Отловили меня быстро, чеченский ОМОН работал, бой был с семью спецназовцами. Если бы не упал в реку. Добили бы. Там выбрался и с ножом в груди я полз по оврагу, где меня подобрала русская семья, бежавшая от чеченцев, по сути без вещей, и вынесла в Дагестан. В больнице и очнулся. А забрала бабушка, она жила в деревне под Брянском. Там рос и воспитывался. Вот только каждое лето, уезжал. Возвращаясь загорелым, и пропахшим порохом. У меня была нычка с оружием у нашего села, добирался на перекладных, охотился и убивал. Не видел разницы между мужчинами, женщинами и детьми. Нохчи, для меня не имели никакой видовой или половой разницы. Это сейчас я только горестно качаю головой, а тогда, с юношеским максимализмом считал, что был прав. Око за око. Даже имел двух наложниц из чеченок. Прогремела Первая Чеченская, я и в ней летом работал по разным районам, уже имея немалый опыт лесовика. Меня в деревне учили двое, ветеран ВОВ, бывший фронтовой разведчик и боец, прошедший Афган, танкист, без ноги. Давали всё что знали. И я неплохо применял их знания. Зелёнка в Чечне густая, ловить можно годами. А я долгие бои не вёл, первый самый сокрушительный удар, и если дальше не спускался добивать, то драпал, ловя ответку. А я бил всё, и малые группы и большие. Просто убегал от больших и зачищал мелкие. Срочную служил в Чечне, причём в разведке мотострелков, дорос до старшины. Больше сотни лично уничтоженных боевиков, две награды. К тому моменту за сестёр я отомстил, за одно лето уничтожал от тысячи до полутора чеченцев, а я ведь и в дома проникал, особенно села, где раньше мы жили, и вырезал спящими. Наш дом сжёг. Да, стыдно, очень, сейчас это понимаю, а тогда зверьком был, считал, что всё правильно делаю. Правда, один момент, я никогда не мучил, как это чехи делали. Вон, сам записи смотрел, как молодые чеченцы развлеклись. Ставили русских женщин раком, и метали ножи во влагалище. Просто вскрывал артерии, или проводя контроль, бил в голову. Никогда не измывался, это было выше моего характера. Просто чистая ликвидация. За мою голову, а не знали кто это работал, я в маске бегал, давали порядка двух миллионов долларов к концу девяностых.

Вот так отомстив за сестёр, я жил под Брянском, потом в Москву перебрался. А денег много, трофеи с нохч хорошие, вывозил и прятал, а после срочной службы, война закончилась, делать в армии нечего, перебрал, продал, и купил девять квартир Москве. В одной жил, остальные сдавал. За счёт этого и проживал, не работая, а содержал свой пейнтбольный клуб, чтобы в форме быть. Изредка, время от времени посещал Чечню, и продолжал зачистки. Но уже бил только вооружённых на дорогах. Любых, даже в форме милиции. В Москве с сотню молодых чеченцев пропало. Их тела так и не нашли. Из беспредельщиков те. Женат был, нашла путь к моему сердцу одна деревенская девчонка. Хулиганка и драчунья. Трое детей воспитывали, хорошо жили, хотя прошлое меня не отпускало. Я всё помнил тогда и всё помню сейчас. А тут нацисты власть взяли в Киеве. С четырнадцатого по восемнадцатый год в составе народной милиции ЛНР воевал. Дальше по требованию жены вернулся домой. Та умела настоять. А в двадцать втором, как СВО началось, в первой партии добровольцев на фронт, в Черниговскую область. Сначала разведка в мотострелках, потом спецназ и штрафная рота. В начале двадцать четвёртого ударил старшего офицера, хотя сам уже капитаном был. Полгода на штурмах, и после реабилитации, ранен был, в штурмовики десантной бригады. И в них больше года, до гибели. Командир группы. Снова от рядового до офицера поднимался. Звание капитана так и не вернули. В Красноармейске мы работали с самого начала. Брали дом за домом, опыта шикарного набрались. А тут такое, попали в огненную ловушку. Работала спецура с той стороны. Из моей группы там половина осталась, остальные отошли, меня убитым посчитали, я же оглушён был гранатой. Очнулся, перевязался, и полз до наших. С одной стороны площади занимали позиции наши, с другой противник. То, что день, не мешало, наши дроноводы, прикрывая меня, на любое шевеление посылали эфпивишки. Метров двадцать осталось, до подвала, когда этот танчик выполз. Вообще странно, наши дроноводы всю броню тут давно выбили. Где они его прятали?

Краткий рассказ получился, я понимаю, но вот такая у меня история. И как видите, мне повезло, переродился. Кстати, с чеченцами на СВО я не раз встречался. Ни одного не тронул, тут мы на одной стороне, как не горько это осознавать. Ладно тик-ток войска, но и в обычных подразделениях те были. У меня в группе двое кавказцев, отличные парни коим спину доверить можно, но чеченцев не брал. Сыновей я сам воспитывал, жене это не доверял, никогда. Так что все они бойцы, сын старший тоже на СВО, лётчик, водит боевые вертолёты, младший в школе, седьмой класс, а вот средний в колонии, ножом, защищаясь от девяти подростков из семей мигрантов, четырёх насмерть заколол. Так что любые попытки жены их воспитывать натыкались на стену, что я выстраивал. Потому и вырастил из них настоящих мужчин. На охоту с собой в Чечню не брал, эта сторона моей жизни полное табу для всех, раскрывать не собирался, но и так неплохо воспитал. Мне было чем гордится, вот что важно. Что по среднему, он шесть лет получил, адвокатов я нанял хороших, судье дал на лапу, ещё два года и выйдет по УДО. А семьям тех уродов, что задирали его, прямо сказал, уезжайте. Или под землю. А те вопили, выли, что их невинных детей поубивали. Не поверили, думали наши власти их защитят, а так семь семей полностью были закопаны. С ещё двумя не успел, пока теми семью занимался, удрали. У меня алиби, ко мне ни привело. Так что среднего поддерживаем, посылки постоянные. Хотя я им недоволен был, о чём прямо сообщил. Всего четверых. Всех валить надо было! Чему я учил?! Пока же дождался наступления темноты, полностью стемнело в катакомбах. Не смотря на больное тело и общую усталость, я не спал, завернувшись в шинель, лежал на кирпичах, уходил мыслями в прошлое. А как зарядиться целительское плетение, всё на тело или на руку пускал. Всего с момента как очнулся в этом теле, семь раз использовал целительское плетение. Из них четыре чисто на руку. И еда кстати закончилась, включая начавшееся сильное обезвоживание.

Прежде чем двинуть, я укрыл всё нужное. Даже кофр, завернув в немецкий френч, закопал в куче кирпичей. Я помню рассказы о боях за Крепость, что немцы затопили подвалы, пустив речную воду, но тут вроде не так глубоко, и сам кофр похоже водонепроницаемый. Что по кофру, его вес, так навскидку, я определил в десять килограмм. Плюс-минус. Не то состояние, чтобы точно делать выводы по весу. Нужно на десять килограмм накачать в хранилище, чтобы убрать. Сейчас нейросеть ставить и не подумаю, мессир прямо сказал, тело до идеала должно быть доведено, потому как встроенный кибердок сети берёт за основу именно тот идеал, что был на момент установки, и поддерживает его. Поставлю на больное тело, будет возвращать к больному стандарту. Так что буду приводить себя в порядок в лесу, лечится, а кофр тут оставлю. Приходится рисковать, хотя кофр я оставлять не хотел, но не куда деваться. А что делать? Если к немцам в руки попаду, с ним, это же катастрофа. Вообще пока я тут в углу прятался, по залу ходили, даже группами, наши, но я голоса не подавал. Не в том состоянии был чтобы чем-то помочь. Дважды группы были с факелами. Выглядывал, видел уставших бойцов в окровавленной форме или даже лохмотьях. Бои за Крепость стихали, но перестрелки то тут, то там, ещё звучали, даже тут в катакомбах слышно иногда было. Разрывы снарядов тоже. Как я понял, все здания уже заняты немцами, наши только в катакомбах, вот те водой и выкуривают. Так что, всё спрятал, при мне ничего нет, шинель поверх исподнего и всё. Даже оружие не брал, а выложил открыто на тропе, тому кто найдёт, пригодится. Если немцев встречу, оно не поможет, а если выберусь, то там другое добуду. А так хранилище накачалось грамм на четыреста от силы. Сканер тоже дальность мизерную выдавал, и полметра нет. Так что подсвечивая фонариком, его одного взял, и финка за голенищем сапога, кстати, тот унтер её так и носил, и двинул на выход. Не в тот зал где очнулся и добыл немало интересного. Нет, в противоположную сторону. Свет включал не часто. Один раз вспугнул двух бойцов, тела осматривали убитых на ощупь, все трое тихо матерились, испугались, но разошлись.

Память Караваева у меня, так что дошёл до пробоины, сюда три снаряда попало, и стал тихо выбираться, поглядывая на яркое небо. Звёздное. Снаружи, к сожалению, довольно светло. Стоит сказать, что в немецких сапогах попадать к немцам тоже не стоит, за их наличие если не убьют, то побьют точно, но тут так замусорено, по-другому как-то не выйдет. Ноги пораню. Так что по-пластунски выбрался наружу. На одной руке, и двух ногах. У левой только локоть как опору использовал, сложно, но двигался. Не сказать, что шустро, но выбрался, шинель на мне, скрывала, так что осмотревшись, отметил пулемётное гнездо впереди, держали на прицеле этот пролом, однако я медленно, где-то метр в минуту, двигался, и ушёл в сторону. Почти два часа по-пластунски полз, а так как отдыхал часто, то сильно из сил не выбился. А тут замер. Всего в нескольких метрах я рассмотрел обломки барака. А Гене сказали, что в него снаряд попал и всё сгорело. Тот бойцов сюда за медикаментами посылал. Ну здание разрушено, это есть, а чтобы горело, не вижу. Хотя смрадом разложения и гари так воняло, всё забивало. Да и в темноте особо не рассмотришь. Так что за двадцать минут добрался до кучи строительного мусора, где была квартира Гены. Кстати, с этой стороны было две квартиры, в одной Гена жил, в другой медперсонал. Впрочем, не важно. Я забрался на мусор, и стал сканером изучать что есть под ним. Стоит сказать, что сканер довольно интересно работал.

А как радар на судах. Пускал волну вокруг, если в опцию памяти внесены предметы, подсвечивал. Ну и контуры поверхности давал и немного под землю. Довольно быстро освоился в его управлении. Да я просто подумал, а может документы сохранились? Ну а что, шансы есть. Я знаю где вешалка была, шинель висела и сапоги стояли, где стул с формой, там в кармане и документы. На стуле и ремень с кобурой. Рядом с кроватью чемодан с личными вещами. В общем, я подобрал «ТТ», попался под руку, проверил, повреждён затвор, и магазина нет. Вообще немцы чистили тут всё, тела выносили днём. Но не все. Я вбил снятую схему пистолета в базу сканера, отбросив повреждённый, и вот дополз до мусора, пуская волну, искал личное оружие Геннадия. Рядом должна быть форма и документы. Шанс вернуть их есть, и не стоит упускать его. Даже в таком состоянии как у меня, сил хватит. Мало ли сюда какой снаряд шальной или пулю зажигательную принесёт? Сгорит всё. Нет, такой шанс упускать точно нельзя. Первым я нашёл чемодан, чуть помят, но это он, там запасное нательное бельё, книги по медицине, портянки. Отложил, потом сканер показал кобуру с пистолетом, рядом похоже форма. Я начал резать хранилищем доски, чтобы убрать обломки в сторону и добраться до них. И добрался, за сорок минут. В хранилище ушло удостоверение командира Красной Армии, комсомольский билет, приказы на работу медицинского пункта. Из чемодана достал водительское удостоверение, да и другие личные документы бывшего хозяина моего нового тела. Ну теперь мои. Это свидетельство о рождении, диплом об окончании ВУЗа и аттестат школы. Всё это в хранилище. Пистолет в карман шинели, он в удостоверение вписан, остальное прикопал в мусоре. И пополз на выход, в сторону укрепления. Надеюсь выбраться смогу. Всё же шансы есть.

Нет, всё же немцы меня обнаружили, раздался гортанный окрик, и я закричал:

– Не стреляйте, я сдаюсь!