Паша понял, что баня для него была испорчена. Но поскольку он был человеком упрямым, то сказал себе, что ни один мудак не сможет испортить ему этот праздник души – посещение бани. И поскольку он уже привёл себя в порядок, и его борода больше не выглядела, как помело, то вышел из одного заведения общего пользования и пошёл в другое заведение общего пользования – в парную.

Выйдя из парной, Ерёмин понял, что страсти уже накалились – красный, как рак, мужик, который прорывался в туалет, орал благим матом, как резанный, вокруг его собралась кучка таких же среднестатистических мужиков – любителей бани и пива, судя по их круглым животам. И судя по всему, Пашина роль в покушении на это вопящее тело описывалась на уровне какого-то террориста типа Бен-Ладена.

Заметив Пашу, мужик протянул палец в его сторону и заорал на самой высокой ноте, почти переходя на ультразвук:

– Вот этот п…, я его счас тут размотаю!!

Паша не любил, когда его называют нехорошими словами. Тем более, такими. Ни слова не говоря, он подошёл к внезапно замолчавшему дядьке и просто залепил ему крепкую пощёчину, даже, скорее, затрещину. Тот снова тупо селя на задницу, даже не пикнув.

– Слушай ты, придурок, ты можешь тут только свой поганый язык размотать, как грязную тряпку. Ещё слово такое скажешь – я тебе его в глотку забью, понял? Я тебе пока не трогал и не оскорблял, сам напросился. За свои слова отвечать нужно, а ты за метлой своей не следишь и базар не фильтруешь. Засохни, непуть, а то я сейчас отсюда выйду, и мы в сторонке обо всём поговорим неспешно. Ты уже себе намантулил на серьёзную предъяву. Усёк, фраер?

Дядька, внезапно поняв, на кого он прыгнул, выпучив глаза, мелко закивал головой. Мужики, стоявшие рядом, бочком-бочком стали сторониться и Паша, больше не удостаивая этих толстопузых любителей банных утех, пошёл в раздевалку. Одевшись, он собрал свои немудрённые манатки и направился к выходу. Однако на первом этаже его ожидал сюрприз – тот самый банщик необъятных размеров. Как уже успел Паша услышать из криков пострадавшего от его руки дядьки и сделать вывод из разговоров в предбаннике, это был действительно банщик – Володя, который заведовал простынями, тапочками, в общем, всей банной фурнитурой. Ну и, само собой, занимался уборкой помещения после того, как баня закрывалась. Но вёл себя этот кладовщик-уборщик, как король. Эдакий Король Бани! И вот Паша осмелился при всех опорочить честь Короля!

Ерёмин подошел к кассе, чтобы сдать номерок от шкафчика, но тут бочкообразный Володя снова надвинулся на него, и шумно дыша чесноком, начал снова вкручивать Паше свои предъявы. Однако тот его не стал слушать, а отдав номерок, собирался было покинуть сие заведение некультурного сервиса. Это взбесило «короля Бани».

– Ты тут что – основной? – прогудел Володя и внезапно махнул своей ручищей.

Ерёмин не ожидал, что кто-то вот так, в общественном месте вдруг ни с того ни с сего начнёт драться. Поэтому не среагировал, когда в его лицо прилетел увесистый кулак. Впрочем, банщик, хотя и весил, как супертяж, бить не умел и Паша даже не особо почувствовал удар. Но было неприятно. И он тут же, даже не задумываясь, на автомате провёл классическую двойку – два прямых, и добавил правый боковой. «Король Бани» рухнул на рядом стоявшую скамейку, как срубленный вековой дуб. А Ерёмин по привычке склонился над ним с занесённым кулаком – его всегда учили добивать противника.

– Давай, давай, счас полицию вызову, она тебе срок моментально накрутит, – злорадно улыбаясь, пролепетал банщик, закрываясь руками.

Паша выпрямился, демонстративно размял кулаки и ответил:

– Это смотря кому срок накрутят. Тебе так точно – ударил посетителя при всех, халдей. Вон, у меня синяк на лице. А я тебе аккуратно ответил, не понимаю, чего ты вдруг тут поваляться решил.

– Ничего-ничего, счас полиция приедет, посмотрим, кому и что накрутят. Никто не видел, как я тебя бил, а все скажут, что ты меня избил, свидетели найдутся, – не унимался Володя.

– Я видел, как ты старика ударил. И заявление напишу, – внезапно раздался голос.

К кассе подошёл прилично одетый мужчина в очках, похожий одновременно на депутата и бизнесмена, что, впрочем, по нынешним временам было одно и то же. Он поставил на скамейку свой весьма дорогой портфель, достал из кармана удостоверение и предъявил успевшему подняться на ноги банщику.

– Я депутат Законодательного собрания от Либерально-демократической партии России Андрей Лебедь. Вызывайте полицию, я дам показания, в которых зафиксирую нападение сотрудника вашего заведения на клиента.

И повернувшись к Паше, продолжил.

– Не волнуйтесь, уважаемый, вы находились в состоянии самообороны, так что срок грозит вот этому гражданину.

Глава девятая. Полезные знакомства

Есть такая пословица – не было бы счастья, да несчастье помогло. Вот так и случилось на этот раз с Пашей Ерёминым, 1965 года рождения, гражданином России, но побывавшим в роли гражданина Белоруссии, Украины и Португалии, а также в роли осуждённого и депортированного.

Впрочем, все мы играем в своей жизни большое количество ролей. И это даже не роли, а, скорее, маски. Те самые маски, которые мы всю жизнь меняем. Хороший сын, пылкий юноша, романтичный влюбленный, верный муж, прекрасный отец, отличный работник, мудрый начальник. Роли, которые мы играем всю жизнь, как костюмы, которые все берут напрокат в одной конторе. Впрочем, Паша Ерёмин, даже если и играл свои роли, то выбирал их сам и не играл – жил в них. Ведь судьба предлагала ему роли весьма интересные, можно сказать – жизненные. Сначала всё было, как у всех – родители, школа, среднестатистическое детство. Правда, детство было счастливое, советское – октябрята-пионеры, пионерские лагеря, где днём купаешься, загораешь, тихий час, потом спортивные игры – футбол-волейбол, вечером – с девочкой, которая нравится, закутавшись в одно одеяло, смотришь фильм про «Неуловимых мстителей» и с замиранием сердца касаешься худенького девичьего плечика.

А вот после школы Паша стал приобщаться к миру взрослого кино. Нет, это не о том, о чём вы могли подумать – сначала он пошёл работать на завод, в первый раз отказавшись выполнять приказ матери поступать в университет. Потом – армия, та самая жёсткая школа жизни, которую многие советовали ему пройти заочно. Спецназ, где у Ерёмина наконец-то исполнилась его заветная мечта – он научился драться. И не просто драться, а драться всерьёз. Не на жизнь, а за жизнь. Самое интересное – научившись драться, Паша после армии ни разу так и не применил своё умение в реальной ситуации. Ну, почти не применил. Пару раз на него нападали какие-то не то грабители, не то просто хулиганы – и очень быстро отпадали. Причём, Ерёмин не применял и десятой доли того, чему его научили в спецназе – боялся убить. Ну, так, пара ударов, болевой приём и всё, всем спасибо, все свободны – хулиганы удирают, хромая и держась за ушибленные места, а Паша спокойно продолжает своё движение к намеченной цели. В общем, роль супермена в малобюджетном боевике.

Дальше у Ерёмина были роли студента, потом преподавателя, потом мужа и отца, бизнесмена и тренера, короче, все эти социальные роли в жизни не всегда были ролями – Паша с легкостью примерял на себя все условности бытия, всегда оставаясь самим собой. Он к своему удивлению, оказался по-настоящему и любящим мужем, и заботливым отцом, и талантливым педагогом – ему нравилось учить людей, нравилось нести им знания. Сам он учиться не очень любил. Точнее, любил учиться только тому, что нравилось. С лёгкостью освоил игру на гитаре, пробовал играть в любительском театре, но очень тяжело ему давались иностранные языки. Прекрасно владел своим телом, осваивая сложнейшие приёмы из разных единоборств, но впадал в ступор, когда приходилось садиться за руль автомобиля. Потом, получив права, он понял, что проще не мудрить, а купить себе машину с автоматической коробкой передач. В общем, с ролью водителя автомобиля Ерёмин тоже справился, хотя она была, пожалуй, самая сложная.

Но, как оказалось, все сложности были ещё впереди. И в 2010 году Паше пришлось примерить на себя сначала роль эмигранта, а потом роль преступника и осуждённого…

И вот до сегодняшнего дня все его несчастья как-то не особо ему помогали. По крайней мере, он не чувствовал, что все эти сплошные чёрные полосы приведут его к какому-то прорыву в светлый мир. В той же Португалии сразу пришлось становится самым чёрным человеком – в буквальном смысле этого слова. Ведь Паша пошёл работать на стройку, чтобы прокормить свою семью, а на стройке в Португалии работают в основном негры – тоже эмигранты, но не такие, как Ерёмин. Потому что они, скорее, были репатриантами – возвращались в Португалию из её бывших колоний: Мозамбика, Анголы, Гвинеи-Биссау, Мадагаскара и так далее. И хотя у них были некоторые льготы, как у репатриантов, всё равно они тоже были иммигрантами. Как и Паша Ерёмин. И его португальская «чёрная полоса» в буквальном смысле стала его жизненным кредо.

И вот на тебе – очередная такая невезуха обернулась для него новым полезным знакомством…

– Ты неплохо боксируешь. Такого кабана двумя ударами уложил, – сказал Паше Андрей Лебедь, когда они вдвоём вышли из оздоровительного центра с претенциозным названием «Термы».

– Тремя, – скромно заметил Паша.

– Нет, двумя, третий был уже в падающую тушу этого динозавра, – рассмеялся Лебедь. – Я, знаешь ли, опером в уголовном розыске начинал, потом в службе безопасности отпахал прилично, так что знаю толк в ударке. Боковой уже был лишним – ты его срубил двойкой. Ты откуда такой тут нарисовался, борода до пояса?

Ерёмин вздохнул.

– Мы с вами, гражданин начальник, из разных слоёв общества…

Депутат насторожился.

– Из арестантов что ли? По виду так не скажешь, скорее такой старый хипарь… Знаешь что, после бани сердце просит пивка накатить. Поехали со мной, тут есть один ресторанчик, по пивку ударим и там мне всё расскажешь.

Паша покачал головой.

– Во-первых, я не пью. А пиво вообще терпеть не могу. А, во-вторых, не привык принимать подобные предложения от незнакомых мне людей. Мне расплачиваться нечем, а быть в долгу я не привык.

Лебедь с интересом посмотрел на Ерёмина и потёр пальцами руки свой лоб, что, видимо, означало у него серьёзность намерений.

– Гордый, – ни к кому не обращаясь, как бы констатировал он факт.

Потом продолжил, уже непосредственно глядя на Пашу.

– Гордый – это хорошо. Не часто такого встретишь, тем более, в бане, тем более, если пришёл по пригласительному билету.

И в ответ на удивлённый взгляд своего визави, рассмеялся.

– А ты как думал? Я после того, как за тебя вписался, быстро навёл о тебе справки. Понятно, что денег на такой сервис у тебя нет, значит, кто-то дал пригласительный, значит, тот, кто тебе его дал, близок к хозяину заведения, а значит, ты не какой-то там проходимец. С другой стороны, не эта так называемая «ылита», – слово «элита» Андрей Лебедь произнёс с нескрываемым презрением.

Ерёмин улыбнулся.

– Чего лыбишься? Я сразу тебя срисовал и прокачал, нормальный мужик, и борода твоя меня не обманула. Мы, наверное, с тобой ровесники, но выглядишь ты довольно неплохо, видено, что спортсмен, причём, профессиональный. А борода тебе хоть и идёт, но сильно не старит, глаза у тебя молодые. В общем так, гражданин хороший, давай прыгай в мою «боевую машину Владимира» – это мы так БМВ прозвали за то, что наш Вольфович любит эту марку, и в ресторан. Я угощаю. Считай это вызовом на собеседование. Мне толковые люди нужны. Я, как спортсмен, не могу пройти мимо такого бойца. В общем, в ресторане и пообедаем, и поговорим.