что ли, говорю? – Зевс влепил Милану пощечину. – Я хочу знать, почему ты здесь, Полицейский. Но будь осторожен. – Старик снял очки и показал на свои глаза. – Знаешь, что это?

Милан проигнорировал риторический вопрос, пытаясь справиться с приступом тошноты, возникшей на фоне вновь пламенем разгоревшейся боли.

– Это мои детекторы лжи. Как только они сработают, Каток это увидит. Стоит мне один раз моргнуть, и он засадит тебе раскаленный утюг до самой двенадцатиперстной кишки. Мы поняли друг друга?

Каток с ухмылкой кивнул. У Милана в глазах стояли слезы. Во рту собралась слюна. Ему пришлось дважды сплюнуть, прежде чем он был готов.

Готов воспользоваться своим последним шансом и рассказать все Зевсу. Историю – настолько же невероятную, насколько и ужасную, – которая заставила его пройти все круги ада и оказаться в этой самой тюрьме.

Пытаясь выиграть время и остаться в живых хотя бы на несколько часов, он начал с самого начала.

2

Двумя годами ранее

– Вы одна?

– Да.

– А что с работниками кухни?

– Они давно ушли. Я занимаюсь сверкой. Кроме меня, здесь никого нет.

– Понятно. Но вам все равно не нужно бояться.

Женщина в телефонной трубке истерично рассмеялась.

– Не бояться? Вы в полиции теперь совсем спятили? Звоните мне, рассказываете про какого-то психа, который сбежал от вас и через несколько секунд возьмет меня в заложники, и МНЕ НЕ НУЖНО БОЯТЬСЯ?!

Судя по голосу молодой официантки, которая представилась Андрой Штурм, она вполне могла собственноручно вырвать кусок дерева из ресторанной стойки и встать с ним на пути потенциального преступника. Но Милан знал, что резкий энергичный телефонный голос не всегда соответствует внешности, как в его случае. Возможно, Андра была грациозным ангелом, а металлический тембр ее голоса лишь следствие смертельного страха, в который он ее поверг. В любом случае за словом в карман она не лезла, что импонировало Милану. При обычных обстоятельствах ему захотелось бы познакомиться с ней ближе, хотя в данной ситуации это была совершенно непрофессиональная мысль.

– Вы меня слушаете?

– Нет, я закрыла уши руками. Конечно же, слушаю.

Милан взглянул через лобовое стекло на вход в ресторан быстрого обслуживания, глубоко вздохнул и затем сказал как можно спокойнее, насколько позволяла ситуация:

– Во-первых, преступник от нас не сбежал. Мы наблюдаем за ним уже два часа и даже отслеживаем его телефонные разговоры. Поэтому мы знаем, что он звонил вам незадолго до того, как с вами связался я. Это так?

– Да, – ответила Андра после небольшой паузы. Наверное, она кивнула, прежде чем поняла, что по телефону этого не услышать. – Он хотел знать, есть ли в это время кто-нибудь в ресторане.

Удивительно, что официантка вообще подошла к телефону. Звонок за пять минут до закрытия мог означать только проблемы, тем более что американский дайнер не из тех ресторанов, где заказывают столик. Посетители, жаждущие бургеров, картошки фри, начос, стейков «Тибон», молочных коктейлей и прочих недиетических блюд, без предварительного уведомления приходили в закусочную на одной из улочек района Розенек.

– А во-вторых, – продолжил перечислять Милан, – мужчина не станет брать вас в заложники. Ему нужны только наличные.

Андра рассмеялась:

– Откуда вам это знать, умник?

Милан не смог сдержать улыбку. Она говорила с самоуверенным возмущением берлинки, которая не стесняется в выражениях. И видимо, не только в таких экстремальных ситуациях. По голосу он дал бы ей лет тридцать. Примерно его возраста.

– У преступника уже есть заложник, – ответил он на ее вопрос.

– Что?

– Девушка. Он ее похитил. Передача выкупа сегодня утром провалилась. С тех пор мы за ним следим.

Пауза.

Очевидно, Андре нужно было переварить услышанное. Вероятно, от этой информации тяжесть в желудке была сильнее, чем от жирных блинчиков, которыми в закусочной пичкали утренних посетителей.

Милан снова попытался со своей позиции бросить взгляд внутрь ресторанчика, но остекленный фасад, выходящий на плохо освещенную улицу, был практически не виден за пеленой мокрого снега.

Чертовски плохая обстановка.

Все выглядело как через стекло работающей стиральной машины, и Милан не смог бы различить ни одного предмета внутри закусочной, если бы не видел стереотипный инвентарь в тысяче других дайнеров на этом свете: состаренный дорожный знак «Трасса 66», муляж музыкального автомата при входе, звездно-полосатый американский флаг и много плакатов с Элвисом и Дядей Сэмом на стенах.

Милан мог поклясться своими нерожденными детьми, что диванчики были обиты красной искусственной кожей и стояли на ламинатном полу с шахматным рисунком.

– Почему вы не схватите подонка, как только он сюда заявится?

– Потому что мы не знаем, где он прячет заложницу.

– Что? – снова спросила Андра, на этот раз ее голос звучал растерянно.

– Пока преступник будет находиться у вас в ресторане, мы установим пеленгатор на его автомобиль, чтобы он сам привел нас к заложнице, даже если мы потеряем его из виду.

– Он очень опасный?

Милан прочистил горло. Провел рукой по темно-каштановым, взлохмаченным после короткого сна волосам, которые не видели парикмахера уже несколько месяцев.

– Не хочу лгать. Да. Опасный. Где-то метр восемьдесят пять ростом, мускулист – и вооружен.

– О господи. – Она громко сглотнула.

– Я прошу вас. Знаю, что мы многого требуем. Но пока вы не начнете геройствовать, вам ничего не угрожает. Дайте ему деньги из кассы и чего он там еще захочет. Возможно, он голоден и нуждается в провианте. Мы позаботимся о том, чтобы с вами ничего не случилось.