Переодеваться перед «семейной встречей» я не стала. Вот еще! Так и пошла в рабочем комбинезоне с заплатками на коленях и множеством карманов.

Зато сам папенька хорош был несказанно, хоть картину пиши. Борода умащена благовониями и разделена на два клока, украшенных бусинками; медная с проседью грива под сеткой для волос тоже маслянисто поблескивает. Малиновый стеганый халат облекает все еще широкие плечи и милосердно скрывает животик. Только морщинистая шея подкачала.

Карикатура вышла бы отменная. Рога пририсовать – и вылитый старый козел.

– С какой стати? – я выпятила грудь, украшенную значком «Хочешь убиться монтировкой? Спроси меня как!».

Папенька побагровел.

– Иридия! – рыкнул он и зачем-то оглянулся через плечо. – Не смей позорить отца.

Я завелась не то что с полуоборота – с полуслова. И похлопала по раскрытой ладони рихтовочным молотком, который одолжила у знакомых под клятвенное обещание завтра же вернуть. Потому что как без инструмента папенькино кривое самомнение выправлять?

– Отца-а-а? – протянула я. – Где же ты, папенька, шлялся целых двадцать четыре года?

Папенькин взгляд вильнул, а после стал таким честным, что без приборов ясно: соврет.

– Я ошибался, – сказал он проникновенно и руку к груди прижал. – Я не осознавал, что самое важное в жизни – семья и дети. Но теперь… теперь все будет иначе!

Настороженность моя только возросла. К ней добавилось острое желание долбануть папеньку по темечку, уволочь в номер и допросить с пристрастием. То относился к дочери-полукровке как к отработанной руде, а то вдруг богатую жилу разглядел? С чего бы?

– И давно это с тобой? – поинтересовалась я ласково и бровь приподняла. – Какие еще симптомы?

Улыбка папеньки стала такой вымученной, словно у него разом заболели все зубы. И пахло от него не так, как положено приличному гному: окалиной, смазкой или, на худой конец, пивом. Папенька благоухал розовым маслом и еще чем-то сладким.

– Дочка, – и тон такой медовый, что сразу понятно, отчего зубки болят. – Ты у меня такая… шутница!

Сдавленный смешок за его спиной мне точно не почудился. Я приподнялась на цыпочки. Мастер Титан?!

Э, нет. На такого свидетеля мы не договаривались.

Я ткнула молотком в сторону папеньки, заставив его рефлекторно втянуть живот.

– Ты же говорил про семейный разговор!

Он улыбнулся фальшиво, как продавец «подлинного и сертифицированного» философского камня.

– Да-да. Семейный. Ты проходи, проходи, дочка. Что стоять на пороге?

«И трепаться на весь коридор», – наверняка подразумевал он. Как будто не сам папенька объявил на всю выставку о нашем, чтоб его коррозия сожрала, родстве!

Хотя шила в мешке не утаишь. Чтобы подтвердить наше с Неодимом родство, никакая экспертиза не требуется, достаточно поставить нас рядышком.

Папенька широко распахнул дверь и еще рукой повел. Мол, что же ты? Добро пожаловать в мышеловку!

Кресла были слишком мягкие и глубокие, с парчовой обивкой, расшитой помпезными золотыми розами. Почтенные гномы и ухом не повели, когда я плюхнулась на сиденье в своем заляпанном рабочем комбинезоне. На самом-то деле он был чистый (стала бы я в грязном разгуливать!), но кое-какие пятна от реактивов уже ничем не сведешь.

Мастер Титан стоял у окна, скрестив руки на груди и рассматривая меня с каким-то странным выражением лица.

Папенька с комфортом расположился на старинном диване с изогнутыми ножками и сложил руки на животе. А ногти-то отполированные, и пальцы без заусенцев и мозолей. И это директор металлургического завода?!

Зато на полочке гордо выставлены пробы с табличками вроде «ферромарганец» и «ферросилиций». На сколе они переливались радужным металлическим блеском. Я даже взяла один в руки, покрутила. Красиво. Жаль, блеск наверняка потускнеет со временем, а то можно было бы пустить на амулеты.

– Зачем позвал? – спросила я напрямик и ковырнула-таки пальцем жесткую вышивку металлизированной нитью. И что за интерес такую мебель покупать? Красиво, конечно, но неудобно до жути.

– Вот, – притворно вздохнул папенька и руками развел, обращаясь почему-то к мастеру Титану. – Моя девочка с характером. Зато умница и красавица!

Как будто я жутко породистая, но очень невоспитанная собачка, напрудившая лужу прямо гостю на брюки.

И это настойчивое «дочка» напрягало. Еще не на двести двадцать вольт, а так, на сорок-шестьдесят, как в телефонной линии. Где ты был, папенька, когда я училась плоскогубцы от пассатижей отличать? Так что нечего ко мне лапки загребущие тянуть.

– …и зубы у меня здоровые, – поддакнула я.

Губы мастера Титана дрогнули в усмешке, однако он тут же скорчил серьезную мину и вежливо спросил:

– В каком пансионе вы учились?

За наблюдательность Титану два балла. Как можно было спутать меня с какой-нибудь пансионеркой?! На нежную барышню я походила не больше, чем разводной ключ на розочку.

– В машиностроительном, – хмыкнула я, успокаиваясь. В конце концов, какое мне дело до гномских секретов и папенькиных интриг? Послушаю, выскажу, что накипело, и уйду. – На факультете магической механики.

По специальности я артефактор, а по призванию – изобретатель и экспериментатор.

– Хм? – мастер Титан, кажется, не поверил.

– Вообще-то я окончила Райтонский королевский университет. С отличием.

Мастер Титан, заслышав название лучшего столичного университета, удивленно поднял рыжие брови, а у папеньки вообще чуть глаза из орбит не вылезли. Он что же, даже не соизволил поинтересоваться? Ну-ну, папенька. Послать бы тебя… бетон сверлом по дереву корябать.

– Значит, мастер Ирэн? – уточнил мастер Титан, разглядывая меня уже иначе. С неподдельным интересом. – Как там старик Конгрив?

– По-прежнему чудит, – хмыкнула я. Он что же, хотел меня подловить? – Уверяет, что придумал вечный двигатель.

– Вариант номер двести семь? – гном задвигал бровями, в глазах его плясали смешинки.

В груди потеплело. Надо же, тоже у нас учился! Как земляка на чужбине встретила.

– Берите выше! – подняла я указательный палец. – В мое время он дошел до попытки номер триста четырнадцать.

Старик спускал на эксперименты всю зарплату, еще и одалживался у кого мог. Верил, что изобретет-таки вечный двигатель и сказочно разбогатеет. Попутно он, правда, умудрялся придумать немало полезных штук, да и знаниями обладал энциклопедическими, так что в университете за него держались.

Мастер Титан пригладил бородку.

– Значит, на выставке вы…

Я ухмыльнулась про себя. Кажется, кто-то решил, что я торговала схемами вышивки или журналами по вязанию? Само собой, шить, вышивать и стряпать я умела. Но засадить меня за домашнее хозяйство на веки вечные? Ну-ну.

– Привезла новую модель ткацкого станка.

Мастер Титан склонил голову набок:

– И что в нем нового, если не секрет?

Я расправила плечи и сообщила не без заслуженной гордости:

– Технология вплетения заклятий.

Раньше все делали по старинке: сначала ткали, потом колдовали, дальше закрепляли магические плетения вышивкой. Муторно, долго и кропотливо. Зато ткань получала нужные заказчику свойства: например, не промокала, не выгорала, не мялась. Только из-за дороговизны производили таких магических тканей мизер. А эльфы еще и дополнительно цену драли, за эксклюзивность. Зато теперь!..

Пришлось совмещать человеческое волшебство с гномьими рунами, вдобавок кое-какие малоизвестные техники орков задействовать, жениха с его эльфийской магией привлечь, а потом над расчетами потрудиться. У меня чуть шарики за ролики не заехали!

– Неужели успешно?

Я кивнула.

– Патент оформлен.

Правда же я молодец? Идея приспособить станок к плетению сразу зачарованных нитей не нова. Сколько уже народу над ней билось… Без толку. А у меня получилось!

– И на сколько хватает челнока? – заинтересовался мастер Титан и вперед подался. – Хотя бы неделю-две выдерживает?

Прошлые попытки проваливались как раз из-за челнока. Из-за чар он быстро начинал путать узор и рвать нити.

– Не меньше, чем по текущим стандартам, – похвасталась я, с трудом сдерживая ликующую улыбку. Мне до дрожи, до зуда в пальцах хотелось обсудить свое изобретение с кем-то понимающим. Стефан, мой жених, всем хорош, но… гуманитарий он. – Я разработала новую модель ходовой части, которая решила проблему.

Полгода попыток. Полгода битья головой о стенку и ночевок в мастерской. Но у меня получилось!

– Ого! – уважительно протянул мастер Титан и прищурил карие глазищи в золотистых ресницах. – А к техническим тканям ваша модель применима?

Я покрутила мысль так и эдак, ответила уклончиво:

– Надо проверять. Каким тканям?

– Воздушные фильтры, например.

– Фильтры я еще не считала, – призналась я откровенно. Кстати, а ведь перспективная мысль!

Мастер Титан прищурился:

– А…

– Как я рад, что вы нашли общий язык, – умиленно вставил папенька.

Мы с мастером Титаном переглянулись и синхронно поморщились. Уж очень папенькина радость отдавала фальшью.

– С какой стати? – буркнула я и дернула плечом.

В дверь тихонько постучались.

– Мастер Титан, – позвали робко из коридора. – Вас к телефону просят…

Он чуть нахмурился, поднялся и извинился:

– Простите, я ненадолго. Я просил беспокоить меня только в крайнем случае.

Папенька проводил его взглядом и принялся вещать про головокружительные перспективы, про отцовские чувства (откуда бы?), про выгоду для Алюминиевой жилы (кто бы сомневался!) и удачный брак… Стоп. Какой еще брак?

– Ты что, собрался жениться? – бесцеремонно перебила я и почесала бровь. Молотком. – Познакомишь с будущей, хе-хе, мачехой?

– Н-нет, – процедил папенька сквозь зубы. – Я собираюсь выдать замуж тебя!

Я сжала кулаки – терпение, Ирэн, терпение! – и напомнила:

– У меня уже есть жених. Свадьба в октябре.

На случай, если и эту «незначительную» подробность он упустил.

Папенька брезгливо поморщился.

– Полуэльф? И думать забудь! Он не пара моей единственной дочери.

О, как запел!

– Дочери? – переспросила я скептически.

Мне такой чести и с доплатой не надо. Мой отец – Виктор Саттон, мамин муж.

– Я уже официально заявил об отцовстве, – сообщил Неодим важно и похлопал ладонью по стопке бумаг на столе.

– Дай угадаю. Ты хочешь спихнуть меня этому мастеру Титану, верно? – не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Не просто так папенька притащил его на «семейную» встречу. И расхваливал на все лады тоже с далеко идущими целями. – Только ему-то это зачем?

Поспрашивала я о нем. Звания и регалии мастера Титана впечатляли: доктор экономических наук, профессор, ректор Штутгартского университета, член экспертной группы по совершенствованию законодательства в сфере международных торговых отношений, вице-президент конгресса гномского народа, член Королевского совета… А еще он молод, знатен, несметно богат и не глуп.

– Ты моя единственная дочь и наследница! Кстати, подпиши. – И придвинул мне бумаги с заботливо приготовленной ручкой.

Ха. Документы подмахивать не глядя? Нашел дуру! Да мне потом Стефан закатит воспитательную лекцию часа на два. Он у меня немножко зануда… Но я его ни на каких папенькиных женихов (кхм, странно звучит) не променяю!

Так что я пристроила рихтовочный молоток на коленях и под папенькино гневное сопение принялась читать.

Сквозь тяжеловесные юридические формулировки я продиралась с трудом. Это вам не интегралы – это посложнее будет…

Что тут у нас? Ага! Под гладкими фразами о законных правах, немалом содержании на булавки и тому подобной вкусной наживкой прятался острый крючок. Ну кто бы сомневался!