– Здравствуй, Жан! – весело восклицает она, когда мы оказываемся у прилавка с хлебом и пирожными. За ним стоит парень, на вид чуть постарше нас. При виде Капюсин на его лице появляется широкая улыбка, и я вижу, что он тут же оценил декольте моей новой приятельницы. У нее высокая полная грудь – мечта всех мужчин и женщин.

– Привет, красавица! Чего желаешь?

– Сэндвич с курицей и бутылку воды, будь добр. Кстати, это Леа. Она новенькая в Аду.

Жан усмехается:

– Привет, Леа. А чего желаешь ты?

– Привет, то же самое, пожалуйста. И билетик из Ада, если можно, – шучу я.

– Из Ада выхода нет, но здесь можно вкусно поесть, – он подмигивает и кладет нам две сладкие, посыпанные сахаром булочки. – За счет заведения.

– Вот поэтому я люблю именно эту булочную, – громким шепотом произносит Капюсин.

– А я люблю, когда такие девушки заходят в нашу булочную, – не остается в долгу Жан.

Мы благодарим его и выходим, оплатив воду и сэндвичи.

– Моя мама говорит: пока молода и красива, нужно этим пользоваться, – хитро сощурив глаза, произносит Капюсин, потянувшись к пуговицам блузки, но не успевает их застегнуть.

– Леа, вот ты где! – кричит, подходя к нам, Квантан. – Я ждал тебя, но этот придурок все лез ко мне со своим телефоном. Смотри, говорит, какое крутое видео, смотри!

– Этот придурок показывал тебе реально крутое видео, парень творил тако-о-о-е! – говорит Пьер, догоняя Квантана.

– Да плевать я хотел, что делал этот парень!

– Все-все, не злись, нашли мы твою Лею, и… – Пьер подходит к Капюсин и пялится на ее грудь, – впрочем, я рад, что ты, как псих, везде ее искал.

– Мальчик, мои глаза чуть выше, – заявляет Капюсин.

– Я в курсе, но твоя грудь куда интереснее, – ухмыльнулся он, не поднимая глаз.

– Это спорный вопрос. – Капюсин, поймав его за подбородок, приподнимает ему голову. Пьер внимательно смотрит ей в глаза, и никто из них не отводит взгляда.

– Так, я начинаю чувствовать себя здесь лишним, – бормочет Квантан.

– Тебе не впервой, – язвит Пьер. – И вообще это все происходит из-за тебя. Вместо того чтобы сидеть в Le Pain Quotidien и есть стейк, ты купил мне сэндвич с долбаным тунцом.

– Других там не было, не рассыплешься.

– Тебе нравится Le Pain Quotidien? – интересуется Капюсин.

– Ему нравится официантка, – фыркает Квантан.

– Так в чем проблема? Позови ее на свидание – или тебе слабо? – дразняще выгибая бровь, спрашивает Капю.

– Знаешь, один из моих талантов – предсказывать будущее. Я вижу, что из этого выйдет: я приглашу ее на свидание, она весь день будет выбирать наряд, я возьму классную спортивную машину и отвезу ее в ресторан. Не забуду и о цветах. Мы проведем ночь вместе, а на следующий день мне нужно будет искать новое место для обеда. А я, видишь ли, терпеть не могу перемен. Пусть лучше она будет радовать мой взор каждый раз, когда я прихожу в этот ресторанчик, и шикарно обслуживать мой столик в надежде узнать номер моего телефона.

– Да ты философ, – усмехнувшись, говорю я.

– О да, будущий горе-романист, – подыгрывая, язвит Капюсин.

– Нет, дамы. Будущий писатель здесь один, – Пьер тычет пальцем в Квантана. – Я – будущий месье президент.

Его уверенный тон заставляет нас в голос засмеяться.

– Смейтесь-смейтесь, – беззлобно говорит Пьер, – но вы еще за меня голосовать будете. Не забывайте о моем первом таланте, – и он подмигивает в такой веселой мальчишеской манере, что я не могу сдержать улыбку.

– Что я слышу! – Из-за угла вдруг появляется мадам Феррар. – Пьер Делион – будущий президент Пятой республики? – ехидно переспрашивает она.

– Вы как никогда все правильно поняли, мадам.

Учительница улыбается:

– Может, я что-то путаю, но разве ты не наполовину русский?

– Да, моя мама из Санкт-Петербурга. А вы что, наводили справки?

– В учительской любят посплетничать. Могу я задать тебе вопрос как взрослому человеку, который не начнет упрекать меня в дискриминации?

– Конечно, – пожав плечами, отвечает он.

– Ты думаешь, Франция проголосует за человека с русскими корнями?

– Мадам, при всем моем уважении к вам вы слегка упускаете маленькую деталь. Я – француз, появившийся на свет в прекрасной клинике «Никер» в Париже. К тому же мне необходимо как минимум отучиться лет десять и потратить лет пять на карьеру в политике. А через пятнадцать лет, вполне возможно, связи с Россией в политической сфере будут только приветствоваться. Я уже вижу заголовки газет: «Он знал Путина с пеленок! Вся надежда на Делиона!»

К моему большому удивлению, мадам Феррар расхохоталась.

– От скромности ты точно не умрешь. Приятного аппетита всем! – бросает она, уходя.

– Спасибо, и вам, – отвечаем мы хором.

– Знал самого Путина… – насмешливо повторяет Капюсин.

– Это правда? – серьезно спрашиваю я.

– А ты что, не знаешь Путина? – весело восклицает она, играя бровями.

И мы все хохочем.

– А ты, кажется, смышленая, – улыбнувшись, говорит Пьер.

– Нет. Просто я поняла, что ты за человек, месье президент, – парирует Капюсин.

– А я понял, какая ты. Мы отлично поладим.

– Да, – соглашается она, – мы будем отличными друзьями, и только друзьями. Ведь если мы переспим, тебе придется избегать меня до конца года, а ты не любишь создавать себе неудобства.

– Точно! – говорит Пьер, щелкая языком. – Квантан, хватай свою Леа и шевели булками, я хочу сесть.

– Она не моя Леа, она «та самая» Леа, – бурчит он.

– Та самая? – переспрашивает Капюсин.

– Ты серьезно? – с сомнением произносит Пьер. Наверное, сейчас он в первый раз за все утро смотрит в мою сторону. – Черт, я представлял ее совершенно иначе.

– Представлял меня? – удивляюсь я.

– Конечно! Квантан так живо описывал тебя, сидящую рядом с ним в одной тоненькой майке, на холоде, испуганную, но смелую. Он раз пятьсот повторил, что ты сняла свою толстовку и накрыла Рафа, а сама дрожала от холода. И нашему рыцарю – Квену – захотелось тебя спасти. А я, наверное, должен был заплакать от умиления, представив всю эту картину, но у меня не вышло. И старина Квен чуть не врезал мне, когда я спросил, твердые ли у тебя были соски.

– Заткнись, Пьер, – устало бросает ему Квантан, а мне говорит: – Не обращай внимания. Он, конечно, заноза в заднице, но безобидный.

– Ничего себе, – бормочу я.

– Ты не удивляйся. Он впечатлительный, как девчонка.

– Не зря же будущий писатель, – фыркает Пьер.

Квантан закатывает глаза.

– О чем вы вообще говорите? – недоумевая, спрашивает Капюсин.

– Это секрет, извини, – заявляет Пьер, – и, Капюсин, я только что представил тебя, стоящую в одной майке на холоде. И это прекрасное зрелище.

Капю хлопает его по плечу.

– Ты больной на голову, – покачав головой, говорит Квен.

– А вы знаете здоровых? – серьезно спрашивает Пьер. На секунду мы все замолкаем, а потом хором отвечаем:

– Нет.

Вот так все и началось, Мика. Квантан, Пьер, Капю и я.

Именно так все и началось.

Глава 8

Весь остаток недели мы провели вчетвером. Почти на всех уроках я садилась с Капюсин за одну парту, а Пьер и Квен занимали места позади. Обедали мы тоже вместе, у нас появились любимая лавочка в сквере и любимое кафе, где мы сидели в плохую погоду. Капюсин и Пьер соревновались между собой в язвительности и остроумии. А мы с Квантаном посмеивались над ними.

Впервые за очень долгое время я наконец чувствую себя в безопасности. Искренне смеюсь, участвую в разговорах и не пытаюсь стать невидимкой, ощущая ни с чем не сравнимое вдохновение свободы. Но, как известно, у всего есть темная сторона. Она может не бросаться в глаза, но ее холод невозможно не почувствовать. Моя темная сторона – это мое прошлое, Мика. От которого я вроде бы убежала. Но есть кое-что, от чего я не смогла спрятаться. Это ты. Я не могу перестать думать о тебе. Сидя с друзьями, я думаю, каково было бы, если бы ты был с нами, в компании своих сумасшедших кузенов и не менее сумасшедшей Капюсин. Каково было бы, если бы ты был жив. Мне не хватает тебя. Я так хочу делиться с тобой всем, каждой мелочью, пересказывать тебе наши разговоры и шутки. Мне хочется, чтобы ты сидел рядом со мной на нашей лавочке в сквере. А мысли о тебе невольно приводят меня к Рафаэлю.

В понедельник после обеда он не возвращается в школу. Не возвращается ни на следующий день, ни через день, и так до конца недели. По утрам я одна из первых захожу в класс, сажусь за парту и жду. Жду его появления, того мига, когда вновь его увижу. И после звонка я еще минут пятнадцать поглядываю на дверь в надежде увидеть его среди опоздавших. Но Рафаэль не приходит. Квантан никогда не упоминает ни о той ночи, ни о поведении Рафаэля в мой первый школьный день, ни о его прогулах. Пару раз я была почти готова сама задать ему вопрос, но шестое чувство подсказывало, что Квен не ответит. Он не из болтливых. А еще я замечаю, что кое-кто еще тоже ждет Рафаэля. Мадам Феррар точно так же встречает взглядом каждого ученика, заходящего в ее маленький класс. В пятницу она не выдерживает:

– Делионы, в вашем полку потери?

Парни смотрят прямо на нее и молчат. Шутка не удалась. Губы Пьера сжимаются в тонкую линию. Квантан бледнеет и опускает глаза.

– О господи, что случилось? – с тревогой в голосе спрашивает Феррар.

– О чем вы говорите, мадам? – не поднимая глаз, шепчет Квантан.

– Если вы о Рафаэле… – начинает Пьер.

– То он уехал на несколько дней к семье, в Швейцарию. Директор в курсе и должен был оповестить всех учителей, – тихим голосом заканчивает за него Квантан.

– Мне никто ничего не сказал, – озадаченно произносит мадам.

– В таком случае вам стоит поговорить с директором, а не с нами, – не скрывая раздражения, говорит Пьер.

Учительница кивает и продолжает урок, но за нашим столом повисает тягостная, напряженная атмосфера.

– С ним все хорошо? – шепотом интересуется Капюсин, заглядывая Пьеру в глаза.

Пьер отвечает не сразу.

– С Рафаэлем? – переспрашивает он спустя минуту, будто только что понял ее вопрос. – Он просто прогуливает школу.

– Но ты же сказал, что он уехал к семье.

– Он в Париже. – По тону Пьера ясно: он не хочет развивать эту тему. – Это Квантан звонил директору, – добавляет он, отворачиваясь.

Во всем классе лишь я одна понимаю, что сейчас произошло, какую рану в сердцах двоих кузенов потревожила своей неловкой шуткой мадам Феррар. У Делионов правда потеря в полку. И эта потеря – ты, Мика…

* * *

В пятницу после уроков к нашей четверке подходит Лор.

– Как дела? – лучезарно улыбаясь, интересуется она.

Капюсин приподнимает бровь:

– Что тебе нужно? Давай ближе к делу.

– Ну и прием, – усмехается Лор. – В субботу я устраиваю у себя вечеринку и хочу позвать весь класс. Мы ведь в терминале – последний школьный год, вот в общем-то и все. Вы придете?

Мы переглядываемся.

– Да бросьте! Это всего лишь вечеринка: музыка, выпивка, танцы. Будет весело!

Мы молчим.

– Весь класс придет… – неловко бросает Лор.

– Без проблем, – после затянувшейся паузы отвечает Квантан. Очевидно, он просто пытается закончить этот нелепый разговор, а на самом деле не намерен приходить.

– Вы точно придете? – почувствовав подвох, переспрашивает Лор.

– Постараемся, – пожав плечами, вставляет Пьер.

И тут неожиданно для всех присутствующих Капюсин вытаскивает мобильник и сует его Лор:

– Записывай адрес.

Лор вновь улыбается, быстро печатает адрес и возвращает телефон.

– Шестнадцатый округ, это недалеко от моего дома, – говорит Капю.

– Ну, вот и славно. Значит, вы все придете?

Капюсин щурит глаза и внимательно смотрит на Лор:

– Мы все придем.

– Окей, тогда до завтра!

И она перебегает дорогу, направляясь к своей компашке.

– Так, – немного озадаченно начинает Пьер, – какого черта мы туда идем?

– А почему нет? Мы правда в терминале, это последний год школы! Нужно сделать его интересным, – отвечает Капюсин.