Санна Сью: Кризис семейной жизни

Развод. Ты вошёл не в ту дверь

Глава 1

– Нет, Лёля, сегодня Машеньку из сада забрать не смогу, – говорю тихо в трубку, – папа же ваш вернется из поездки.

Я сижу на трибуне ледовой арены и наблюдаю за тренировкой старшего внука – сына второй нашей с мужем дочери Лены. Павлу уже восемь, и он у нас будущий великий хоккеист. Вернее сказать, смотрю я не совсем на игру внука. Вот уже несколько месяцев как у меня появился другой объект наблюдения. Гораздо старше, крупнее и интереснее…

Очень такой брутальный объект сидит чуть левее в соседнем ряду. Он тоже водит на тренировки ребёнка. Но это моя маленькая тайна. Негоже глубоко замужней женщине в сорок девять лет заглядываться на мужчин, пусть даже и на таких со всех сторон потрясающих.

– Ой, мам, и что? – фырчит дочь. – Как приезд отца помешает тебе забрать внучку? А мне очень надо! Я еле-еле к мастеру этому на ресницы прорвалась.

Ольга будто даже мысли не допускает, что у нас с ее отцом тоже могут быть романтичные встречи после разлуки. Не верит, что мы соскучились друг по другу и захотим побыть вдвоем.

Если уж быть до конца откровенной, её предположения не лишены оснований. С Григорием мы давно перешли в стадию скорее родственных отношений. Все же тридцать лет женаты, это вам не хухры-мухры. Однако я очень стараюсь воскресить былую страсть, хотя бы изредка. Правда, начала не так давно. Ровно в тот момент, когда поймала себя на том, что начала заглядываться на другого мужчину…

– Всё, Лель, не могу разговаривать. Потом позвоню, – говорю дочке, потому что замечаю, как в проходе между рядами мнется молодая беременная женщина. Намётанным взглядом подмечаю, что живот у нее приличный – скорее всего, последний триместр носит.

Она бросает на меня красноречивые взгляды. Незнакомка ждет, пока я договорю, чтобы обратиться ко мне. Может, помощница тренера с информацией, а может, и мамочка какая-то. Хотя я ее никогда раньше не видела. Сбрасываю вызов, убираю телефон в карман шубы и смотрю на женщину с улыбкой.

Она в ответ не улыбается. Вид у нее скорбный. Ох, может, ей помощь нужна?! Почувствовала себя плохо? Я встаю беременной навстречу.

– Здравствуйте, вы Ирина Строганова, правильно? – спрашивает она.

Странно, что не обратилась как к бабушке Павла Корнеева.

– Да, это я, – киваю.

– Будем знакомы. А я Лариса. Присядем, у меня к вам очень важный разговор.

Я падаю на сиденье и отчего-то начинаю нервничать. Сердце сбивается с ритма, становится трудно дышать. Сотни панических мыслей проносятся в голове: муж попал в аварию, наш сын – двадцатилетний олух Ромка – сделал этой женщине ребенка и сбежал в закат…

– Что случилось?! – выдыхаю я, едва сдерживаясь, чтобы не схватиться за сердце.

– Ирина, я должна с вами поговорить как женщина с женщиной. Как мать с матерью.

Начало мне не нравится! Точно Ромка натворил дел! Но как он с ней спутался? Этой Ларисе точно больше тридцати, и она не сказать что во вкусе нашего с Гришей сына. Роман у нас музыкант, играет в рок-группе на ударной установке, и девушки у него соответствующие. А передо мной женщина скорее в камерном стиле: гладкая причёска, строгая одежда, умелый макияж. Ухоженная и явно знающая себе цену.

– Не тяните, пожалуйста, Лариса, – прошу.

Она на миг отводит глаза.

– Это сложно, – бормочет в сторону, но решительно оборачивается и продолжает, глядя на меня прямо: – Случилось так, что мы с Григорием полюбили друг друга и ждем ребенка. Он не знает, как вам об этом сказать, а я не хочу, чтобы мой сын родился вне брака. Дайте Грише развод, Ирина, очень прошу! Зачем цепляться за то, чего нет? Отпустите Гришу, позвольте ему спокойно начать жизнь сначала и насладиться отцовством!

Перед глазами все плывет. Я трясу головой. Может, у меня слуховые галлюцинации?!

– Что?! О чем вы? Я не понимаю. Мой муж в поездке. Он катается с друзьями на лыжах. Это плохая шутка, Лариса, – выдавливаю из себя онемевшими губами.

Она коротко передёргивает плечами, гладит живот и поджимает губы.

– Никаких друзей и лыж, Ирина. Он сейчас у нас дома. Гриша уже год живет на две семьи. Вы разве не замечали, что у него в последнее время постоянные поездки? То с друзьями отдохнуть, то командировки?

Я сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в кожу. Не то чтобы я не замечала. Замечала, конечно. Но если быть откровенной, меня частые отлучки мужа вообще не расстраивали. Сама я терпеть не могу гостиницы и плохо сплю в чужих кроватях. Я скорее радовалась тому, что муж перестал меня за собой таскать. Я по-настоящему наслаждалась одиночеством. Ну, в те редкие деньки, когда мне не подбрасывали внуков.

Но ведь у меня даже мысли никогда не возникало, что Гриша в это время живёт в другой семье! Это ведь… Настоящее предательство! Оно ведь невозможно между людьми, которые вместе тридцать лет! Бок о бок прошли огонь, воду, медные трубы и воспитали троих детей! Я не могу уложить сенсационное заявление Ларисы в голове.

– Хочу, чтобы он всё это сам мне сказал, – только и могу отчеканить убито, словно не живой человек, а бездушная машина.

– Поймите, Ирина! Грише сложно. Он вас бесконечно уважает и боится сделать больно! Не нужно требовать от него такого. Будьте благородны! Просто отпустите Гришу ко мне молча и без выяснения отношений, – молит Лариса.

А я словно застываю скорбным памятником самой себе. Внутри все кипит, а наружу не вырывается ни единой эмоции. Наверное, скоро наступит критический момент, когда у меня случится истерика, но пока держусь и тихо прошу:

– Уйдите. Бога ради, скройтесь с глаз долой.

Лариса мгновенно понимает, что меня лучше сейчас оставить в покое, и довольно шустро для беременной уходит. А я смотрю невидящим взглядом в одну точку до тех пор, пока рядом не раздается глубокий мужской бас:

– Я вижу, у вас что-то случилось. Могу я помочь?

Вздрагиваю и поворачиваю голову, а там ОН. Тот, кто все последние месяцы будоражил мою фантазию, но я даже мысли не допускала изменить с ним мужу хотя бы в мечтах.

Глава 2

Я молчу, как идиотка. Вот что я должна сказать потрясающему мужчине, на которого пускала слюни несколько месяцев подряд? Может, выложить всю правду как на духу? Сказать: «Простите, мужчина, не имею понятия кто вы и как вас зовут, но только что я узнала, что у моего мужа долгое время есть вторая семья и он скоро станет папочкой, в то время как я останусь только бабушкой нашим с ним внукам. Что посоветуете с этим делать?»

Истерично хихикаю, но быстро спохватываюсь. Делаю серьёзное лицо.

– У меня все хорошо. Вам показалось, – говорю беззаботно.

Ну, насколько это возможно в моей ситуации.

– Нет, мне не показалось, – настаивает мужчина. Похоже, деликатность – не его конек. – Я за вами давно наблюдаю и вижу, что вам сообщили что-то очень неприятное. Обычно вы такая… уютная и умиротворённая, словно ангел. А сейчас… на вас больно смотреть. Вы на грани истерики. Никогда не видел у вас такого загнанного выражения лица. Простите, если лезу не в своё дело. Меня, кстати, Дмитрий зовут. Дмитрий Стрельцов.

От растерянности я хлопаю ресницами. Даже не знаю, как реагировать на такое неожиданное заявление. Сложно было бы найти более неподходящее время для подобных признаний. У меня же голова сейчас взорвется от попыток уложить в ней два вызывающих совершенно противоположные эмоции события.

– А я Ирина, – говорю, протягивая руку и зачем-то добавляю, – внука Павлушку на тренировки иногда вожу.

Дмитрий слегка сжимает мои пальцы и улыбается.

– Внука? Никогда бы не подумал. Вам больше тридцати пяти не дашь, – безбожно льстит. – А я сына Левку, – кивает на лед.

Я вырываю руку. Понимаю, что ничего плохого в нашем знакомстве нет и Дмитрий со мной вряд ли флиртует – просто проявляет участие, – но сейчас, после того, что я узнала о муже, мне все женатые мужчины, общающиеся с посторонними женщинами даже на безобидные темы, кажутся предателями.

– Повезло вашей жене, что не приходится мерзнуть на трибунах, – говорю холодно и встаю, – пойду чаю попью. Замёрзла. Всего хорошего.

Спешу покинуть ледовую арену. Меня действительно бьёт озноб. До конца тренировки еще тридцать минут. Стоит согреться, попить водички и, может, найти тихое место, где можно остаться одной и попытаться осмыслить все случившееся.

– Отличная идея! Тоже выпью горячего, – слышу за спиной.

Дмитрий не отстаёт. Я что, так плохо выгляжу, что он боится оставить меня без присмотра? Или это всё же подкат? Кто бы знал…

Замуж я вышла в девятнадцать, до этого два года с будущим мужем встречалась, и уже давным-давно забыла, что такое флирт. Даже с шага сбилась. А это вообще нормально, что ко мне никто за тридцать лет ни разу не приставал?!

Возникает непреодолимое желание срочно найти зеркало и осмотреть себя в нем критическим взглядом. Хотя я провалами в памяти не страдаю и прекрасно помню, что там увижу: обычную женщину среднего роста и среднего веса со свежим окрашиванием, а значит без седины, в добротных теплых брюках, короткой норковой шубе и в ботинках без каблуков – чтобы машину вести было удобно. Без макияжа, но с ухоженным лицом: косметолог раз в неделю – это как ритуал. То есть, если подытожить, – ничем не выдающаяся тетка средних лет, коих вокруг великое множество. Так что да, скорее всего, со мной тридцать лет никто не флиртовал, потому что не замечал.

Как же так вышло, что я превратилась в тень мужа, если до встречи с ним была яркой и интересной девушкой? Стало горько и обидно. Как-как? Старалась быть идеальной женой и не давать любимому Гришеньке ни единого повода для ревности. В универ поступать не стала, сразу после техникума принялась рожать. Потом занималась детьми, мужем и домом, а в компании деловых приятелей Гриши и их жен я не прижилась. Да и от своих подруг отдалилась. Осталась у меня только Настасья – такая же клуша, как я. Только дети, внуки, муж и новые рецепты на уме.

Наверное, только поэтому я не грублю Дмитрию и не прогоняю.

– Сегодня как будто холоднее обычного, – говорю для поддержания разговора.

Страшное расточительство в моем положении грубить единственному мужчине, который меня заметил. Судорожно вздыхаю, подавляя всхлип.

– Да нет, сегодня как раз потепление. Тает всё, – перечет мне Дмитрий.

А может, я и ошиблась. Не флиртует он, а правда озабочен моим самочувствием, потому что выгляжу я паршиво. Размечталась, мать! Дмитрий выглядит как какой-нибудь состоявшийся актер или политик – дорого и стильно. На вид ему лет сорок-сорок пять, но шевелюра вся на месте – ни одного волоска из своей стильной прически до сих пор не растерял, а редкая седина его только украшает. Глаза ярко-синие, совсем не потускнели с годами, морщины благородные – лучики от смеха вокруг глаз, залом на правой щеке от кривой ухмылки. И пахнет от него потрясающе – мужской аромат тонкий и терпкий. Ему подходит.

Мне срочно нужно зеркало, чтобы оценить свой жалкий вид. Я, должно быть, белее сугроба, раз он так бдительно меня опекает.

Григорий, кобелина старая, тоже выглядит презентабельно, и я, пожалуй, рядом с ним смотрюсь простовато. Но муж меня помнит молодой, красивой и задорной, поэтому он до сих пор…

Осекаюсь. Вспоминаю Ларису и словно в ледяную прорубь окунаюсь. Что до сих пор? Со мной? Ха-ха. Как выяснилось, не со мной. Любит? Опять ха-ха. Как коврик в прихожей.

Как раз доходим до кафетерия, и Дмитрий отодвигает для меня стул у свободного столика. Подбегает официант. Делаем заказ, и я лихорадочно ищу слова, чтобы продолжить нашу «непринужденную» беседу.

– Неверное, кажется холоднее, потому что влажность повышенная, – ляпаю очередную чушь.

Что я несу?! Очень хочется расплакаться.

– А у меня нет жены, – внезапно говорит Дмитрий, – умерла пять лет назад, когда Лёвке было три.