Костян посмотрел на меня с явным уважением. Да и я сам понял, что соврал более чем убедительно. Я вообще в последнее время прокачал навык лжи. Хотя не скажу, что сильно этим гордился.

– Ну, если на благое дело, тогда даже лучше, – Антоху удовлетворил мой ответ. – Проедешься?

Как тут было отказаться.

После моей «девятки» и тем более «Матиза» девяностый «Прадик» напоминал огромную трехкомнатную квартиру после студенческой общаги. Я поставил коробку в положение Drive и стал тихонечко выезжать из двора.

– Да ты не жалей его, это же «Зверь», – объяснял мне Антоха. – Ему иногда надо дать просраться.

Я нажал на газ. Мотор взревел, сзади показался сноп черного дыма, а машина рванула, словно только того и ждала. У меня даже дыхание перехватило. Вот это мощь!

– Круто?! – улыбнулся Антоха.

– Круто… – еле слышно выдохнул я.

Мы проехались по району и вернулись во двор. Забавно, всего несколько минут поездили, а в крови до сих пор бушевал адреналин. Действительно, «Зверь».

– Смотри, у меня человечек есть, он поможет на учет поставить, – сказал гигант.

– А что не так?

Антоха с Костяном переглянулись, а потом улыбнулись. Не сговариваясь. Хозяин «Зверя» был мужик спокойный, поэтому стал объяснять. Молодец. Вот Костян бы только издевался.

– Кенгурятник у меня стоит, лебедка, железный бампер и дополнительный свет. Все это как бы по закону нельзя.

– Но если очень хочется, то можно? – уточнил я.

– Точно, – кивнул Антоха. – Строгость законов смягчается необязательностью их выполнения.

Вот так тебе и людоед, такую цитату выдал.

С одной стороны, мне было сложно переступить через себя. Сколько помню, всегда старался жить по совести – дорогу переходить в положенном месте, старших слушаться, бабушкам помогать. Хотя вот именно с бабушек все и началось.

С другой стороны, сложно жить по общим правилам, когда можешь заставить любого сделать то, что хочешь. Я бы мог поставить машину на учет без всякого «человечка Антохи». Но решил, что пусть будет так. Тратить налево и направо хист глупо.

Следующие полчаса мы занимались скучной бумажной работой. Составляли два договора-купли продажи. Согласно первому я приобретал у Антохи «Прадик» за миллион двести тысяч. Согласно второму он избавлял меня от ласточки в обмен на двести тысяч. ПТС я хранил в «девятке», и Костян успел метнуться и забрать его. Вот чего не сделаешь, лишь бы не работать.

Ну, и мой рюкзак стал легче на миллион. Хорошо, что я прежде сделал несколько стопок по сто тысяч и стянул их резинкой, чтобы было удобно вытаскивать.

После Антоха показал мне, как работает лебедка, как включается дополнительное освещение фар. В общем, посвятил во всякие нюансы владения «Зверя» и с чувством выполненного долга пошел домой.

– Докинешь меня до дома, – сказал Костян. – И дай порулить.

– На «Дастере» своем рулить будешь.

– В смысле?

– Машины – как женщины, чужих рук не любят, – спокойно ответил я.

– Вот ты гад, Мотя. И это после всего, что между нами было…

– Да шучу я, садись.

До дома Костяна мы ехали раза в два дольше, чем могли бы. Глаза друга светились от искренней радости. Надеюсь, я не заразил его тем самым оффроудом. А то мне прилетит от Ольги.

– С тебя поляна! – повторил на прощание друг.

– Я помню. Костя, спасибо тебе большое.

– Да не за что, – отмахнулся тот. – Пользуйся моей добротой.

Когда я выбрался на Приморское шоссе, то почувствовал всю дурь новой машины. Разве что, к невероятному огорчению, ехать пришлось совсем недалеко. Такое ощущение, что СНТ стало намного ближе.

«Зверь» вальяжно выехал на проселочную дорогу, ведущую к моему новому дому. Казалось, что я не еду на машине, а медленно плыву на каком-то катере.

– Гриша, как тебе аппарат? – спросил я беса.

Тот вылез наружу, сел на переднее сиденье и почему-то понюхал машину.

– Повозка как повозка. Разве что просторная. Музыка-то есть?

Я включил магнитолу. Заиграла знакомая песня: «На заре голоса зовут меня…»

– А знаешь, Григорий, мне кажется, я придумал, чем нам заняться.

Глава 4

За пару дней после озвучивания моего дальнейшего плана жизни Григорий прошел все стадии принятия неизбежного – ссору, обиду, запой, ругань, опохмеление и согласие. Пять шагов, как и писали психологи.

Таких эмоциональных качелей мне уже давно никто не устраивал. Я даже подумал, что мне снова четырнадцать – в крови бушуют гормоны, а Светка из соседнего подъезда опять треплет нервы. В роли Светки выступал, само собой, Григорий. Хотя, кто знает, как выглядит теперь моя первая любовь… Вполне может оказаться, что по комплекции она сейчас как бес, разве что без бороды (наверное) и рогов (что точно).

Но все-таки, скрепя сердце и скрипя зубами, Григорий выдал добро на мое решение. Тоже мне, блин, Совет Федерации. Как будто бес здесь что-то решал. Я тут неожиданно пришел к выводу, что с приходом хиста в мою жизнь увеличилась и уверенность в себе. Раньше бы рефлексировал, сомневался, переживал. А теперь решил, и все. Даже если пожалею затем – это мой выбор, и последствия за него нести тоже мне. И вдруг я понял, что так жить намного лучше.

В общем, Григорий согласился не только с решением, но и сказал, что даже поможет. Правда, делать все необходимо не нахрапом, как я люблю, а после длительной подготовки. Зануда, одним словом.

Но если серьезно, то я в этом был с ним категорически согласен. Несмотря на мое детское прозвище, весь наш крестовый поход на лешачиху можно назвать лишь колоссальным везением. По всем прикидкам, я просто не мог с ней справиться. И если бы не Митька… В общем, теперь я, как честный человек, должен был его спасти. А мне казалось, что вызволить его из крепостного права ватаги – это именно спасение.

Надо еще понять, что с ним делать дальше. Можно поселить, к примеру, в этой местности. Природы, которую Черноух любит, здесь вдоволь. Зато никто над ним издеваться и колотить его не будет. Осталось только спросить самого Митьку.

Хотя важнее всего даже не это, а придумать, как все провернуть с Большаком.

Вот с этим чертом все очень непросто. Бес сказал, что если я предложу за Митьку деньги, то так будет хуже всего. Потому что тогда Большак поймет, что я в его подопечном заинтересован, и либо вытянет в два или три раза больше, либо попытается обмануть.

Само собой, надеяться на то, что Большак будет мне благодарен за избавление от лешачихи, глупо. Черти не знают, что такое благодарность. Более того, если ты проявляешь ее, то считаешься слабым, а обман такого дурака только поощряется.

Григорий сказал, что тут надо действовать хитростью. Что может быть лучше, чем обмануть обманщика? Вот и я думаю, что в этом есть определенный кайф. Весь вопрос заключался в том, как это сделать.

– Бесовской сход надо объявлять, – категорично заявил Григорий.

– Я думал, что вы не любите вместе бывать.

– Не любим, – согласился мой приживала. – Но если кому помощь нужна, то всегда бесовской сход объявляют. По пять раз там передеремся, Никифору вон в прошлый раз руку сломали… в трех местах. Однако выход найдем, тут будь уверен, хозяин.

Как я понял, бесовский сбор был действительно редким явлением, раз уж за все время Григорий никогда не отлучался от меня. Еще я немного опасался за сохранность моего лоботряса. Но раз уж сам предложил, так тому и быть.

– Давай, организуй свой сбор, – дал разрешение я.

– Вот и замечательно, – Григорий потер руки. – Тогда нам нужно водочки, немного, ящиков пять. Хотя, нет, «пять» – число нехорошее, лучше шесть. Закуски всякой, табаку, ну, и по мелочи.

– Чего?! – возмутился я.

– А как ты еще бесов заставишь явиться? – искренне удивился Григорий. – Их же заинтересовать надо. А на сухую кто твои вопросы решать будет?

Вот теперь я понял, почему этот самый сход проводился крайне редко – удовольствие было не из дешевых. Хотя я подумал и согласился. Выйдет всяко экономнее, чем торговаться с чертями.

В этот момент я искренне порадовался, что приобрел новую машину. Все купленное без всяких проблем влезло в «Зверя». Только после этого наступила вторая часть марлезонского балета. Необходимо было выбрать место для сбора.

Как? А просто. Мы колесили по городу. В каких-то местах бес просил остановиться, принюхивался. Изредка мы даже выходили из машины. Но затем Григорий браковал площадку для проведения банкета, и приходилось все начинать сначала. Такое ощущение, что я искал место для свадьбы, а в роли капризной невесты выступал бес.

Наконец он то ли устал, то ли действительно нашел нечто стоящее. Но на окраине мы забрались в какой-то полуразрушенный цех. Григорий торопливо обежал его, заглянул в каждый уголок, после чего благосклонно кивнул:

– Все, хозяин, годится. Тащи сюда снедь.

Я справился с первым и самым искренним желанием послать его. Но взял себя в руки и стал перетаскивать сначала водку, а потом и необъятные пакеты с продуктами. И только под конец этого захватывающего и интересного процесса мне в голову пришла одна замечательная мысль:

– Гриша, а что, если кто-нибудь найдет все это?

Я даже представил счастливых бездомных, которые обнаружат шесть ящиков водки и закуску. Мне кажется, они тут упьются до смерти. Надо как-то обезопасить чужан от столь опрометчивого шага.

Свой хист я, понятное дело, тратить не собирался. Хватало наличия двух печатей, о которых я не забывал ни на минуту. Потому что мало того, что по-прежнему не свыкся с существованием магических прибамбасов, так они еще и невероятно раздражали. Будто порезал ладонь и вспоминаешь об этом только когда что-то берешь в руку.

На мое замечание Григорий показал пальцами «ОК». Мол, не волнуйся, все будет в лучшем виде. А после оторвал клочок волос, что-то пробормотал и дунул. Волосы упали на бетонный пол и уже там превратились в мелких рыжих муравьев, которые торопливо облепили все мною купленное, да так и замерли.

Я даже поймал себя на том, что против воли хочу отвести взгляд. Думаю, чужане, если и заберутся сюда, то и вовсе даже в эту сторону не посмотрят. Ого, вон че Гриша умеет. А то все про сны да дурацких крыс говорил.

– Как ритуал называется? – спросил я его.

– По-разному, – отозвался тот. – Но это не ваша рубежная забота. Наша магия, бесовская.

На том я и отступился. Давно заметил, что существует основное противостояние – рубежный мир против чужанского. Вот только когда проблемы людей отступают на второй план, выясняется, что и среди нас нет общего единства. Оказывается, рубежники отдельно, а нечисть отдельно. Да и среди последней хватает своеобразных каст. В сложный я мир попал, многогранный.

А потом Григорий меня покинул. В хорошем смысле, понятное дело. В один из дней он заявил, чтобы я не поминал его лихом да лишний раз не звал. И отчалил.

И тут выяснилось, что я даже привык к этому балбесу. Вроде как он вечно мне мешал жить, но без него как-то стало внезапно пусто и скучно. Никто не пьет с утра на кухне, не бурчит, не путается под ногами. Словно твой нерадивый ребенок вырос, женился и съехал от тебя. И все, что остается, – лишь ходить в церковь и ставить свечки за здоровье и терпение его жены.

Пока беса не было, я занялся насущными делами. А именно – поставил на учет «Зверя». Само собой, через человечка Антохи, вертлявого и суетного дедка.

А после стал изучать место, в котором живу. Пешком добрался до стационарной батареи ПВО времен Великой Отечественной. Последний раз здесь был пацаном, вместе с Костяном и его отцом.

И еще дошел до яхт-клуба «Фаворит». Поглядел издали на скучную жизнь богатых господ, зевнул и вернулся обратно. Вот ведь, делать людям нечего, кроме как мерзнуть на холодном ветру.

Однако на второй день моего вынужденного одиночного пребывания случилось удивительное знакомство. И виной всему стало мое колоссальное «везение».