Ирбис так и лежал, закрыв глаза. Лицо было бледным, даже сквозь остатки засохшей крови и щетину, покрывающую его щеки и подбородок. И только редкое, тяжелое дыхание показывало, что он жив. Повязки, на груди и культе правой руки были полностью пропитаны кровь и уже подсохли. Рина с ужасом подумала, что она увидит под ними. Медициной она не увлекалась, лишь очень давно, еще в школе, на уроках ОБЖ, их учили накладывать повязки и обрабатывать раны. Тогда все это казалось веселым и забавным, хотя преподаватель, старый вояка, прошедший не одну горячую точку, всегда начинал, в ответ на их веселье, рассказывать об ужасах войны. Но для Рины, самая серьезная травма была, разбитая об асфальт коленка Сашеньки. А тут…

– Нужно воды нагреть! – вдруг что-то мелькнуло, как смесь воспоминаний из уроков и кадров из кино, – Фома, поищи, пожалуйста, посуду, кастрюли, тазы, ведра! И нагрей воды, там вроде газовая плита стоит с баллоном.

Фома кивнул и быстро пошел на кухню. Рина осмотрела пакет, оставленный Фомой. Бинты, ИПП и что-то упакованное в вакуумные пакеты с текстом на английском. Она разорвала один и вскрыв увидела такой же бинт, каким был обмотан Ирбис.

«Ясно! Это штука, наверное, получше бинта будет!». Рина вытряхнула все из пакета на столик. Несколько упаковок пластыря, бутылки с йодом и зеленкой, марганцовка, стерильные салфетки и еще куча всего, что может пригодиться при перевязке.

Минут через десять, Фома принес воду. Развели раствор марганца и Рина дрожащими руками начала снимать и отмачивать старые повязки. Ей было очень страшно! Страшно сделать что-либо неправильно, страшно увидеть кровавые раны, страшно причинить нечаянно боль Ирбису.

Но она справилась! Справилась еще и благодаря помощи и поддержке Фомы. Последнее, что она сделала, аккуратно отмыла лицо Ирбиса от засохшей крови, промыла уже начинающую подживать рваную рану на щеке, и сняв полоски грязного пластыря, наложила стерильную марлю и закрепила пластырем. Ирбис за все манипуляции так и не пришел в сознание.

– Справились! – удовлетворенно выдохнул Фома, – А ты молодец! Как настоящая медсестра!

– Да ну! – смутилась Рина, – Так, что-то вспомнила вдруг! Я больше чем разбитые коленки и локти, да порезанные пальцы и не видела никогда!

– Тем более молодец! – опять похвалил Фома.

Дом вдруг тряхнуло и откуда-то сверху донесся звук разрушающихся стен. Рина тихо вскрикнула и вдруг мир опять стал серым и призрачным.

Она вновь увидела всех и Ирбиса, и Фому. Где-то выше, почти на грани ее восприятия, за которой была сплошная серая пелена она увидела две золотистые точки Скитальца и Флинта. Контуры их просматривались с трудом, сквозь призрачные стены и перекрытия, но золотисто-оранжевые шарики, в золотом сиянии, она видела четко. Вот Шарик Флинта отскочил куда-то в сторону и в след за ним сдвинулся и Скиталец, Размытый контур его тела вдруг изменил положение, как будто он упал! Сердце Рины сжалось! Но шарик мерцал все ярче. Вдруг шарик Флинта рывком выпрыгнул куда-то в сторону окна и замер, разгораясь все ярче и через секунду исчез! Исчез вместе с контуром! Сияние, покрывавшее свечение шарика Скитальца вдруг вспыхнуло как костер, в который плеснули бензин, и языки этого сияния стали менять цвет на синий, разгораясь все ярче и ярче, подсвечивая контуры тела. Рина не понимала, что происходит, и силилась увидеть хоть немного дальше, как вдруг золотистый шарик Скитальца стал ослепительно синим, наполняя весь контур тела синим свечением, Она отчетливо видела, как Скиталец вскочил на ноги и раскинув руки рванулся к окну. Сияющее ослепительно-синим тело, упало возле окна и исходящее от него свечение стало быстро затухать. Исчезли контуры тела, свечение сжалось сначала до размера шарика, который она видела у всех, а потом и вовсе погасло.

– Нет! – вырвался крик отчаяния из ее груди, – Скиталец!

И ее сознание погасло.

Глава 11 Дары Улья.

Фома уже битый час пытался привести в чувство Рину. После того как ее напугал удар сверху, она как будто впала в ступор и с широко открытыми глазами молча сидела, смотря в одну точку, не реагируя ни на что. Лишь лицо и глаза выражали эмоции внутри нее. Сначала удивление, потом радость, которая очень быстро сменилась на беспокойство и страх. И вдруг, после того как с улицы послышался громкий рев, лицо исказилось ужасом, из глаз просто брызнули слезы и прокричав: – Нет! Скиталец! – она потеряла сознание.

Рев и крик разбудили Пуговку, но она, увидев маму, лежащую на полу, молча подошла к ней, и обхватив своими ручками голову, что-то быстро-быстро зашептала. Фома не стал пока трогать Рину и переносить на дива. Просто принес подушку и положил под голову. И вот уже почти час пытался привести в чувства.

– Что с ней? – вдруг послышался хриплый голос Ирбиса.

– Не знаю! – Фома обернулся, – Сначала застыла, как статуя, потом закричала, что-то про Скитальца и отключилась. Час уже в чувство привести не могу!

– А Скиталец где! – Ирбис закашлялся.

– Кота забыли! Он за ним пошел. Потом что-то грохнуло, кто-то заревел так, что даже тут чуть не оглохли и вот! – Фома показал на лежащую Рину.

– Черт! – Ирбис уставился в потолок и замолчал.

– Живчик пробовал ей дать? – спросил он после минутной паузы.

– Да! Но она не пьет, зубы сжала, не открыть!

– Возьми, пальцем нащупай место соединения нижней скулы. – Ирбис попытался повернуться, но не смог, – Черт! В общем, там, чуть вперед от уха, нащупай ямку, где лицевая кость соединяется с костью скулы!

– Есть, нащупал! – сообщил Фома, после нескольких попыток

– С другой стороны тоже! И теперь надави большими пальцами с обеих сторон! Это снимет спазм и можно будет открыть рот.

Фома аккуратно надавил, но эффекта не последовало. Он надавил сильнее, еще сильнее и наконец, почувствовал, как кость скулы чуть сдвинулась.

– Есть! – Фома аккуратно приоткрыл рот Рины и влил туда немного живчика.

Жидкость достигла основания языка и Рина, резко кашлянув выплюнула все наружу, при этом не переставая кашлять. Наконец, она глубоко вздохнула и открыв глаза тихо спросила: – Скиталец! Что с ним?

– Погоди! – Фома приподнял ее голову и прислонил горлышко фляжки к ее губам, – На-ка вот! Выпей!

Рина сделала глоток, второй, и потом с жадностью начала пить. Наконец остановившись, она, увидев Пуговку прижала ее к себе и осмотревшись спросила: – Что со мной? И что со Скитальцем?

– Это ты нам скажи! – прохрипел Ирбис, что ты видела, перед тем как сознание потеряла?

Рина задумалась, пытаясь вспомнить и вдруг ее глаза заблестели и из них по щекам потекли слезы.

– Не знаю, что со Скитальцем такое, но скорее всего он не вернется! – сказал Ирбис, выслушав рассказ Рины, – А у тебя, девочка, дар открылся! Что-то вроде сенса! Ты живых можешь видеть! Правда странный какой-то дар. Сенсы обычно видят все в нормальном виде и отметки живых и зараженных. А ты вот, все призрачно и только живых! А то, что сознание потеряла, так это ты откат поймала! Дар, он ведь так просто не дается. Каждое применение силы и внутреннюю энергию у тебя забирает, и как только ты почти все потратила, так вот откат и поймала. Теперь восстанавливаться нужно.

Он подумал немного и обращаясь к Фоме сказал: – Там, где-то коробочка с жемчугом лежит, подай-ка!

Фома принес коробочку, достал мешочек с жемчугом и протянул Ирбису.

– Нет! – качнул он головой, – вытащи красные и дай их Рине.

Рина взяла жемчужины, и рука ее вздрогнула, почувствовав, как они начали нагреваться.

– Теплые? – спросил Ирбис, и получив утвердительный ответ, продолжил, – Возьми ту, что теплее.

Рина взяла радужно красную.

– Интересно! – протянул задумчиво Ирбис, – Очень интересно! Вторую отдай Фоме и оба подойдите.

Ирбис, взяв за руку сначала Фому, потом Рину, кивком показал им на стулья рядом, предлагая присесть и задумался. У обоих были дары. У Рины один прорезался, но не понятный и слабый. И вроде бы есть еще один, но пока не понятно какой. У Фомы тоже два. Один очень быстрая регенерация, а второй пока не прорезался, но уже вот-вот. Может быть, даже сегодня! Ирбис думал. Дар знахаря, позволял ему оценить свое состояние, и он четко видел, что так он протянет еще сутки или двое. Внутренне кровотечение хоть и слабое, но остановить без нормального хирурга, он не сможет. Так что силы что остались, он должен потратить на этих ребят! Помочь с дарами, рассказать, предупредить обо всех опасностях, что их ожидают. И указать путь к Горному! Там старый друг Коба! Он им поможет, если дойдут! А его, Ирбиса, последняя задача в этом мире, сделать так, чтобы они дошли!

– Рина! – позвал он девушку, – как себя чувствуешь?

– Слабость! Сил нет! Голова прошла правда, не болит и тошноты нет.

– Пей живчик пока, через каждые десять минут. По глотку не больше. – дал совет Рине и обратился к Фоме, – А ты, найди тут уксус и соду, бери какую нибудь посуду стеклянную, ткань или марлю и тащи сюда.

Пуговка, все это время сидевшая рядом с мамой, вскочила и побежала помогать Фоме. Когда они собрали все необходимое, Ирбис продолжил.

– Так! Как делать живчик, все знают! По крайней мере видели! Теперь про горошины. Фома, вытащи из вон того мешочка горошину, они на спрессованный сахар похожи. – дождавшись, когда Фома возьмет горошину, продолжил, – Вот это и есть горох, он нужен нам, чтобы развивать наши умения и дары! Это самый безопасный способ! Кроме того, он повышает регенерацию. Принимать можно только в виде раствора, иначе можно травануться.

Ирбис задумался и продолжил, обращаясь к Фоме.

– Налей в стакан немного уксуса и брось туда горошину. – подождал, пока Фома все сделает, – Видите? Она растворяется. Если растворится не до конца, нужно добавить уксус, но не переборщить! Как растворилась, погасите уксус содой и процедите тщательно!

Фома аккуратно проделал все манипуляции!

– Если желудки луженые, можно пить. – попытался усмехнуться Ирбис, и останавливая собравшегося замахнуть, как стопарь водки, раствор Фому, сказал, – Не спеши! Оно тебе не надобно! Это мне! Чуток водой разбавь только.

Фома разбавил раствор и подал стакан Ирбису.

– Ну вот! – выдохнул Ирбис, выпив жидкость, – Разбавлять можно соком, чтобы не так противно было. Вам сейчас это не требуется, потом будете делать, а мне сейчас чуть сил добавит, чтобы ваши дары подправить. Начнем, пожалуй. Фома, подсядь поближе.

Фома подсел к Ирбису на диван.

– Глотай жемчужину. – сказал Ирбис, – И запей живчиком!

Фома послушно проглотил красный шарик и отхлебнув из фляги, уставился на Ирбиса.

– Что чувствуешь?

– В животе тепло! – Фома перевел удивленный взгляд на Рину и обратно на Ирбиса.

– Так и должно быть! Теперь молчим все, а ты не шевелись! – сказал он Фоме, закрыл глаза и выставив левую руку прикоснулся к телу Фомы в районе солнечного сплетения. Немного подержал, с невозмутимым лицом, потом провел вверх до груди, сделал пару круговых движений и вновь опустившись к солнечному сплетению замер. Наконец, через пару минут он открыл глаза и обессиленно уронил руку на диван. Рина с Пуговкой, все это время, во все глаза, чуть ли не раскрыв рты, наблюдали за происходящим.

– Ух! Тяжеловато! – сказал Ирбис, – Пока отдыхаю, слушайте! Про свои способности и дары не рассказывайте никому! Только очень близким друзьям, кому действительно доверяете! В этом мире ваши дары, оружие! И для защиты, и для нападения! О ваших дарах может знать только знахарь, но любой знахарь хранит это в секрете и может рассказать только с вашего дозволения! Поэтому я спрашиваю тебя Фома, можно ли рассказать о твоих дарах Рине?

– Дарах? – удивился Фома и тут же убедительно закивал, – Да, да! Конечно!

– У тебя два дара! Первый, очень быстрая регенерация, как следствие мощной энергетики. Ты черпаешь энергию напрямую из Улья. – Ирбис указал на укус на правой руке Фомы, – Давно?

Фома удивленно посмотрел на руку, где уже почти не видно было укуса и ответил: – Утром! Через полчаса уже кожей новой заросло!