Поговорить было не с кем. Устраиваясь на старой деревянной лавочке в тени сосен, где никогда не собирались студенты, Лиля размышляла о том, что пишут в книгах про попаданство. Например, часто там речь идет о верных друзьях главных героях – фамильярах, выручающих героев из беды и помогающих их по мере развития сюжета. Сейчас Лиля бы точно не отказалась от такого полезного друга. Да и вообще от того, кто просто выслушал ее и помог советом, добрым словом…Но фамильяры, как она недавно узнала благодаря все той же библиотеке вампиров, требуют от мага огромного первоначального запаса маны, которого у Лили не было. Ну, она была уверена, что не было, потому что она пробовала заклинание призыва фамильяра, и абсолютно ничего не произошло. А от преподавателя магического анализа Лиля узнала, что фамильяров они будут создавать только на втором курсе, так что нечего и расстраиваться, что у нее совсем ничегошеньки не вышло!

Вот только поводов порасстраиваться и без того было много, и лишний просто вогнал бы в жуткую депрессию.

Глядя как размеренно покачиваются от ветра ветви огромной сосны, Лиля вдруг поняла, что с тоски хочет… Петь. Да, и что-нибудь милое, доброе, веселое.

И она запела вслух детскую песенку:

– Облааааака, белогривые лошадки, облаааака, что вы мчитесь без оглядки…

К ее удивлению голос прозвучал на редкость сухо и скрипуче. Зачем-то вспомнилось, что в родном мире, когда Лиля ходила в русскую школу, в десятом классе ее с подругой пригласили петь в хоре. И у нее оказался второй голос, учитель ее похвалила, а вот лучшая подруга спела плохо. Тогда Лиля из солидарности не пошла больше на занятия в хоре, тем более, что подруга высмеяла этот детский хор… В итоге Лиля сожалела потом об этом до самого выпускного, да и после него тоже.

Но тогда ее голос был другой, приятнее, чище.

Что же сейчас? Как будто медведь на ухо наступил! Ей никогда не петь, как прежде?

Лиля откинулась на спинку скамейки и разглядывая проплывающее мимо облако, сказала вслух:

– И почему у меня такой слабый незвучный голос? Как будто связки повреждены. Нет-нет, не может быть, вот возьму сейчас и спою идеально. Сейчас я непременно спою, как корейские айдолы!

И после этого Лиля запела первую попавшуюся на ум песню. Ей оказалась многими любимая в России песня Сергея Лазарева:

– О Боже, дай мне сил, что задумано успеть, ни о чем не сожалеть!…

По мере звучания песни, Лиля все шире открывала от удивления глаза. Песня звучала… идеально! Пожалуй, лучше, чем у самого исполнителя под музыку! Словно Лиля вдруг превратилась в Русалочку, которую Ведьма не успела лишить ее прекрасного волшебного голоса! Сейчас Лиля пела действительно как настоящая звезда сцены, более того, в ее голосе точно угадывалось пение ангелов. Лиля сама заслушалась и очаровалась. Неужели, у ее желаний, высказанных вслух, действительно есть колдовская сила? Она до сих пор не могла забыть старого барона-сластолюбца, у которого изо рта сыпались монеты только из-за ее слов, и вот очередное чудо…

Спев до конца, девушка решила попробовать “новый голос” в других песнях, в частности, в романсах. И спела “Среди миров…” Голос по-прежнему звучал как услада для ушей.

Настроение тут же резко улучшилось. Лиля решила вернуться в Академию и поискать информацию о магии голоса.

Но каково ее удивление, когда подходя к центральным воротам, она встретила на крыльце студентов, которые при виде ее, захлопали в ладоши.

– Простите, никак не пойму… А что случилось?

– Ваше прекрасное пение прозвучало как чудо на всю Академию без всяких магических средств, – с улыбкой ответил ей один из студентов.

Лиля растерянно захлопала глазами, а потом поспешила удалиться к себе в комнату. Но и здесь спрятаться от чужого внимания не удалось. В аппартаменты S заявились гномы и объявили Лиле удивительную новость: теперь ее запишут в музыкальный кружок, чтобы изумительный голос не пропадал напрасно. Право отказаться от такой чести у нее нет…

Глава 4

Первое занятие официального музыкального хора Академии, на котором побывала Лиля, состоялось днем после уроков.

Лиля разыскала музыкальный класс, оказавшийся размером с актовый зал в какой-нибудь обычной школе. Внутри была небольшая сцена, красивые портьеры вокруг нее и три ряда стульев.

Лиля зашла в класс, когда он еще пустовал и села на один из пустовавших стульев. В этот момент дверь в класс приоткрылась, и в помещение влетела…Цыганка?

Так или иначе, это была очень красивая и молодая цыганка в роскошном ярком платье с пышной длинной юбкой и глубоким вырезом декольте. Ее длинные кудрявые волосы свободным водопадом струились по плечам, а в ушах поблескивали золотые кольца. Заметив Лилю, девушка удивленно свела брови на переносице и спросила:

– Ты зачем здесь? Кто такая?

Но прежде чем Лиля успела ответить, девушка-вампирка (это Лиля определила по алому блеску глаз) потеряла интерес:

– А, моя поклонница… Ну веди себя тихо, – и прошагала мимо Лили на сцену.

Затем появились еще студенты, а с ними и пожилой дяденька-преподаватель.

– Приветствую, класс! Рад видеть здесь новые лица, – мужчина улыбнулся Лиле. – Начнем с того, что вспомним старый материал. Гвен, исполни арию марионетки, а мы послушаем!

И все затихли, а Гвен, как оказалось, та самая цыганка, запела со сцены. Лиля никогда вживую не слышала как поют цыгане, и была действительно заворожена. Песня Гвен словно открывала двери в неизведанный мир, звала за собой, заставляла двигаться вперед. Она несомненно имела некий магический эффект: настроение резко поднималось и хотелось жить, словно все минувшие беды вмиг теряли значение. Голос Гвен был более низкий, чем у Лили, он казался сильнее и мощнее.

Лиля не заметила, как песня закончилась.

Раздались восторженные аплодисменты. Преподаватель похвалил Гвен:

– Очень хорошо! А теперь, Гвен, вы попробуете спеть в дуэте с новенькой. Ее зовут Лилия. Лилия, меня зовут Ричард Лой, и я – организатор хора Академии. Пожалуйста, прочитай песню, которую вы будете исполнять с Гвен сегодня. Ты не знакома с нотами?

– Нет, простите…

– Ничего страшного. Первый куплет споет Гвен, ты будешь на подхвате, поддержишь ее песню. Запомни, ты только делаешь первые шаги в музыке.

– Вы хотите сказать, что эта девушка и есть – вторая солистка хора? – до глубины души возмутилась Гвен. – И вы даже не представили мне ее заранее, чтобы я оценила ее вокальные данные? Я уже второй год солирую в хоре, а вы ни во что не ставите мое мнение!

– Гвен, Лиля не нуждается в том, чтобы ты давала ей разрешение петь. Помнишь то магическое явление на днях, когда вся Академия услышала чудесное пение без всяких магических инструментов? То чудо совершила Лиля! Я решил, что ей обязательно стоит стать участницей нашего хора!

– Но она даже еще ничего не спела, а вы готовы взять ее солисткой! Вспомните, вы разрешили мне солировать только спустя полгода моей работы в хоре!

– Гвен, хватит возмущаться! Не трать наше драгоценное время. Начинайте петь.

Лиля пожала плечами, взяла листок со словами песни и поднялась на сцену к Гвен. Та смерила ее хмурым взглядом, но все же начала петь…

Удивительно, но в процессе пения Лиля обнаружила, что их голоса с Гвен просто идеально сочитаются друг с другом. Словно луна и солнце встречаются друг с другом в бесконечном гармоничном танце… К концу песни Лиля чувствовала, что музыка унесла ее далеко-далеко за горизонт, боль последних дней бесследно исчезла…

Вот почему от нового заявления Гвен, она сильно огорчилась.

– Я не буду с ней петь. Не спорю, голос у нее приятный, но это не значит, что ради него можно ломать внутренние правила, действующие в нашем хоре, – с этими словами цыганка, высоко запрокинув голову, гордо покинула класс.

– Не слушай ее, Лилия. Завтра приходи на занятие в это же время. Мы нуждаемся в тебе, ты – настоящая находка для нас. А Гвен отходчивая, скоро успокоится.

Глава 5

На следующий день Лиля не хотела идти в музыкальный класс. Она достаточно терпела в последнее время злость окружающих, чтобы еще в свободное время становиться жертвой издевок на каком-то факультативе. Что, если ни одна Гвен, но и другие ребята в хоре против ее появления там? Зачем ей лишняя ненависть окружающих?

Однако преподаватель музыки подловил ее в коридоре:

– Лилия, ты же придешь на сегодняшнее занятие? Это очень важно для нас, скоро выступление!

– Но я не уверена, что впишусь в коллектив, и дело не только в Гвен… Я не хочу никому мешать!

– Лилия, приходи, пожалуйста на занятие, я обижусь, если ты решишь прогулять! Не позволяй мнению других управлять своей жизнью, ведь у тебя настоящий талант!

Лиля слегка кивнула и пошла обдумать слова преподавателя. Однажды из-за подруги она уже лишила себя возможности петь. А ведь она с раннего детства это просто обожала! Стоит ли сейчас совершать ту же ошибку, оглядываясь на чужое мнение? Пожалуй, нет!

– Снова ты! Я надеялась, что постыдишься и не придешь!

– Мне нечего стыдиться, – отмахнулась Лиля и села на свободный стул.

Гвен злобно шикнула в ее сторону, и занятие началось. Но когда цыганке снова нужно было исполнить сольную арию, у нее вдруг пропал голос. Из горла вырывались только хрипы, и Гвен была близка к тому, чтобы расплакаться.

– Гвен, дорогая, ты простудилась? – спросил Ричард.

Та потерянно кивнула:

– Понимаете, вчера у нас была занятие боевой магией на полигоне. И кажется, я простыла. Как же я буду петь на выступлении?

Последние слова она проговорила совсем севшим голосом, и преподаватель лишь тяжело вздохнул:

– Очень жаль, значит золотой голос Академии выступать не будет. И Лиля только начала петь с нами, ей будет трудно заменить тебя. Ты же поможешь нам, Лилия?

– Если Гвен не будет против, – испытывающе посмотрела на вампирку Лиля. К ее удивлению, от высокомерия Гвен не осталось и следа. Она умоляюще сложила ладони вместе и произнесла:

– Лили, пожалуйста, помоги! Я не прощу себя, если из-за меня концерт провалится.

– Тогда помоги Лили с ее пением. Ты же отлично чувствуешь ошибки других, – сказал довольный Ричард.

И после занятия смущенная Гвен подошла к Лиле:

– Давай немного позанимаемся без остальных.

Она действительно помогла Лиле ценными советами. А когда закончила, Лиля написала ей рецепт своего любимого имбирного чая:

– Обязательно завари его. Тетя говорила, что это лучшее средство от больного горла. И возьми этот целительный рисунок. Не знаю, поможет ли он от простуды, но вдруг?

Гвен поблагодарила ее, и Лиля вдруг почувствовала, как лед между ними растаял. А в день выступления к Гвен вернулся голос. Уже неизвестно, что помогло: рисунок, или тот рецепт тетиного имбирного чая из детства, но главное, что голос вернулся.

Музыкальный клас выступил блистательно. Гости и студенты долго рукоплескали. Лиля тоже участвовала в концерте и даже спела одну песню сольно. С этого момента для неё словно началась другая жизнь.

Они с Гвен все делали вместе. Пели в хоре, гуляли, отдыхали. Гвен помогала Лиле с домашними заданиями и трудностями, которые та встречала на уроках. Гвен хорошо училась, была второкурсницей, и знала материал первого курса очень хорошо.

Однажды они с Гвен отдыхали в тени раскидистых цветущих лип, и Гвен вдруг заметила на блузе Лили брошку в виде феникса, подаренную наследным принцем Олимпии:

– Ух ты, какая красота! Можно поближе рассмотреть?

Лиля осторожно сняла брошку и протянула ее Гвен. Та на минуту закрыла глаза, будто согревая брошку в ладонях и в восторге уставилась на Лилю:

– Все, как в теории про них! Лиля, откуда у тебя дорогущий противовампирский артефакт?

– Мне… подарили его в Олимпии. Я думала, что это просто украшение…