– Просто подвал. – Лили помолчала. – С одной спальней. И игровой комнатой. – Она снова помолчала, слегка смутившись, потому что хорошо воспитанные молодые леди всегда смущаются размеров своих загородных домов и прочих привилегий, с которыми они родились. – И медиазалом. С бильярдным столом. И столом для пинг-понга…

Решив, что она уже достаточно сказала, Лили стала подниматься по лестнице – по той, которая вела наверх, а не вниз. Я последовала за ней, и мы вместе остановились на маленькой площадке. По сравнению c остальным домом второй этаж казался довольно уютным: спальня с двумя раздельными кроватями, ванная комната, гардеробная. Если не считать антикварной мебели (а я подозревала, что это была именно она), комната прекрасно вписывалась в тот коттедж, который я себе представляла.

– Знаю, спальня немного тесновата, – тихо сказала Лили, – но мне всегда здесь нравилось.

Я подошла к окну и посмотрела на распростертое внизу озеро.

– А кому не нравятся комнаты в башнях?

Дом, как оказалось, был построен на склоне холма. Вниз вел крутой спуск, а дальше земля плавно переходила в скалистый берег. От вида на воду захватывало дух.

– Ну? – спросила Лили.

– Что «ну»? – спросила я в ответ, не в силах отвести глаза от белых гребней волн, которые медленно накатывали, а потом разбивались о частный причал. Наша бухта была большой – таких размеров мне представлялось само озеро, – и оттуда, откуда я стояла, за входом в бухту виднелась основная часть Королевского озера.

Это название уже больше не казалось мне таким уж нелепым.

– Ну… – натянуто повторила Лили. – Спроси меня снова.

– О чем спросить? – Я прикинулась дурочкой. Она шикнула на меня и должна была заплатить за это.

– Спроси меня, что происходит. – Лили подошла к окну и встала рядом со мной, а затем протянула мне длинную плоскую коробку, слишком большую для драгоценностей и слишком узкую для всего остального. – Спроси меня, – попросила меня кузина, – что это такое.

Я взяла протянутую мне коробку. Она была матово-черной, с наклеенной посередине карточкой, которая была сделана из толстой грязно-белой бумаги, – такую обычно используют для свадебных приглашений. На карточке черным рукописным шрифтом было выведено одно-единственное слово.

Имя Лили.

Я собралась было открыть коробку, но Лили остановила меня.

– Это моя. – Она кивнула на одну из кроватей: – Открой свою.

Вторая коробка – уже с моим именем – покоилась рядом с подушкой. Я пересекла комнату, взяла коробку и открыла ее. Внутри оказалась одна длинная белая перчатка. К ней была приколота записка на тонкой бумаге, написанная кроваво-красными чернилами.

«Биг-Бэнг», 23:00, задняя комната».

– Лили, – ровным голосом произнесла я, – не пойми меня неправильно, но это что, приглашение на оргию?

– Куда?! – Лили Тафт Истерлинг, как правило, никогда не визжала, но в этот раз сделала исключение.

– «Биг-Бэнг», – ответила я. – Как по мне, это что-то из разряда «восемнадцать плюс».

Лили сердито смерила меня взглядом. Я ухмыльнулась. Иногда вывести ее из себя было проще простого. Но через мгновение я ощутила болезненный укол в сердце, и ухмылка на моем лице застыла.

Я могла потерять все это. Потерять ее.

Переборов эмоции, я принялась внимательно изучать содержимое коробки. Записка была приколота к перчатке серебряной булавкой, конец которой украшала гравировка в форме розы с обвитой вокруг стебля змеей.

– Точно оргия, – повторила я, заставляя себя снова усмехнуться, чтобы вернуть прежнее настроение. – Со змеями.

Лили закатила глаза:

– Лично меня уже тошнит от этого слова, так что я с радостью информирую тебя, что «Биг-Бэнг» – это местное заведение.

– Бордель?

– Там подают жареные крылышки, – с вызовом произнесла Лили. – И пиво. И… другие напитки.

– То есть ты хочешь сказать, это бар? – Я выросла в баре, почти в буквальном смысле. Мы с мамой жили над «Холлером», пока мне не исполнилось тринадцать. – И кто-то хочет встретиться с нами в задней комнате бара в одиннадцать вечера?

Я была настроена весьма скептически. Мир, в котором выросла Лили – и в котором я неохотно заняла место в этом году, – был миром благотворительных вечеринок, костюмов-двоек и жемчугов. Бар совершенно не вписывался во вселенную семьи Истерлинг или Тафт.

– Не просто кто-то, – ответила Лили, вынув содержимое своей коробки и с благоговением взяв его в руки. – А «Белые перчатки».

День труда, 03:19

– Сойер, ты уверена, что именно так мы оказались в этой яме?

– Поверь мне. Ты уже была без сознания, но я успела разглядеть того, кто все это затеял.

– Может, это вышло случайно?

– Сэди-Грэйс, думаешь, можно случайно накачать человека наркотиками?

– Случайно… но как бы невзначай?

Четырнадцать недель (и три дня) назад

Глава 4

Лили отказалась просветить меня на тему того, кем или чем были эти «Белые перчатки», из-за опасения, что нас подслушают. На озере уединиться, видимо, можно было только на воде. Так что уже через пять минут мы, облачившись в купальники, направились к причалу, где ждали гидроциклы.

И отец Лили.

Я уже больше месяца играла в эту игру, и встреча с Джеем Ди Истерлингом не должна была так сильно задеть меня за живое. Меня уже не должно было волновать, что он тут же переключился в режим «заботливого папочки», копошился то тут, то там и получал огромное удовольствие от использования мойки высокого давления на всем, что находилось поблизости, и особенно лодках.

– Как дела у моих любимых девочек? – крикнул он нам. – Уже сбегаете?

Я мысленно приказала себе молчать. Не думать ни о чем, кроме «Белых перчаток». Кроме змеи и розы на булавке. Не смотреть на него. Смотреть на лодки.

Их было две – быстроходный катер и то, что Лили упорно отказывалась называть яхтой.

– Сойер никогда еще не каталась на водных мотоциклах, – говорила Лили где-то рядом со мной. – Как думаешь, мы можем взять «Первого» и «Второго», пока на воде еще почти никого?

Я шагнула ближе к лодкам, убеждая себя, что мое любопытство вполне естественно, как и то, что мне хочется прочитать название яхты, а не вмешиваться в разговор Лили с ее отцом.

Нашим отцом.

– Знаешь, дочка, я заметил, что когда ты начинаешь фразу со слов: «Сойер еще никогда не…» – то у тебя явно что-то на уме.

– Ты так говоришь, папа, словно это что-то плохое.

Они общались так легко и естественно, что невозможно было игнорировать это.

– А ты что скажешь, племянница? – Джей Ди повернулся ко мне. – Готова бросить вызов океанским глубинам?

Только это был не океан, а я не была его «племянницей».

– Думаю, справлюсь, – сказала я, заметив гидроциклы на дальней стороне причала, и направилась к ним в надежде закончить этот разговор до того, как Лили поймет, что что-то не так. Последние несколько недель я старательно избегала встречи с ее отцом. Тем более что он часто задерживался на работе допоздна и не раз приезжал сюда, чтобы проверить лодки.

Я снова приказала себе не думать на эту тему.

– Чертовски жаль, Цветочек, но «Первый» вышел из строя. Сядете с Сойер вдвоем на «Второго»?

– Конечно, – ответила Лили.

Джей Ди поцеловал ее в висок:

– Вот и молодец!

Он не был похож на человека, который переспал бы с младшей сестрой своей жены. Который в свои двадцать три года переспал бы с кем-то нашего возраста. Он называл меня племянницей, хотя прекрасно знал, что я его дочь.

Не думай об этом. Думай о «Белых перчатках». Не смотри на него.

– Земля вызывает Сойер! – Лили вдруг оказалась рядом со мной, а я даже не заметила. Она протянула мне фиолетовый спасательный жилет.

Я надела его.

– Ты в порядке? – спросила меня Лили.

Я ощутила на нас взгляд дяди Джея Ди. Он наблюдал за нами.

– В полном! – отозвалась я, разворачиваясь к гидроциклам. – И который из них «Второй»?

Глава 5

Я уже знала, что Лили всегда подспудно стремилась к совершенству. Но я понятия не имела, что она может испытывать страсть к высокой скорости.

– Лодка впереди! – закричала я в ее ухо, но мой голос заглушили ветер и рев мотора, когда Лили под углом направила гидроцикл на большую волну.

– Вижу! – закричала она в ответ. Ветер раздувал ее собранные в высокий хвост светлые волосы. И прямо в мое лицо. – Держись!

Мои руки обвились вокруг ее талии, пальцы вцепились в лямки ее спасательного жилета. Лили на полной скорости пересекла фарватер озера, затем повернула налево, миновав три огромные бухты. Тут же показался небольшой остров, на котором виднелись редкие деревья и остатки дома. Мы пронеслись мимо него и въехали в уединенную длинную и узкую бухту. Лили сбросила газ и опустила руки с руля, когда мы медленно приблизились к берегу и остановились. В отличие от основной части озера, вода здесь была как стекло. И здесь было тихо – удивительно тихо, учитывая, как громко мне приходилось кричать еще минутой ранее, чтобы быть услышанной.

– Прикольное местечко, – сказала я Лили, отпуская ее спасательный жилет и встряхивая руками. – Но больше всего здесь мне нравится то, что я больше не вижу, как моя жизнь проносится у меня перед глазами.

Лили, как всегда, осталась совершенно невозмутимой.

– Понятия не имею, на что ты намекаешь.

Пожалуй, я впервые в жизни видела ее такой – с растрепанными волосами, которые ветер раздувал в разные стороны.

Лили, должно быть, заметила, как я смотрела на нее, потому что ей вдруг захотелось объясниться.

– Озеро – это мое счастливое место. Всегда им было. Мама не любит жару. И воду. И насекомых. Но папа, Джон Дэвид и я – мы обожаем бывать здесь.

Я не могла позволить себе поддаться эмоциям и поэтому, запрокинув голову вверх и разглядывая бескрайнее небо, отозвалась:

– Понятно почему.

– Это Остров Короля, – Лили указала рукой на маленький клочок суши, мимо которого мы проезжали. – Там никто не живет уже много лет.

– Остров Короля, – повторила я. – На Королевском озере.

Можно было подумать, что это был Хэмптонс ^[4], а не рукотворный водоем в месте, которое известно красной грязью и обилием оленей.

– Что-то подсказывает мне, что здесь нас никто не услышит.

– Я расскажу тебе все, что знаю сама, – пообещала мне Лили. – Только дай мне сначала развернуться к тебе лицом. Я беру влево, ты берешь вправо – нам нужно сохранять равновесие, чтобы…

Из чистого озорства я обхватила ее рукой за талию и резко наклонилась влево, отчего мы обе навернулись с гидроцикла прямо в воду. И да, Лили, пожалуй, наглоталась воды – она хрюкнула в совершенно неподходящей леди манере.

– Сойер! – Лили начала грести к гидроциклу, который уже отнесло от нас на несколько метров.

– Что? – Впервые за много часов я наконец почувствовала себя самой собой. – Солнце жарит вовсю, а в воде так хорошо. Теперь говори.

– Тут особо не о чем говорить, – предупредила Лили. – Я вообще сомневалась в существовании «Белых перчаток», пока не увидела коробки на наших кроватях.

– Типа такая городская легенда? – съязвила я и, прежде чем Лили успела ответить мне, продолжила, обдумывая ее слова: – Наши приглашения уже были в доме, когда ты приехала?

– И все двери были заперты.

Вот теперь мне стало по-настоящему интересно.

– И что за слухи ходят об этих «Белых перчатках»?

– Это тайное общество. Они набирают членов с первых курсов университетов и нескольких частных колледжей в трех штатах. Это только для девушек и только для избранных.

В мире, где росла Лили, «избранные» означало «богатые». «Старые» деньги, власть, статус, возможность позволить себе роскошь никогда не говорить – и даже не думать – о деньгах.

– Мы должны пойти. Правда ведь? Я знаю, где находится «Биг-Бэнг». А маме можем сказать, что будем ночевать у Сэди-Грэйс. Боже, да папа Сэди-Грэйс даже не заметит разницы!