Вадим Верник: Пеле. Бразильская самба. Неспортивные заметки

© В.Э. Верник, 2025

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2025

Пеле и Вадим Верник на съемках документального фильма «Пеле».

1997 год.

Звонок Игорю Нетто
Вместо предисловия

Эта встреча не должна была произойти в моей жизни по многим причинам. Но она состоялась! Однажды я снимал документальный фильм о Пеле, и главный герой дал мне в кад-ре большое интервью. Думаю, об этом мечтали многие журналисты, а шанс близко пообщаться с кумиром миллионов выпал мне.

И это, конечно, ирония судьбы, – ведь человека более далекого от футбола, чем я, надо еще поискать. Именно поэтому свои воспоминания об этой удивительной встрече я обозначил как «неспортивные заметки».

Но обо всем по порядку.

Журналистскую карьеру я начинал в еженедельнике «Неделя». В начале 1990-х это было очень популярное издание. «Неделя» – воскресное приложение газеты «Известия», и каждую пятницу в холле «Известий», на «Пушкинской», выстраивалась огромная очередь, чтобы приобрести долгожданный свеж-ий номер. Мне, начинающему журналисту, эта картина очень льстила, ведь в каждом номере печатался и мой материал – заметка, репортаж или интервью.

Поначалу я работал в отделе новостей под руководством классика жанра, матерого «известинца» Эдуарда Церковера. Мне нравилось наблюдать, как опытнейший журналист вдохновенно ударяет по клавишам пишущей машинки, готовя новое интервью. Правда, поначалу меня удивлял тот факт, что у него не было под рукой ни диктофона, ни исписанных листков бумаги.

– А зачем? – удивился Церковер, когда я робко спросил его об этом. – Я и так все помню.

Уже потом я понял, что дело не в какой-то феноменальной памяти, а в том, что Эдуард Моисеевич и не пытался запоминать беседу. Наедине с пишущей машинкой он сочинял свой мир и среду обитания, совершенно не заботясь о том, насколько все это соответствует реальному собеседнику, – его мышлению, словесным формулировкам и так далее. Даже не понятно, зачем он в принципе встречался с очередным героем и брал у него интервью. Мне такой подход не был близок совсем. С первых дней в журналистике я убежден, что главное – документально и достоверно изложить состоявшийся разговор. Впрочем, дискутировать со своим тогдашним начальником я не хотел, да и права такого не имел, просто делал свое дело так, как чувствовал.

Но как-то раз мне самому пришлось побывать «в шкуре» Церковера. Мы готовили программу о композиторе Максиме Дунаевском для Российского канала и собирались снимать его в загородном доме. Выставили свет, подключили микрофоны, и я уже был готов задать свой первый вопрос. Как вдруг в самый последний момент выяснилось, что видеоинженер, ответственный за кассеты betacam, забыл их привезти. Ему было стыдно, он извинялся, но факт остается фактом.

– Дунаевскому не надо знать, что мы забыли кассеты, – строго предупредила меня редактор Антонина Суровцева.

– Ты задавай свои вопросы, а оператор будет делать вид, что все снимает на пленку. Не хочется Дунаевского огорчать. Все равно придется приезжать еще раз, – просто скажем потом, что был брак по звуку или по картинке.

– Мотор, начали! – крикнул ассистент режиссера.

Я начинаю «беседу» и быстро забываю о том, что разговор у нас фейковый. Тем более, что сам Максим Дунаевский оказался очень эмоционален и предельно расположен к общению. Но когда я вспоминал, что все происходит понарошку, меня охватывала такая грусть и тоска!..

Эта история произошла позже, когда я полностью переключился на телевидение, а пока жадно и вдохновенно осваивал в «Неделе» азы любимой профессии.

В один прекрасный день Эдуард Церковер мне говорит:

– Ты должен взять интервью у Игоря Нетто.

Я сразу полез в энциклопедию и выяснил, что Нетто – целая эпоха в отечественном футболе. Многолетний капитан сборной СССР и «Спартака», чемпион Европы 1960 года и Олимпийский чемпион 1956 года. В «Спартаке» он провел 18 сезонов, и этот рекорд не побил никто за всю историю красно-белых. Но особенно меня, недавнего выпускника театроведческого факультета ГИТИСа, впечатлил тот факт, что Игорь Нетто – муж выдающейся актрисы Ольги Яковлевой, музы легендарного режиссера Анатолия Эфроса.

Об интервью с Игорем Нетто договаривался сам Церковер, мне же предстояло позвонить ему в назначенное время. Вечер. Подключаю диктофон к домашнему телефону (о мобильном телефоне тогда еще нельзя было даже мечтать) и набираю номер. Задаю Игорю Александровичу подготовленные заранее вопросы о каком-то, уже и не помню о каком конкретно, событии. Он подробно на них отвечает. Постепенно вхожу во вкус и отвлекаюсь от главной темы – начинаю спрашивать те вещи о футболе, которые по ходу разговора мне самому вдруг становятся искренне интересны. И вот на самом пике нашей беседы на другом конце телефонного провода повисает длинная пауза. Дальше я слышу:

Актриса Ольга Яковлева и Игорь Нетто.

Фото Мирослава Муразова.

Игорь Нетто с Кубком Европы. 1960 год.

Фото Леонида Доренского.

– Молодой человек, а можно мне позвонит кто-то, кто хоть как-то разбирается в футболе.

Эти слова Игорь Нетто произнес глухим раздраженным голосом, и раздражение невозможно было скрыть.

После такого фиаско моя карьера «спортивного» журналиста могла закончиться, так и не начавшись. Впрочем, я не сильно переживал на этот счет. Все-таки мне гораздо ближе искусство – театр, кино, музыка.

Но так случилось, что к спорту я не раз возвращался и возвращаюсь до сих пор. А своим главным достижением, которым собенно горжусь, считаю документальный фильм о короле футбола Пеле. Появления этого фильма от меня не ждал никто. Да я и сам не мог предположить, что сделаю такой кульбит.

Кадры из документального фильма «Пеле».

«Мой герой был легким в общении, очень непосредственным и эмоциональным, – совсем никакой звездности. Поэтому наш разговор получился искренним и откровенным».

1997 год.

Мои спортивные университеты, или Синдром Пеле

Наши с Игорем родители не придавали спорту никакого значения. Зимой, в выходные, мы изредка брали лыжи, которые хранились на балконе, натирали их специальной мазью и дружно отправлялись всей семьей в парк «Сокольники». Летом на даче папа доставал с антресолей ракетки, вставлял сосновую шишку в воланчик, и мы играли в бадминтон, – без всякого с моей стороны энтузиазма.

В школьные годы мы с братом посещали обязательные занятия в открытом бассейне «Москва», – на его месте потом вырос храм Христа Спасителя. Каждый раз я испытывал настоящее мучение, когда надо было при выходе из раздевалки нырять под пластиковый бортик, чтобы оказаться на свежем воздухе, на морозе, – почему-то мне запомнилось, что занятия проходили именно зимой. Потом все ребята, в том числе и мой брат, покупали мороженое, а я, плотно закутав горло длинным вязаным шарфом, спешил домой.

Павел Буре и Вадим Верник на съемках программы «Полнолуние».

1995 год.

Вот, собственно, и весь мой спортивный багаж.

Игорь, в отличие от меня, спорт любил и как-то предложил поиграть с одноклассниками в футбол. Предложил лишь потому, что не хватало игрока в команде. Это событие я запомнил на всю жизнь.

Мы учились в школе № 353 имени Пушкина, расположенной по преданию на месте дома, где родился великий поэт, – во всяком случае, об этом свидетельствовала табличка на здании школы. В третьем классе в школьном дворе и состоялся мой первый матч. Правда, длился он совсем не долго. Уже через несколько минут я забил гол в ворота своей команды и был с проклятиями и позором изгнан с футбольного поля.

Прошло много лет. Я начал снимать передачи на телевидении как автор и ведущий. Героями, естественно были люди искусства. Но периодически судьба сводила меня и со спортивными звездами. Например, в моей программе «Полнолуние» на Российском канале вышло интервью с Павлом Буре. В середине 90-х Буре был очень популярен: один из первых хоккеистов, уехавших в НХЛ, кто сделал в Америке феноменальную карьеру. Снимали мы в номере отеля «Балчуг Кемпински», где Павел остановился в один из своих редких приездов в Москву. После интервью я предложил Буре вместе сфотографироваться. Причем он даже разрешил мне облачиться в его спортивную экипировку. Во время импровизированной фотосессии в номер к Павлу заглянул его близкий друг, не менее знаменитый хоккеист Александр Могильный, и очень удивился, увидев раздвоившегося Буре: на мне была каска, лица практически не видно, а уж хоккейную форму Павла Буре его друг хорошо знал.

Спортсмен-любитель Игорь Верник и несостоявшийся футболист Вадим Верник.

1974 год.

Спортивную эстафету в программе «Полнолуние» принял известный футболист Игорь Шалимов, игравший в то время в итальянской команде «Интернационале». Мне особенно понравился его рассказ о посещении театра «Ла Скала». Шалимов слушал оперу с участием Лучано Паваротти и заметил, как великий тенор «дал петуха», то есть сорвал голос во время пения. Я очень удивился тому, насколько тонкий музыкальный слух у Шалимова, если он смог оценить нюансы в вокале великого тенора. «Нет-нет, – сразу опроверг он, – слух у меня совсем не музыкальный. Просто это было так очевидно».

Спорт продолжал меня манить и дальше. Как-то для «Полнолуния» я делал сюжет на фестивале российской музыки в Португалии, на острове Фуншал (регион Мадейра). Кроме наших музыкантов туда прилетели и футболисты. В программе значился товарищеский матч. Актерскую команду возглавил Дмитрий Маликов, а капитаном команды футболистов стал Федор Черенков. Он уже не был действующим игроком, но по-прежнему оставался кумиром (кстати, недавно вышел байопик «Федя» о его судьбе). Я мгновенно сориентировался в расстановке сил и решил взять у Черенкова интервью, но Федор отказался наотрез. В жизни он был тихим, робким, почти незаметным. То ли это характер, то ли другие причины, – я так и не узнал. И единственное, что мне удалось, – сфотографироваться с ним: мы просто молча постояли рядом.

Из спортивных состязаний я смотрел по телевизору только фигурное катание. И по своей инициативе решил сделать телевизионной сюжет с тренером Татьяной Тарасовой. Получилось из категории «инициатива наказуема». В самом начале Татьяна Анатольевна так накричала на меня и съемочную группу «Полнолуния», что впору было развернуться и ехать обратно. Дело в том, что из-за пробок мы сильно опоздали, а для спортсменов любое опоздание непозволительно. Беседовали мы в кадре с соответствующим напряжением. Но годы спустя у нас с Татьяной Тарасовой возникла взаимная симпатия.

Футболист Федор Черенков и Вадим Верник. Португалия. Мадейра.

1995 год.

Еще одна спортивная история случилась в 1996 году, и тоже была связана с фигурным катанием. В рамках телевизионного проекта «Субботний вечер со звездой» я снимал документальный фильм об Ирине Родниной. Трехкратная олимпийская чемпионка по фигурному катанию, 10-кратная чемпионка мира и 11-кратная чемпионка Европы, чей рекорд побить не смог никто, Роднина не сразу пошла на контакт. В то время она жила в Америке, в городе Лейк-Эйрохед, расположенном в горах, недалеко от Лос-Анджелеса. Роднина работала тренером в ледовом дворце, и, как сама говорила, никто там особенно не интересовался ее прошлыми выдающимися достижениями. Мы много раз созванивались, но Ирина все время говорила «мне надо подумать». Тогда она только рассталась со вторым мужем и, видимо, боялась, что я как-то затрону эту тему. Роднина растаяла после моих воспоминаний о том, как я впервые увидел ее «живьем».