Стоило это счастье 20 долларов единовременно и 100 потом каждый месяц, за что абонент имел право получить неограниченное количество голосовых сообщений через оператора пейджинговой связи. И организовано было даже что-то вроде обратной связи – носитель пейджера мог набрать тот же телефон оператора и высказать что-то отправителю сообщения, но это воспринималось уже в голосовом варианте.

На вид эти устройства выглядели так, если кто-то забыл или вообще никогда не знал

Просуществовала пейджинговая связь где-то до 2004-2005 года, после чего стала окончательно нерентабельной и закрылась к чертям собачьим… была даже такая шутка в КВН примерно 2008 года, Федоры Двинятины, если не ошибаюсь, хохмили так – ты когда свой пейджер сдашь, мы без тебя закрыться никак не можем!

Вспоминаю, как в ноябре того же 93-го мой коллега из НИИ Вова Крупнидзе объяснял и показывал в лицах, что такое пейджеры и с чем их едят…

– Это такая пластмассовая хреновинка с экраничиком, – разводил он руки в стороны, – и с зажимом сзади, цепляешь его на поясной ремень, ну или куда там удобно, и ждешь, пока на него не придет сообщение… вот на этот экран оно и придет, – демонстрировал он 4-хстрочный дисплей своего Вессо-Линка.

И как раз в этот момент туда и пришло очередное сообщение, а гласило оно следующее «ты когда бабло занесешь, козел?».

– Хм… это не то, что вы подумали, – отвечал нам Вова, судорожно нажимая на кнопку сброса, – тут в принципе и полезное что-то присылают…

Вову взорвали вместе с его Мерседесом где-то в середине следующего года, так что не успел он в полной мере насладиться новейшим пейджинговым сервисом. А лично мне такой вот Вессо-линк выдали где-то в 95 году, а через 3 года я сменил его на мобилку Сони, привязанную к сотовому оператору НСС… да, тогда были и такие, не из большой четверки, СМАРТС еще и МТТ какие-то на ум приходят. Стоимость минуты разговора там в долларах исчислялась, что-то вроде 1-1,5 баксов… и еще интересный способ зачисления этих баксов на счет существовал – надо было купить карточку, стереть защитный слой (ну да, скретч-карты они, кажется, назывались) и передать код по горячему телефону оператора. Можно, конечно, и в салоне было заплатить наликом, но салонов было мало и там всегда очереди стояли, так что народ предпочитал такие скретчи.

Но это уже следующий, так сказать, этап большого и длинного пути, а пока даже пейджеры считаются признаком дикого морального и физического превосходства над окружающим социумом.

Продолжение диалога с комиссаром Женей

– Так вот, – продолжил Женя свои пояснения, – первым делом тебе лежит дорога в районную администрацию на Пескова, пойдешь туда с двумя протоколами, номер раз это об учреждении кондоминимума, номер два – об избрании тебя председателем. Оба с подписями всех пайщиков…

– Так у нас одного пайщика не было, – вспомнил я, – Лены Козловой.

– Сгоняй к ней – предложил он, – знаешь, где живет?

– Где-то на Воробьевке в старом фонде, – вытащил я эти данные из долговременной памяти.

– Правильно, там и возьмешь у нее подпись…

– А если не найду?

– Тоже не беда, достаточно две трети пайщиков… визит в администрацию надо это сделать завтра. Крайний срок послезавтра.

– А то что? – поинтересовался я, – если не сделаю?

– А то разное может случиться… – туманно покрутил руками вокруг воображаемой оси Женя, – лучше сделай.

– Ну окей, у матросов нет вопросов… вообще-то я еще и работаю иногда, но постараюсь.

– А где ты работаешь, напомни? – зачем-то уточнил Евгений.

– В НИИ… – ответил я, – в академическом, на Ульянова.

– Это напротив психушки который?

– Самый он.

– Там лояльно к сотрудникам относятся, тем более по новым временам – так что я бы на твоем месте не особо тревожился по поводу работы.

– А дальше что надо будет делать? – поинтересовался я, – ну после админов с Пескова.

– Они тебе все расскажут, но если интересно, могу начать и я… потом надо будет сочинить устав кондоминимума, раз, зафиксировать его у нотариуса, два, ближайший нотариус сидит на Воробьевке, напротив Лены. Еще надо получить коды в статистике – ИНН там, ОКВЭД, ОКПО, еще какие-то, не помню уже… это в Госстате на Ошаре. И сделать печать – заготовку можешь сам купить в любом книжном, можешь стандартную взять в мастерской, это тоже на Воробьевке. Стоить печать будет порядка пяти тысяч. В этой мастерской надо будет предъявить решение администрации и заверенный устав.

– А нотариус сколько возьмет?

– Да в этих же пределах… пять, ну может десять тыщ, цены сейчас быстро растут.

– Тааак… – почесал я затылок, – ну сделаю я все это, а дальше что?

– Дальше будешь жить и радоваться, – с волчьей улыбкой сообщил мне Женя, – если сумеешь, конечно. На ближайший квартал тебе и этого хватит, а потом еще поговорим.

– Стоп-стоп, – притормозил я его, – ты же ведь из предыдущей очереди нашего МЖК, значит проходил все эти процедуры, верно?

– Ну, допустим, верно…

– То есть кондом этот у вас уже есть, так?

– Ну, допустим, так…

– И как оно живется, с кондомом? Поделись опытом с младшим товарищем по партии.

– Зашибись живется, – все с той же волчьей ухмылкой отвечал мне он, и не скажешь, что у него фамилия Зайцев, после чего встал, – живем и не нарадуемся… извини, у меня другие дела есть.

– Ну, дела это святое, – согласился я, – телефончик-то свой напиши.

– У меня тоже пейджер есть, как у Костика, – сообщил он мне неожиданную новость, – так что записывай номерок…

Тоже что ли такую штуку приобрести, думал я, поднимаясь в свою квартиру на четвертом этаже. Мы там вдвоем с супругой Ирой обитали… наша супружеская жизнь, как говорил один классик, взяла и разбилась о быт, поэтому отношения у нас были, мягко говоря, далекими от идеальных. А если честно, то собачились мы поминутно, не сказать, что посекундно, и от окончательного разбега в стороны нас удерживала только это вот несчастная жилплощадь в МЖК.

Нехорошая квартира и экскурс в прошлое

Ира сидела на кухне и перебирала этикетки от жвачки Лав Ю, был у нее такой пунктик в собственном распорядке дня.

– Явился? – подняла она на меня взгляд, когда я нарисовался в проеме кухонной двери, – ну чего там у вас, рассказывай…

– Все хорошо, прекрасная маркиза, дела идут и жизнь легка… – попытался перевести я разговор в несерьезный формат, но просчитался.

– Какая я тебе нахрен маркиза? – она отложила свои наклейки в сторону и расширила глаза до последних возможных пределов, – ты говори, да не заговаривайся, все маркизы в Париже живут. Выкладывай, что там у тебя на собрании было.

– Поесть бы сначала дала, дорогая супруга, – ответил я.

– Вон на плите возьми, что осталось, – сказала она самым стервозным голосом, на который только была способна.

Я посмотрел, что там осталось на плите и есть это не стал, а вместо того ответил так:

– Достала ты меня, Ирочка, просто нет слов, как достала, – после чего ушел в маленькую комнату.

Так-то их у нас целых две штуки было, этих комнат – большой зал, выходящий на набережную, и комната поменьше, смотрящая на соседнее здание Теплоэнерго… ну еще между нами три дерева имелось, береза, рябина и яблоня с меленькими китайскими яблочками. Но сейчас по причине холодного времени года деревья можно было не считать.

Настало время, наверно, когда нужно рассказать, кто я, что я и как я оказался в такой патовой ситуации… пат, если кто-то не знает, это такая позиция в шахматах, когда ни одного хода сделать нельзя – по шахматным правилам тут объявляется ничья. Ну а мне никто никаких правил пока не зачитывал, поэтому ходов нет, и ничья хоть и прочитается, но радости от нее немного. Так что слушайте и не говорите потом, что не слышали.

Что произошло и как произошло, я точно не могу сказать… да я бы и рад, но сам не знаю – заснул у себя в 2023-м, а проснулся уже тут, на улице Черняховского, заслуженного полководца Великой Отечественной, в 1993-м, тридцать лет назад. Надо, наверно, еще уточнить, что все эти 30 лет… ну не так уж все, но 25 точно… я и был председателем этого несчастного кондоминимума, которое потом переименовалось в ТСЖ… причем трудился совершенно на халяву, то есть на голом энтузиазме работал, без единой копейки за свой непосильный труд. А добрые члены ТСЖ только что не садились мне на голову и не погоняли словами типа «Че так медленно бегаешь? А ну давай быстрее, а ну давай выше! И мух от нас отгоняй». Но сейчас-то во второй раз я таким дураком не буду, верно?

Начало положено, хоть небольшие деньги я со своих добрых компаньонов, но стрясу. А копейка, как хорошо известно из народного творчества, рубль бережет… по нынешним временам ближе аналогия с центом и долларом, конечно… евро-то еще не придумали, а юань пока никому не нужен.

Вы, наверно, спросите, что там у тебя с супругой Ирой? Что за странные отношения такие? И я вам отвечу – дураком был пять лет назад, женился на этой Ире. Детей не завели, что-то не сложилось у нас в генах и хромосомах, а надоела она мне за эту пятилетку хуже горькой редьки. Чеж не разведешься, продолжите вы свои расспросы. Да вот эта вот квартира в МЖК мешала – ее давали только на двоих, на одного никак не выходило по райкомовской разнарядке… так что пришлось потерпеть три года. Но теперь-то, когда квартира получена и все документы выправлены, семейный вопрос надо решать кардинально…

– Сережа, – поскреблась Ирочка в дверь, – ну че ты в самом деле… расскажи уже, что вы там нарешали на этом собрании.

– Да без проблем, Ируся, – впустил я ее в эту комнатушку, – слушай. Постановили организовать товарищество домовладельцев в нашем многострадальном домике, а меня выбрали председателем этого товарищества… завтра побегу оформлять организацию и оформляться сам.

– Забесплатно? – сразу же вычленила она главный вопрос современности.

– За платно, – ответил ей я, – по пять кусков с квартиры.

– То есть 80 тыщ с дома?

– 75, – поправил ее я, – себя же считать не стоит, так?

– Половина моя, – уперла она руки в бока, – договорились?

– Если ты сама будешь собирать эти деньги с квартир, тогда да…

– А что, и соберу, – гордо вздернула она голову к потолку, который, кстати, был побелен очень неровно, но и на этом спасибо – у других-то пайщиков вообще никакой побелки не значилось.

– Я тебя за язык не тянул, – ответил я, – вот прямо с завтрашнего дня и начинай собирать, список пайщиков и телефоны я тебе выдам.

Ируня гордо вздернула голову и удалилась с оскорбленной миной на лице… а я подумал, ну когда ж наши отношения стремительно пошли под откос, первый же год после свадьбы все окей было. И я не смог дать себе ответ на этот вопрос ни в положительном, ни в отрицательном смысле.

А вместо этого погрузился в воспоминания об этом периоде своей жизни из моего же будущего… из послезнания, так сказать. В прошлой моей несчастной жизни я тоже стал председателем этого кондоминимума, но на чистом энтузиазме. Денег то есть ни с кого не брал, удовлетворился обещаниями своих коллег помогать, если что. Помощь была, конечно, но на первых порах, это раз, и в очень ограниченных объемах, два. На все просьбы помочь ответа было ровно два – «А че я-то? Других припахивай», это первый. И «я уж тебе запомогался, ищи других дураков», это второй. Но теперь-то все будет по-другому, братцы-кролики или гаврики-лелики, как выразился наш комиссар. Как уж там Владимир Семеныч выразился по этому поводу… «со мною нож, решил я, что ж, держитесь гады, держитесь, гады»… а потом еще и добавил «к чему задаром пропадать, ударил первым я тогда, так было надо, так было надо».