И он точно так же, как Ирина Михайловна, с грохотом отодвинул стул, вскочил на ноги и вылетел из кабинета, оглушительно хлопнув дверью. Лена испытала дежавю, вздохнула и тоже начала собираться домой. Действительно, за окном бушевала непогода – порывистый ветер гнал мокрую пожухлую листву по черному асфальту, октябрь был во всей красе.

Елена вызвала такси и посмотрела на прайс: ценник взлетел втрое, но деваться ей было некуда. До квартиры, которую она купила в ипотеку, ей на автобусе сейчас уже не добраться, слишком поздно, да и сил у нее почти не осталось. Елена обзавелась собственным жильем всего три года назад, а до этого снимала квартиры в разных районах. Теперь она стала счастливой владелицей ипотечной однушки, правда расположенной в центре города, и страшно этому радовалась. Все-таки свое жилье – это всегда круто, особенно если всю свою сознательную жизнь мотаешься по арендованным квартирам и спишь на чужих диванах.

Агрегатор перевозчика показал, что такси приедет только через двадцать минут, поэтому Лена развалилась у себя в кресле и вытянула гудящие от усталости ноги. Елена жила в квартире одна, она сама сделала ремонт, сама купила мебель и все сама-сама-сама.

Она привыкла к одиночеству, после того как ее мать умерла от цирроза печени пять лет назад, из родных у нее больше никого не осталось. Своего отца она никогда не знала, а бабушки она лишилась еще в детском возрасте. Отношения с мужчинами у нее тоже как-то не выстраивались: была первая сильная любовь, которая настигла ее в университете, даже взаимная, но, как всегда, дальше ничего не получилось. Парень даже сделал ей предложение руки и сердца, но когда его родители узнали, что Елена – нищая студентка, отягощенная плохой наследственностью в лице матери-алкоголички, они сделали все возможное, чтобы развалить их отношения. И конечно, им это совсем скоро удалось! Парень, смущаясь и краснея, объяснил Лене, что они не могут быть вместе, а уже через год счастливо женился на их же сокурснице из приличной семьи. Как Елена тогда переживала и убивалась, сейчас даже и вспоминать страшно, тогда она буквально была на грани. Она металась между церковью, где рыдала навзрыд перед иконами, умоляя вернуть ее любовь, и работой по ночам, которая доводила ее до обмороков.

Так прошло несколько лет, а потом у нее в душе просто что-то сломалось.

Лена отчетливо помнила тот день. Она уже тогда окончила университет и работала вот в этой же городской поликлинике, не спеша шла домой, на съемную квартиру, по центральной аллее парка. Ярко светило солнце, щебетали птицы, звучал детский смех, был прекрасный летний вечер, когда она встретила ИХ – ее первую и единственную любовь, его жену и их дочек-близняшек. Девочки были чудо как хороши: огромные синие глаза, как у папы, ярко сияли на милых круглых мордашках, сестрички без остановки баловались и смеялись, на вид им было около трех лет.

Елена просто остолбенела, она застыла посредине аллеи и не могла пошевелиться, она смотрела то на дочек своего любимого человека, то на его жену и молчала.

Конечно, он ее заметил, ее было просто невозможно не заметить, на Елену стали оглядываться даже случайные прохожие. Он сказал что-то своей жене, они подхватили девочек на руки и быстро ушли в противоположную сторону, а она так и стояла, не шевелясь, провожая их несчастным взглядом.

Лена прекрасно помнила, как она в тот день пришла домой и просто легла на диван, слез не было. Она не спала всю ночь, думала о том, в чем ее вина. Разве она виновата в том, что родилась у алкоголички? Разве ее вина, что она родом не из приличной семьи? Почему же так жестоко с ней обошлась судьба?

В то утро Елена дала себе слово, что больше никогда не позволит себе влюбиться, потому что это слишком больно, так больно, что второго разочарования она больше не перенесет. Она запретила себе даже мечтать о любви и до сих пор успешно с этим справлялась.

Такси подошло в тот момент, когда Лена уже едва не уснула от усталости, она встрепенулась, быстро оделась и вышла на улицу.

А дома ее ждала очередная неприятность, похоже, что сегодня Вселенная проверяла ее на прочность: в квартире не оказалось электричества. Елена бесполезно щелкала выключателем, потом вышла в подъезд и с ужасом увидела, что ее электрический счетчик безжалостно выдран из гнезда чьей-то рукой.

– Это еще что такое? – Елена даже растерялась от неожиданности, такого за все время ее проживания в этой квартире еще не случалось. Кто мог так хулиганить, она не представляла, поэтому решила не нервничать, а просто позвонить в аварийную службу.

– Электрик приедет к вам в течение трех часов, – пообещала ей оператор, – сегодня много аварий из-за погоды, поэтому придется немного подождать.

– Хорошо, – обреченно вздохнула Елена и вернулась домой. Сначала она на ощупь в темноте разулась и скинула верхнюю одежду, а потом пошла в комнату и без сил повалилась на диван.

Елена вяло размышляла, что, конечно, для обычной хрущевки, где она купила себе квартиру в ипотеку, вся инфраструктура работает вполне себе прилично. Правда, во дворе всегда стоят переполненные контейнеры с мусором, а возле них бегают полчища крыс, но все-таки в подъезде довольно чисто, да и соседи ей попались адекватные.

А потом она вспомнила Никиту Козлова, после сегодняшнего разговора он не выходил у нее из головы, и его новую квартиру, подаренную ему богатым папенькой. Никита любил рассказывать, как у него все круто в элитном жилом комплексе, даже показывал видео, в котором весь двор был в цветах, и Лена не заметила в кадре ни одной крысы.

Сейчас она лежала в темноте и снова почувствовала то, уже забытое, чувство несправедливости и бессилия, как когда-то в юности, когда ее первая любовь от нее отказался. Она думала: ну почему же так устроено, что ей, живущей в ипотечной однушке, приходится работать шесть дней в неделю, а Никита получает все даром? Козлов – не отличающийся ни умом, ни харизмой, ни трудолюбием, ни симпатичной внешностью, – имеет все то, до чего ей никогда не добраться, как бы она усердно ни работала.

Когда ее глаза немного привыкли к темноте, она переоделась в домашнюю одежду и поплелась на кухню, согреть себе чай. Уже подойдя к холодильнику, она почувствовала неприятный запах и поняла, что пропали продукты, видимо, электричества у нее нет с самого раннего утра.

– Все, с меня хватит! – Она села за кухонный стол и разревелась, зло размазывая слезы по щекам. – Я не хочу больше так жить! – Елена, всхлипывая, разговаривала сама с собой. – Я хочу быть богатой! К черту любовь! К черту эту работу!

Она никак не могла успокоиться, впервые за много лет она плакала, сидя в темной кухне своей квартиры.

На следующий день

– Я увольняюсь! – Елена Тарасова положила на стол заявление, с самого утра она уже была в кабинете главного врача.

– У тебя же сегодня выходной, – Валентина Федоровна устало опустилась в кресло, – ты чего приехала в такую рань?

– Я же сказала, – Елена вздохнула: она ожидала, что разговор будет тяжелым, и, похоже, не ошибалась, – Валентина Федоровна, мы с вами работаем вместе больше десяти лет, я знаю, что вы прекрасный врач, великолепный врач от бога, а я вот выгорела и ухожу.

– Пройдет! – Главврач оттолкнула ее заявление от себя, брезгливо так, словно увидела на своем столе таракана. – У тебя уже были такие периоды, возьми пару дней, отоспись, и все. Я знаю: у тебя вчера был конфликт с одной пациенткой, очередная неврастеничка, осенью у них обострение, ты же знаешь! Не обращай внимания!

– Валентина Федоровна! – Елена улыбнулась через силу, у нее были хорошие отношения с главврачом, поэтому она сейчас чувствовала себя предательницей. – Я все решила, это не истерика и не усталость. Я ухожу работать в частную клинику, меня давно туда зовут: работы меньше, пациенты гораздо адекватнее, а зарплата в три раза больше.

– А как же мы здесь? – Валентина Федоровна удивленно на нее посмотрела, она смотрела на нее во все глаза, словно вообще увидела первый раз в жизни. – Ты вроде никогда за большими деньгами не гналась, ты же не мажорик, как Никита Козлов.

– Я… я… – начала было Лена, но не смогла подобрать слов и замолчала: ей было стыдно, непонятно почему, и стало жаль все здесь оставлять, но она твердо решила и поэтому не отступит!

– Ну хорошо. – Валентина Федоровна взяла ее заявление и положила в верхний ящик своего стола. – Я пока не подпишу, но отпущу тебя, как только ты решишь точно. Я еще и рекомендации тебе напишу самые хорошие, честные, ты отличный врач! Но я хочу попросить тебя об одном одолжении, можно?

– О чем идет речь? – У Лены уже были слезы на глазах. – Конечно, я сделаю все, о чем вы меня попросите!

– Я попрошу не увольняться до Нового года. – Валентина Федоровна смотрела ей прямо в глаза. – Начинается сезон вирусных, у нас некому работать, если и ты уйдешь, я не знаю, что и делать! А после новогодних праздников я тебя отпускаю, согласна?

– Хорошо, – Елена даже вздохнула с облегчением: она и сама была морально не готова встать и уйти вот так прямо сейчас, – тогда договорились! – Она поднялась со стула. – Я пошла?

– Иди домой и хорошенько отдохни! – Валентина Федоровна тоже встала из-за стола. – Возьми еще один выходной и отоспись, поняла?

– Я выйду завтра, – не согласилась Лена, – там много вызовов, а работать некому. До завтра, Валентина Федоровна!

– До завтра!

Когда Елена вышла из кабинета, то сразу же налетела на Никиту: мужчина стоял у двери и, скорее всего, подслушивал.

– Как ты? – Он попытался ее приобнять, но Лена вывернулась. – Я правильно понял, ты хочешь уволиться?

– Отстань от меня, пожалуйста, – попросила Елена и быстро пошла по коридору, – я домой поехала!

– Я тебя подвезу! – Никита бежал за ней следом, маленький и толстый, он нелепо подпрыгивал на каждом шагу, словно пытался до нее дотянуться. – Зачем ты отказываешься, я же просто помочь хочу!

Елена так резко остановилась, что Никита на нее налетел и едва не сбил с ног, от него пахло потом и перегаром, и она сморщилась:

– Слушай, не надо меня опекать, я и сама прекрасно справлюсь!

– Хорошо, как скажешь! – Никита расстроился. – Я не понимаю, почему ты отказываешься от моей помощи! – Он выглядел таким несчастным, что Лене стало его жаль.

– Ну хорошо, – она вздохнула и сделала шаг назад, ее мутило от запаха перегара, – подвези меня до дома, если тебе так очень сильно этого хочется! – Она еще хотела добавить про запах из-за рта, но вовремя остановилась. Все-таки делать замечания подобного рода чужому человеку неприлично! Лена вздохнула, сдержалась и промолчала.

– Пойдем! – Никита обрадовался, он подхватил ее под руку и, смешно перебирая толстенькими ножками, туго обтянутыми в узкие джинсы, помчался к выходу. – Вот, садись! – Он открыл перед Еленой дверцу Land Rover.

– Спасибо! – Она села на переднее сиденье и огляделась: да, все та же грязь и беспорядок, полная пепельница окурков, пакеты из-под чипсов и шоколадные обертки и этот невыносимый запах грязного тела и дорогого парфюма. Елена опустила стекло и повернулась к свежему воздуху.

Никита сел за руль, ехали они молча и лишь через минут пятнадцать Елена поняла, что не сказала ему адрес.

– А куда мы едем? – Она повернулась к Никите. – Ты же не знаешь, где я живу!

– Я? – ответил Никита и как-то странно смутился. – Ну, вообще-то, я знаю, где ты живешь!

Елена посмотрела в окошко: да, действительно, они ехали правильно.

– Могу я узнать откуда? – Она нахмурилась.

– Я случайно проезжал мимо, когда ты заходила в подъезд, – пояснил он, но так вяло и неуверенно, что Лена поняла, что он лжет, но развивать эту тему не стала. Она скоро увольняется, и Никита из противного коллеги превратится в бывшего противного коллегу, так к чему эти ссоры?

Они подъехали к ее подъезду.