– Здесь двойное дно, командир, – ткнув в кофр, тихо, но на местном наречии ответил Птица-восемь. – Какие-то герметичные контейнеры.

– Да? – я перевёл взгляд на пожилого и жестом показал рядом стоявшему солдату, чтобы того подняли и привели ко мне.

– Что это? – ткнул стволом оружия в тёмно-синие контейнеры: не больше спичечной коробки, что ровными рядами, плотно друг к другу лежали на самом дне кофра.

– Что это?! – повторил, повышая голос, так как меня откровенно игнорировали.

– Не губите, я всё сделаю, всё расскажу! – вдруг рванулся ко мне молодой, но его умело уложили на пол караулившие его солдаты.

– Говори, – подошёл ближе к молодому. А сам лихорадочно думал, как быстрее завершить эту комедию. Разбираться в особенностях местной контрабанды мне не улыбалось. Время-то идёт, а мы так и не добрались до нужного нам уровня. Я ловил на себе озабоченные взгляды генерал-командора, который знаками показывал, что необходимо ускориться, и он прав. Нам надо уходить, пока ещё кто-то не вздумал воспользоваться лестничным пролётом, а то со слов пленных все устройства перемещения заняты, как понял, перебрасывают солдат с уровня на уровень, а мы тут застряли, занимаемся ерундой уже целых десять минут.

– Это суди́сих.

– И?

– Мы – техники-смотрители и у нас разрешение на посещение всех уровней нашего сегмента, – торопливо говорил молодой, – и к нам часто обращаются, отнести, перенести что-либо из одного уровня на другой, но что в этот раз судисих несём, я не знал! Это всё он! Он, – молодой ткнул пальцев в пожилого, – всегда договаривается, чтобы пронести какой груз. Раньше носили…

– Стоп! – прервал его изобличающий поток, – судисих – это синтетический наркотик? – задал напрямую вопрос, хотя тут и гадать не нужно, если так встревожился молодой контрабандист, а старый-то понимает, что ему всё, хана, вот и замкнулся в себе.

– Да, но я не знал, что…

– Помолчи! – прервал его, а обратившись к солдату-анторсу, произнёс, – отведи его к начальству, – указал на пожилого и на гермодверь, ведущую на уровень, одновременно подал знак «Ликвидировать!». – Сдай первому патрулю и возвращайся.

– Принято, – сухо ответил анторс и за шкирку потащил не сопротивляющегося пожилого. За ними, вместе с кофром увязался Птица-восемь.

«Это он зря», – подумал, но Птица-восемь практически сразу вернулся, но уже с пустыми руками.

– Мы потеряли слишком много времени, а к месту нам необходимо прибыть вовремя. Есть маршрут, чтобы быстро попасть на уровень четыре бис сектор двенадцать?

– Только флипты, – быстро ответил молодой.

– Хорошо, идёшь с нами, – недолго думая, принял решение, что надо рисковать. Мы слишком долго на одном месте, тело контрабандиста, что оставили в шлюзовой камере скоро найдут, а если будем продолжать спускаться по лестнице, то таким темпом мы доберёмся до нужного уровня часа через четыре, а это слишком долго. Но во всей этой ситуации обнадёживал один факт, что у этих техников ключ-вездеход, или почти вездеход, что откроет нам все двери. Именно для этой цели я и решился взять с собой гражданского.

– Вы, двое, – отдавал приказы, – следите за ним, если вступит в переговоры, или попробует сбежать, или подаст какой знак сообщникам, ликвидировать. С начальством я разберусь и, свяжите ему руки, – говорил нарочито громко, чтобы меня слышал стажёр Тимокин. Тот, потупив взгляд, только кивал. – Выдвигаемся! Порядок прежний, спускаемся до первого перехода на уровень, – я всмотрелся в коммуникатор, что отобрали у пожилого контрабандиста, – уровень номер двадцать шесть, потом налево до флиптов. Сержант! – подозвал Уолеса и передал ему коммуникатор, а второй – молодого, остался у меня. Идея с перерисовыванием карты-схемы потерпела неудачу, этот уровень мы не переносили на карточки, да и светить ими при постороннем не хотелось, так что пришлось использовать трофейный коммуникатор, надеясь, что его не заблокируют, а передвижения не насторожат наблюдателей, – следуешь в авангарде и указываешь маршрут. Всё, выдвигаемся!..

Глава 4

– Быстрее, открыто! Заходим-заходим, здесь нет шлюзовой камеры, – торопливо произнёс Уолес, указывая на дверь.

– Командир, это просто бомба! – подойдя ко мне и очень тихо на английском заговорил темнокожий американец, – я, как только подошёл к двери, думал дождёмся вас и потом откроем, а она сама отворилась. Заглянули внутрь…

– Я тебя понял. Иди вперёд и показывай маршрут, – прервал его, так как поблизости появился наш пленный контрабандист и он мог услышать незнакомую речь. Я сомневался, что он что-то заподозрит, всё-таки станция большая и мало ли на каком языке здесь ещё разговаривают, да и не военный он, обращать внимание на такие мелочи, и вдобавок не в том сейчас состоянии, чтобы здраво соображать, но мало ли.

За долгих двадцать минут торопливого спуска мы оказались на площадке, где располагается выход на уровень. Нам предстояло спуститься ещё на пять уровней ниже, но планы поменялись. И сейчас мы нестройной колонной по два, шли по извилистому широкому коридору. Впереди, на расстоянии, чтобы не терять из виду, авангард из двух бойцов, что указывают дорогу, я – в ядре колонны, а захваченного контрабандиста отрядили в арьергард под присмотр боевой пары.

«Что-то долго плутаем», – подумал, когда по моим ощущениям прошли не менее полукилометра. По пути нам встречались местные обитатели, но видя вооружённых солдат они заблаговременно прижимались к стене, благо ширина коридора позволяла. Вот только так долго продолжаться не может, нам рано или поздно встретится, или патруль, или тот, кто заинтересуется, почему на уровне, где только гражданские расхаживают военные в полном боевом снаряжение и с непонятными знаками различия. Ведь у нас сборная солянка. Кто-то надел на себя форму подразделения охраны РКП, кто-то облачён в форму дежурного и для опытного глаза это несоответствие могло насторожить. В тот раз, когда встретили дозор возле гермодвери нам повезло. Но сейчас… на ходу я углубился в изучение коммуникатора. Выходило, что мы действительно попали на жилой уровень, в сектор, где проживают… Вдруг экран коммуникатора мигнул и на нём отобразилась чьё-то лицо. Я ничего не успел предпринять, не успел отвести от себя коммуникатор или прикрыть его рукой, как экран вновь сменил отображение, вернув обратно карту-схему.

«Быстро!», – подал сигнал и сам поспешил в авангард. С молодым контрабандистом, чей коммуникатор я держал в руках кто-то пытался связаться, но увидев незнакомую рожу в моём лице, да в военной форме отключился, а значит его стали искать и необходимо ускориться. Ведь коммуникатор можно отследить. Не знаю, кто пытался выйти на связь, может кто из родственников, а может и те страждущие, кому они несли, но так и не донесли свой груз. И какие у них возможности, проверять не хотелось.

Авангард догнал быстро. Они всего лишь на пять-десять метров от нас шли впереди, но заметил, что и они замедлили ход и остановились.

– Командир, там через поворот большое помещение, не пойму какое, но нам через него надо пройти, – тихо доложил Уолес.

– Идём, – ответил, всмотревшись в коммуникатор. И, обернувшись, подал сигнал «Внимание!».

«Помещение впереди действительно немалое, но на технический ангар не похоже. Это как большой холл, а вот дальше, за следующим поворотом, как раз и находилась площадка, где располагались флипты, куда нам и надо», – сделал вывод из изучения карты-схемы.

Я остался в авангарде и когда вышли из-за поворота, ускорил шаг, чтобы как можно быстрее пройти опасный участок. А помещение и вправду оказалось огромное, даже больше, чем виденный ранее ангар, но вот предназначение его угадывалось сразу и это не ремонтная база, а тем более не лётная палуба, но аборигенов тут оказалось столько, что непроизвольно замедлил ход.

Низкие со стульями столы, столы высокие без оных, стояли ровными рядами, а вдоль стен аппараты, и возле них гражданские. Заметил, что кто-то принял поднос от аппарата и уселся за свободное место, кто-то отошёл к высокому столу, установил поднос и принялся торопливо поглощать пищу.

«Столовая», – понял я и, не оборачиваясь, подал жестом сигнал «Ускориться!».

Пока на нас мало кто обращал внимания, но наша процессия только входила в зал для приёма пищи, а преодолеть предстоит ещё не менее двухсот метров. И в этом открытом помещении столько гражданских, что боезапаса не хватит всех положить – массой задавят, если кинутся. Большинство, конечно, если что случится непредвиденное залягут и попытаются слиться с окружающей обстановкой, но даже и десятой части тех, кто здесь находится на нашу малочисленную группу будет с избытком. А если уж толпа пойдёт, повинуясь звериным законам, то её не остановить. Не зря существует специальный предмет «Психология толпы», краткий курс которого приходилось изучать в военном ВУЗе. Но это в прошлом, а если учесть, что перед нами инопланетяне, с неизвестным социальным устройством, неизвестной психологией, то не исключено, что сам факт появления военных на этом уровне не воспримут адекватно.

Шли быстро. Я внимательно следил за теми, кто оказывался невдалеке от сквозного коридора. При нашем приближении, кто-то торопливо отводил взгляд и отходил, кто-то замирал на месте, не в силах пошевелиться. Но на всех без исключения, кому в поле зрения мы попадали, наша процессия производила эффект. Равнодушных не было. Первое, что сразу бросилось в глаза – в помещении представители одной, максимум двух рас, хотя может я ошибся. Со слов пленных, на станции шесть основных рас. Коха́нцы – военные, что захватили станцию, шнаха́ссы, что присоединились позже, а коренные обитатели, так скажем, сейчас оказались в меньшинстве и мы сейчас находились на уровне, населённом не то лога́ндцами, не то доска́кими. Но точно не тома́нцами или гона́ками. Последнюю расу очень трудно с кем-то спутать и это точно не они.

Мы прошли больше половины пути, как сзади послышался нарастающий гул. Я, продолжая идти, полуобернулся, но ничего подозрительного не заметил и продолжил движение, ускорив шаг. Моему примеру последовали и идущие рядом.

«Главное, чтобы никто не побежал. Это вызовет подозрение», – думал про себя. То, что идущие следом также ускорились, я понял по участившемуся топоту ног.

Догнал меня Птица-восемь и, не останавливаясь, произнёс: «Командир, там что-то назревает».

– Конкретней, – продолжал идти. Было желание остановиться и посмотреть, что происходит, но логично рассудил, если я остановлюсь, то и остальные замедлят шаг, а нам осталось ещё немного, чтобы пройти насквозь зал приёма пищи.

– Я, я не могу это объяснить, они…

– Продолжай идти, только не беги, – прервал его. Придётся всё-таки посмотреть, что там творится. Но если бы случилось что экстраординарное, то наши бы открыли огонь, а мы продолжаем движение и звуков выстрелов не слышно. Только в огромном зале стоит гул, как будто множество тихих голосов слились в один продолжительный звук.

Остановился, пропуская колонну, одновременно подав знак, чтобы шли не останавливаясь. А сам повернулся в пол-оборота, чтобы контролировать два вектора: и колонну, и зал. Гул нарастал и исходил от противоположного края, откуда мы только что пришли. Там творилось что-то непонятное. Там, в дальнем от нас конце зала гражданские аборигены станции что-то громко и эмоционально обсуждали. Практически все были на ногах, встав со своих мест. Кто-то взобрался на стол, размахивая руками и с каждой минутой в это непонятное действие вовлекались всё больше ранее спокойно принимавших пищу гражданских. Из-за гула я не смог разобрать, кто что говорит. Но когда последний из числа колонны поравнялся со мной, а авангард покинул помещение, скомандовал: «Быстрее!». И последовал за ними.

– Что там? – как только покинул зал, встретил меня ашш Сошша Хааш. Он остановился и ждал меня.