Владислав Гончаров: Вторая мировая война

© Переслегин С. Б., Гончаров В. Л., 2024

© ООО «Яуза-каталог», 2024

Памяти Руслана Исмаилова.

Предисловие авторов

9 мая 1945 года Вторая мировая война ушла в историю. В течение нескольких последующих лет она превратилась в средство конструирования этой истории, в инструмент для создания мифов – и остается им до сих пор.

Мифом стала даже дата окончания войны. Дело в том, что первый раз капитуляция Германии была подписана 7 мая 1945 года в городе Реймсе – с условием, что боевые действия будут прекращены к утру 9 мая. Помимо представителей США и Великобритании, документ подписал и советский представитель при союзном командовании генерал Суслопаров (правда, сделал он это без санкции из Москвы, на свой страх и риск).

Однако Сталин заявил протест, и Реймсская капитуляция была официально объявлена «предварительной» – какой она фактически и являлась по сути своих условий. После этого в ночь с 8 на 9 мая в Берлине состоялась официальная церемония подписания безоговорочной капитуляции фашистской Германии. Только теперь сопротивление прекращалось немедленно (то есть тогда же, когда это и было предусмотрено в Реймсе). Подписи под актом были поставлены в 23:30 по берлинскому (то есть среднеевропейскому) времени. В Москве, находящейся значительно восточнее Берлина, стрелка часов уже миновала полночь, и наступило утро 9 мая. В этой связи Европа празднует День Победы 8 мая, а Россия и страны бывшего Советского Союза – 9-го, по своему поясному времени.

Настоящая книга отличается от многих тысяч работ о самой великой мировой войне только в одном: авторы признают неразрывное единство «документа» и «мифа» – и анализируют прошлое, опираясь на это единство.

Нет, речь идет не о том, чтобы уравнять документ и легенду, факты и мифологию либо же заменить историю одним из мифов. Цель этой книги в другом: рассмотреть сопровождающие войну мифы как неизбежный и неотъемлемый элемент ее истории, понять их происхождение и – что гораздо важнее – степень обратного воздейстивия мифов на историю войны. Мы подробно разберем некоторые мифы, проверим их «на прочность» по документам и даже поэкспериментируем с их созданием.

Важно понимать, что миф невозможно создать на пустом месте. Для его возникновения всегда должны существовать какие-то предпосылки – иногда настолько веские, что миф следует рассматривать как альтернативную версию истории и изучать его содержание настолько же тщательно, насколько мы пытаемся вскрыть ход событий по документам. Авторам знакомы случаи, когда попытка на основе реальных событий и фактов создать заведомый «фейк», имеющий целью исключительно умственный эксперимент (или розыгрыш), приводила к неожиданному открытию: придуманные события имели место в действительности!

Более того, бывало, что заведомо конспирологическая теория внезапно получала документальное подтверждение: не что было именно так – но что действительно происходило нечто подобное… а главное – столь же невероятное в общепринятом восприятии. Наиболее известным примером такого «сбывшегося мифа» является провокация японского нападения на Перл-Харбор, которую мы разберем в соответствующей главе.

Наконец, не является секретом, что история – это в первую очередь интерпретация. Один и тот же набор фактов можно уложить по-разному, создав разные трактовки и сделав из них противоположные выводы. Историки, в первую очередь военные, знают это особенно хорошо. Еще в начале 1950-х адмирал Исаков в предисловии к переводу американского сборника документов «Война на Тихом океане» отмечал парадоксальный на первый взгляд факт: «В наши дни под большое сомнение ставится общепринятое утверждение о „проверке временем“, согласно которому с течением лет исторические исследования все более приближаются к истине по мере накопления новых данных… Во многих случаях более ранние научные публикации по Второй мировой войне относительно объективнее освещают события» – ибо содержат более свежий взгляд, не подверженный последующим трактовкам и искажениям.

Кроме того, ценность самых ранних публикаций еще и в том, что они излагают ту картину, которая виделась участникам событий, – то есть наиболее адекватно отражают Реальность, в которой эти люди существовали. А без максимально полной реконструкции Реальности невозможно понять причины решений и действий людей, в ней существовавших…

Ни для кого не секрет, что история не только «сюжетна», но и «личностна». Любые исторические события не только образуют стройную цепь причинно-следственных связей – они неотделимы от характеров людей, которые эту историю творили. Зачастую суть тех или иных событий невозможно понять, не создав психологического портрета их ключевых участников. При этом крайне опасно оперировать предубеждениями, «заглядывая в конец учебника» и отталкиваясь в своих оценках от уже известного финала событий.

Так, быстрое падение британской крепости Сингапур в феврале 1942 года было в немалой степени обусловлено неудачными действиями командира 22-й австралийской бригады Гарольда Тейлора, который под натиском японцев раз за разом отводил свои батальоны без приказа и регулярно терял управление войсками. Возникает соблазн представить его безответственным и некомпетентным трусом, уверенным, что чин бригадира спасет его от трибунала.

Среди британцев такие командиры действительно были – достаточно вспомнить бригадира Никольсона, в мае 1940 года после лишь двух дней сопротивления сдавшего в Кале свежую 30-ю пехотную бригаду, или же кэптена Бойер-Смита, который в апреле 1941 года прямо нарушил приказ адмирала Каннингема: со своими крейсерами двигаться в греческий порт Каламата для эвакуации отошедших туда британских войске. Но кэптен повернул обратно, мотивировав это наличием в море итальянских линкоров – которые в это время на самом деле отстаивались в Таранто. Единственным наказанием ему стало списание на береговую должность до конца войны. Бригадир Никольсон, напротив, был объявлен героем, – ибо в период поражений стране требовались герои. Он наказал себя сам, покончив самоубийством в немецком плену: выбросился из окна.

Однако вернемся к бригадиру Тейлору. Обращение к его биографии рисует совершенно иной портрет. Ученыйхимик, доктор наук, крупный специалист в области судебной медицины, в годы Первой мировой он проявил себя храбрым офицером – но в 1942-м оказался непригоден к командованию боевым соединением в экстремальной обстановке, где требовались железные нервы… либо изрядная доля равнодушия к людям и ситуации. Зато в японском плену, в условиях куда более экстремальных, но не требующих быстрого принятия решений, Тейлор проявил себя с самой лучшей стороны: организованная им школа помогла пленным солдатам мобилизовать свои внутренние силы и перенести тяготы жизни за колючей проволокой…

Итак, любое историческое событие можно трактовать едва ли не противоположным образом: нерешительность принять за трусость, трусость превратить в героизм, а героя обвинить в трусости. И созданная один раз трактовка впечатывается надолго, чтобы подвергнуть ее сомнению, приходится прикладывать неизмеримо большие усилия.

* * *

Мы не ставим перед собой задачи рассказать в одной сравнительно небольшой книге обо всей Второй мировой войне. Сделать это невозможно, а немногочисленные попытки как-то «уложить» всю войну под одну обложку, в том числе и предпринятые такими профессионалами, как Курт Типпельскирх и сэр Бэзил Генри Лиддел Гарт, привели лишь к появлению неудобочитаемых томов энциклопедического формата.

Представляемая вашему вниманию книга представляет собой набор очерков, в которых события 1939-1945 годов рассматриваются как «приключения стратегии»^[1]. Для очередного издания текст книги был кардинально переработан и существенно дополнен. В ней появилось несколько новых глав, были добавлены иллюстрации и карты, полностью изменилась структура и концепция Приложений. Однако главная ее задача осталась той же: показать историю войны как набор связанных друг с другом сюжетов, каждый из которых мог иметь свои альтернативные варианты. Вдобавок большинство из этих сюжетов к настоящему времени обросло мифами, предубеждениями и просто неверными или предвзятыми трактовками, затеняющими суть событий. Разобраться в этой сути, распутав цепочку событий, – занятие, вполне достойное Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро или Ниро Вульфа.

Книга рассчитана в первую очередь на читателя, лишь в общих чертах знакомого с военной историей вообще и «эпохой тоталитарных войн» в частности. Да, конечно, Вторая мировая входит в школьный курс истории, про нее пишутся романы и снимаются фильмы – и хорошие, и плохие. Вспомним советский «Караван PQ-17»: в огромной зале идет совещание высших руководителей Третьего Рейха.

Присутствуют Гитлер, Геринг, Редер и Шнивинд. И все! Ни стенографистов, ни адъютантов, ни порученцев. «Рейхсмаршал, включите, пожалуйста свет. А гросс-адмирал пусть пойдет и нарежет бутерброды!»…

Впрочем, этот фильм, снятый по роману Валентина Пикуля, в свою очередь написанному по мотивам известного исследования Дэвида Ирвинга, – далеко не худший вариант. «Перл-Харбор» и «Спасение рядового Райана» также претендуют на роль аутентичных пособий по истории Второй мировой войны. Как и более старое «Средиземноморье в огне», где английский эсминец уходит, «изрядно пощипанный, но не побежденный», получив столько прямых бомбовых попаданий, сколько хватило бы, чтобы три раза пустить ко дну весь британский Средиземноморской флот. Что это, как не мифы, – или, если угодно, альтернативная история, при этом принимаемая большинством как абсолютно реальное прошлое.

И тут мы впрямую подходим к спорам вокруг недавнего фильма «Двадцать восемь панфиловцев» – о правомерности изображения в художественном произведении событий, заведомо противоречащих документально подтвержденным фактам. Казалось бы: художественный кинофильм не обязан следовать документам! Однако очень многие восприняли показанное на широком экране как равноправную альтернативу, которая способна заместить изложение реальных событий и едва ли не попасть в учебники истории. И нельзя сказать, что такое опасение совсем не имеет под собой оснований…

Впрочем, мы смеем надеяться, что даже искушенный знаток Второй мировой, старательно обозначающий самолеты «Мессершмитт» буквенным индексом «Bf» и знающий, каким шагом вперед была замена танка Pz. IIIG на Pz. IIIJ, также сможет найти в наших очерках немало пищи для размышлений.

Авторы исходят из того, что история принципиально альтернативна. Далеко не всегда Текущая Реальность складывается из самых вероятных событий. Неосуществленные варианты, возможности, не ставшие явью, продолжают существовать – образуя «подсознание» исторического процесса, «дерево вариантов» того Настоящего, в котором мы живем. В ходе событий это «историческое подсознание» неизбежно воздействует на его участников, подталкивая их к принятию тех или иных решений. Именно поэтому максима «история не имеет сослагательного наклонения» не только бессмысленна, но и глупа. Живая история всегда сослагательна, вероятностна – ибо любой ее актор обладает свободой воли и всегда делает выбор лишь одной из набора доступных ему альтернатив. Но он действует под воздействием той картины событий, которая стоит перед ним в момент выбора, а не видится просвещенному историку много лет спустя.

Но и сейчас все неосуществленные возможности продолжают воздействовать на нас, образуя контекст – а может, и бэкграунд окружающего нас мира. И, конечно, невозможно понять суть стратегии, а тем более разобраться в ее приключениях – или злоключениях? – оставаясь вне контекста, в котором существовала мысль полководца – причем еще тогда, когда наше Настоящее было лишь одним из альтернативных вариантов Будущего.