Она несет тебя, твои мысли по улицам, и в этом музыкальном плаванье ничего от тебя не зависит. Ты лишь наблюдаешь за прохожими и жильцами домов, стоя́щих по разные стороны проезжей части. Дети оживленно разговаривают и мчатся на великах, надеюсь, в светлое будущее. Знакомая старушка, миссис Далван, занимается садоводством, вооружившись ручной тяпкой и маленькой лопаткой. Определенно, летом у нее, как и всегда, распустятся бесподобные цветы. По соседству от Далван мальчишка по имени Брэд играет со своей собакой. Он кидает ей тарелку и машет мне рукой в знак приветствия. Мальчишка излучает беззаботное счастье. Да, я точно люблю то место, где родилась и живу по сей день…

Спустя несколько композиций я остановилась у закрытого гаража. Серые, слегка потертые панели рольставен и песня группы AC/DC, играющая в наушниках, навеяли воспоминания, связанные с началом наших отношений с Сэмом. Ведь у каждого в жизни случались события, где фоном или основной темой выступала музыка; не важно, они невероятно счастливые, до скрежета в груди трагичные или совершенно обыкновенные, но застрявшие по неясным причинам в памяти; мелодия и текст, звучавшие в моменте, способны воссоздавать их до мельчайших подробностей и перенести нас во времени, зачастую не спрашивая, хотим мы этого или нет. Вот и меня без спроса откинуло в день, когда Оливер ворвался в мою жизнь как гром среди ясного неба.

Шла стандартная репетиция для выступления в одном из местных клубов в качестве кавер-группы. Уже изрядно устав не один час держать в руках мою тринадцатифунтовую^[11] малышку бас-гитару, я развалилась на комбоусилителе и бесцельно рассматривала все вокруг. Бетонный пол по обыкновению оплетали черные лианы-проводы, они соединяли все инструменты в одну объемную и ритмичную мелодию. Достижение дня для меня – не споткнуться об этих пятиярдовых змей^[12] и не растянуться на бетоне, попутно задев кого-нибудь или что-нибудь. Высокая и стройная брюнетка, наша вокалистка Карли, отлично справлялась с этой миссией, интуитивно переступая препятствия. Она возбужденно ходила от одной стены гаража к другой, активно жестикулируя и пытаясь что-то доказать Джасперу. Тот изображал внимательного слушателя, а когда королева группы поворачивалась к нему спиной, он в шутку тыкал в мою ногу барабанной палочкой и шептал, чтобы я встала с комбика. Мол, тот развалится от моего кабаньего веса. А я в ответ незаметно показывала ему средний палец и пыталась дотянуться второй ногой до Джаса и пнуть его. Уилл в этот момент тоже делал вид, что слушает Карли, подкручивая колки и изучая на предмет царапин свою новенькую страт^[13]. Мэттью у противоположной стены сочинял мелодию, еле касаясь клавиш синтезатора. После нескольких неудачных попыток я все-таки дотянулась носком ботинка до джинсов Джаспера, но не успела быстро убрать ногу. Друг, воспользовавшись моей нерасторопностью, схватил меня за лодыжку и начал тянуть на себя. В этот момент Мэтт, почувствовав наш нерабочий настрой, созданный эмоциональным монологом Карли, решил привлечь внимание странной мелодией «Собачьего вальса». Каждое нажатие клавиш становилось все агрессивнее, при этом Мэттью внешне сохранял спокойствие, и лицо не выражало никаких эмоций.

– Карли! – громко обратился к вокалистке Мэтт, завершив исполнение яростным глиссандо^[14].

Мы с Джаспером так и замерли в комичной позе: он поймал мою ногу, а я практически полностью сползла с комбика и сохраняла равновесие, держась ладонями за корпус усилителя и упираясь свободной ногой в пол. Спасибо, Мэтт! Если бы не он, то наши игры с другом барабанщиком закончились громким падением комбика, после которого его работоспособность стояла бы под большим вопросом.

– Ты брала паузу для связок, – констатировал Мэттью, бросив осуждающий взгляд на опешившую Карли, – так какого хрена ты тогда не затыкаешься уже десять минут?

Джаспер аккуратно отпустил мою лодыжку, не отводя взгляда от клавишника и вокалистки, и решил вмешаться в их разговор.

Барабанщик встрепенулся, поднялся со стула во все свои шесть футов^[15].

– Я тебя понял, Карли, – объявил Джас и постучал палочками по хай-хэту^[16], перебивая на полуслове вокалистку, которая так хотела ответить Мэттью.

Джаспер как лидер группы всегда пытается поддерживать дружескую атмосферу и предотвращать ссоры музыкантов.

– Мэтт, бери микрофон в руки, будем играть «Thunderstruck», – скомандовал барабанщик, – раз Карли нужно отдохнуть и помолчать.

– Ну и пошли вы, придурки! – обиженно выплюнула Карли и уселась на стул в углу гаража, скрестив руки на груди.

Мэтт, обрадовавшийся, что выиграл битву, но не войну за микрофон, напялил на кудрявую белокурую голову кепку, почти как у Брайана Джонсона^[17], и довольно направился в сторону стойки.

– О, класс! – вышел из транса Уилл. – Такое я люблю!

Зажав медиатор зубами и пританцовывая, он набросил на себя ремень от гитары. Мне тоже пришлось встать с насиженного комбика и снарядиться по примеру Уилла. Правда, в отличие от его огромной и сложной партии, моя задача заключалась в том, чтобы теребить одну струну половину композиции.

Джаспер заправил рыжие локоны за уши и сел за установку с вытянутыми и чуть согнутыми в локтях руками в ожидании готовности остальных. Мы с ним заговорщически обменялись улыбками, потому что знали, какое шоу нас ожидает.

– Готовы? – спросил Уилл, обернувшись на нас.

Джас махнул палочкой, а я головой в знак согласия.

– Погнали! – взвизгнул Мэттью, слегка подпрыгнув в предвкушении номера.

Уилл проверил звук, проведя по струнам пальцами.

– Раз, два, три, четыре, – сосчитал барабанщик, и он, Уилл и я вступили.

Мэттью, слегка ссутулившись, начал носиться по гаражу, периодически прыгая и поднимая руки вверх, как будто заводил невидимую толпу. Я и Джаспер завывали на бэках «на-на-на-нааа» и кричали слово «гром». Карли, забыв про уязвленное самолюбие, заулыбалась и принялась стучать ботинком в такт музыке. Мэттью запел, максимально напрягая мышцы гортани, чтобы получился, как говорит моя мама, поросячий визг, а не вокал. Полностью войдя в образ, он сделал выпад в мою сторону и подмигнул мне, а после повторил то же самое с Карли. Обмениваясь понимающими взглядами с друзьями, я услышала повторяющийся и выбивающийся из созданной нами роковой симфонии стук; он был похож на слабый удар камня по внешней части рольставен гаража. Уилл, войдя в раж и покачивая головой, легендарной утиной походкой направился навстречу Мэттью, который, трясясь, медленно описывал круги всем туловищем и извлекал изо рта звуки ада в микрофон. От такого представления мы с Джаспером, продолжая играть, из последних сил сдерживали рвущийся наружу смех, и от этого белоснежная кожа лица друга стала багровой. Эпичности картине добавили рольставни – они начали подниматься, словно занавес. Видимо, Карли, сидящая рядом с кнопкой открытия, тоже услышала стук и решила проверить, кто или что его издает, и заодно явить всей округе наших парней, бьющихся в музыкальном припадке.

Занавес неспешно поднимался, а с ним открывался обзор на знакомую фигуру моего одноклассника. Взъерошенный Сэм стоял с камнем в одной руке и смятым букетом пионов в другой. Он улыбался и смотрел не на концерт, а куда-то сквозь стену гаража. Тут парни опомнились и открыли глаза, прикрытые от удовольствия. Уилл, не закончив шаг, застыл с поднятой ногой, а Мэтт от неожиданности крякнул что-то нечленораздельное в микрофон. Сэм не растерялся и проорал пьяным голосом недопетую строчку, ни разу не попав в ноты. Все замерли, кроме Оливера: он выронил камень и двинулся в мою сторону.

– Я, – Сэм обратился к Уиллу, который так и не опустил ногу на пол, – к Никки. На-надеюсь, не помешал…

После сказанных слов Оливер сделал еще один шаг и, запнувшись о черную лиану моей гитары, упал на бетонный пол. Выйдя наконец из оцепенения, Уилл попытался помочь нежданному гостю встать, но тот лишь отмахнулся и справился самостоятельно, правда, попытки так с третьей. Одержав маленькую победу над гравитацией, Оливер молча протянул мне букет. Все, что я смогла из себя выдавить, так это нервную улыбку и слово «спасибо». Сэму и этого было достаточно, он улыбнулся в ответ и побрел восвояси, высоко задирая ноги, чтобы снова не запнуться о провода. Когда гость благополучно покинул нашу репетиционную, я посмотрела на Джаспера. Мой друг все еще провожал взглядом слегка качающегося Сэма. Как только плохо стоящий на ногах Оливер скрылся из виду, Джас всем корпусом повернулся в мою сторону.

– Че это сейчас было? – Он сохранял удивленное выражение лица и туда-сюда проводил палочкой невидимую линию между мной и улицей.

– Это мой одноклассник, – растерянно сказала я, залившись краской, – его зовут Сэм Оливер.

– Никки, я про цветы, – уточнил Джас, сменив удивление на радость, и включил свой игривый тон. – Часто он к тебе так подкатывает?

– Нет, первый раз, – ответила я и все еще не могла осознать, что этим пьяным действом хотел сказать Сэм. – Может, он прикололся?

– Вероника, сам Оливер принес тебе пионы, – воскликнула Карли, театрально вознося руки вверх, будто Аполлон, или, лучше, Зевс Громовержец завалился к нам на репетицию на призывы грома, – да ты крутая, подруга!

– Карли права, – согласился Джаспер, – но ты и без подкатов Сэма крутая.

– Ну, дрепнулся он, конечно, ржачно! – растягивая каждое слово, выдал Мэттью.

– Ага, – задумчиво подтвердил Уилл, по выражению лица которого можно было сказать, что его дух отлетел куда-то в небеса, но оказалось, что он вспоминал.

– Кстати, по поводу смеха, – резко опомнившись, гитарист одарил пристальным и немного прищуренным взглядом сначала меня, а потом Джаспера. – Если вы, черти, думаете, что я не слышу сзади ваши сдавленные смешки, то вы глубоко ошибаетесь!

Джас не смог долго держаться и начал хохотать. Видимо, восстановил в памяти то, что тут творилось пару минут назад. Я тоже сдерживалась из последних сил, чтобы не свалиться от смеха.

– Он еще и ржет, – закатил глаза Уилл. – В тебя первого полетит бутылка из зала!

– А потом ты у меня на нее…

– Эй, красивый мальчик, – из воспоминаний меня выдернул крик, который перекрыл играющую в наушниках музыку.

Это Джаспер подметил мой сегодняшний внешний вид и решил так ко мне обратиться. Я вытащила наушники и сглотнула подступивший к горлу ком.

– Ты сейчас взглядом дыру прожжешь в рольставнях, – не унимался Джас, и я поплелась в его сторону.

Ох, Джаспер, мой Джаспер, мой Мальчик-солнечный зайчик. Длинные рыжие волосы, сегодня небрежно завязанные в низкий хвост, выбивающимися прядями обрамляли фарфоровую кожу с отметками солнца – веснушками. Иногда так и хочется немедленно затащить его в тень, иначе он обуглится, подобно вампирам из голливудских мистических фильмов. Как и полагается киношным дракулам, он прекрасен. Даже сейчас, облокотившись всем своим стройным телом о дверной косяк и шаря в карманах оригинальных брюк в поисках зажигалки, мой друг держал осанку и расправлял непроизвольно плечи в черной, полностью расстегнутой рубашке. Помимо того, что Джас талантливый барабанщик, так он еще и рукодельник – сам сшил себе штаны из лоскутов бандан и джинсов. Они мне нравятся, по ним очень легко найти Джаспера в толпе.

– Ты там че, проверяла свои способности в телекинезе, пыталась силой мысли открыть гараж?

– Да, где твои салфетки и перекись? Вдруг бы у меня сейчас вовсю хлестала кровь из носа и ушей от напряжения, – подыграла я.

– Мигом, – Джас повернулся к дверному проему лицом и изобразил походку на месте.

– Эх, друг еще называется! – в шутку пожурила Джаса.