Я чувствовал, как напряжение мышц передавалось в суставы, как ладони начинали слегка зудеть от усталости, но не останавливался. А лишь только увеличивал темп, пока удары становились лишь быстрее, резче.

Кровь пульсировала в венах, пока плечо уже начинало ныть, но я не обращал внимания. Оно все было сосредоточено на мишенях, на звуках ударов и собственном дыхании.

Ноги скользили по покрытию ринга, а бедра напрягались, готовясь к следующему удару.

Уго менял темп, ускоряя и замедляя движения, вводя в заблуждение и заманивая в ловушку. Но я уловил смену ритма, поменял стратегию и переключился на другую комбинацию ударов. Они шли один за другим, словно пулеметная очередь, разрубая пространство.

Боль постепенно заполняла тело, мышцы горели, но не собирался останавливаться, продолжая отбивать по перчаткам брата. Уго уже также выглядел немного уставшим, но до чертиков сосредоточенным.

Нас прервал звук открывшейся двери, сбив концентрацию и заставив отойти от брата на пару шагов.

– Закончили? – появившийся на пороге Риккардо был в абсолютном «ненастроении», которое выдавало себя в хмурых бровях, напряженных руках и стиснутых челюстях.

Взгляд бросился на настенные часы, пока ноги несли тело к краю ринга: мудак, раздражающий всю нашу семью, должен был приехать в течение часа. Теперь было ясно, почему Риккардо казался бомбой на таймере с тикающим обратным отсчетом.

– Я два часа представлял, что выбивал дурь из Мителло, – смешок слетел с моих губ, пока канат начинал прогибаться под моим весом. – Не терпится испробовать все это на практике.

Звук отстегивающихся липучек заполнял фоновую тишину, пока Уго снимал лапы с рук. Рик же спрятал свои в передние карманы брюк, пока темные глаза сверлили дыру в моем довольном, немного уставшем лице. Раздражение не на меня, так что, все эти его угрожающие взгляды мало волновали. Точнее, совсем нет.

– Подумав, я решил, что лучше встречу его один.

– Хочешь побыть швейцаром, без проблем. Я вообще не против.

– И на ужине я тоже буду один, – с нажимом добавил он.

Судя по выражению лица Уго, тот был совсем не против такого расклада. Или против. Блять, по нему вообще хрен поймешь, доволен он или нет. За себя же я мог сказать откровенно: нихуя. Которое отразилось субтитрами на моем лице:

– С чего бы это? Я тоже собирался поболтать с этим пикинесом.

– Мне нужны нормальные переговоры, чтобы мы могли спокойно договориться обо всех деталях.

Встав ровнее, канаты покачнулись, освободившись из-под моего веса, пока я же демонстрировал Рику свое недовольство.

– И чем, извини, я тебе помешаю?

Рука Уго упала мне на плечо, и взгляд врезался в его лицо.

– У тебя слишком открытая враждебность к нему, которую ты не скрываешь. Это не вызовет ничего хорошего, и в лучшем случае, Гоцон просто откажется от предстоящей свадьбы.

– В худшем же у нас будет кровавое месиво прямо посреди столовой, – добавил Риккардо, на что я показательно фыркнул, а глаза сами закатились под веки, пока руки на груди сложились.

– Ну да, конечно. Я больше верю в «худший», ибо эта сучка хрен откажется от свадьбы, раз сам навязался, выдвинув свою кандидатуру.

– Вот именно поэтому, Энрике, я и прошу тебя ненадолго уехать.

Мне было абсолютно ясно, почему уехать должен был исключительно я: ведь самым огненно-дышащим драконом в семье являлся только мой характер. Мой и Инес, если уж говорить честно. Это нам явно досталось презентом от покойной матери, пока Риккардо, Уго и Витале расхватали остатки самоконтроля от отца.

Я был уверен, что, если бы не самой Инес предстояло выйти замуж за Мителло, то и ее бы отправили отсюда подальше, чтобы не дай Бог! Сестренка точно подожгла бы помещение, у меня не было в этом никаких сомнений.

Вздохнув, я взъерошил мокрые у корней волосы и вышел с ринга, нагнувшись под канатами.

– Окей, пойду прогуляюсь. Хорошей вам вечеринки. И, Рик, – остановившись у стола, закинул полотенце на шею, забрал бутылку воды и телефон, и взгляну на брата: – будь добр, не подавись, – и вышел из спортзала.

19:03

Дверь резко распахнулась, и передо мной появилось сонное, раздраженное лицо.

– Какого хрена ты делаешь?

– Пришел к тебе.

– Я уже открыл, блять, убери руку от звонка! Одного раза достаточно. Не надо этого дзынь-дзынь-дзынь, господи…

И отошел, дав мне войти.

– Я планирую установить в кабинете и квартире кнопку с вызовом охраны, или поставить полицию на быстрый набор, – проворчал себе под нос хозяин квартиры. – Ты скажи, мне, наверное, стоит соли насыпать на порог, чтобы не видеть твою рожу так часто?

Добравшись до светлого дивана, я устроился, вытянув ноги, пока Ёрки, шоркая тапочками по паркету, плелся на кухню, которая соединена с небольшой гостиной. Его квартира в принципе была крошечная, но довольно уютная. Этот ворчливый Наклз¹⁹ – бешеный любитель чистоты и минимализма, а также, у него в наличии имелась непереносимость пыли. Так что, я даже не сомневался, что здесь каждый сантиметр был отполирован с хлоркой и всеми возможными чистящими средствами. Хорошо, что этот маразм не распространялся на окружающих. Ёрки всегда сохранял чистоту и порядок сам, но никогда не требовал, чтобы кто-то также его соблюдал.

– Как это вообще связано?

Начав заваривать кофе, он проворчал:

– Соль не пускает на порог всякую дрянь, вроде тебя. Если это однажды сработает, то я закажу целый фургон с запасом до конца жизни.

Взгляд улетел мой куда-то под ресницы, пока рот растягивался в ухмылке.

Ёрки только бурчал и бросался угрозами, но никогда не предпринимал совершенно никаких попыток, чтобы в самом деле как-то прекратить нашу дружбу.

– В такой хороший вечер тебе не удастся испортить мне настроение, – хмыкнул я, откинув локти на спинку дивана.

Он же обернулся через плечо, хмуро зыркнув своими глазками:

– Это не значит, что я не буду пытаться, – и вернулся к кофе.

Красноволосый друг сейчас был похож на взъерошенного кота с помятым лицом. Растянутая футболка и серые спальные штаны висели на нем мешком. Цепочка на шее перекрутилась, волосы же были в беспорядке настолько, что это похоже на ядерный взрыв, а на лице отражались «все радости этого мира».

– Я тебя разбудил?

Обернувшись, меня нашел взгляд, кричащий: «Издеваешься?».

– Почему ты спишь в такое время?

– Чтобы ты спросил, – буркнул он и, стащив пачку сигарет с зажигалкой со стойки, что разделяла кухню от гостиной, закурил.

Сразу же открыл окно, чуть поежившись от легкого порыва ветра, ворвавшегося в помещение, и стряхнул пепел в пепельницу.

– Я не спал больше суток. Вчера утром уехал в больницу, так как до обеда был прием. Потом мне нужно было заехать в «Некси» вместе с Марго, чтобы проверить состояние проституток. Вечером меня уже ждали в общем зале для тренировок, чтобы подлатать нескольких молодых новобранцев, которые немного перестарались друг с другом. И вот я уже думал, что все, сейчас поеду домой, – затянулся и на выдохе: – но, как ты понял по тому, что сказал, что не спал больше суток, домой я приехал только в ебаные два часа дня. Сегодня.

Кофе закипело на плите, и он убрал его на другую конфорку.

– Кучка сраных идиотов опять мерились письками с Клофордом в «Скарлетт», – от его слов внутри что-то сжалось. После таких потасовок мало чего из хорошего стоило ждать. – Я и Нейт оперировали их до сраного обеда, потому что были и ножевые, и пулевые.

– Все живы?

– Если бы из этих уебков кто-то сдох, Рик бы уже знал обо всем этом, – последний раз затянувшись, потушил бычок в пепельнице.

И то верно.

– Почему ты не дома? – спросил он, начав разливать кофе по кружкам. – Насколько я помню, сегодня в твои планы входило: разбить морду Капо Мафорда об порог вашего особняка. Что-то изменилось?

Когда Ёрки поставил кружки на стол, руки сами потянулись к той, что оказалась ближе ко мне. Сделав глоток, ответил:

– Рик решил, что Мителло не нуждается в услугах пластического хирурга, так что, меня попросили удалиться.

Он сел рядом и кивнул, обхватывая свою кружку ладонями, пока локти уронил на бедра.

– Надеюсь, ко мне ты пришел не чтобы куда-то потащить. Сегодня я не в том ресурсе, чтобы выходить из дома. Честно говоря, я, блять, себя еле вытащил из постели. Ты просто невыносимый говнюк, в курсе? – сощурившись, его презрительный взгляд врезался мне между глаз, на что я усмехнулся, вновь отпив горячего кофе:

– Я просто всегда добиваюсь того, чего хочу.

– Это никак не оправдывает то, что ты трезвонил мне в дверь своим гребаным пальцем безостановочно три минуты!

Пожал плечами, довольно хмыкнув:

– Добился того, чего хотел: ты встал и открыл мне дверь.

Он фыркнул, уведя взгляд куда-то в глубь кухни напротив.

– И чего же ты хочешь еще? Надеюсь, не личной палаты для меня в психиатрии.

– В данный момент, я хочу набить рожу Мителло, пойти с тобой в бар, где мы выпьем ахренительного бурбона, и ко всему этому списку добавляю ежедневный, неизменный пункт.

– Какой?

– Я хочу, чтобы Арлин была со мной.

Ёрки потупил взгляд, впиваясь зрачками мне в лицо, пока брови его хмурились все сильнее.

– Представляешь, у меня внезапно возникло очень сильное желание узнать, что прочнее: бетонная стена или твоя тупорылая голова.

– Я не пошутил, Ёрки. Я, действительно, хочу ее.

И правда же хотел. Сильно.

Ведь, этот орган в груди, или то, что от него осталось, уже у ног этой огненной женщины, которая…

– Она срать на тебя хотела, – озвучил мою мысль Ёрки, отставив свою кружку на журнальный столик. – И у нее есть парень. Как его там… Роти? Роги? Рами?

– Рати, – язык сложил буквы в имя, что прозвучало с ядом. – Я помню, но его наличие ни хрена не меняет.

– Тебе еще следует запомнить, что если ты его грохнешь, то тогда, я уверен на двести процентов, что она пошлет тебя дальше, чем три буквы.

– Я не собираюсь его убивать. Как бы мне не хотелось, но в этом нет абсолютно никакой необходимости, – пожал плечами.

– Просвети меня в свой план, мистер одуванчик. Ибо, насколько помню, эта компашка вместе с самого детства. И я очень сомневаюсь, что она решит отказаться от того, кого знает всю жизнь, чтобы быть с тем, кого видела всего три раза. А. Еще, про которого не знает самого главного: что он гребаный Консильере мафии. Ну, это, знаешь, тот, кто может вынести мозги одним нажатием на крючок у пушки, и даже не моргнуть. Не консилер для макияжа, а, блять, Консильере.

– Ты решил мне объяснить мою же должность, которую я занимаю уже лет так шесть? – в голосе прозвучала нота веселья.

– Нет. Я тебе просто напоминаю, что ты долбанная машина для убийств, а не какой-то простой повар с соседнего ресторана, окей?

– Окей, – передразнил его. – Вот только, я ей уже сказал, кто я такой и кем являюсь.

– Сказал? – его брови подлетели ко лбу. – И что она ответила?

– Не поверила.

– Замечательно, – вздохнул он и отхлебнул кофе.

– Тебе вредно нервничать, – и вот снова я поймал глазами озлобленный взгляд. – Ты становишься вредным душнилой.

– Завалил бы ты свое ебало, Энрике. Тебе вообще, кроме как трахать, нельзя больше ни хрена никаких дел иметь с простыми девушками, которые не связаны кровью с преступным миром.

Я любил Ёрки за его прямоту и честность. Он не боялся ничего мне сказать в таком виде, в каком оно являлось на самом деле, или же каким формулировалось в его голове.

И вот даже сейчас, он был абсолютно прав, – закон мафии запрещал любовные и брачные связи с теми, кто не относился к нашему миру.