– Вот здесь и заночуем. – сказал Скиталец. – Собирайте вещи в свои рюкзаки, забирайте оружие и пойдём наверх вот этой высотки. На самую крышу. Там, где-нибудь, и найдём себе место.

Поднимались долго и мучительно. Коллет, на удивление, не ныла и не жаловалась, а терпеливо поднималась, таща свой немаленький рюкзак, набитый, кроме одежды, ещё и бутылками с просеко. Драгорн насчитал уже двадцать пять этажей, когда девушка молча скинула рюкзак с плеч и, вытащив шесть бутылок просеко, нервно запустила их в разбитый витраж.

– Правильно, – улыбнулся Скиталец. – Только вот запомни, девочка, да и вы все, шуметь на кластерах, особенно в Пекле, – это выдавать тварям своё местоположение. Слух и нюх у них отменный. Прибегут на шум, по следу по запаху откопают, как бы глубоко вы ни зарылись.

– А что же теперь делать? – Коллет растерянно посмотрела на Скитальца.

– Сейчас ничего, – ответил тот, дождавшись пришедшего снизу звука последней разбитой бутылки. – Поблизости нет тварей, я проверил. А на будущее запомните: тишина и незаметность – ваш лучший друг здесь.

На последнем этаже высотки, бывшей в своё время, скорее всего, гостиницей, они обнаружили несколько пустых номеров, куда и разместились. Драгорн, не чувствуя ни рук, ни ног, свалился на заправленную, покрытую пылью кровать и с облегчением вздохнул полной грудью. Здесь уже не было этого изнуряющего смрада, от которого перехватывало дыхание и постоянно хотелось укутаться ещё сильнее в почти бесполезный клетчатый шарф, который предусмотрительно взял для него Скиталец. Тот вообще, предполагая, что его новые спутники не возьмут некоторые вещи, набрал в том магазине по несколько комплектов таких шарфов, которые и раздал новичкам.

«Новичкам! Он, учёный, главный специалист академии по порталам, допущенный к самостоятельным исследованиям, – теперь всего-навсего обыкновенный новичок. Несмышлёный, ничего не знающий и не умеющий», – думал Драгорн, постепенно расслабляясь. – «Хотя почему не умеющий? Он уже, в отличие от Тибо и Коллет, умеет вскрывать споровые мешки тварей и уже имеет собственные трофеи».

Его мысли перенеслись к Коллет. Перед глазами всплыл незабываемый вид её тела, плавные, словно созданные великим художником, линии её тела, изгибы бёдер, упругая грудь, плоский живот, переходящий в покрытую небольшим пушком запретную область, которую эта чертовка демонстрировала ему совершенно без стеснения, озорно улыбаясь и поглядывая на него своими глазищами. В душе вновь возникла странная смесь из желания обладать и стыда за это самое желание. Драгорн мотнул головой, стараясь избавиться от этого образа, и в этот момент в комнату к нему вошёл Скиталец.

– Идём в холл, нужно рассказать вам об оружии и немного пострелять, чтобы потренировались.

Он достал из нагрудного кармана тёмные солнцезащитные очки и протянул Драгорну.

– Держи, это чтобы меньше вопросов было про твои необычные глаза. Поначалу будет непривычно, но потом устаканится.

Драгорн взял очки и примерил. Мир сразу потускнел, хотя краски, на удивление, оставались такими же, как и без очков, только не такими яркими. Решив, что теперь всегда будет носить их, как сам Скиталец, Драгорн встал и, прихватив своё оружие, вышел в коридор.

Инструктаж не занял много времени. Как сказал Скиталец, у них в руках была специальная снайперская винтовка ВСС под общим названием «Винторез». Тибо сразу сказал, что немного знаком с ней по какой-то компьютерной игре, но вживую держит впервые. Оказалось, что винтовка бесшумная, имеет для этого встроенный глушитель, и из-за этого её ствол такой толстый. На каждой винтовке был оптический прицел, позволяющий уверенно поражать цели на расстоянии до четырёхсот метров. Название прицела Драгорн не запомнил, хотя оно ему было и не нужно. Главное, этот прицел позволял видеть цель вблизи, и этого уже было достаточно. Коллет, на удивление, поменялась и внимательно слушала Скитальца, выключив наконец свою блондинку. После общего описания Скиталец показал, как разбирать и собирать винтовку, а также чистить, что посоветовал делать регулярно после каждой стрельбы. Наконец, закончив с теорией, они перешли на крышу, где им открылась во всей красе картина того места, где они оказались. Со всех сторон их окружали сплошные руины бесконечных городских кварталов, тянущихся от горизонта до горизонта. Во многих местах стояли белёсые столбы, словно сделанные из чего-то мягкого, податливого и молочно-белого цвета. Некоторые из них распадались, и тут же возникали новые, но уже не в том месте. Драгорн засмотрелся на эту картину и содрогнулся от мысли, что ему теперь придётся всё время жить в этом хаосе постоянных перезагрузок, скрываться от тварей и пытаться выжить.

Отстрелялись почти все хорошо. Драгорну даже понравилось ощущение толчка в плечо, когда он нажимал на спуск, и тихий щелчок с приглушённым лязгом затвора. Он практически с первого раза уложил пять выданных патронов в установленную мишень, после чего попросил стрельнуть на дальнее расстояние. Скиталец показал на крышу видневшегося внизу менее высокого здания.

– Видишь на крыше люк и замок на нём? – спросил он. – Вот в замок и стреляй.

Драгорн прицелился. Замок в оптике выглядел странно: с одной стороны, вроде как близко, но мозг, видимо, понимая истинное положение вещей, искажал картинку, отчего и менялось восприятие. Драгорн подвёл перекрестие прицела и замер, стараясь не дышать. Он уже плавно потянул за спуск, когда ощутил дуновение ветра справа. Ещё не понимая зачем, и продолжая тянуть за спуск, он немного отвёл прицел в сторону, и в тот же момент почувствовал толчок приклада в плечо. Винтовка сухо щёлкнула, и замок вдруг исчез из прицела. Драгорн поднял голову и посмотрел на удивлённое лицо Скитальца.

– Да ты снайпер, прирождённый, – наконец произнёс тот. – Не ожидал, чтобы вот так с первого раза…

Скиталец покачал головой. Стрельба продолжалась почти до самого заката. Солнце плавно приближалось к горизонту, постепенно превращаясь из огненного ослепительного круга в серый. Скиталец остановил всех и пригласил понаблюдать за феерическим зрелищем, которого они никогда не видели. Драгорн, уже обративший внимание на странное поведение светила, тут же положил свой «Винторез» и уселся прямо на крышу. Тибо и Коллет ещё несколько минут пытались повторить успех Драгорна с замком, но, не добившись успеха, смирились и тоже присоединились к нему. Диск светила медленно клонился к горизонту, становясь всё темнее и темнее, пока, наконец, коснувшись горизонта, не превратился в абсолютно чёрный диск. В ту же секунду он распался на множество мелких чёрных дисков, которые, как бусины, рассыпались по горизонту. Все сидели, замерев, не смея дышать, и наблюдали за этим зрелищем. Драгорн просто замер в ожидании продолжения, и оно не заставило себя ждать. Ещё не успел пройти шок от увиденного, как внезапно, словно по щелчку выключателя, потемнело. Точнее, просто наступила кромешная мгла, но, как только глаза привыкли к ней, Драгорн вздрогнул. Освещение было такое, как на его родной планете. Всё вокруг словно заливал мягкий, струящийся, будто из самой атмосферы, свет. Он снял очки и перевёл взгляд на небо, ожидая увидеть привычное мерцание среди знакомого рисунка звёзд. Но то, что он увидел над собой, просто лишило его слов. Он застыл в изумлении, наблюдая за, казалось бы, хаотичным движением небесных тел. Здесь не было привычных звёзд и лун, над его головой в странном и прекрасном танце кружились планеты, созвездия, туманности и даже целые галактики.

– Что это? – послышался восторженный шёпот Коллет.

– Это СТИКС, девочка! – ответил Скиталец. – Теперь это будет сопровождать вас всегда, как и живчик, твари и перезагрузки. Ну ладно, давайте по номерам и спать. Завтра всех подниму рано, нужно будет поскорее выбраться отсюда и найти безопасный кластер.

– Я полюбуюсь ещё! – попросил Драгорн, когда Тибо и блондинка ушли.

– Дело твоё, – ответил Скиталец. – Я сам поначалу залипал на всю ночь. Смотри, я не шучу насчёт раннего подъёма.

– Я проснусь, правда! – Драгорн посмотрел на Скитальца. – Просто хочу ещё немного побыть под этой красотой. Она мне дом напомнила.

Скиталец кивнул и скрылся в двери, ведущей на лестницу. Драгорн улёгся на крышу и, закинув руки под голову, стал наблюдать за причудливым танцем, который не прерывался ни на миг. Нахлынули воспоминания: его беззаботная юность, учёба в академии, решение заняться направлением порталов. Переворот, который совершили военные, происходил фактически на его глазах. Нет, он не знал тогда, что на самом деле происходит, он был слишком юн для этого. Просто сначала внезапно, решением совета мудрейших, была организована полиция, затем на всех средствах массовой информации внезапно поменялись владельцы, и на народ полилась масса негатива. Он тогда, ещё по привычке, думал, что так оно и есть, просто раньше всё умело скрывали. Стали один за другим уходить из совета мудрейших видные деятели и просто пропадать без следа. А потом, как раз в цикл, когда он закончил обучение, военные, в массе своей варкиниане, вдруг провозгласили смену эпох. Но Драгорну тогда было не до политики. Он, молодой, перспективный учёный, с головой ринулся в пучину науки, не обращая внимания на происходящее вокруг. Он не заметил, как появилась тайная полиция, как улицы заполнили соглядатаи и шпионы, которые доносили обо всём, что противоречило идеологии варкиниан и их власти. Ему было не до того.

Первые познания о странном мире СТИКС он получил ещё учась, когда им рассказывали об истории изобретения и развития порталов. Именно с помощью одного из них и был открыт мир, где он оказался сейчас. Но тогда была эпоха новых открытий, познания не только своей галактики, но и вселенной, поэтому Драгорн, приняв информацию, благополучно забыл про неё и столкнулся лишь много позже, когда на очередном форуме его коллега затронул вопрос о моральной составляющей эксплуатации местных аборигенов, при помощи вытяжки из органов которых было уже создано новое лекарство, практически эликсир вечной молодости и здоровья. Оно излечивало любые, даже смертельные заболевания, останавливало естественное старение организма и позволяло жить практически вечно. Всё было хорошо, но вот способ, которым добывались органы, вызывал возмущение всей прогрессивной части учёных. А само лекарство, несмотря на умопомрачительную стоимость, пользовалось бешеной популярностью. Именно тогда Драгорн начал осознанно выступать против варварских методов получения сырья для него, не подозревая, к чему это приведёт.

Перед его глазами сияло многоцветьем красок ночное небо совершенно чужого мира, который волею случая стал теперь его родным. Теперь и его органы были необходимы варкинианам, чтобы произвести лекарство. И не важно, что удалённый орган вырастет вновь, судя по информации о возможности регенерации у местных. Он не хотел никому отдавать ни кусочка своего тела, ни одной клетки. В голове вдруг возникла мысль, заставившая его задуматься о произошедшем. Почему его, приговорённого к каторге на рудниках, вдруг целенаправленно привели и засунули в тот старый, давно не работавший портал? Это не могло быть ошибкой или случайностью. Он прекрасно знал, какая жёсткая дисциплина установлена в рядах варкиниан. Нет! Это мог быть только чей-то приказ! Но чей? Этого он уже никогда не узнает, как и то, кто донёс на него. Драгорн ещё некоторое время пытался разгадать тайну своего провала сюда, любуясь необыкновенным небом и слушая отдалённый гул, который напоминал рёв дикого стада. Гул был непрерывным и шёл практически со всех сторон, кроме того направления, куда Скиталец вёз их группу. Это успокаивало, и Драгорн не заметил, как веки сомкнулись, и он провалился в глубокий сон.