Ольга Которова: Кодекс лжецов

Глава 1

Иногда выбор – это не между добром и злом. Это между одним злом и другим.

Однажды Рильке сказал, «любовь – это два одиночества, которые защищают, касаются и приветствуют друг друга». Любовь – это встреча двух миров, вспышка узнавания, которая ломает стены вокруг сердца. Верность же… Верность – это прочная стена. День за днем, выбор за выбором, строительство общего дома на фундаменте того самого первого узнавания.

Может ли эта ослепительная вспышка – любовь – ужиться с карьерой, семьей, друзьями и круговоротом повседневных проблем? И способен ли дом, сложенный из верности, устоять, когда его обитатели рвутся к разным вершинам? У меня было все. По крайней мере, я свято в это верила. Любовь, которая заставляла сердце биться чаще. Любимая работа. Семья. Друзья. И брак – тот самый дом из любви, верности, казавшийся нерушимой крепостью. Идеальный треугольник успеха. Или… совершенная иллюзия?..

***

С трудом открыв глаза, посмотрела в окно, за которым виднелось темное пасмурное небо. Хотя вчера прогноз погоды обещал солнце. Устало вздохнув и протерев глаза, грозящиеся вот-вот закрыться, потянулась к прикроватной тумбе, подхватила телефон, посмотрела на время. Одиннадцать утра.

Я легла спать всего шесть часов назад, закончив последние штрихи картины, которую планировала добавить к завтрашней выставке. За сутки предстояло еще столько всего сделать, а силы уже были на исходе. К открытию выставки в галерее я готовилась практически год. Работала ночами напролет. Ночь для меня была идеальным временем для работы. А если еще добавить джаз, то получалось великолепное сочетание. Казалось, что ночью открываются иные грани сознания, обнажая голую правду происходящего.

Лучшее время суток мы с мужем определяли по-разному. Он любил день, предпочитая ночью спать, я любила ночь, потому что именно тогда приходило вдохновение и лучше работалось. Без исключения все наши знакомые и друзья удивлялись, как мы существуем вместе при таком-то графике и при этом счастливо живем в браке.

Обернувшись, посмотрела на соседнюю сторону кровати. Подушка была смята, потрогала ее – уже остыла. Кирилл давно ушел на работу. Он вставал рано иногда даже заставал меня еще за работой в мастерской. Бывало, я настолько увлекалась, что теряла счет времени, забываясь в работе.

Устало вздохнув, поднялась с кровати и прошла в ванную комнату, быстро приняла горячий душ и, накинув тонкий хлопковый халат, прошагала босиком на кухню. На столе лежала записка от мужа: «Уехал на работу. Люблю. Целую. Не забудь поесть», а рядом с запиской – небольшая белая роза. На губах сама собой расцвела улыбка. Кирилл меня любил. Иногда я задавалась вопросом: за что мне это счастье? Ведь из более четырех миллиардов всех женщин, живущих на земле, он выбрал именно меня.

Цветок так и манил, чтобы его взяли и вдохнули сладковатый запах розы. Что я и сделала. Не удержалась. Гладкий белоснежный бутон коснулся крыльев носа, и я вдохнула приятный цветочный аромат. Обожаю мужа. От его маленьких, но таких значимых знаков внимания настроение всегда устремлялось вверх. Даже пасмурная погода, которая пару минут назад виделась отвратительной, уже не казалось такой плохой.

На завтрак и сборы ушел час. А еще спустя сорок минут я уже стояла в своей галерее, наблюдая, как аккуратно вешают картины и подготавливают зал к завтрашнему вечеру.

– Полина Савельевна. – Подошла помощница Анна. Студентка третьего курса института искусств, работающая на полторы ставки в моей галерее личной помощницей. – Ваша мама просила ей перезвонить. Не смогла дозвониться до вас.

Мама. От нее никуда не скроешься. Достанет из-под земли. Не то чтобы мы очень уж друг друга не любили, нет. Просто у нас с самого моего детства была обоюдная неприязнь. А началось все это с момента, как родился младший брат, которого я и по сей день обожаю.

Пока у меня хорошее настроение, матери звонить точно не буду, а иначе она мигом его испортит, а еще работать сегодня целый день и решать важные вопросы, для чего голова должна быть холодной.

Но только стоило об этом подумать, как телефон в сумочке зазвонил. Достав его, взглянула на дисплей, и промелькнула мысль не отвечать на вызов, только родительница не отстанет. Будет трезвонить, и хорошо, если сама не придет, а она может.

Я глубоко вздохнула, набираясь терпения, и ответила на вызов.

– Привет, мама.

– Это правда?! – без приветствия завопила она в трубку так, что пришлось телефон убрать от уха, а помощница тут же скрылась. Чтобы никто больше не услышал этих воплей, я пошла в кабинет и закрыла за собой дверь.

– О чем ты?

– Ты позвала его на завтрашнюю выставку?

– Кого его, мама?

С этой женщиной было невозможно вести разговор. Мать никогда не забывала напоминать, какая ее дочь бездарность. Такая же неудачница, как и отец. Я никогда не была для матери идеальным ребенком, скорее живое разочарование, несмотря на то, что всегда пыталась ей угодить. Зато братишка был для нее всем. Коля музыкант, бунтарь и прожигатель жизни, но матери на это было плевать. Она всячески заботилась о нем холила и лелеяла, позабыв о том, что ее маленькому любимому мальчику уже двадцать пять лет.

– Своего отца! – рявкнула родительница в трубку.

– А что, есть какие-то проблемы?

Пройдя по кабинету, бросила сумочку на стол, взяла пульт от кондиционера и включила его.

– Какие-то проблемы? Конечно, есть проблемы! Я не желаю видеть его рожу!

«Ну мамочка, это уже твои проблемы, а не мои», – мысленно произнесла я, чувствуя, как из кондиционера прохладный поток воздуха ударил в лицо, взметнув прядки волос.

– Позвони ему и скажи, чтобы не приходил. А если этого не сделаешь, ноги моей не будет на твоей выставке.

– Ладно, – безэмоционально произнесла я, хотя внутри бушевал ураган. Мать ненавидела бывшего мужа, моего отца, всегда сравнивая нас и говоря, какие мы бездарности. Хотя вот я отца любила. Считала его прекрасным мужчиной: добрым, заботливым, умным, веселым. И я безумно рада, что он нашел женщину подстать себе.

Родители были музыкантами. Возможно, мать и любила больше младшего брата потому, что он пошел по ее стопам, не то, что я. Художница. Отец – скрипач, мать – пианистка. Родительница жила в соседнем городе, но ее не затрудняло несколько раз в неделю приезжать. Здесь же в квартире, которую она оставила, жил Коля. Ездила мама в основном к нему. Чтобы прибрать дома, приготовить на неделю еды и посмотреть, как живет ее кровинушка. Мать сейчас занималась репетиторством, и времени у нее было много. Отец же работал в местном театре.

– Я позвоню отцу и обрадую его, что тебя завтра не будет.

– Что?! Значит так вот, да?! Ну спасибо, доченька. Можешь не ждать меня завтра! – сказала и сбросила вызов.

– И тебе пока, мама, – тихо прошептала я, откладывая телефон.

Нет, я не расстроилась, потому что прекрасно знала мать и понимала – она завтра придет. Когда еще выдастся такая возможность высказать бывшему мужу, какой он козел и чего хуже, закатить скандал на глазах у всех собравшихся, чтобы ей, бедной женщине, посочувствовали. Но этого я не могу допустить. Завтра будет главное событие в моей жизни, и я сделаю все, чтобы мать не опозорила меня.

***

Кирилл

В вечернее время зал ресторана переполнен посетителями, но для меня здесь всегда находили столик, как для постоянного и уважаемого клиента. Я знал хозяина этого заведения. Пару лет назад спас его от бракоразводного процесса, точнее сделал так, чтобы его жена не отсудила все его имущество. Хорошо, что они детей не нажили в браке, было бы труднее.

– Ну что, дорогие мои, за успешно закрытое дело? – Я поднял бокал с виски, улыбаясь.

– Ага. Сколько мы бились? Полгода? – спросил Артем, мой близкий друг со времен института и коллега.

– Пять месяцев две недели и четыре дня, – поправила его Милана, младший юрист в нашей фирме и сногсшибательная красавица, от которой все мужики были без ума. Но досталась она мне.

– Ты Кир, конечно, сегодня дал! Это же нужно так вывернуть все. Поразительно. А изначально ведь никто не верил в успех. Мало того, что с этого мерзавца сняли срок, так еще и компенсацию для него выбили. Тебя, друг мой, ждет оглушительный успех.

– А мне кажется, он уже пришел… Успех, – вновь поправила Артема Милана.

– Так никто не сомневается.

Подняв бокалы, мы чокнулись. Раздался легкий перезвон стекла. Я почувствовал, как женская ладошка незаметно легла на пах, слегка погладив его. От этого невесомого прикосновения ширинка тут же натянулась от желания, а в горле встал ком. Милана, убрала ладошку.

– Мальчики, я отойду попудрить носик. – Она белозубо улыбнулась и, легко поднявшись с диванчика, удалилась. На несколько минут за столиком повисла тишина, пока я не заговорил первый.

– Ты, кстати, завтра придешь на выставку Полины? – спросил друга.

– Да. Половина нашего офиса будет там. Она хорошо пишет.

– А толку-то. – Фыркнул. – Ее картины никому не нужны, кроме нее. Сколько денег потрачено на эту мазню, не сосчитать.

– Да ладно тебе. Хорошие картины.

– Так что не покупал ни разу?

– А вот завтра возьму и куплю! – насупился друг.

– Ну-ну. Завтра тебе и напомню.