Ничего не происходило. Заросли стояли непробиваемой стеной. Я уже собралась было обернуться и сказать что-нибудь колкое про его «чудеса», как вдруг…

Ветви ближайшего куста с листьями-лопухами дрогнули. Потом медленно, словно нехотя, отъехали в сторону. За ними качнулась лиана, скользнув по стволу дерева. Еще одна ветвь приподнялась. Словно невидимые руки аккуратно раздвигали зеленый занавес. Передо мной образовался узкий, но четкий проход.

Я замерла, открыв рот. Йорик тихонько взвизгнул.

– Видите? – голос Лукаса донесся сзади. Он не шел за нами, просто стоял и наблюдал. – Они чуют в вас кровь леди Аманды. Поместье признает вас. Ну давайте, Маргарет, идите к дому.

Азарт, острый и знакомый, кольнул под ложечкой, оттесняя страх и недоверие. Хаос. Бардак. Задача. Моя стихия, черт возьми, пусть даже и магическая! И этот лес… он меня пропускал. Магия, не магия – сейчас без разницы. Откуда мне знать, может, у них тут просто лопухи дрессированные. Согласно теории условных рефлексов.

– Ладно, Торнвуд, – пробормотала я, глядя на расступившуюся передо мной зелень, – давай познакомимся поближе.

Листья скользнули по рукавам моей куртки, влажные и прохладные.

Мы вышли на открытое пространство перед домом – может, метров за пятьдесят от него. Лесная стена осталась позади, как и мой наниматель, отчего-то не спешивший приблизиться к своей недвижимости.

Я присмотрелась к зданию. И почувствовала, как волосы на затылке встают дыбом.

Торнвуд был не просто большим. Он был огромным. Мрачным. Готический кошмар с островерхими крышами, бесчисленными башенками и окнами, большинство из которых были либо забиты досками, либо зияли пустотой. Весь фасад оплетали толстые стебли какого-то плюща. Кое-где обвалилась штукатурка, обнажив грубую кладку. Широкие каменные ступени, ведущие к массивной дубовой двери, были покрыты толстым слоем мха. От всего веяло запустением, вековой пылью и… тихим, зловещим гудением, словно это не дом, а замаскированный улей.

– Мама дорогая… – вырвалось у меня. Йорик спрятался в сумке полностью, оставив снаружи только дрожащий нос. – Это… это и есть поместье?

– Да, мисс Маргарет, – тихо подтвердил Джонатан. – Торнвуд.

Я на секунду зажмурилась. Вспомнила уютную ипотечную конуру, из которой меня выгнали. Вспомнила обещание денег, омоложения, возвращения домой. Азарт внутри зашипел и заискрил, вступая в схватку с первобытным ужасом.

– Ладно, – я открыла глаза, вцепившись взглядом в мрачную громадину, – поехали. Но сначала – контракт, мистер Локвуд!

Лукас Локвуд, казалось, услышал меня, хотя с такого расстояния я не была уверена. Но вот он сделал какой-то жест, и Джонатан тут же вытащил из внутреннего кармана своего безупречного пиджака… Нет, не телефон, а сложенный пополам лист плотной бумаги.

– Контракт, мисс, – произнес он все тем же ровным голосом. – Все ваши условия учтены. И… – он чуть наклонил голову к моей сумке, – «компаньон» упомянут отдельным пунктом как неприкосновенное имущество.

Я развернула документ, давя тревожное предвкушение. На каком языке это написано, если тут другой мир? Хм… на кракозябном. Но не прошло и секунды, как странные значки расплылись и сами собой сложились в штабеля… В смысле, стали нормальными буквами. Вроде все пункты на месте.

И самое главное: внизу стояла подпись «Лукас Локвуд», а рядом – странная, мерцающая на свету печать, похожая на сплетение ветвей.

Сердце колотилось где-то в горле. Шанс. Единственный шанс выкарабкаться. Или… прыжок в бездну.

Я вытащила из-под Йорика ручку, которую всегда носила с собой. Вдохнула поглубже. И расписалась на пергаменте рядом с печатью Локвуда. Чернила легли ровно. Никаких вспышек. Никаких ощущений продажи души. Просто подпись.

– Поздравляю, мисс Маргарет, – сказал Джонатан без тени эмоции в голосе. – Вы официально назначены домоправительницей поместья Торнвуд.

Я кивнула, не отрывая глаз от мрачного фасада. Азарт наконец победил, горечь и страх отступили, сменившись знакомым, острым желанием разобраться, распутать, навести порядок в этом безумии.

Глава 3

Документ с моей подписью Джонатан аккуратно спрятал обратно во внутренний карман и двинулся к широким каменным ступеням.

– Почему мистер Локвуд не идет с нами? – спросила я, следуя за ним и стараясь не оступиться.

Лукас все так же стоял у кромки леса, его фигура казалась крошечной и неестественно светлой на фоне этого мрака.

– Стесняется своего наследства?

Джонатан, уже поднявшийся на крыльцо, обернулся. Его невыразительное лицо оставалось спокойным, но в глазах мелькнуло что-то… настороженное.

– Хаос поместья Торнвуд, мисс Маргарет, – произнес он тихо, – не благоволит к мистеру Лукасу. И к большинству других представителей его рода.

«Не благоволит». Хм. Странненько, конечно. Но ладно, работодатель имеет право на свои причуды. Особенно если платит за расхламление проклятых особняков.

Дверь поддалась с долгим, мучительным скрипом, словно не открывалась сто лет. Из щели хлынул поток тяжелого, спертого воздуха: пыль, сырость, тлен и что-то еще, сладковато-гнилостное. Йорик чихнул.

– Ох!

Я сморщила нос, вспоминая аромат вековой запущенности в квартире постоянной клиентки, тети Ани, после зимы. Но этот был насыщеннее и с готическим акцентом.

Холл казался огромным, как пещера. Высокие потолки терялись в полумраке, поддерживаемые колоннами, похожими на окаменевшие деревья. Свет скупо пробивался сквозь забитые досками высокие окна, выхватывая из тьмы причудливые очертания мебели, покрытые толстым слоем пыли и паутины. Повсюду – завалы. Горы ящиков, сундуков, свертков в холщовой ткани, какие-то сломанные стулья, опрокинутые вазы. Ужас, конечно.

Но не ужас-ужас-ужас. Слегка даже структурированный. Как будто кто-то когда-то пытался навести порядок, но бросил на полпути. У стены, справа от входа, обнаружился относительно свободный участок с парой кресел и старым, но целым столиком.

Я сняла сумку с плеча и поставила ее у ножки стола. Йорик тут же выскочил наружу, отряхнулся, фыркнул на пыль и начал осторожно обнюхивать пол в радиусе трех метров от сумки. Дальше – ни ногой. Умный пес.

Мой взгляд скользнул по стене над креслами. Там в тяжелой, когда-то позолоченной раме висел портрет. Сквозь вековую паутину и слой пыли проступало лицо мужчины. Молодого, очень красивого и абсолютно непохожего на Лукаса Локвуда.

Густые, темные, почти черные волосы, небрежно откинутые со лба. Резкие, благородные черты лица. И глаза… Не холодные синие озера, а ярко-зеленые, как молодая листва.

Взгляд с портрета был живым, дерзким, с едва уловимой хитринкой в уголках глаз и какой-то необъяснимой глубиной. Мужчина смотрел прямо на меня, будто оценивая. Одет был в охотничий костюм: темный камзол, белая рубашка, намек на жабо. Картина дышала силой, энергией и… какой-то скрытой печалью? Или это пыль так легла?

– Ого! – невольно вырвалось у меня. – А это кто такой красавец?

Стоявший рядом Джонатан бросил беглый взгляд на портрет. Его лицо осталось непроницаемым.

– Первый хозяин поместья, мисс Маргарет, – ответил он ровным тоном. – Господин Локвуд.

Странно, Лукас что, приемный? Ни малейшего сходства ни в цвете волос, ни в форме лица, ни во взгляде. Как будто с разных планет.

Йорик портретом не заинтересовался, предпочитая обнюхивать безопасный пол.

– Ладно, Джонатан, – я потерла руки, стараясь выглядеть бодрее, чем себя чувствовала, – с чего начнем? – и сделала пару шагов вглубь холла, к ближайшей горе ящиков, пытаясь разглядеть, что в них. – Нужно понять масштаб бедст… АЙ!

Резкий лай Йорика прорезал тишину. Я обернулась. Пес стоял спиной к нам, в своей «безопасной зоне», но весь ощетинился, уставившись в дальний темный угол холла, противоположный нашему уютному уголку. Он лаял отчаянно, звонко и зло: как на пылесос или фейерверк, но намного громче.

– Йорик! Фу! Тихо! Что там?

Первым делом я схватила скандалиста-охранника на руки. От греха. Вдруг тут крысы водятся? Мама дорогая!

В этот же момент раздался громкий треск и злобное шипение. Я мельком увидела, как Джонатан, отойдя от меня на добрых пять шагов к другой куче хлама, вдруг резко отпрыгнул. Оттуда, из-под какого-то покрытого паутиной зонтика с костяной ручкой, выскочило… нечто. Тень, принявшая форму зонтика? Оно метнулось к ногам Джонатана, пытаясь укусить его за лодыжку.

Мой охранник вскрикнул – впервые за все время я услышала в его голосе настоящий испуг – и буквально вылетел обратно на крыльцо, с грохотом захлопнув за собой дверь. С потолка бодро посыпалась штукатурка.

– Джонатан! – крикнула я, но дверь не открывалась.

Тень-зонтик с шипением растаяла в полумраке у стены. Причем Йорик на кусачий зонтик даже внимания не обратил. Он продолжал бешено лаять в угол. Какая пакость ему там померещилась?!

– Тише, малыш, тише… Что ты там увидел? Крысу? Призрак крысы?

В дальнем углу, почти сливаясь с тенями, стояло очередное нечто – невысокое и темное. Я подумала, что это просто еще одна коробка или старая урна. Но Йорик не унимался, его лай стал еще более грозным и вызывающим.

Присмотревшись, я различила очертания статуэтки, сантиметров сорок в высоту, не больше. Изваяние скрюченного существа с козлиными рогами, торчащими из лохматой головы. Сатир или черт сидел на корточках, обхватив колени длинными, костлявыми руками с когтями. Гротескная страшненькая безделушка, деревянная или каменная, покрытая вековой пылью.

– Ну и рожа, – пробормотала я, пытаясь унять дрожь в руках. – Это же просто фигурка, глупыш. Нечего тут…

Но замолчала на полуслове. Йорик не просто лаял. Он рвался из рук, шерсть на загривке стояла дыбом. Пришлось поймать воинственного охранника за морду и заставить замолчать самым примитивным способом.

И тогда я услышала скрип. Сначала подумала, что это скрипит старый пол. Или ветер гудит в забитых окнах. Но нет. Звук шел оттуда. Из темного угла. От статуэтки.

Это было едва слышное, прерывистое… дыхание. И мне показалось, что грудная клетка скрюченного существа под пылью едва заметно приподнялась. Мама дорогая! Оно живое? А чего такое… замученное? Ой… Приглядевшись, я заметила ошейник и цепь.

– Погоди, Йо, – машинально велела я, все еще придерживая пса за «клюв» и не давая ему гавкать слишком громко. – По-моему, оно нам не угрожает. И скрипит как-то больно… жалостно. Какая скотина посадила на цепь сторожевое животное и бросила без воды и еды? Даже лотка не оставили, гады!

Глава 4

Йорик, почувствовав мою уверенность, или просто устав бороться за право облаять весь мир, притих и лишь негромко ворчал, уткнувшись мордой в мою куртку. Его взгляд все еще был прикован к темному углу. А оттуда продолжало доноситься жалкое, прерывистое поскрипывание. То ли дыхание, то ли стон. Цепь на шее чудика тускло и неприятно поблескивала.

Вдруг дверь позади нас тоже заскрипела. Я резко обернулась. На пороге стоял Джонатан. На его непроницаемом лице сейчас отчетливо были заметны глубокое смущение и остатки паники. Он осторожно оглядел холл, особенно то место, где на него напал зонтик-невидимка.

– Мисс Маргарет! – выдохнул он, увидев меня целой и невредимой. – Вы… вы в порядке? Я… прошу прощения за мой неконтролируемый выход. Это было… неожиданно. Хорошо, что вам тут ничего не может угрожать.

– Да в порядке все, в порядке, – отмахнулась я, опуская Йорика на пол. Пес тут же занял боевую стойку передо мной, но лаять уже не спешил, только ворчал в сторону угла с дышащей статуэткой и поглядывал на Джонатана. – Зонтик, кажется, успокоился. Но тут у нас… питомец длительного хранения. На цепи и явно не в восторге от жизни. Это часть «хаоса»? Или декорация?

Секретарь осторожно подошел ближе, стараясь держаться на почтительном расстоянии от подозрительного хлама.