Какие же они все-таки странные. Я даже была рада наконец остаться в одиночестве и спокойно подумать. Правда, мысли путались и постоянно уплывали в единственном направлении – Грэхх. О нем я готова мечтать часами. Вспоминать внешность, голос, прикосновения. И самое удивительное, я уже по нему скучала, хотя прошло не более часа после его ухода. Неужели так бывает?

В дверь деликатно постучали, вырвав меня из сладких грез.

– Войдите.

В комнату прошмыгнуло невысокое, изящное как тростинка создание со светлыми кудряшками, которые своевольно выбивались из крепкого узла на затылке. Уже не ребенок, но и девушкой сложно назвать. Испуганно хлопая огромными глазами, она поставила поднос с едой на письменный стол, неловко присела в книксене и поинтересовалась:

– Добрый вечер, госпожа. Вам помочь с банными процедурами?

На минутку я зависла.

– Госпожа? Да еще на «вы»? Недавно здесь были девушки с мамой Леной, как-то они более простецки общаются.

Девчонка бросила на меня испуганный взгляд:

– Прошу прощения, мэдью, я недавно здесь, еще не освоилась.

– Мэдью?

– Так принято обращаться к женщинам, выражая особое почтение. Но другие хани велели говорить им «госпожа» и обязательно «вы». А как к вам обращаться?

– Другие? У Грэхха есть еще хани? – Горло перехватило, и слова я выталкивала из себя с большим трудом. Как же быстро я стала считать мужчину своим!

– Нет-нет, не подумайте ничего такого, – поспешила заверить меня девочка. – Для мага хани может быть одна, в переводе с древнего языка означает «единственная». Так как же мне вас называть, мэдью?

– Ясмина, без «госпожи» и «мэдью». И конечно, на «ты». А твое имя?

– Альва. – Составив чашечки-плошечки с подноса на стол, она смиренно уселась на ковер, сложив руки на коленях. – Какие будут распоряжения? Я могу наполнить ванну, взбить пену, расстелить постель…

– Нет-нет, спасибо, я подожду Грэхха. Но у меня есть несколько вопросов. Можно?

– Конечно.

– Так что там с другими хани, Альва? Кто они и откуда? – Я не могла сдержать любопытства, получив новый источник информации. Быть может, с девочкой окажется проще пообщаться, нежели с горничными.

– Чаще всего девушки приходят с Земли, наша планета считается самой подходящей для Призыва. Но сейчас есть одна хани из незнакомого мне мира, у нее ужасно строгие требования к прислуге. Говорят, там, откуда она пришла, жестокое рабство.

– А как же она свои требования высказывает? – усмехнулась я, представив капризную девицу, топающую ногами и жестами объясняющую пожелания. – Языковой барьер не мешает?

– При переходе все принимают язык этого мира. Ну например, на Земле я знала только норвежский, наша Мария разговаривала на итальянском, Ольга на датском. Нам троим в своем мире было бы трудно понять друг друга, но как попали сюда – сразу перешли на язык Гзона.

– Гзон – планета в этом мире?

– Да. Мы сейчас на нем находимся. Он как наша Земля.

Как любопытно! Выходит, переход из мира в мир здесь вполне обычная процедура, можно сказать даже – беспроблемная. Перешел – и уже говоришь на нужном тебе языке. Сказка становилась все интереснее и необычнее.

Я приблизилась к письменному столу, на котором исходил паром мой поздний ужин. Красивая посуда, сложная сервировка.

– Присоединишься? – спросила я у Альвы.

– Нет, что вы… ой, ты. Я уже поела. Ужин для тебя.

Вот эта гора еды? Все мне? Правда?

– Мне это на пять лет вперед, – засмеялась я.

Девочка, кажется, немного расслабилась и несмело улыбнулась.

– Ты ешь, что понравится, а остальное я унесу псицам.

– Кому?

– Псицы – что-то вроде огромных собак, такие на Земле не встречаются. Здесь их разводят для охраны, причем самые злые и верные – женского пола.

– А от кого здесь охранять? Замок же в пустыне снежной стоит. Или не так?

– Все так. Но это не для охраны замка. Просто у каждого высокородного мужчины есть личный магически привязанный телохранитель – псица. Собачки чувствуют хозяев даже на расстоянии. И пока студенты здесь учатся, зверюшки живут неподалеку. Разлучать псицу с хозяином надолго нельзя – сама придет и устроит много бед. Ты ешь, ешь.

Ладно. Что здесь у нас? Незнакомая желтая масса, по-видимому, является кашей, вон и тающий янтарными каплями кусочек масла сбоку притулился. Тут – нечто похожее на овощное рагу. А вот это – точно мясо, правда, неизвестного зверя, ну да не важно.

Разумеется, я могла расспросить Альву, какое блюдо как называется и из чего приготовлено, но предпочла потратить драгоценные минуты совместного времяпрепровождения на более интересные вопросы. Благо девочка не торопилась уходить, видимо, несладко прислуживать остальным хани. И действительно, пусть посидит здесь, отдохнет.

– И у Грэхха имеется псица?

– Да. Все высокородные родители, у кого есть деньги, стараются приобрести любимому сыночку охрану.

– А женщинам какие полагаются телохранители? – Мое воображение нарисовало монстра, вышагивающего рядом со мной на поводке.

– Не знаю, девушки здесь не учатся. Кажется, женскому полу вообще не полагается магичить. В академии находятся только юноши, достигшие совершеннолетия по меркам этого мира. До восемнадцати лет мальчикам дают общее образование дома или в колледже, а затем тех, у кого есть магический дар, отправляют сюда. Но десять ступеней обучения проходят не все, каждый год отсеивается по несколько человек. А уж вызвать хани и вовсе удается единицам.

А мой Грэхх, оказывается, один из лучших! Он смог призвать свою единственную.

– А те, кто не смог, как же? Остаются без суженых?

Альва странно на меня посмотрела, но ответила:

– Все выпускники академии получают дипломы об образовании, только разного цвета и яркости, что говорит о способностях работать с магией. Те, кто сумел вызвать хани, становятся элитой страны, так как их магические умения самые совершенные.

– Скажи, а много в замке хани?

– В этот раз много. С тобой пять.

– В этот раз? Хани появляются в замке с некоторой периодичностью?

– Перед каждым Новым годом выпускники пытаются вызвать свою хани.

Что мне попыталась рассказать дальше Альва, я не смогла понять. Видимо, «переводчик», срабатывающий при переходе, время от времени дает сбой. Впрочем, самое интересное, как мне показалось, я уже услышала.

Альва, как только поняла, что ее слова до меня не доходят, разочарованно замолчала и жестом указала на еду, мол, ешь, ешь.

Я нехотя принялась за ужин, пробуя то одно блюдо, то другое: что-то оказалось хорошо знакомым и привычным, а что-то поразило оригинальным сочетанием и необычным вкусом.

Когда Альва собиралась уходить, она, как и мама Лена, заинтересовалась кольцом. Осторожно прикоснувшись к моей руке, задала тот же вопрос:

– Снимается?

– Грэхх хочет, чтобы я носила, – с вызовом отозвалась я.

Девочка грустно кивнула и, подхватив поднос с посудой и остатками моего ужина, ушла.

И что им всем далось это кольцо? Хотят меня отправить домой? Обойдутся! Я провернула металл вокруг пальца и заметила, что в прошлый раз ободок крутился гораздо свободнее. Эх, к вечеру руки немного отекли. У женщин по маминой линии была подобная проблема, похоже, и мне со временем досталась. Я загрустила, вспомнив про родителей. Ну что мне делать в своем мире? Ни родни, ни друзей, ни возлюбленного. Всех держала на расстоянии, боясь снова поверить и обжечься. Не хочется мне возвращаться домой, вот совсем-совсем.

И тут сердце радостно трепыхнулось, застучало сильнее. Чьи-то шаги. Впрочем, я знаю чьи. Дверь приоткрылась и впустила в комнату Грэхха. Наконец-то! Даже не сомневалась, что это он! Улыбается. Мне! До чего же он прекрасен!

Я вскочила на ноги и уже собиралась кинуться навстречу, но выяснилось, что мужчина пришел не один.

Глава 2

Седовласый старец с длинной, до самого пола бородой и в одежде того же кроя, что и у Грэхха, выглядел нелепо. Красный клоунский нос и крупные блеклые губы не добавляли ему солидности. Но вот глаза не могли никого провести – полные мудрости и житейского опыта, они словно пронизывали насквозь и видели даже в самых потаенных уголках души.

– Вот она! – гордо объявил Грэхх, как только мужчины вошли в комнату.

– Добрый вечер, – одновременно поздоровались мы со стариком, и я поежилась от пристального внимания к моей персоне. Вот вроде не первый человек в этом мире с бесцеремонным любопытством рассматривает меня, а подопытным кроликом я ощутила себя лишь сейчас.

– Грэхх переполнен эмоциями, простим ему его бестактность и представимся друг другу сами, – вежливо предложил старик, вовсе не становясь для меня более приятным. – Мое имя слишком длинное, чтобы представляться сейчас, на ночь глядя, по полной форме. Поэтому можешь звать меня мэд Бенабеус. Я ректор Академии Триединства Колдовства, хранитель ордена Зазимого королевства, единственный учитель десятой ступени…

Не обнаружив желанной реакции на перечисленные незнакомые мне должности и титулы, старик усмехнулся и предложил представиться мне.

– Ясмина.

Краткий ответ мэда Бенабеуса вполне удовлетворил. Он обошел вокруг меня, цокая языком, и сделал странный вывод:

– Хороша! Не сказал бы, что подобная драгоценность тебе по зубам, Грэхх, но чудо как хороша! Если справишься, станешь гордостью Зазимого.

Он сейчас о чем? С кем нужно справляться? Со мной?

– Буду стараться! – отрапортовал Грэхх, осталось еще каблуками прищелкнуть для пущего эффекта.

– А вот девочку оставил одну надолго зря. Дурак. Потому три года и не мог достать свою хани, что дурак. Хотя бы поберег, раз уж наконец посчастливилось.

– Непременно! – Грэхх на «дурака» совершенно не обиделся, по-прежнему сияя счастливой белозубой улыбкой.

Старик покачал головой. Схватив мою руку с кольцом, поднес к самым подслеповатым глазам с мелкими очочками. Нахмурился.

– Береги, – бросил напоследок то ли мне, то ли своему студенту и бесшумно вышел из комнаты.

Мы с Грэххом остались наедине. Мужчина, не теряя времени, сгреб меня в охапку и удобно развалился в кресле.

– Как ты здесь без меня? – ласково прошептал на ухо, и я растаяла.

– Скучала.

Грэхх довольно осклабился:

– Я тоже. Еще раз извини за вынужденное отсутствие. Я здесь не совсем вольная птица. – В его голосе прозвучало сожаление.

– Да, я поняла, что ты студент академии, а значит, должен подчиняться существующим здесь правилам и распорядку.

– Так и есть. Только я уже не просто студент, а выпускник.

Горделивые нотки в его голосе заставили меня улыбнуться вместе с Грэххом. Ну словно ребенок, хоть и выглядит лет на тридцать.

– Самый лучший, – решила я немножечко польстить своему мужчине. – Ведь ты призвал хани.

– Это точно!

Он так крепко меня обнял, что съеденный недавно ужин запросился обратно. Пора менять тему, иначе мои бедные косточки не выдержат подобного напора.

– Что-то я не очень поняла, о чем говорил мэд Бенабеус, – произнесла я, пытаясь изобразить незаинтересованный вид.

– Не обращай внимания, – отмахнулся Грэхх, – старик почти выжил из ума и держится в должности лишь благодаря прежним связям.

Он чмокнул меня в кончик носа, и на сердце сразу стало легко и спокойно. Действительно, зачем лезть не в свои дела. Грэхх – умный мужчина, без меня разберется, что к чему.

– Давай лучше выкладывай, рыбонька, за время моего отсутствия у тебя появились какие-нибудь вопросы? Готов ответить, чтобы между нами не было недомолвок.

Ну разве он не прелесть? Сам предложил. Что же меня до этого беспокоило? Нет, не помню. Видать, не важное.

А, вот!

– Эти две недели, выходит, я буду гостьей академии?