Рика Ром: Измена. Папа (не) уходи

Пролог

Антошка растет не по дням, а по часам. Я уже с трудом держу его в руках. Но без него не представляю своей жизни. Мое сладкое, пухлое облачко.

Целую сыночка в наливную щечку и сажу в коляску. Мы не планировали сворачивать в торговый центр, но свекровь настаивает. Ей лучше не перечить. Командир в юбке и с автоматом наперевес.

– Ну что, моя булочка, пойдем домой?

Сыну всего десять месяцев и пока он болтает на таинственном языке, понятном только ему, время от времени говоря четкие слоги. Иногда, мне кажется, будто он знает секрет. Частенько подолгу смотрит на меня своими голубыми глазками и молчит.

– Так, не забыть бы наши покупки. Тебе же понравился тот костюмчик с коротенькими штанишками?

Антошка ворчит, морщит нос и тянет ко мне ручки.

– Нет–нет–нет, не уговаривай.

Я разговариваю с ним, будто он понимает. Хотя я читала о детях его возраста. Многие родители начинают прививать разные умения и впоследствии вырастают настоящие вундеркинды. Я же хочу для сына детства. Баловство в разумных пределах, веселье и всепоглощающая любовь мамы и папы.

– Папа, наверное, по нам дико соскучился!

Открываю подъездную дверь и закатываю коляску, груженную пакетами и свертками. Антошка громко визжит, когда навстречу попадается соседка с крошечной собачкой. Когда–нибудь мы тоже заведем домашнее животное. Мама мне никогда не разрешала, а так хотелось. Теперь мне никто не помешает.

– Доброе утро, Светлана Евгеньевна.

– Здравствуй, Дашенька. Антошка прям богатырь!

Я улыбаюсь и поправляю яркую желтую шапочку на голове сына. Он целиком занят собакой, которая лижет ему пальчики.

– Да, тяжелый парень.

– Что–то Эрнеста давненько не видать. Опять в командировке? Небось, новый филиал открывает. Скоро купите дом и съедите от нас.

Не понимаю, откуда эта женщина так осведомлена о нашей жизни. Кто, куда, во сколько. Ей известно абсолютно всё!

– Мы сами его еще не видели. Рано утром поехали в поликлинику, а он как раз должен был прилететь из Милана.

– Ну, привет ему от тети Светы.

– Обязательно. Хорошего дня.

Мы расходимся, и я вызываю лифт. Подъемник поет на все лады, пока спускается с верхних этажей. Двери открываются и мы, цыганское семейство, входим в кабину. Пакеты шуршат, Антошка лопочет без остановки, я на секунду заглядываю в телефон. В итоге, в голове начинается какофония звуков.

Выйдя на свою площадку, я долго вожусь с ключами. Просто не помню, в какой из карманов их закинула. Найдя, всовываю в дверной замок, но он не проворачивается. Не заперто.

– Папочка дома. Давай устроим ему сюрприз?

Антошка широко и лучезарно улыбается мне. Беру его из коляски на руки и бесшумно захожу в длинную прихожую в современном стиле. Я сама занималась интерьером и до мелочей продумала пространство. Большое овальное зеркало на торцевой стене, обрамлено необычной золотой рамкой. Четыре бра украшают стены справа и слева. Светлые тона зрительно делают прихожую шире. Я обожаю эту квартиру и район. Но и о доме рядом с сосновым бором тоже мечтаю.

В гостиной пусто. На кухонном островке два пустых бокала. Один из–под Мартини, другой из подарочного набора на свадьбу. Инстинктивно прижимаю к груди сыночка и медленно двигаюсь дальше. Тишина раздражает. Не предвещает ничего хорошего.

Дверь в нашу с Эрнестом спальню распахнута настежь. Антошка не выдерживает молчания и громко пищит. Я покрываю поцелуями его беленькую головку, пытаясь успокоить.

– Тише, маленький.

Сынок обвивает мою шею ручками и нежно притуляется ко мне. Он хочет спать. Пришло время сна. Я глубоко вдыхаю и захожу в комнату с огромной кроватью под балдахином и проваливаюсь прямиком в преисподнюю, видя своего обнаженного мужа на ней. Он в расслабленной позе и мирно дремлет. Из ванны звучит знакомое пение. Мое сердце пропускает пару ударов.

– Милый, просыпайся, пора повторить наш…

Наташа, моя старшая сестра, выходит из набитой паром ванны и обтирает волосы полотенцем. Она тоже голая. Чуть отворачиваюсь, пряча Антошку от этого зрелища. Малыш, слава богу, притихает.

– Таша? – я едва стою.

– О, Дашка, привет! Как же хорошо, что ты нас, наконец, спалила. Я только сегодня говорила Эру, чтоб во всем тебе признался. И удача!

– П–п–признался?

Заикаюсь и чувствую, кровь леденеет в жилах.

– Мы с ним давно спим. Еще до того, как Тошка родился. Ты же вечно не в настроении была. То голова кружится, то спину ломит.

– Я была беременна! Выметайся отсюда!

От моего крика Эр вздрагивает и просыпается. Его холодные, серые глаза округляются. Взглянув на свой пах, быстро прикрывается простынею.

– Даша? – переводит взгляд на Наташу. – Ты?

– Любимый, скажи уже своей жене, что у нас любовь. Она мне не верит.

Белобрысая дрянь неторопливо натягивает нижнее белье и посылает Эрнесту воздушный поцелуй.

– Нет, детка, у нас с ней ничего не было!

Эр вскакивает с кровати, держа лоснящуюся ткань на причинном месте. Я выставляю руку, когда он норовит приблизиться.

– Я все вижу своими глазами…убирайся…

– Она же бредит! Я бы никогда не стал с ней…

– Что? – моя сестра, которая с сегодняшнего дня для меня умерла, подходит и толкает его в плечо. – Как развлекаться со мной в отелях и на съемных хатах, так здорово, а как жене правду сказать, так силенок маловато?!

– Да пошла ты!

Муж хватает Наташу сзади за шею и ведет из комнаты прочь. Она орет, просит его дать одежду, а он не реагирует.

Я реву, держа заснувшего сына, и не ощущаю ног. Не ощущаю ничего, кроме покалывания под ребрами. Виски раздирает надоедливая пульсация.

– И Тошка не твой сын, запомни! Дашка нагуляла его, я знаю от кого!

Наташа не унимается, сопротивляется попыткам Эра вытолкать ее за порог нашей спальни.

– Заткнись уже или мы по–другому поговорим. – Рычит он, а я неподвижна. Боюсь сделать шаг. Он станет финальным.

– Посмотри в моей сумке, там лежит результат теста ДНК. Я сделала его тайно.

Ее слова крошат меня на мелкие кусочки. Антошка сын Эрнеста. Они похожи, как две капли воды. Наташа сходит с ума и желает поселить в муже зерно сомнений. Боже, я в ней сильно ошибалась…помогла обосноваться в городе, найти хорошую работу, а она? Вонзает мне нож в спину. Мелкая, въедливая и неблагодарная стерва.

– Пошла вон!

Эрнест бросает ей в лицо вещи и сумку, даже не притрагиваясь к злополучному конверту из клиники. Сестра гордо задирает голову и уходит. Вокруг воцаряется тишь. Липкая, скользкая ложь сочится из каждого уголка комнаты и мужчины, который вырастает передо мной. Я гляжу на смятую постель, и слезы ослепляют.

– Посмотри на меня, Даш.

Мычу и отрицаю его просьбу.

– Даша!

– Уходи, Эрнест. Просто, уходи.

– Я не понимаю, как она оказалась здесь. Я приземлился в семь утра, сел в такси, доехал до ресторана перекусить и…очнулся при тебе.

– Рассказывай эти сказки кому–нибудь другому. Я прошу тебя, собирайся и уходи.

Антошка крутится в моих руках и успокаивается, засунув большой пальчик в рот. Ладонь Эрнеста касается сына и тот чуть приоткрывает сонные глазки.

– Я люблю вас, Даш.

– Я вижу, как ты нас любишь. Кувыркаешься с моей сестрой в нашей постели.

Видимо, поняв, что я не отступлю и уступлю, Эр одевается, достает из шкафа спортивную сумку и закидывает пару комплектов одежды. Я не двигаюсь. Прирастаю к одной точке.

– Это всё большая ошибка. Ты пожалеешь, о своем решении.

– Возможно. А сейчас, я не хочу тебя видеть. Иди, разбирайся в своей бурной личной жизни и заодно тест ДНК проверь.

– Антошка мой сын.

– Твоя любовница уверена в обратном.

– Да насрать мне.

Эрнест уходит. Я крепче обнимаю сыночка, а он словно перенимает мое страдание и шепотом бормочет «па–па»…

Глава 1

Две недели спустя

Я кручусь у плиты. Перемешивая овсянку в кастрюльке, общаюсь с мамой по громкой связи, которую предусмотрительно настроила заранее. Она рассказывает мне о встрече с Наташей, а я не хочу слышать ее имя ни при каких обстоятельствах. Сестричка разрушила мой брак и наверняка утешает Эрнеста долгими ночами.

Мама не унимается и просит поговорить с ней. Ни за что. За эти две недели чего я только от нее не натерпелась. Она прислала мне с десяток фотографий с моим мужем и угроз, которые не буду озвучивать вслух.

В конце концов, я прощаюсь с мамулей и тороплюсь к Антошке. Сынок шлепает ладошками по столику и требует моего внимания. Разместившись напротив него на высоком стуле, затеваю привычную игру «самолётик». Антошка улыбается и уплетает за обе щеки творожок. Моего молока ему уже маловато.

– Скоро пойдем гулять. Да?

– Дя, дя, дя…– повторяет ангелочек и снова освещает всю квартиру своей улыбкой. Ярко–желтая машинка в его руке совершает сальто в воздухе.

– Молодец!

Я складываю посуду в посудомоечную и вытираю личико Антошки салфеткой. Через пять минут мы идем собираться на улицу. Погода чудесная. Выпал первый снежок. Попробуем слепить маленького снеговика.

***

На детской площадке полно ребятишек. Да и родителей тоже. Мы возимся возле качелей, потом переходим к низенькой горке и еще полчаса кружимся на карусели. Мамочки смотрят на меня искоса, будто я забредаю на их запретную территорию. Но причина в другом. В нашем уютном микрорайоне, новости разлетаются очень быстро.

Да и появление Эрнеста, добавляет масла в огонь. Он уверенным шагом приближается к нам с сыном и вместо приветствия, вручает мне конверт формата А4.

– Что это?

Мы никогда так надолго не расставались. И сейчас по ощущениям, не виделись, по крайней мере, год.

– Антошка мой сын.

– Ты все–таки сделал тест?

– Вскрой конверт и убедись.

– Мне незачем это делать.

Эр подхватывает Антошку и легонько подкидывает вверх. Заливистый смех сына прогоняет стайку голубей с забора, который ограждает площадку.

– Я хочу видеть с ним тогда, когда захочу.

– Пожалуйста. Только предупреждай о своих визитах.

– Я не обязан тебя посвящать.

– Мы должны найти выход из ситуации, поэтому…

Самойлов прерывает мой словесный поток мрачным взором. Антошка просит его еще подбросить, но папа решает покачать его в руках.

– Ситуацию создала ты. Выгнала меня из моего собственного дома, а теперь выставляешь условия. Так не будет, Даш.

– О…то есть это ты меня застал с моей легкодоступной сестрой?

– Даже если я переспал с ней…

– Даже если?!

Мой вскрик привлекает взгляды тех самых любопытных мамочек. Они недоумевают, почему такой статный, красивый мужчина с миллионами на банковском счету, терпит прилюдный позор от невзрачной, измученной ролью молодой мамочки, девицей. Их челюсти слегка отвисают.

– Не устраивай сцен, мне хватило прошлого раза. И не препятствуй моему общению с сыном.

– Я уже сказала, что не запрещаю вам видеться.

– На развод будешь подавать?

– Я уже это сделала, Эрнест. Дистанционно.

– Понятно.

Возвращает мне Антошку, и я сажу его в коляску.

– Ты надеялся на прощение?

– Я заслужил еще одного шанса, но видимо, у вас в генах заложено совершать глупые и необдуманные поступки. Придет время, пожалеешь и придешь ко мне назад.

– Это ты сейчас говоришь глупости. Я никогда не прощу измену.

Чувствую жжение в уголках глаз и морщусь. Эрнест, конечно же, замечает капельки слез, но ведет себя сдержанно. Свидетели за нашими спинами, только и ждут кульминации мелодрамы.

Я берусь за ручки коляски, задерживаю дыхание и лечу по асфальтированной дорожке к подъезду. Как поступает Эрнест, знать не хочу. Сердце колошматится в груди на повышенных оборотах. Воздух, мне нужен воздух. Чем больше, тем лучше. Лишь за железной подъездной дверью наполняю легкие кислородом.