– Завтра восемнадцатое, планируешь позвонить дяде? – молчание нарушил голос Эвана, чьи светлые волосы поддавались ветру. На свой вопрос он получил смешок и качание головой от Рати.

Тихо вокруг не было, отчего громкость с которой говорили парни, не казалась завышенной, а спокойно вписывалась в суетливость города.

– Пошел он в задницу со своим днем рождения. Я до сих пор ему шлю открытки на каждый праздник с подписью: «пошел нахрен», чтобы не расслаблялся.

– А это разве не говорит о том, что тебе не все равно, даже спустя шестнадцать лет? – Ликос сильнее закутался в свободное худи, присев на корточки напротив.

– Плевать я хотел, что он подумает, – Рати затянулся, а на выдохе дым смешался со словами: – Завтра он должен будет получить аж две открытки, как и каждый год в этот день. «Пошел нахрен» и «Пошел нахрен дважды».

– Какой же ты придурок! – рассмеялся Эван, сложив мускулистые руки на груди и запрокинув голову назад.

Вернувшись на просторную закрытую парковку, в глаза тут же бросились огни гирлянд, что свисали с открытого окна и козырька одного из трейлеров. Финни вытянул ноги на вытащенном походном кресле, пока Паола, поджав ноги, что-то смотрела в телефоне, сидя в соседнем.

– Если вы не купили яблочный кекс, то я займу койку Рати! – крикнул тот на всю парковку, и брюнет в долгу не остался:

– Когда начнешь выговаривать мое имя, тогда и поговорим!

И Ликос бросил ему два мюслевых батончика, которые тот, наверное, мог ловко и легко поймать, но это был Финни, так что те оба просто отскочили от его рук, приземляясь куда-то за пределы стульев и стола. Пускай, не кекс, но они были яблочные, – все остальное не имело значения.

Выгрузив содержимое пакетов на небольшой кухонке в трейлере, – где чаще всего готовила Роби, – Эван и Паола принялись составлять все купленное в холодильник и убирать на полки. Рати вынес ребятам пиво, пока Финни смотался наводить свой коктейль с текилой и спрайтом. Я уже настраивала гитару, заняв кресло Финни, и устроившись поудобнее.

– Хочу «В гости в будущее», – Эван, разобравшийся с покупками, вышагнул из трейлера, держа в одной руке бутылку красного вина для Паолы, во второй свою гитару, полностью расписанную цветными маркерами.

– Я «за», – Рати одним движением открыл крышку своей бутылки пива.

Два трейлера стояли друг напротив друга, а маленький стол и восемь стульев были расставлены между ними, подсвеченные гирляндами и светом уличных фонарей, что почти до нас не доходил.

Тэкито спустился с трейлера напротив меня, вытирая мокрые руки бумажным полотенцем. И выглядел недовольным. Каждый, кто только что был с ним в магазине, уловили взгляд папочки.

– One moment¹! – воскликнул Ликос и убежал во внутрь. А минуту спустя вернулся с пачкой спиртовых салфеток, которую бросил на стол. Вытащив одну, начал вытирать руки.

За ним повторили все остальные, ведь раздражать Тэкито никто лишний раз не хотел, а его страшно раздражало малейшее нарушение правил гигиены. Для него подобное приравнивалось к катастрофической антисанитарии.

К микробам папа-группы был брезглив точно также, как к чужим слюням, незнакомцам, нарушавших личное пространтсво, и дорожной шаурме.

К счастью, Тэкито был инженером-проектировщиком на удаленке, а также гитаристом, путешествующим со своими близкими людьми по миру. Это ему очень помогало лишний раз избегать разговоров с незнакомцами, – если это не касалось дел группы, – и шаурму. Но, к сожалению, не всегда так же везло с чужими слюнями.

Финни считал своей целью в жизни развести бардак абсолютно в каждом месте, где оказывался хотя бы на несколько минут, чем раздражал не только папочку, но и Рати. Тот же уже планировал дать имя своему нервному тику, раз так много времени проводили вместе.

Тэкито сел на стул рядом с Робертой и молча закурил. Та же уже потягивала не спеша свое пиво, и была рада, что тот выдыхал в противоположную от нее сторону.

Пальцы коснулись струн гитары, и та начала говорить. Тихий аккорд – искра, зажигающая нашу беседу.

Музыка лилась согласно, давно выученным, нотам, сквозь пальцы, что скользили по инструменту.

– Walking down the street, feeling the beat, – красивый голос Эвана сплелся с музыкой, пока его гитара еще молчала, находясь в руках. – The rhythm of life is moving my feet. I see the sun shining, the sky is so blue. Everything feels right, how about you?²

Ветер слегка обдувал лицо, подкидывая выпавшие короткие пряди из пучка. Перебирала струны кончиками пальцев, а мелодия становилась объемнее, насыщеннее.

Я бросила короткий взгляд на Эвана, который присоединился к моей игре. Он ритмично ударил по струнам, словно вторая волна накрыла предыдущую, добавляя мощности.

– Singen und tanzen, die ganze Nacht lang, – родной немецкий соскользнул с языка Паолы мелодичным голосом, на что я непроизвольно улыбнулась. – Die Freude ist hier, es ist so stark.³

И присоединилась, сливаясь своей хрипотцой с ее нежностью:

– Lass uns zusammen sein, lass uns frei sein. Die Welt gehört uns, du und ich allein⁴.

– The world is changing, it's moving so fast. But we can keep up, we can make it last, – английский Эвана звучал спокойно, когда он, вновь, убрал руки от струн, вручая возможность продолжать мне. – With love and kindness, we can make a change. Let's spread the word, let's rearrange.⁵

– Singen und tanzen, die ganze Nacht lang. Die Freude ist hier, es ist so stark. Lass uns zusammen sein, lass uns frei sein. Die Welt gehört uns, du und ich allein.

В строки проник голос Ликоса:

– Don't let anyone tell you what to do. You are the master of your own view.⁶

А следом, зазвучал Финни:

– Be brave, be strong, and never give in. The world is waiting, let the fun begin.⁷

– Singen und tanzen, die ganze Nacht lang. Die Freude ist hier, es ist so stark. Lass uns zusammen sein, lass uns frei sein.

Die Welt gehört uns, du und ich allein, – Эван снова играл, а наши инструменты переплетались на каждом припеве, создавая плотную музыкальную ткань, сплетающую мелодичные линии и ритмы.

Ночь наполнялась нашими общим звуком – голосами, музыкой. Ветер стихал, звезды, словно, замирали, слушая, как мелодии гитар разносились по парковке, путаясь в кустах и деревьях неподалеку.

Я закрывала глаза, пока руки двигались по памяти и язык переключался на немецкий в припеве – наслаждалась, ощущала музыку всем телом, вдыхая ароматы влажного асфальта и табачного дыма, исходящего от сигарет, и растворяясь в ночной синеве.

– So let's sing and dance, let's shout and cheer! Let's make some noise, let everyone hear!

– That we are here, we are alive! And we are ready to thrive! ⁸

Энрике

17.06.2020г.

– Блять, это отвратительно.

Ёрки откинулся на мягкие подушки дивана, запуская пальцы в красные волосы, немного наводя беспорядок.

– Откуда столько агрессии? Твой негатив захламляет мои энергетические потоки.

Он фыркнул, а вкус виски обжог стенки моего горла:

– У меня и без тебя в них полнейший бардак.

– Ты перфекционист, – пожал плечами и, слегка ухмыляясь, наблюдал, как Ёрки освободил сигарету из пачки. – У тебя его в априори не может быть.

Музыка играла за пределами VIP-комнаты, но все равно казалась достаточно громкой, чтобы мы могли ее слышать. Было немного темно, лишь красная подсветка и пару фонариков освещали наши лица и стол.

– Когда у тебя будет рэкет? – вдруг спросил Ёрки.

– А что? У тебя мало работы, и ты планируешь проявить немного заботы к этим жалким ублюдкам? – смешок сорвался с моих губ, которые следом стали влажными от глотка крепкого алкоголя.

– Ни за что, – его мрачная усмешка утонула в тяге сигареты. – Просто интересно, куда собираешься в этот раз? – слова смешивались и выливались с дымом изо рта.

– Думал, что было бы неплохо пройтись по краю Сант-Хилла.

Ёрки двумя легкими постукиваниями по сигарете, стряхнул пепел в пепельницу на столе:

– Так значит, у тебя будет рейд по барам и пабам. Это могло бы звучать заманчиво, если бы я не знал тебя.

«Знал». Как же это было громко. Но Ёрки был прав, – он, действительно, хорошо меня знал уже не один год.

И пока Рик в свободное время, которое у него было совсем крошечным, пытался увидеться с блондиночкой из Клофорда, то я же проводил свое время в «Некси», часто набирая номер красноволосого врача Сант-Хилла с предложением разгрузиться в конце дня.

– Рэкет – не рейд, и ты это знаешь, – усмехнулся я, и тот кивнул.

Его взгляд, как и мой, врезался в того, кто только что вошел, впуская на короткое мгновение громкую музыку в комнату.

Широ плюхнулся на диван рядом с Ёрки и устроился затылком на его коленях, вытащив телефон из заднего кармана своих джинс. Экран осветил лицо сутенера меньше, чем на минуту, и вот уже прижимал его к уху.

Ёрки сделал затяжку, не обращая больше никакого внимания на Широ, пока я же не специально слушал его разговор по телефону. На другом конце трубки отчетливо был слышен голос Изы, которую, как оказалось, наш азиат не смог найти в той толпе, что собралась сегодня в клубе. Ее тон был недовольным, и казалось, будто она кричала, а динамик Широ слишком громким. Оба фактора указывали на их постоянное нахождение в стенах клуба, где почти всегда приходилась говорить громче обычного, а слушать внимательнее, напрягая уши, выстраивая максимум громкости в заводских настройках тела. Иначе же, могли попасть не на тех, и уже вернуться к работе без ушей или языка. Ни Широ, ни Изабелле такого исхода не хотелось.

– Я бы сказал, куда тебе пойти, но ты не согласишься, – прошипел напоследок сутенер и сбросил звонок.

Я же усмехнулся, наблюдая за всей этой картиной.

– Почему у тебя такая реакция на него? – спрашивал о клиенте, о котором только что спорили эти двое. Широ только хотел открыть рот, но Ёрки его опередил:

– Это же очевидно. Никто не хочет связываться с этим уебищем, – тон голоса врача был с кучей презрения на языке. – Он будет слушать и проявлять какое-то уважение только к вашей семье.

У меня не вышло сдержать довольную ухмылку на лице.

– Я просто обладаю даром убеждения.

– Сомневаюсь, – усмехнулся Ёрки. – Поэтому Риккардо подстрелил тебя?

Одним глотком допил виски в стакане и поставил его на стол. Язык обожгло алкоголем, и чувства, похожие на какой-то крысиный яд, смешались с этой горечью, но я продолжал сохранять ухмылку на лице. Ёрки тоже там был в тот день, а Широ слишком дорога его шкура, чтобы кому-то болтать. К тому же, у него получилось вроде как завладеть хоть каким-то уважением от брата, поэтому ему просто везет.

– Поэтому он меня всего лишь подстрелил.

18.06.2020г.

Паб «Аргус». Давненько я здесь не был, учитывая, что прошлый владелец скончался, – и совсем не из-за моих рук, – всего пару месяцев назад. Насколько мне было известно, этим скромным заведением сейчас владел его сын Себастьян, или же, как его все здесь звали:

– Баз! Подойди, пожалуйста! – того окликнула официантка, перекинувшаяся через барную стойку с внутренней стороны.

Смуглый парень с небрежной гулькой на голове отвлекся от работы у небольшой сцены. На ней, я помнил, выступали иногда какие-то местные музыканты, которых приглашал его отец. Но уже давно никого не было, – денег не хватало, и вот это уже была моя заслуга. Долги мафии не прощались.