– Вот, козёл, – злобно шипит Наталья. – Место бы ему одно на узелок завязать, чтобы впредь неповадно было!

Она ещё долго и с наслаждением кроет унизительными словами Антона, распаляясь всё больше и больше. Потом, исчерпав, видимо, запас оскорблений, спрашивает у меня:

– Алин! Может, я могу тебе чем-то помочь?

– Да, Наташ… Я как раз хотела попросить тебя кое о чём. Если ты сможешь, конечно. Понимаю, что просьба дурацкая и время ночное… – лепечу я, испытывая жуткую неловкость.

– Смогу, говори, – поторапливает она.

– Нужно подъехать к моему подъезду. Думаю, к половине седьмого утра. И поснимать камерой всех молодых женщин, которые будут выходить оттуда. Хотя бы в течение часа. Сможешь?

До слуха доносится довольная мстительная ухмылка.

– Она ещё спрашивает?! Конечно, смогу! Я всегда только за то, чтобы выводить на чистую воду вот таких вот товарищей, не умеющих держать своё хозяйство в штанах!

Наталья отвлекается на несколько секунд, я и слышу, как она переговаривается с кем-то вполголоса, должно быть, с той самой подругой, с которой отдыхает сейчас в ночном клубе.

– В общем, так, Алинка! – возвращается она, наконец, ко мне. – Мы с моей подругой Настей подъедем к твоему подъезду, как только на улице начнёт светать. И, можешь мне поверить, что ни одна ночная бабочка не пролетит мимо нас! Обязательно вычислим и запечатлеем эту Антошкину шмару!

***

До утра новостей ждать не приходится, поэтому мы с Еленой решаем, что попытаться заснуть, всё же лучше, чем метаться по комнате в тревожном ожидании.

– Ложись в нашей спальне, – предлагает она, выдавая мне чистую пижаму. – А я устроюсь на диване в гостиной.

– Нет, нет, Лен! – наотрез отказываюсь я. – Постели мне на диване.

Почему-то прихожу в ужас от одной только мысли о том, чтобы лечь в чужую супружескую постель. Мне неуютно спать в том месте, где люди занимаются глубоко интимными вещами.

Мне – неуютно, а другим, хоть бы что…

Любовница моего мужа, например, запросто заваливается в мою постель и, судя по всему, чувствует себя в ней раскованно и свободно. Прямо сейчас, в этот самый момент, она валяется на моей хлопковой египетской простыни, елозит своей башкой по прохладным льняным наволочкам, накидывает на обнажённое тело тонкое шёлковое покрывало…

Стерва!

Я невольно сжимаю кулаки, но тут же понимаю, что я бессильна, что-либо изменить. Она там – в моём доме, с моим мужем и в моей постели. А я здесь – в чужой квартире, и на чужом диване.

Между нами триста километров. Мне её не достать.

Глава 10

Сон приходит только под утро. Тревожный и неспокойный. Но и это краткое забвение длится недолго – ровно в семь часов раздаётся телефонный звонок.

Я, ещё до конца не проснувшись, хватаю трубку и слышу Наташин голос:

– Мы их поймали, Алинка! – почти захлёбываясь от волнения, говорит она. – Никуда теперь не денутся!

– Кого… их, Наташ? – не могу понять спросонья.

Мысли путаются, в голове мелькает дурацкое, паническое подозрение, что Свиридов развлекался одновременно не с одной партнёршей, а с двумя или даже… Господи, даже подумать страшно! И это мой муж?! Тот самый человек, с которым я прожила почти пять лет, ничего не зная о его порочных наклонностях?!

– Твоего Свиридова и его эту… подругу, – терпеливо объясняет Наталья.

После её слов у меня даже немного отлегает от сердца: хотя бы не групповуха! Всё гораздо банальнее, можно даже сказать, традиционнее. Всего одна любовница. Обычная история, каких тысячи.

– Да, словили прямо тёпленьких, с поличным, – продолжает она. – Утром они вдвоём вышли из подъезда, и сразу же, не глядя друг на друга, разошлись в разные стороны. Типа, они не вместе. Придурки, блин! Наивные, как школьники!

Наташа злорадно хихикает, поражаясь глупости неосмотрительных любовников, считающих, что такие дешёвые трюки могут кого-то обмануть.

– Как только они разделились, – с азартом рассказывает она дальше, – мы с Настюхой выскочили из машины и отправились следом. Я – за дамочкой лёгкого поведения. Она – за твоим муженьком. Иначе нельзя было, потому что Свиридов знает меня в лицо, а Настю – нет.

– А вам удалось что-нибудь заснять? – подрагивающим от волнения голосом спрашиваю её.

– Конечно, всё есть на видео! – восклицает она. – Причём в двух вариантах. Как сначала они расходятся, а потом, повернув с разных сторон за дом, снова сходятся. Смеются, целуются взасос прямо на улице, не стесняясь. Потом садятся в машину Свиридова, опять обнимаются и уезжают. Теперь, Алинка, козлу уже не отвертеться! Не придумать убедительные отговорки.

Слышу, как Наталья торжествует, а у меня в душе будто бы всё заледенело. Последняя крошечная, глупая надежда рухнула, погребя под собой несколько лет, как я считала, счастливого брака.

– Наташ, – обращаюсь к ней едва слышно, – а какая она, эта…

Долго думаю, и никак не могу подобрать подходящего названия для любовницы мужа. Разлучница? Шалава? Потаскуха?

– Да, ты её знаешь! – не дожидаясь, пока я соображу, заявляет Наташа. – Это Анфиса из отдела маркетинга. Помнишь, рыжая, такая… колоритная?

«Анфиса?!»

Мозг, ещё минуту назад заторможенный, лихорадочно заработал, перебирая в памяти всех сотрудниц отдела маркетинга. Но можно было этого и не делать. Потому что Анфиса там всего одна – статная, полная девушка, выше меня ростом на полголовы, всегда вызывающе ярко одетая.

– А ты ничего не путаешь? Это точно она?

– Нет, не путаю, – в её голосе ни капли сомнения. – Это она. Анфиса. Стопроцентно. Рыжая, пышная, в ярком платье в обтяжку. Мне даже пришлось капюшон на голову натянуть, чтобы она меня случайно не узнала.

Слов нет. А я ведь с этой самой Анфисой была почти в приятельских отношениях. Мы нередко болтали у кулера о том, о сём. Я, дура, рассказывала ей о муже, делилась мелкими семейными проблемами.

– И где только Свиридов снюхался с ней? – продолжает вслух рассуждать Наталья. – Вроде бы работает он далеко от нашего офиса, да и сферы их деятельности совсем разные.

– Он бывал у нас на корпоративах, – тяжело вздохнув, говорю я. – Нередко ждал меня на стоянке после работы. Иногда заходил в офис. Где-то, видимо, дорожки пересеклись.

Мои слова звучат внешне спокойно, но внутри чувствую приступ дурноты. Как представлю, что Антон развлекается с этой…

Мы ведь совсем разные с Анфисой. Неужели его тянет на полненьких женщин? И со мной он живёт только по привычке, тайно фантазируя о пышных формах? В этом случае, мои пятьдесят два килограмма точно не выдержат конкуренции с её девяноста.

– Кстати, – хочу уточнить кое-что у Натальи, – ты не в курсе, Анфиса ведь, по-моему, замужем? Или я что-то путаю?

– Ещё как замужем, – подтверждает она. – Года два назад у неё была очень пышная свадьба. Только, кого это когда останавливало, Алин? Если человек слабоват на передок, он при любом раскладе будет изменять. Просто, ради спортивного интереса.

Я, как жуткая индивидуалистка и собственница, не могу такого понять. Как можно делить с кем-то мужчину, зная, что после тебя он пойдёт целовать и обнимать другую женщину? Будет ласкать её, изображать примерного семьянина. От одной этой мысли меня передёргивает.

– Для тебя такое, возможно, и дико, – словно угадав мои мысли, говорит Наташа, – а для некоторых в порядке вещей.

– Ну, не знаю, – сомневаюсь я. – Неужели эти женщины никакого стыда перед мужем не испытывают? Вылезают из-под одного мужика и отправляются в постель к супругу? Безо всяких угрызений совести?

– Конечно! – фыркает Наталья. – Они даже не знают, что такое угрызения совести! У меня, например, есть одна знакомая. У неё муж гораздо старше, но зато занимает высокий пост. Она, разумеется, ни в чём не нуждается, живёт в шикарном доме, муж исполняет все её капризы. Но она несколько лет подряд тайно встречается с одним и тем же любовником, и не желает его от себя отпускать.

– То есть, как? – уточняю я, заинтересовавшись этим абсурдом. – Любовник хочет от неё уйти, а она его не отпускает? Чего только на свете не бывает!

– Да уж, чего только не бывает! – соглашается Наталья. – Этот мужик сначала предлагал ей выйти за него, чтобы семья была настоящая, а не встречи тайком на конспиративных квартирах. Но она не желает уходить от мужа, и любовника отпускать тоже не хочет.

– Наверное, деньги большие возле мужа держат? Не хочет менять их на рай в шалаше, пускай даже с любимым.

– В том-то и дело, что любовник этот тоже небедный человек. Правда, он не москвич, откуда-то из провинции. Но мою знакомую устраивает всё, как есть. Ничего менять не желает.

Выслушав эту поучительную историю, я напоминаю Наталье, чтобы не забыла выслать мне видеозаписи.

– Слушай, я тут подумала… – с лёгкой заминкой начинает она. – А что если выслать эти записи Анфисиному мужу? Слышала, он мужчина крутого нрава. Задаст перцу и ей, и твоему Свиридову. Надолго потом отпадёт охота бегать налево.

Звучит заманчиво: нанести удар чужими руками, а потом смотреть, как гулящая парочка будет выкручиваться. Но что-то внутри останавливает меня от принятия столь радикальных мер.

– Я должна подумать, Наташ… Всё взвесить сначала.

– Ну, хорошо, думай, – соглашается она. – Просто имей в виду, что есть и такой вариант. Высылаю тебе твои файлы. Держись, дорогая, – добавляет она, и я слышу, как в нашем чате срабатывает звуковое оповещение.

Неопровержимые свидетельства измены моего мужа уже у меня в руках.

Глава 11

Получив видеофайлы от Натальи, долго не решаюсь открыть их и посмотреть. Откинувшись на подушку, крепко сжимаю в ладонях телефон и думаю: смотреть мне этот компромат или лучше не надо?

Ведь я отдаю себе отчёт: если сейчас нажму «воспроизведение», всё может измениться. Навсегда и бесповоротно. Даже если я крепко закрою глаза, даже если попытаюсь вычеркнуть это из памяти, кадры навсегда впечатаются в сознание. И назад «плёнку» потом не открутишь. «Развидеть» измену мужа уже не получится.

И в этом душевном раздрае вдруг рождается малодушная, трусливая мысль: может, лучше не знать? Может, проще сделать вид, что ничего не произошло? Погрузиться в привычную рутину, попытаться всё объяснить, оправдать, простить…

Но едва эта мысль обретает форму, в голове раздаётся резкий, почти злой внутренний голос:

«Хватит, прятать голову в песок! Ты что, серьёзно думаешь, что если не посмотришь это видео, твоя проблема волшебным образом испарится сама собой? Исчезнет, стоит закрыть на неё глаза?»

И в самом деле, лучше горькая правда. Незнание не защитит меня, наоборот – превратит в посмешище. В слепую, доверчивую дурочку, которая верит тому, кто плюёт за её спиной.

Лучше увидеть всё своими глазами, чтобы понять, насколько это серьёзно у Антона. Чтобы перестать терзать себя догадками и получить, наконец, неоспоримые доказательства. А ещё для того, чтобы принять решение для себя: как жить со всем этим дальше.

Палец нерешительно зависает над экраном. Ещё секунда – и я нажму. Ещё мгновение, и моя жизнь расколется на «до» и «после».

Но в этот миг вдруг тихо скрипит дверь спальни, будто сама судьба решает дать мне небольшую отсрочку. Из спальни выходит Елена, потягиваясь и по-детски потирая глаза. Утренний свет ласково касается её растрёпанных волос.

– Доброе утро! – приглушённым со сна голосом произносит она. – Тебе удалось хоть немного поспать?

Я заставляю себя улыбнуться.

– Да, всё нормально, Лен, – говорю неправду, быстро пряча свой телефон под покрывало. – Я почти выспалась.

– Тогда поднимайся, – бодро объявляет она. – Завтрак через двадцать минут. Иду готовить омлет.