Ладно. Будем считать, обошлось.

Пепел почувствовал, что его наконец отпустило, отклеился от зеркала и поскакал в глубину помещения, куда так настойчиво звала натура.

Глава вторая

На выходе Дари поджидали уже трое: ресса, сторожившая под дверью, чтобы отконвоировать его обратно, и Ретен с Валентом, которых она успела перехватить в коридоре – те как раз закончили на сегодня опрос свидетелей. Пепел попытался с ходу вытрясти у них какие-нибудь сведения, но не выгорело, вместо этого в палату, и потом в постель его загоняли уже втроем. А разговаривать начали не раньше, чем укутали в одеяло чуть ли не по самые брови.

– Н-да уж, – хмыкнул Ретен, оценив получившуюся красоту. – Ранговые косы тебе теперь долго не грозят.

– Не поверишь, ресс, но я уже в курсе, – отбрехнулся Пепел без особого задора. И высунул нос, чтобы хотя бы дышать.

– Не сомневаюсь. Первым делом небось к зеркалу побежал?

– Вижу, папенька, ты в этом большой спец. Тоже приходилось?

Ретен намеки демонстративно проигнорировал:

– И небось о девушках при этом думал?

– Не угадал, папенька. О девушке. Разница существенная.

– Глупый ты, Эрдари, – хмыкнула Эрс, усаживаясь на стоявшую у противоположной стены пустую кровать. Рядом тут же примостился Валент и потихоньку завладел рукой рессы, чего та как бы не заметила. – Не знаешь, что барышни такое как раз ценят.

– Скорее уж просто молодой, – не согласился Штопор, осторожно переплетая с Эрс пальцы: вывих его конечно беспокоил, но не настолько, чтобы не хотелось уделить внимание даме.

– Не-а, – решительно отмел обвинения Дари. – Ошибаетесь оба. Будем считать, я не дурак и не зелень, а просто еще сонный – настойки, что в меня влили, хватило бы на десяток таких кадетов. – И вдруг резко сменил тон: – Ресса Эрселин, а оно потом так и останется?

Та остро на него глянула и задавила усмешку, ответив в итоге спокойно и обстоятельно:

– Нет, рубца не будет. Не должно, по крайней мере. Но пару месяцев выглядеть оно будет не слишком хорошо, и лишь потом начнет потихоньку сходить.

Ладно, пару месяцев Пепел готов был потерпеть. И даже пару лет, пока снова не отрастет хвост. Не на заднице, естественно, а на голове – достойное украшение истинного ресса, в которое, согласно статусу, как раз и положено было вплетать ранговые косы. Но прав Ретен, не видать ему пока тех кос, как…

И вдруг замер, почувствовав себя странно. Словно кто-то легонько гладил его по голове, но изнутри. Ощущения оказались не то чтобы неприятными, но какими-то лишними, и Дари внезапно сообразил, что это значит:

– Ресса Эрселин, вы меня, что, как Шоргуа сейчас утешаете?

Хотел было еще и бровь заломить, но лишь скривился: больно. А вот у нее лицо стало… интересным, за секунду сменив сразу несколько выражений.

– Эрдари, откуда?.. Как?..

Ретен оценил эту пантомиму быстро и правильно:

– Хочешь сказать, она пытается давить тебя своим даром? Как менталист? А ты это чувствуешь?

– Угу. И весьма отчетливо, я бы сказал. – Пепел снова выразительно поморщился, но теперь стараясь сделать это аккуратно и только одной половиной лица.

– Стоп! – вмешался Валент. При желании он умел становиться не только незаметным, но и напротив – весьма внушительным. Настолько, что игнорировать его не получалось никак и ни у кого. – Объясните.

– Ресса Эрселин, – бесцветным голосом начал Ретен. – Получается, господину Валенту вы о своем даре ничего не рассказали?

– Ворон, – тот не дал своей даме даже слово вставить, – не считай нас за идиотов. Разумеется, я в курсе. Но дар у Эрс слабый и весьма специфический, его даже ментальным не назовешь…

– Подожди, Дени. – Ресса сжала руку Штопора, подкрепляя свою просьбу не вмешиваться, а Пепел вдруг сообразил, что до сих пор понятия не имел, как зовут Валента. Дени, значит? Ну-ну. Интересно, а как это будет полностью? Впрочем, потом. Сейчас обсуждались слишком занятные вещи, чтобы отвлекаться.

– Ретенауи, я всего лишь хотела успокоить парня. Нет, даже не так… Не хотела! Это вышло само и от усталости. По привычке.

– Ну и привычки у вас, ресса, – буркнул Ретен, но напряжение заметно спало: Эрс не лукавила. Он это точно знал.

– Да! Именно так я и успокаиваю пациентов в случае необходимости, – оправдываться она и не думала, скорее уж наоборот, это больше напоминало вызов.

– Не тот случай, – влез Пепел. – Необходимости не было.

– Уже поняла. Но как? Как ты мог меня почувствовать?

– Не знаю, – покаялся Дари. И тоже вполне честно.

– Возможно, это дар? – осторожно предположила она. – Среди наших, в смысле, в роду Шоргуа такое бывало.

– Значит, так, – попытался приподняться Пепел, но быстро передумал и улегся обратно. – Если кто еще не в курсе, то я – пророк. Очень и очень слабый. И да, именно по этой причине скрывать мне нечего.

Последнее уточнение было и впрямь важным – у рессов темы, связанные с личным даром, мягко говоря, не обсуждались. Разве что среди своих или под клятвой неразглашения. Но сейчас речь шла о безопасности Пепла – слабый дар и его обладатели не интересовали вообще никого и ни в каком качестве. Особенно возможных заложников.

– И что же тогда получается? – Эрс это послание наверняка считала, но благоразумно предпочла тему не заострять. – У тебя два дара, что ли? Пророка и наш? Но так не бывает.

– Не бывает, – согласился Пепел и задумчиво почесал нос. – Но до меня никто из рессов и усилитель не жрал два раза подряд. Может, сии чудеса из-за него? На Фэл… в смысле, на кадета Фаэлин Фаон те кристаллы тоже, помнится, подействовали весьма занятно.

– Ты сейчас про зелье, над которым бился в академии? Неужто сделал? – Для Валента это стало новостью, в отличие от остальных: те об этом уже знали.

– Сделал, – подтвердил ему Ретен. – Только получилось не совсем то, что принимаете вы. Вернее, совсем не то. Действует не на интуицию, а прямо на дар.

– Тоже усиливает?

– Вроде да. Эрдари, чего молчишь?

– Выполняю ваши распоряжения, папенька, – ядовито отозвался тот из-под одеяла. – Держу рот на замке.

– Можешь пока не выполнять. Рассказывай давай. Все.

– Все не стану, – буркнул Пепел. – О том, как бедненький Равеслаут мучился со своей десяткой нюха, вы и без того наверняка в курсе. Расскажу главное.

И рассказал. Сначала про то, как за три года опытов в лаборатории Шант Эли нащупал-таки правильный путь и сделал свои кристаллы, от которых у старой крови уже не случалось немедленного летального исхода, как от усилителя ищеек; потом как они с Фаэлин Фаон, кадетом факультета военной медицины, по очереди опробовали их на себе; а под конец и о том, как господин Зерант, наставник по химии, придумал целую интригу, рассчитывая примазаться к результатам удачливых кадетов. В общем, на всякий случай и впрямь рассказал все. Потому как не понимал точно, что именно присутствующие уже знают, а что нет и в каком объеме, вот и показалось – так будет проще. Ретен не перебивал и не подгонял, а значит, тоже счел такой подход правильным.

– Я знаю, как должен работать нормальный усилитель, – выдал он в итоге, покосившись на Ретена. – Мне Лаис говорила – жена вот его и тоже ищейка, с интуицией почти на максимум, как и у вас, господин декан. Восемнадцать по шкале.

Валент кивнул, давая понять, что он в курсе. И насчет жены, и насчет почти максимума.

– Так вот, – продолжил Пепел, – ничего подобного из того, что она рассказывала: никакого смещения в плане восприятия чувств. Запахи не висели передо мной цветными занавесками, а звуки не казались ни солеными, ни шершавыми.

На этот раз Штопор хмыкнул, значит, и правда понимал, о чем речь, и тоже под усилителем начинал путать уши с глазами, а то и с носом.

– А я под своими кристаллами получал просто картинки. Видения. Выходит, усиливался как раз мой мелкий пророк, и то временно. Но ограничилось ли оно только этим – одни боги и знают, по-настоящему серьезные испытания еще даже не начались.

Валент сделал знак помолчать и на пару секунд замер, чуть скосив глаза в сторону. Пепел башку мог прозакладывать, что сейчас перед ним сидел уже не декан, а ищейка. С нюхом по максимуму и без всяких «почти» – на чистую двадцатку.

– Думаешь, – отмер тот наконец, – что как раз после этого зелья у тебя в голове и перемкнуло? Так, что теперь ты чуешь, когда кто-то еще пытается там покопаться?

– Точно, – не стал спорить Дари. – И надеюсь, больше ничего. Не перемкнуло, в смысле. Было бы обидно слететь с катушек во цвете лет.

– А есть признаки? – нехорошо оживился Штопор.

– Тьфу на вас! В смысле, простите, господин декан, но нету. Вроде.

– Значит, и не будет теперь. Расслабься. И давай пока обойдемся в нашем общении без деканов, здесь оно не всегда может быть к месту.

– Ладно, – согласился Пепел сразу по обоим пунктам. – И еще нюанс… Со мной все эти реакции могут оказаться не слишком типичными.

– В том смысле, – перебил его Ретен, – что ты полукровка? И дар у тебя тоже может оказаться на самом деле не таким, как у чистого ресса?

– Именно! Из-за той доли отцовой крови, что делает меня еще и лордом. А там даров не бывает по определению.

– Н-да… Главное, и сравнить ведь не с кем, других таких нет, – и вдруг сбился на полуслове, увидев, как дернулась Эрс. – Простите, ресса.

Прощение им было за что просить. Прежде чем начинать разговор, Ретену стоило вспомнить, что метисом был и сын Эрселин тоже. А лишилась она его и по их вине тоже.

– Сдается, папенька, пришло твое время приносить рессе повинную голову, – нарушил неловкую паузу Пепел.

– Хочешь сказать, что сам уже? – удивился Ретен.– Приносил?

– Уже, – кивнул он. – Вот только ресса от столь сомнительного подарка отказалась. Я прощен.

Кажется, Ретен и вправду задумался, не встать ли на колено прямо и здесь и сейчас – оттягивать неприятное он сроду не умел, но сделать что-либо просто не успел – вмешалась сама Эрс:

– Эрдари, – развернулась она так, чтобы оказаться с Пеплом глаза в глаза, – тогда я сказала тебе, что должна не прощать, а благодарить, но сделать это пока не готова.

– Я помню, – кивнул он еще раз.

– А сейчас готова, – Эрс продолжала держать его взглядом. – Благодарю.

И тут же обернулась к Ретенауи.

– И вас благодарю, сиятельный ресс, – формула обращения была подчеркнуто традиционной, ей явно не хотелось, чтобы в этом вопросе оставались хоть какие-то неясности. – Когда в той конторе убивали измененного, моего сына давно уже не было. Спасибо, что вы окончательно прекратили… это.

Ретен медленно кивнул, принимая благодарность, потому что точно знал: Эрселин не лукавила. Соврать ему было невозможно – тот самый дар, что так тщательно скрывал он сам. Дар безошибочно чуять правду.

На минуту в палате повисла гулкая тишина, за которую в памяти не умевшего забывать Дари разом пронеслись события той страшной ночи. Когда измененный сначала сорвался, залив кровью контору поверенных, а потом уже сам Пепел разворотил ему спину, вогнав в нее полную револьверную обойму.

В тот момент Эрдари не знал, чей это сын. А если б и знал – разницы все равно бы не было. Потому что Эрс права: измененные – это уже не люди, не чьи-то там дети. Это твари. Сделанные из искалечных рессов с одной-единственной целью – не рассуждая рвать глотки по первому же слову своих хозяев. Страшно рвать! Пепел видел. Сам.

Но больше их делать не будут – Ретен об этом позаботился. Все бумаги уничтожены. Все! Так что благодарность ресс сейчас принимал с полным на то правом.

Вот только Эрселин…

Тишина в палате с каждой секундой становилась все звонче. Было ощущение, что сейчас лопнет какая-то до предела натянутая струна и станет совсем плохо. А как это прекратить, Пепел не понимал: шуточки тут явно не годились.